Хозяин вернулся

Глава 33

14 августа 2024

— Похоже, это наш последний успех, — Энтони Блинкен запустил руки в шевелюру и откинулся на спинку кресла.

— Тебя это радует?

— Мне уже все равно, Джейк.

Советник президента по нацбезопасности промолчал. На его лице на миг отразилось выражение недоумения. Он еще боролся, на что-то надеялся. Блинкен для себя все уже решил. Нет с работой или бизнесом проблем не предвидится, после отставки покровители и друзья помогут. Хуже другое, эти выборы партия уже бездарно провалила. И даже люди на местах ничего уже не решат, уйдут в сторону, побоятся слишком сильно выправлять результаты голосования. У русских есть слово «слить». Именно оно точнее всего характеризует ситуацию.

— Ты уже читал совместное заявление лидеров Евросоюза?

— За кого ты меня принимаешь? Мне его прислали еще до публикации. Все же мы пока лидеры свободного мира, — в устах Блинкена последние слова прозвучали с привкусом горькой иронии.

— Ответ ждешь?

— Ты что-то знаешь?

Салливан коротко кивнул с самым серьезным выражением лица. Он многое хотел сказать, но настрой Энтони не способствовал разговору. Джейк видел, его не услышат.

— По моим каналам, русские дадут ответ утром по европейскому. Я буду дожидаться.

— Я тоже, — короткий взгляд на часы. — Впереди у нас интересная ночь.

Время приближается к шести. Служащие уже собираются по домам. Начальники секторов, администраторы готовятся к вечернему совещанию. Энтони собирался сегодня не затягивать, отпустить людей пораньше. Все равно, все что они делают скоро уйдет в шредер. Уж кто-то, а Энтони Блинкен прекрасно знал, Госдепартамент ждут кадровый потрясения. И это не шутка, хорошие люди предупредили о планах рыжего кандидата. Работать в такой атмосфере разновидность изощренного мазохизма. Однако госсекретарь еще держался. Он тянул дела на чистом упрямстве. Делал то что должен, не надеясь на результат.

Одно из последних дел, атака европейцев на Россию. Много труда и не требовалось, союзники сами заглотили наживку и ждали на низком старте. Других вариантов у них и нет. Джанет Йеллен просветила Энтони на этот счет. Все в этом мире решают деньги. Большие деньги.

Европа сейчас в таком положении, что любой ход ведет к стагнации экономики и закрытию социальных программ. Попытка сыграть на «Зеленой повестке» и вырваться вперед за счет новых технологий провалилась. Результат весьма средний. Подпитка недорогими энергоресурсами из России обрезана. Пусть немцы сопротивлялись до последнего, но дожали и их. А после Катаклизма все стало еще хуже. Даже в перспективе нет русского газа, нет русской нефти. Они оказывается сами везут топливо из колоний.

В шахматах это называется «цугцванг». Следующий ход вынужденный и проигрышный. Вырваться можно только перевернув доску. Не обязательно нормальная война. Эскалация, воинственная риторика, апелляция к долгу перед отечеством, внешняя угроза — старые добрые инструменты. Благодаря неумолимой угрозе можно раскрутить экономику на военных заказах. Под этим же соусом урезать социалку и придушить недовольных.

Все прекрасно работает. А в случае с настоящими русскими и придумывать ничего не надо. Само их существование, их законы, нормы, культура, образ мышления есть прямая и явная угроза цивилизованному миру. Достаточно первой же стычки, первого показательного инцидента и дальше само пойдет. Остается только управлять процессом и подогревать конфликт, в меру конечно. Настоящая война никому не нужна.

Европейцы вляпались первыми. Такова судьба. Сами согласились, сами влезли в эту игру не озаботившись прочитать правила. Сейчас богатые европейцы уезжают, многие в Штаты. Производство сокращается, но зато промышленность и капиталы выводятся в нормальные страны. За все надо платить. Всегда выигрывает тот, кто думает, а не лезет первым в огненную печь.

Джейк сидел напротив с каменным выражением лица. Разговор не получился.

— Основные пункты ты знаешь, — Блинкен улыбнулся. — Все как обговаривали с нашими британскими друзьями.

— Я думал ты поможешь. Подскажешь следующий ход. Мы одна команда.

