Хозяин вернулся

Глава 15

14 мая 2024

Император подпер голову кулаком, взгляд задумчив, устремлен куда-то за спину посетителя. Николай молча выжидал пока Владимир соизволит вернуться к реальности. Время есть. Дела вошли в колею, служба налаживается. О цели вызова молодой советник имел самые смутные представления. Срочно пригласили, значит не только для совместного глубокомысленного молчания. Наконец император соизволил обратить внимание на Николая.

— Что ты знаешь о норвежском королевском доме?

— Король Харальд сильно в годах. Царствует, но не правит сообразно моде это мира. Наследник великовозрастный балбес, ничем серьёзным не отметился.

— Интересное различие. Я хорошо помню короля Хокона. Разумный человек, жестко контролировавший бюджет своей страны и менявший премьеров без оглядки на Ноев ковчег в парламенте, — Владимир вытянул вперёд руки. Затем он взял со стола фотографию и протянул Николаю. — Что можешь сказать?

Распечатка цветного фото в хорошем разрешении. Заснята весьма пожилая дама в очках. Лицо знакомое. Да, Николай уже видел эту почтенную даму, назвать ее старушкой язык не поворачивается. Чувствуется в облике что-то аристократическое. Между тем свое родное близкое.

— Царица Астрид? — прозвучала догадка. — Твоя бабушка?

— Астрид Мод Ингеборга, но не царица, — Владимир выложил на стол веер фото и распечаток.

На самых старых архивных карточках юная весьма симпатичная русоволосая барышня. Вот девочка в гимназической форме на характерном фоне Александровского дворца. А это уже взрослая в костюме русской боярышни в бархате, мехах, с жемчугами. Следующее фото — дама средних лет с маленькой девочкой. Рядом несколько незнакомых господ. На заднем доме щитовой дом.

— Принцесса Астрид, царица Астрид Улафовна, Астрид фру Фернер, — перечислил император. — Здесь фото одного человека, но в разных мирах.

— Она жива⁈ — Николай поддался вперед.

Ответом послужил кивок бровями.

— Поверить не могу! — князь тряхнул головой, новость его шокировала. — Твоя бабушка жива. Вот только она не твоя бабушка.

— Нет, Коля, все куда интереснее. В настоящей истории она вышла замуж за деда по любви, родила ему моего папу с братом и сестрами, пережила деда. Мы хоронили бабушку рядом с дедом Георгием.

— Я был на похоронах, видел все, видел, как царицу Астрад отпевали в Лавре. Получается парадокс.

— Мы с тобой попали в больной невозможный мир. Ты же лучше других знаешь, этого мира не может быть, он с отрицательной вероятностью.

— Но как же так получается, твой папа родился от другой женщины?

— Если ты помнишь, в этом мире он вообще не родился. Наших дедов никогда не было. Прадеда Алексея убили террористы.

— И наша страна превратилась в концлагерь, — продолжил Николай. — Понимаю. Но как нам жить дальше?

— День за днем. Рубить лес и строить город. Шаг за шагом, дело за делом, перестраивать этот бедлам, работать, помогать тем, кто еще небезнадежен, — ладонь императора сжалась в кулак. — Я тебя не за этим вызвал. Кривошеев получил задачу договориться о твоей поездке в Норвегию. Статус не определен, может как официальный член дома Романовых, а может как частное лицо с широкими полномочиями. Ты должен встретиться с бабушкой, если она в здравом уме, пригласишь ее в Россию. Очень хорошо, если вытащишь наследника престола.

— Понял. Надо расположить к нам Глюксбургов. По базе Стура вопрос тоже на мне?

— Нет у нас вопроса. База наша и мнение норвежцев особого значения и не имеет. Это факт. Ни на какие уступки идти мы не имеем права. Стоит в одном месте допустить слабину, и на нас польется навоз со всех сторон.

— Лучше решить вопрос без бомбардировок.

— Вот и реши. У них тоже была Вторая Мировая. Норвегия даже в этом мире сражалась на стороне России. Напомни им об этом факте. Кстати, я не знаю, как так получилось, но норвежцы убеждены, что имеют какие-то там права на Грумант.

