Хозяин вернулся

Глава 9

26 апреля 2024.

Жизнь не обходится без курьеров.

— В России уже как сто лет законодательно восьмичасовой рабочий день, — пожаловался министр Промышленности Кригер-Войновский, протирая глаза. Вид Сергей Всеволодович имел помятый, глаза красные.

— Так это же для наемных рабочих, а мы с вами служим, — отреагировал министр финансов.

Несмотря на возраст, господин Шестаков держался хорошо. Видимо правду говорят, с годами потребность во сне уменьшается. Другие уточняют, что не у всех. Только у по природе деятельных.

За окном прекрасное солнечное весеннее утро. Небо голубое. Птички поют. Машин и людей еще мало. То самое время, когда город уже проснулся, а на работу еще не хлынул. Только дворники лавируют на электрических подметальщиках по тротуарам и проездам.

— Я из-за этого катаклизма на старую Пасху в Иерусалим не попаду, — грустным голосом продолжил Кригер-Войновский. — Какой год собираюсь в паломничество, все не получается.

— На следующий год сбудется.

Николай слушал пикировку министров краем уха. Пять минут до начала утреннего совещания. Катаклизм внес свои правки в распорядок дня правительства. День начинался совещанием Совета Министров, им же и завершался поздно вечером. Времени на сон не оставалось. Кто-то пошутил, дескать стоило бы попросить патриархов всех церквей о совместной молитве. Пусть вымолят удлинение суток, часов до тридцати хотя бы.

— Кстати, господа, кто напомнит, почему все православные давно перешли на григорианский и ново-юлианский календари, а Иерусалимская церковь все по старо-юлианскому календарю живет? — прозвучал животрепещущий вопрос.

Однако, ответ на него никто не расслышал. В приемной послышались быстрые шаги. Распахнулась дверь зала.

— Господа, доброе утро — в зал вошел император.

Он тоже изменил распорядок дня, жил в апартаментах на своем этаже Красного замка. Переехал из Царского Села чтоб не тратить время на дорогу. Работал Владимир Васильевич в эти дни на износ. Однако, всегда выглядел свежим, подтянутым, чисто выбрит.

— Всех поздравляю с тем что мы все пребываем в добром здравии. Павел Антонович, — при этих словах министр Внутренних Дел Кербер приподнялся. — Вы отслеживаете эпидемическую обстановку. Что у нас с Китайским гриппом?

— Держим руку на пульсе, ваше величество. На вчера пять тысяч шестьсот заболевших в России. У всех легкая форма. За пределами метрополии о тяжелых и средней тяжести случаях докладывают из Конго. Пока точной статистики нет, все заболевшие изолируются.

— Хорошо. Докладываете каждое утро. Нам меньше всего сейчас нужна эпидемия плюсом ко всем прочим развлечениям. Давайте следующий вопрос.

Николай пока только слушал, запоминал, отмечал в планшете. Вечером у него личный доклад по налаживанию контактов с внешними странами. Возможно пригласят на обсуждение переговоров с китайцами. Наши новые соседи прилетели целой делегацией, а с ними интересные проблемы. Проблемы такого плана, о каких никто, раньше будучи в трезвом уме и здравом рассудке и не подумал бы. Ну кто бы мог вообразить, что Китай одна из самых развитых и богатых стран планеты? Увы, жизнь фантастичнее самых смелых литературных грез.

Вчера в Петербург прибыл новый посол Германии. Оперативно немцы отработали. С реактивной прямо скоростью. Именно на Николае задача сразу установить контакт. Пусть вес этой страны в этом мире не сравнить с тем что было до Катаклизма, все равно — вторая экономика Европы, входит в десятку ведущих стран мира. С немцами приходится иметь дело.

Новоиспеченный советник украдкой посмотрел на часы. До конца совещания четверть часа. Есть немного времени на завтрак. А затем разгребать дела. Похоже, за прошедшую ночь их прибавилось.

Жизнь не обходится без курьезов. Из Канцелярии позвонили и передали, что полномочный посол Германской социалистической республики просит срочную аудиенцию у его величества.

— Секунду, — бросил в трубку император и открыл свой календарь. — Если очень срочно, пригласите прямо сейчас.

В кабинете как раз находился товарищ министра Иностранных дел.

— Ты не знаешь, что с ним вдруг случилось?

— Так вчера же новый посол приехал. Явно успел заглянуть на Исаакиевскую площадь.