— А я думал, ты знаешь планы русских.

— Почему мы сами не вводим санкции? До инаугурации вполне можем протащить биль через Конгресс, — обмолвка дала понять, Джейк тоже не верит в успех демократического кандидата. — Камала настаивала. Почему мы взяли паузу?

— Ты сам ответил. И мы не знаем, какой будет ответ царя. Завтра большое совещание, к тому времени появится ясность.

На самом деле все оказалось куда сложнее. Джейк Салливан должен был это знать, но почему-то задал не самый лучший вопрос. Экономика. Чертова экономика и неопределенность. К неудовольствию Блинкена, никто не мог просчитать последствия давления на новую Россию. Это нервировало.

— Мне это не нравится.

— Мне тоже. Но не мы решаем, Джейк.

После ухода Салливана как раз осталось три минуты до совещания. Энтони не стал напрягать людей. Наоборот, выслушал доклады, нашел за что каждого похвалить. Когда все плохо, приходится больше внимания уделять людям. Хотя Блинкен прекрасно знал, больше половины примут предложение нового госсекретаря. Он никого не винил, кто-то же должен продолжить прежнюю политику. Пусть будет так. Не все зависит от первых лиц, много решают такие вот начальники секторов и ключевые специалисты. Они молча делают дело, зачастую как надо, а не как решит ставленник нового выскочки.

— Шеф, у меня разговор, — Саманта Пауэр намеренно задержалась в кабинете.

— Отставку не приму, — последовала грубая шутка.

— И не собираюсь. У меня серьезное дело, — администратор Агентства по международному развитию скосила глаза на динамик компьютера и потерла ухо.

— Говори, — Блинкен выдернул разъем из телефона. — Кабинет чистый.

— Ты уверен?

— Да. У меня все чисто, — спокойным уверенным голосом. Настрой, опасения Саманты незаметно передались Блинкену, но вид он не показал.

— На меня вышли русские, — женщина наклонилась вперед так что прядь волос упала на лоб. Отбросив прядь небрежным движением Саманта продолжила: — Предложили сотрудничество.

— Вербовка?

— Не знаю. Что ты посоветуешь? — голос старой соратницы дрогнул.

— Расскажи, кто и что предлагал?

— Русский посол Вяземский. Империя, разумеется. Мне позвонили на личный номер и пригласили на встречу в кафе.

Госсекретарь даже не удивился. Напористость, здоровая агрессия в делах у русских его временами пугали. Они способны на такой ход. Разумеется, совершенно не задумываясь о политесе, обычаях и деловой культуре. Совершенно не думая, что могли подставить человека. А может быть наоборот, именно с таким расчетом.

— Пошла?

— Да. В безопасность не сообщала, — Саманта взяла себя в руки. Теперь ее голос звучал уверенно. Ни малейшего намека на слабость. Перед Блинкеном сидела та самая знаменитая сильная стальная женщина.

— Русский предложил мне сотрудничество по линии Агентства. Причем на выбор официальный или неформальный варианты. По его словам, у нас есть общие точки соприкосновения и направления работы.

— Интересный ход.

— Мистер Вяземский говорил: русские заинтересованы в сближении, в продвижении демократии в отсталых странах, они предлагают обмен опытом, консультации. Им интересны наши технологии мягкого продвижения современных ценностей. Ты понимаешь.

— Понимаю. Они работают на перспективу, — Энтони не стал говорить, что точно такое же предложение уже поступило людям из Фонда Била Гейтса. Информацией поделился Алехандро Майоркас. Министр внутренней безопасности человек сам в себе, но в этом вопросе намеренно вводить в заблуждение не будет.

— Вопрос о твоих людях в России поднимался?

— Нет. Он сразу дал понять, что это ему не интересно.

— Понятно, — короткий кивок. Разумеется, контрразведкой у них занимаются другие люди.

— Русских интересует наша работа в Африке и Латинской Америке. Даже готовы помочь. Мистер Вяземский явно выказал искренний интерес к проектам. Не понимаю, это ловушка? Им явно интересы единого мира и продвижения демократии не интересны. Другая культура, другое мышление. Они консерваторы до мозга костей.

— Им важен результат, — Блинкен сразу вспомнил строчки из одного доклада. — Значит они работают теми же методами, что и ты.