— Хорошо еще китайцы территориальных претензий не выставили, — лицо князя исказила гримаса сарказма.

— Им сейчас не до претензий. А нам желательно, чтоб у них массовая безработица и голод не вылились в гражданскую войну. Какое-то ядерное оружие у них осталось. А наши военные до сих пор не дают полной гарантии перехвата. Тем более у нас в Южной Сибири и Маньчжурии никогда сильных контингентов и не было.

— Что будет если принцесса Астрид увидит саркофаг царицы Астрид? — именно этот вопрос больше всего беспокоил Николая. Щекотливая ситуация. Неоднозначная. Есть в этом что-то неправильное.

— Можешь задать вопрос профессору Чернову. Кроме его людей никто в этой сумасшедшей физике на разберется.

— Да тут не физика. О человеке речь.

— Сам не знаю, — развел руками император, он хотел добавить что-то еще, но в последний момент остановился.

Да, нагрузка спала. Князь Николай уже не засиживался в кабинете и на совещаниях допоздна. В этот день он ближе к вечеру позвонили из посольства Германии, в результате чего, князь отправился с неофициальным визитом на Исаакиевскую площадь.

Со времен последней встречи с Гезой фон Гайром посольство преобразилось. На входе князя встретили молодцы в немецкой форме, а не российская полиция. Пусть немцы, но вопросов у охраны не возникло. У Николая в посольство постоянный пропуск.

На лестницах чисто. Уже люди встречаются. В визовом центре даже очередь. Разумеется, не из-за того, что застрявшие в России граждане старой Германии вдруг воспылали любовью к Федеративной Республике, а по причине дичайшей нехватки людей в посольстве. Как писали в оперативной сводке, у немцев все идет черепашьим шагом, с ужасным скрипом. К этому немцы пытаются проверить своих неожиданных земляков на причастность к Социалистической Рабочей Партии. Русских это безмерно смешило, но при немцах они старались держать лицо.

Когда Николай входил в приемную, от посла как раз вышел первый секретарь посольства. Человек характерной неприметной внешности, от которого за версту несло разведкой. Почему-то и в той старой, и в этой новой Германии в заграничные отделы абвера людей набирали по одному стандарту. Типаж специфичный. Кстати, сам Геза фон Гайр тоже кадровый разведчик.

— Добрый день!

— Здравствуйте, князь Николай! — дипломат поднялся навстречу гостю и сделал открытый жест.

— Как у вас дела? — Николай намеренно говорил на русском. — Кадровый кризис закончился?

— Это невозможно по определению. Никогда и никто не скажет, что у него все хорошо с кадрами.

Геза фон Гайр прекрасно понимал с кем имеет дело, потому не стал разводить разговоры ни о чем и прощупывать собеседника. Понимал, бесполезно. Князь хоть и моложе посла в два раза, но деловой хваткой не уступает старому кадровому дипломату и разведчику.

— Ваше высочество, не будем терять время, у меня поручение конфиденциального характера.

При этих словах Николай поморщился. Канцелярит раздражает. Это всегда затравка для неудобоваримой гадости.

— Мое правительство предлагает обсудить восстановление «Северных потоков». Если вас еще не информировали, это газопроводы в Балтийском море между Россией и Германией. Мы можем взять на себя часть затрат на ремонт газопроводов, все дипломатические хлопоты, согласования в части экологии и энергетической безопасности Евросоюза, если ваше правительство гарантирует возобновление поставок.

— Господин фон Гайр, я не понимаю, о чем речь, — этому приему Николай научился еще в другом мире, когда работал в Америке. Про себя князь отметил, немцев припекло. Так переговоры начинают, только если очень и очень сильно нужно, за немедленный результат готовы платить выше тарифа.

— Думаю, это взаимовыгодное предложение. Как понимаю, вы ведь тоже страдаете от нарушения внешней торговли. Мы готовы заключить соглашение о прямых поставках трубопроводного газа и за свой счет восстановить транспортную систему.

Четкое открытое предложение, чуть ли не грубое нарушение базовых принципов дипломатии. Николай в свою очередь сделал вид, что думает над словами немца. Инструкций на счет сырьевых контрактов он не получал, но решил действовать в русле общей политики Империи.