— Неужели так все плохо? — Владимир потер кончик носа. — Если хочешь кури. Пять минут у нас есть. Потом расскажешь об истории с кубинцами.

— Мне хватит минуты, — ответствовал Шаховской пододвигая к себе пепельницу и закуривая. Сам император не курил, но снисходительно относился к слабостям своих людей.

— Сами вышли на нас через генерал-губернатора Эспаньолы. Просят открыть торговлю, предлагают полный доступ на свой рынок, удивительно льготные условия. Намекают что даже не против разместить у себя наши военные базы.

— Хорошо. Бери вопрос на себя. Проработать совместно с министерством Промышленности, дать оценку и варианты. Мне краткую выжимку.

Раздался мелодичный звонок. Адъютант открыл дверь пропуская посла Германской республики. Вильгельм Кальтенбруннер прошел чеканным шагом, остановился за два метра до стола. Аудиенция личная, но на дипломате официальный мундир. Форма сидит как влитая. Владимир поднялся из-за стола чтоб приветствовать гостя.

— Ваше императорское величество, я от себя лично и от имени моих коллег обращаюсь к вам с просьбой личного характера, — Кальтенбруннер говорил с легким акцентом.

— У нас принято здороваться, — император шагнул навстречу.

— Простите, ваше величество. Здравствуйте, ваше величество. Доброго здравия, Сергей Игоревич.

— Вильгельм, что случилось? На тебе лица нет. Присаживайся, рассказывай.

— Я сегодня утром принял отставку у всех сотрудников посольства, уволил всех наемных граждан Державы немецкой нации. Мой бывший помощник позвонил в полицию с просьбой взять здание посольства под охрану. Солдаты и офицеры отряда «охранной дивизии» в полном составе отказались нести службу, а принять у них отставку я не могу по статусу.

Владимир и товарищ министра внимали бывшему послу, оба подозревали с чем связан такой эксцентричный ход. Император налил в стакан воду из графина и поставил перед гостем.

— Я сегодня подписал и передал послу Германской Федерации прошение об отставке, передал ему печати, коды, пароли и ключи доступа, — Кальтенбруннер выпрямился, порываясь встать. — Ваше императорское величество, от себя лично и от имени всех моих товарищей прошу принять нас в российское подданство.

Голос немца звучал твёрдо, глаза светились надеждой. Владимир коротко кивнул и положил руку на плечо Кальтенбруннера.

— Сколько ты проработал в России?

— Четырнадцать лет. Я вручал верительные грамоты еще при императоре Георгии. Был на вашей коронации. Ваше величество, я всегда спорил с вами и вашими министрами, вы вечно грозились меня выслать.

— Ты отстаивал интересы своей страны, — молвил государь. — Да конечно всех приму. Сейчас передам просьбу в МВД, чтоб все правильно устроили.

— Спасибо, ваше величество. Простите еще раз. Я всю жизнь служил своей стране. И вдруг оказалось, что моей страны нет, она разделена, оккупирована черт знает кем.

— Этот новый посол вчера на Исаакиевской. Он сильно удивился?

— Больше удивились мы. Никогда не думал, что человек может так быстро потерять налет цивилизации. Да, это было незабываемое зрелище, — судя по лицу Вильгельма, он старательно подбирал слова, чтоб соблюсти приличия.

Владимир взял трубку и попросил, чтоб его связали с министром внутренних дел или его товарищем. После соединения император включил аппарат на громкую связь.

— Можем оформить как беженцев, — после короткого раздумья ответил товарищ министра. — Я поручу разобраться и помочь людям с оформлением.

— Спасибо. Пожалуйста, рассмотрите весь список господина Кальтенбруннера.

— Господин Кальтенбруннер, я правильно понимаю, в Германии вам и вашим сотрудникам грозят репрессии?

— Они не посмеют опуститься до такого. Впрочем, не знаю.

— Тогда лучше не проверять. Пишите прошение на беженцев и укажите, что есть угроза жизни и свободе по политическим мотивам, — проработавший немало лет в политическом сыске товарищ министра доверял своему внутреннему чутью.

Из кабинета императора немец выпорхнул как на крыльях. Из приёмной он позвонил по мобильнику своему помощнику и передал указания. Посольство немцы покинули организованно чуть ли не маршевой колонной. В опустевшем здании новый посол Геза Андреас фон Гайр отошел от окна и рухнул на стул прямо под флагом социалистической Германии.

Гайр в свое время работал в России, был внутренне готов к тому что здесь увидит. Боже! Как же он ошибся. Вчера он немного сорвался. Бывает. Сегодня все оказалось куда хуже, чем вчера.