— Но у них нет ни демократии, ни равенства, у них даже феминизм в загоне.

— Им не нужно. Африка? — все верно, в голове сложилась цельная картина. — Как думаешь, в их мире тоже разрабатывали доклады Римского клуба? Им знакома теория пределов роста?

— Возможно. Разведка сообщала, что в колониях они добились очень хорошего результата в раскрутке планирования семьи, управлении рождаемостью и защите женщин от насилия.

— Вот, мы и нашли ответ, — Блинкен вдруг почувствовал себя очень старым и мудрым. Второй раз так сказал за вечер. И еще он понял, что не зря поддержал решение, не вмешиваться пока в европейские дрязги. Пусть немцы и англичане проверят русских на прочность. Пятая точка никогда не обманывала, интуиция работала.

— Мне соглашаться?

— Сама решай. Могу только посоветовать не отказываться, — есть ситуации, когда лучше спустить ответственность на подчиненного. Судя по выражению глаз Саманты, она все прекрасно поняла.

— Моя работа в России и русской зоне влияния окажется под вопросом.

— Ты же умная. Это разные вещи. — уголки глаз Блинкена лучились искренней отеческой улыбкой. — Разные направления, а цель одна. У тебя мощная команда.

— Я подумаю.

На этом рабочий вечер не закончился. Госсекретарь не любил задерживаться допоздна, но сегодня особый день. Он сам себя не простит если пропустит ночное шоу. Впрочем, не он один. На рабочий телефон звонила Камала. Госпожа вице-президент в последние дни изменилась к лучшему, стала серьезнее, уже не пугала людей смехом.

К сожалению, все это слишком поздно. Конкурент обошел всех на вираже. После той идиотской стрельбы в Пенсильвании он набрал столько очков, что чтоб растерять их нужно проявить редкий идиотизм. Ранение в плечо по касательной, царапина, легкий ожог, но зато теперь Рыжий мученик и героический несгибаемый боец за настоящую Америку. Все как его ядерный электорат любит.

После того случая обычно невозмутимый Джейк Салливан предложил прострелить ногу госпоже вице-президенту. Идея интересная, но несвоевременная. Поздно в общем. А с точки зрения Блинкена кандидатке демократов лучше стрелять в голову, все равно мозг не заденешь. И череп только пятидесятым калибром можно пробить.

За окном ночь. Огни большого города. Доносится шум лопастей вертолета. Если абстрагироваться, в Вашингтоне не бывает темно. В столице мира жизнь не останавливается ни на минуту. На улицах всегда много машин. Люди даже не замечают смену времени суток. Они слишком заняты.

На телефон приходят сообщения круглые сутки. Рабочая почта на экране компьютера мигает непрочитанных сообщениями. Если здесь на Восточном побережье первый час ночи, то на другой стороне Земли день в разгаре. Дипломаты и работники посольств, спецпредставители шлют письма и запросы круглосуточно. И если помощник ушел домой, это не значит, что госсекретарь сам не может разобрать почту. Работа позволяет убить время, а крепкий кофе бодрит.

Энтони в очередной раз перечитал Заявление Европейских держав. Оно уже опубликовано, уже приняло силу закона. Это официальное объявление войны, пусть и другими словами. Это уже просто так назад не откатить.

Правительства стран Европейского Союза и Великобритании осуждают немотивированную агрессию, обстрел польского пограничного корабля, осуждают протекционистскую нерыночную торговую политику Российской империи. Цивилизованные страны Европы обвиняют правительство России в отказе от урегулирования территориальных споров, нарушении международных правил в части Черноморских проливов и Суэцкого канала. Искреннюю озабоченность вызывает дискриминация национальных меньшинств в империи, подчиненное положение малых народов.

Народы свободной Европы не понимают отказ Империи от сотрудничества с международными организациями и нежелание идти навстречу цивилизованным странам, попрание норм демократии. Международное сообщество возмущено отказом России от какого-либо сотрудничества по защите прав человека, отказом от подписания основополагающих конвенций и признания международных судов и институтов.

В ответ на отказ правительства России в мирном урегулировании территориальных вопросов, отказ от передачи дела по инциденту в Гданьском заливе международному суду, Европейские страны вынуждены пойти на ответные шаги. С 26 августа вводятся ограничения на торговлю с Империей. Полный запрет на импорт углеводородов из России. Ограничения на поставку бокситов, руды и урана в Россию.

