Хроники Короны. Восстание.

Глава 2. Часть 3. Финальная мелодия и кровавый закат.

“Фюить. Фюить” — верещал покорёженный чайничек, недовольный тем, что Его Водонагрейшество заставили ждать. Он буквально закипал от бешенства, да так, что из него стали выбираться обрывочные клубы пара. Этот пар незамедлительно поднимался в воздух, под потолок, и добавлял гостиной дома №3 с Терриякки отнюдь не душную атмосферу, а влажную, успокаивающе действующую на расшалившиеся нервишки Томаса.

— Тебе какой? — осведомился Гринбейл, приглушая пыхтящую газовую плиту. Аделия частенько запрещала мальчику пользоваться чудесным изобретением человечества из-за сбоев, что могли произойти в любой момент. Внезапно загоралась красная пимпочка сбоку, затем спустя десять секунд включалась сирена, умоляющая покинуть здание или рискнуть жизнью и вытащить баллон с газом. Поэтому в народе появилось выражение “простоять у плиты”. Конечно, уверенно заявляю, что кого-то в Короне точно привязывали к газовым плитам, однако к фразеологизму, упомянутому выше, данная привязанность никак не относится.

— Какой что? — не совсем понял застывший на стуле в сидячем положении Джим.

— Чай, конечно, — поправился Томас. В последние часы мальчик находился в состоянии слишком взволнованном и рассеянном, поэтому и забыл джентльменскую привычку договаривания предложений до конца. — Есть черничный, малиновый, грибовый и настоянный на розоцветах. Последний не советую, так как, по словам бабушки, листья розоцветов воруют из пыльных мусорных мешков дворников с Площади Свободы.

— Давай малиновый с двумя ложками сахара, — попросил Логан, при этом не поворачивая головы к товарищу. — У себя дома постоянно завариваю мятно-ежевичный. Его завозят в местные магазины только раз в период, но-о-о сейчас мы не у меня дома.

— Хорошо, — ответил друг, вытаскивая пакетики для заварки малинового чая Джиму, а черничные для себя – к ним он привык благодаря Аделии.

Перед тем, как наливать напиток, Томас отошёл к маленькому столику с тремя ножками и запустил радио-граммофон старого типа, купленный ещё мамой Делии, но работающий ничуть не хуже новых изобретений. В гостиную полилась размеренная, мелодия, передаваемая на аппарат от единственного в Онфосте радиоканала. Логан заметно для глаз Гринбейла вздрогнул, – в гостиной царил Хладный холод, а Джим, как каждый уважаемый гость, снял пальто в прихожей. Как хорошо, что Томасу иногда наплевать на окружающие правила.

Юный мастер заваривать чай схватил с полки спички, положил в ледяной камин пару дощечек и зажёг их спичками, не забыв поднять чугунную решётку и открыть засов, дабы не задохнуться от дыма. Затем достал две чашки – свою и гостевую, наполнил стеклянные сосуды до отметки “чуть больше середины” и опустил ароматные пакетики в воду. После положил необходимое количество сахара, размешал и подал Джиму. Огонь разгорелся, древесина приятно потрескивала, по комнате разлилось тепло. Эта картина напомнила хозяину третьего дома с Терриякки одну ночь – сначала счастливую, а затем… Кошмарную. С такими же кошмарными последствиями для будущего.

— Как ты вообще здесь оказался? — спросил товарища профессиональный шпион, опускаясь обратно в бабушкино кресло-качалку. — Я вроде не передавал какое-либо послание прийти сюда.

— Если честно, я пришёл сюда по зову сердца. Ну, знаешь, захотелось проведать тебя, узнать: всё ли хорошо и что произошло в школе на послеурочной доработке, — Логан сделал средний глоток малинового чая. Горячая жидкость, казалось, согрела его душу, как и черничный чай растеплил душу одноклассника. — Но по-настоящему я постучался в твои отнюдь не скоро отворяющиеся двери, чтобы передать письменные принадлежности, учебник, тетради и прописи, которые ты оставил на парте. — Товарищ вытащил из личного портфеля перечисленное и вручил Гринбейлу.

— Спасибо, — сдержанно поблагодарил Томас и поставил ненужные вещи на пол.

Оба замолчали, только пианинная музыка едва слышалась где-то сбоку. И тут Джим не выдержал.

— Ты расскажешь, куда пропал и кто тебя преследует? Мне ведь интересно!

— Думал, ты не спросишь! — гоготнул кудрявый. — Так вот. Всё началось ранним утром в то время, в какое мы встаём, чтобы добраться до школы. Естественно, я проспал, и поэтому пропустил адекватный завтрак…

— А к делу ты переходить собираешься? — заскучал Логан.

— Подбираюсь к самой сути! Главное – внимательно слушать!

— Предлагаю не передвигаться к ней, а доехать на машине, — не успокоился Джим и ещё раз попросил сократить повествование, на что Томас, к несчастью, согласился. Он перешёл к сути.

— Когда я вышел на улицу, то на сцене (той, что на Тихой Площади) стоял бледнолицый молодой человек в одежде шварца, которого я посчитал довольно странным. Но потом тот новичок стал разглагольствовать о том, что теперь он – главный смотритель Терриякки по приказу Властителя Норша. Тогда народ принялся возмущаться: какое право Норш имеет без спроса снимать лучшего работника из всех? На что тот сообщил…

— Что предыдущего шварца срочно увезли на лечение от Туманной атмосферы? — неожиданно прервал рассказ Логан. — Так же всё случилось?