До человека начало доходить, что о налаживании дипломатической работы и речи нет. Он единственный живой человек в огромном здании. Со связью тоже проблемы. Есть модуль «Старлинка», но работает канал неустойчиво. И разумеется, абсолютно вся информация копируется и передаётся заокеанским «друзьям».

Геза засучил рукава, поднялся на ноги, критически обозрел кабинет уперев руки в боки. Первой жертвой дипломата стал красный флаг с запрещённой символикой, затем на пол полетел и разбился гипсовый герб. Фон Гайр раскрыл настежь окно, ему не хватало воздуха. Останавливаться на достигнутом посол не собирался.

Двое городовых на площади только чесали в затылках глядя на человека, цепляющегося рукой за ногу статуи голого германца на крыше здания. Человек осторожно переступал по парапету. Старший наряда только присвистнул, когда немецкий флаг полетел на землю. Человек скрылся за ограждением.

— Михалыч, может посмотрим, что там происходит? Не убивают ли кого?

— Тебе что на инструктаже сказали? Мы, охраняем периметр, приглядываем за воротами и дверями, а что внутри происходит не наше дело. Там уже не Россия.

Перед обедом в Красный Замок приехали послы Родезии и Южно-Африканского Союза. Оба поднялись в Канцелярию с прошением о личной высочайшей аудиенции. Пока согласовывалось время, оба африканца спокойно беседовали на диванчике враз забыв о разделявшей их ранее взаимной неприязни. В беде вдруг вспомнилось, что они оба англо-африканцы и даже один язык родным считают. Царь принял обоих одновременно. Просьба дипломатов его уже не удивила.

Все же секретари императора не зря получают жалование, рабочий график самодержца выстроен без накладок, есть ощущение что специалисты по управлению временем смогли немножечко раздвинуть границы суток, либо обрели праведность Иисуса Навина. Ибо даже неизбежные накладки и незапланированных посетителей они умудрялись втискивать без ущерба делу.

Николай управился с докладом за восемь минут из пятнадцати по графику.

— Хорошо, — император отодвинул кресло от стола и повернулся к окну. — Что там сегодня с немцем произошло?

— Ничего хорошего. Я не включал это в доклад. Ведь фон Гайра еще официально не приняли с верительными грамотами. А в целом дурная история выходит.

— Расскажи, мне докладывали, но хочу услышать твое мнение.

— Знаешь, дядя, — молодой советник быстро понял, когда можно перейти от сухого делового тона на свойский разговор. — Мне даже его жалко. Кальтенбруннер красиво подставил преемника. Один человек на все хозяйство. У немцев оказывается вообще местных работников не было, даже уборщиц из Германии привезли.

— Любая работа за рубежом у них престижна. В посольства и представительства набивали своих по протекции, — пояснил император. — Так было. Сейчас не знаю.

— Так вот, по рапортам жандармского наблюдения Гайр в магазин за продуктами пешком ходил, а обратно на мотоизвозчике. У него даже водителя и повара нет. Как он будет с делами управляться, даже не догадываюсь.

— Грустная история. Сам не понимаю, почему старые немцы галопом к нам поскакали. Неужели там так плохо? Вроде нормальная развитая страна. Территорию им конечно в прошлом веке обрезали, амбиции палками отбили, но зато социализма нет.

— Может выйти знатный дипломатический скандал.

— Это уже не наша вина. Сами своих людей удержать не могут, от них даже водители разбежались. Пусть сами решают.

— Не все так просто, — советник держался своей линии. — Тормозится работа посольства, оно вроде есть, но его нет. Появляются сложности на переговорах, все придется решать через министров. Дядя, может быть поможем этому бедолаге? Подскажем как нанять работников.

— Вот ты этим и займись. Завтра сам созвонишься, напросишься на встречу, в разговоре подскажешь правильное. Коля, тебе будет полезно подружиться с этим несчастным.

— Понял, ваше величество. Беру на карандаш, — лицо Николая выражало вселенскую скорбь и разочарование.

— Не строй из себя мученика, — улыбнулся царь. — Пользуйся моментом, налаживай связи раз такой шанс подвернулся. Заодно развеешься. Гляжу, с тебя уже африканский загар слазит.

— Это не загар, это конголезская грязь. Она крепко прикипает.

Ужин в кафе на первом этаже центрального здания правительственного комплекса. Уютное местечко, располагающая обстановка, вышколенный персонал. Посетителей достаточно много, свободных столиков мало. В последние дни многие задерживаются на службе допоздна.