— Вы уже ведете переговоры с правительством Федерации? Потому как у нас нет внешних экспортных газопроводов. Всю жизнь обходились морскими перевозками.

— Но все можно наладить — уверенным тоном с дружелюбной улыбкой молвил дипломат, демонстрируя открытые ладони. — «Северные потоки» взорваны неизвестными лицами в начале войны. Следствие до сих пор идет, но результат вряд ли удовлетворит всех нас с вами. Но на сколько мне известно, трубы до сих пор лежат на дне моря. Технических вопросов….

— Суть не в этом, — князь решительно оборвал собеседника. — Полагаю, перед любыми переговорами стоит выяснить собственника и получить его согласие. Возможно возникнет вопрос возмещения ущерба. Газопровод принадлежит казенному предприятию Российской Федерации. Любые сделки, любые соглашения рассматриваются только с участием собственника. Таковы законы нашей страны.

— Полагаю, вопрос можно решить без Кенигсберга. После начала известных событий прошли судебные решения, — фон Гайр старательно обходил неудобные моменты. — Все контролируемые Федерацией компании и активы попали под санкции. В этом числе и оператор «Потоков». Есть судебное решение о передаче активов нейтральной стороне. Николай, я предлагаю не рубить, а донести наше предложение до господина Беспятова.

— Извините, господин Гайр, но это нечестная игра, — суть предложения понятна. Однако, Николай еле сдерживался чтоб сохранить серьезный вид, он то знал некоторые нюансы, которые оппоненту еще предстоит выяснить. — Мы не считаем грабеж, отъем чужой собственности законным. Тем более причина вашей агрессии против нашего союзника исчезла естественным путем. Значит стоит вернуться к статусу до тех самых событий и решить вопрос с владельцем. Думаю, это не единственный момент. Вопрос урегулирования финансовых претензий требует однозначного и справедливого решения.

— Это сложный вопрос. Боюсь, обсуждение и отмена санкций сильно затянутся. Тем более, нам потребуются встречные шаги Российской Федерации. Либо ваши шаги. Николай, буду честным, у нас многие боятся Россию. С прошлого века осталось немало взаимных обид, опасений. Многие хотят подстраховаться, убедиться в вашем реальном миролюбии. Буду откровенен, чтоб снять недопонимание, очень нужны ваши искренние шаги по налаживание добрососедских отношений.

— Не понимаю. Мы и так предложили вам торговые соглашения на равных условиях, — в голосе князя сквозит искреннее изумление. — Ваши страхи, это ваши, а не наши проблемы. Более того, мы всегда честны со своими союзниками. Это один из принципов нашей дипломатии. Более того, рынок энергоресурсов нам малоинтересен. Он никогда не был важным источником налоговых поступлений.

— Хорошо. Но может быть глава правительства и крупные экспортеры захотят обсудить предложение? Мы с вами пока не знаем, о чем они договорятся. Мы дипломаты, наше дело выслушать и передать меморандум.

— Согласен, — короткий кивок.

Князь знал, что по этому поводу скажет Беспятов. Знал он и другой интереснейший момент. Более того, князь уже раньше говорил это оппоненту. Но не вина Николая, что его предпочли не расслышать. Сама Российская Империя уже почти как сто лет не экспортировала сырую нефть в значимых объёмах. Империя никогда занималась экспортом трубопроводного газа, за исключением трансграничных поставок в Японскую Маньчжурию. Вся отгрузка газа за рубеж шла сугубо танкерами. А по нефти Россия очень давно чистый импортер. Да-с, весь экспорт только с месторождений российских компаний в зоне Исключительных Интересов. Николай был уверен, ради Германии никто в здравом уме не будет тянуть газопровод на Балтику из Оренбургских степей. Или где там у нас добывают газ, князь сам не интересовался темой.

— У меня есть более интересный вопрос. Давайте оставим серьезные проблемы с поставками и энергией, а поговорим об искусстве.

— Стоит. Верное предложение. Мы европейцы всегда можем найти что-то интересное в современном художественном творчестве.

— Все верно. Скажем, в нашем посольстве в Берлине жалуются на эксцентричные формы современного уличного искусства в Германии, — князь отодвинул кресло от стола и забросил ногу на ногу в расслабленный позе.