Перечитывая эти строки Блинкен довольно улыбнулся. Запрет касается только компаний в юрисдикции Империи. А вот на экспорт русских сателитов никаких ограничений нет. Вообще, не упоминаются. Через несколько дней дипломаты оповестят всех заинтересованных, растолкуют тонкости европейского законодательства и санкционных ограничений.

Следующими пунктами вводятся ограничения на денежные переводы, блокируются операции с имперскими банками. Естественно следуют персональные санкции. Здесь составители особо не мудрствовали, а включили в список все правительство новой России и три десятка фамилий из верхних строчек тамошнего аналога списка Форбс. Если и ошиблись, ничего страшного. Это все предмет торга и предложение русским задуматься.

Заявление выверено и отработано. Осечек быть не должно. Подписались почти все участники ЕС. К сожалению, без нескольких мелких евроскептиков. Ничего страшного, присоединятся позже. Некоторые опасения вызывает только задержка с Норвегией. Осло явно пытается уйти в сторону.

Время идет. В Европе уже день. Первым взорвался телефон. На связи посольство в Санкт-Петербурге.

— Господин госсекретарь, вы на работе? — гениальнейший вопрос.

— Слушаю, Фил. Ты хочешь рассказать, что русские приняли условия европейцев?

— Нет. Вам лучше самому будет посмотреть. Мне звонили русского МИДа. Официальная трансляция через десять минут.

— Спасибо, Фил.

Блинкен даже не спрашивал, куда подключаться. Русские синхронизировали свой интерсет с мировой сетью. Неизвестно, что там было у них в их больном дурацком мире, но современные технологии они осваивали быстро. На один экран Энтони Блинкен вывел сайт Канцелярии русского царя, а на другой Первый канал Имперского телевидения.

Опять зазвонил телефон. Посольство в России.

— Господин госсекретарь, — голос Филипа Рикера срывается. — Меня вызывают в МИД. Требуют срочно прибыть.

— Они требуют⁈

— Да. Настойчиво. Мне на почту направили текст ноты. Я вам переслал. Думаю, вам надо знать, — теперь голос дипломата звучал спокойно и ровно.

— Хорошо. Спасибо за информацию, Фил. Удачи на переговорах, — конечно оба поняли, что сказано это проформы ради. Ни о каких переговорах речи нет. Дело дошло до обмена ультиматумами.

Предчувствие не обмануло. В письме скан личной ноты на имя президента США, вице-президента и госсекретаря. Подписано сегодня председателем Совета министров Империи господином Константином Беспятовым.

После первых строк Энтони выключил звук трансляции. Не то того. Под видом дипломатической ноты ему прислали фактический ультиматум. Русские в очередной раз продемонстрировали, что видели они в гробу правила и нормы, они пришли со своими правилами и не стесняются этого.

Вспомнив о звонке Камалы, госсекретарь рассмеялся. Было желание переслать письмо вице-президенту, но Блинкен пересилил себя. Пусть пока понервничает. Вон, идет трансляция, звука нет, но по лицу русского императора видно, ничего хорошего он не обещает. Если вице-президенту так хочется, она сама может настроить переводчик и ознакомиться.

Когда госсекретарь уже шел к двери, зазвенел телефон. Пришлось вернуться к столу. На определителе номер мобильного Джанет Йеллен.

— Хело! Как ты поняла, что я на работе?

— Я тебя давно изучила, Тони. Сидел до последнего. Даже не буду спрашивать, смотрел ты это или нет?

— Лучше не надо.

— Хорошо. Тони, у тебя остались вложения в еврозоне? — старая профессионалка. Именно за это Блинкен ее уважал и ценил.

— Нет. Спасибо за предупреждение, мэм.

— Если что осталось, не медли, сбрасывай к чертям собачьим.

— А куда лучше вкладываться?

— Я бы посоветовала, — на том конце эфира явно хмурились. — Тони, это не телефонный разговор. Если хочешь узнать мое мнение, пригласи на чашечку кофе.

— Я в любом случае не откажусь от возможности поговорить с тобой один на один.

— Ты умный мальчик, Тони.