Николай вознамерился было занять последний свободный столик у дальней стены, но его опередила компания солидных господ со значками министерства Путей Сообщения на мундирах. Молодой человек растерянно огляделся по сторонам. И вот удача, в самом углу за низкой перегородкой трапезничает одинокая дама в мундире. Николай очень сильно проголодался.

— Простите за беспокойство. Госпожа унтер-офицер, могу ли я воспользоваться свободным местом за вашим столиком? — выдал Николай и тут почувствовал, что к щекам приливает кровь.

Хорошо подогнанная форма подчеркивает фигуру. Особенно это касается дам. Со спины нельзя было определить возраст. Теперь, когда унтер-офицер повернулась к назойливому молодому человеку, он увидел перед собой юную и чертовски красивую барышню. Взгляд князя считал характерные петлицы и знаки на черной похожей на корниловскую форме.

— Пожалуйста. Я вас не стесню, — короткое светло-русое каре совершенно не портило даму, наоборот, именно с формой было более чем уместным.

Николай выхватил у официанта меню и быстро сделал заказ. Выбирать особо не из чего, предаваться чревоугодию времени и желания нет.

Молодой человек в ожидании ужина достал телефон и открыл свежие текстовки. Нет, ничего серьезного не пропустил. Только рекомендательные рассылки и банковские оповещения. Одна текстовка аж из клуба в старой части Бомы, напоминают об очередном собрании. Жаль, в Конго в ближайшие месяцы точно дороги не будет.

Взгляд сам собой притягивался к барышне на против. Унтер-офицер Особого Женского полка Его Величества. Николай часто встречал дам в черной парадной форме со штурмовыми карабинами или пистолет-пулеметами на постах охраны и в патрулях в Красном Замке. О бойцах этого полка ходили легенды, некоторые господа даже их побаивались.

— Простите, я вам мешаю? — барышня поймала слишком пристальный взгляд.

— Извините, загляделся. Простите, забыл представиться. Николай. Николай Аристархович, — быстро поправился молодой человек.

— Унтер-офицер Елена Головина.

— Очень приятно.

Как раз принесли стейк с гарниром из чечевицы под соусом. Разговор прервался сам собой. Пока Николай изничтожал говядину, барышня отодвинула тарелку, подняла бокал с соком и нажала кнопку вызова персонала.

— Извините, Елена, вы часто здесь ужинаете?

— Когда как. У моего взвода сегодня наряд в Замке, вот и вырвалась перекусить.

— Я тоже редко бываю. Обычно ужинаю и обедаю под Иностранными делами.

— «Под» или «в»? — незатейливая шутка.

— Сам не знаю, как правильно принято говорить.

— У вас опять оксюморон получился. «Правильно» и «принято», это разные вещи.

— Не совсем, иногда они пересекаются.

Барышня улыбнулась. Взгляд ее потеплел. В глазах уже читалась легкая заинтересованность. Опять все испортил официант. Персонал заведения слишком уж старательный и шустрый. Бросив взгляд на счет, Лена Головина выложила на стол металлический рубль.

— Без сдачи.

— Спасибо за компанию, Николай Аристархович.

— Вам спасибо. Был рад знакомству, — Николай приподнялся со стула.

Госпожа унтер-офицер быстрым четким шагом шла к выходу. Молодой человек не отрываясь смотрел ей вслед. Почему-то он был рад, что не назвал свою фамилию. Хотя прекрасно понимал, если нужно, любой человек вычислит за пять минут. Все назначения в открытом доступе на страничке МИДа в интерсете. Фотография советника императора тоже свежая.

— Орел или решка? — задумчиво молвил Николай, зажав в кулаке монету.

Знаменитый романовский способ решения сложных проблем. По известной легенде именно таким нехитрым способом Алексей Несгибаемый выбрал название для еврейского государства в Палестине.

— Нет, — короткое решительное слово.

Николай, не разжимая кулак, убрал монету в карман. Нельзя так. Для себя он решил обязательно найти столь интересную даму с глазами небесной синевы и организовать повод для продолжения знакомства. Зацепила. Случайно оказалась рядом и притянула как магнитом. Раньше Николай никогда не терялся перед барышнями, разумеется имел несколько побед на любовном фронте, о которых никогда не распространялся. Это если не считать туземных красавиц в колонии. Однако, именно эта юная и строгая дама его зацепила одним взглядом.