— Нам пишут, звонят, присылают видео с удивительными сценами. Регулярно некие люди выстраиваются перед окнами посольства в окровавленный трусах, — на губах Николая играла саркастическая улыбка. — Возможно это не кровь, а другие телесные выделения. Я не знаю. Наши сотрудники экспертизу не проводили.

— У нас свободная демократическая страна, — отреагировал дипломат. При этом его взгляд на секунду ушел в сторону. — Люди проводят манифестацию, никому не мешают, не создают препятствий. Они имеют право выступить против агрессии.

— О какой агрессии идет речь? Я понимаю, митинги шествия, художественные выходки. Свободные творцы выражают свой необычный взгляд на привычные вещи. Скажите, а вам самому не противно, что в столице вашей страны, в прекрасном городе с историей по улицам бегают индивиды в обгаженных подштанниках?

— У нас свои законы. Может вам покажется диким, но у нас уважают права и свободу выражения мнений. Мы не делаем исключений ни для кого.

— Интересная свобода. Дипломаты Российской Федерации ко многому привыкли. Их такое не удивляет. Наоборот, мне сказали, что коллеги коллекционируют фото и видео самых эксцентричных манифестантов.

Однако, для наших людей это в новинку. Многие ранее работали в Германской Социалистической Республике и мне по секрету сообщили, что в посольстве ведутся нехорошие разговоры. Люди едут работать в нормальную европейскую страну, а попадают не пойми куда.

Уже пошли первые рапорты с просьбой перевода в куда более цивилизованные страны. Например, в Зимбабве, Нигерию, Бангладеш или в какую бывшую французскую колонию, — князь утрировал. Рапортов не было. Однако, ролики из посольства пересылают в Россию и размещают в свободном доступе. Разумеется, Германия и раньше считалась в обществе отнюдь не идеальной страной, все же социализм до добра не доводит, а ныне так вообще мнение о немцах упало хуже некуда.

— Ваши дипломаты обращались в полицию?

— Зачем? Подозреваю, эти люди ничего не нарушают, однако не думаю, что это усилит переговорные позиции ваших промышленников, — князь сменил позу и развел руками. — Ладно, это все мелочи. Но людей жалко. Мне говорили у вас есть такая известная арт-группа «Фемины». По большей части дамы из наших юго-западных губерний устраивают эпатажные уличные выступления без излишка одежды. Может быть вы передадите в Берлин намек, пусть лучше «Фемины» перформансы проводят? Желательно юные барышни с красивой грудью, хорошими фигурами, чтоб было на что посмотреть.

— Я передам ваше предложение, — по интонациям нельзя было понять, шутит посол или нет. — А пока чай, кофе?

— Лучше чай. Вы в прошлый раз угощали английским.

Пауза позволила снять негатив. Впрочем, Николай и не позволял себе слишком сильно давить на посла. Однако, поставить оппонента в неудобную позу сам Бог велел. За чаепитием дипломаты обсудили предстоящий официальный прием у председателя Совета Министров. Разговор плавно перешел на возможное сотрудничество по культурным и гуманитарным вопросам.

— Я ознакомлюсь с вашим списком, обязательно передам его Константину Ермолаевичу и императору, — Николай не глядя убрал в папку конверт со списком неправительственных организаций и фондов. — Думаю, по части пунктов решим. Но от нас будет встречный список. В частности, наших правозащитников очень беспокоят нехорошие слухи из-за наших западных рубежей. Возможно это только слухи, но вы же позволите людям самим убедиться в напрасности их опасений?

— Может быть даже лучше будет устроить конференцию правозащитных организаций? — фон Гайр заглотил наживку.

— Может быть и так.

Выйдя из посольства Николай сел в машину, только затем позвонил Лене Головиной. Запал князь на эту красавицу. Запал и пропал. Главное, Лена категорически не отказывала в общении. Разумеется, все в рамках приличий, как положено в приличном обществе. Так даже чтоб пригласить даму в театр пришлось заказывать три билета. Увы, «культурная контрреволюция» тридцатых годов до сих пор сказывается. Свидание с юной барышней вдвоем может бросить тень на барышню. Это приходится учитывать. Особенно, если речь идет о дворянке.