— Не-ет, — прищурившись, посмотрел на товарища юный путешественник. — Нашего уважаемого Скобеля Тарасовича повезли в Мейн на получение награды, не виданной ранее. А почему ты поинтересовался?

Джим сделал очередной глоток, Гринбейл, застывший в нетерпении, услышал следующее.

— У нас же на Шлопс сегодня также пропали шварцы: Мистер Дог и Мистер Кэт. Сам знаешь, Шлопс – улица богачей и успешных для северного городка карьеристов, поэтому нам полагается целых два шварца. Оказалось, что за ночь они пропали, подозрительные сменщики – толстый человек с лицом ребёнка и тонкий человек с рожей жеребёнка – сообщили, что старых отправили на… вроде смертостимуляцию или как её там.

— Реабилитацию? — моментально поправил Томас.

— Точно! — подтвердил друг. — И хотя они наперебой читали заумные слова из списка, мне эти двое сразу показались злодейскими личностями! С злодейскими планами и злодейскими сообщниками!

—Хм-м, — завис на мгновенье Гринбейл, накручивая золотистые кудряшки. — Неужели, не только на наших улицах пропали шварцы? А вообще везде? А вдруг уже и участок леннов полон заговорщиков, и тогда нам нет смысла обращаться туда за помощью!

— Заговорщиков? Так что случилось с тобой после урока Одри?

— Сейчас ты узнаешь всё. Началось наше “всё” тогда, когда луч солнца случайно попал на местечко у будки Скобеля. Я нашёл рабочие окуляры Скобеля! Самые настоящие рабочие окуляры. Но разбитые…

Крайне стремительно текли минуты. Представьте, что вы запустили песочные часы, отвлеклись на важные или пустые делишки, и из памяти выпала какая-либо информация о содеянном. Надеетесь, песочные часы остановятся ради вас? Или что мизерные песчинки на длительном собрании примут решение перестать падать? Нет, мои дорогие ребятки, детишки и остальные индивиды, такого не случится. В данной книге.

И пока Томас рассказывал о своих невероятных приключениях, о мерзких лжешварцах, коварных заговорщиках, о драке и массовой охоте на шпиона в концертном пабе “У Шона”, о басистом и писклявом, о Нифе, Нафе, Нуфе и перепившем Мистере Пузыре, внезапно накинувшемся на верзилу, Джим Логан внимательно слушал о похождениях с раскрытым от удивления ртом, однако потом промолвил.

— Том, смотри, — он встревожено ткнул пальцем в сторону окна.

Гринбейл обернулся и ужаснулся. Да, да и ещё раз да. Те минуты, что могли спасти Корону от злодеев, истекали.

— Закат, — прошептал он. — Уже закат, а значит, скоро наступит и вечер.

Это был яркий, кровавый закат, знаменующий горе и беды для тех, над кем он раскинулся. Хотя, даже если закат никак не влиял на происходящее в Онфосте, он всё равно выглядел в меру привлекательно-завораживающим.

— Мы должны срочно рассказать о происходящем ответственным взрослым! — встревожился Джим, вставая со стула. — Уверен, они найдут способ вызвать подмогу из Мейна или других городов!

Хозяин дома встревожено вскочил с мягкого, будто ватного, кресла-качалки и налил в заляпанное металлическое ведро воду и затушил огонь. Гостиная наполнилась шипеньем, однако никто на него внимания не обратил.

— Знаю, что глупые взрослые – единственное наше спасение, но как ты думаешь, послушают ли они нас? Обычно никто не считает детей достаточно сообразительными.

— Но мы хотя бы обязаны попробовать! — настаивал Логан. — К тому же, разве у нас есть иной выход? Что мы сделаем кучке противозаконников? Они наверняка вооружились заранее!

— Хорошо, — сдался Том. — Но для начала я соберу жизненно важные вещи, потому что на всякий случай они не помешают. Вдруг кому-то понадобится помощь?

Гринбейл сорвался вверх по лестнице. Мальчик положил во внутреннее (тайное) отделение рюкзака, оставшегося валяться на постели с прихода шпиона из паба, любимую книжонку от детского писателя Фрица Вандерфлая “Невероятное приключение Шмурзи из кротовьей норы”...

— Только поспеши, Том! — прикрикнул товарищ по несчастью. — Возможно, если мы не встретим твою бабушку, то нам следует посетить моего отца. Уж он-то точно поможет! Я жду, шевелись!

Далее Гринбейл упаковал восхитительный блокнот для записей, который ему подарила Аделия несколько кругов назад. Томас ненавидел писать, поэтому до сих пор и не использовал подарок. После во внутреннем кармане пальто появился острый-преострый складной нож, предназначенный для веревок, канатов и тому подобных предметов. Близилось восстание, а это, увы, не шутки, хотя пошутить на подобную тему я обязан (и обязательно пошучу).

Позже из шкафа и с полок пропали: почти израсходованная коробка спичек, несколько тумогустов (вдруг понадобятся деньги или материальная помощь). Том уже собирался закрыть рюкзак, как заметил внутри что-то красное. Там лежали вчерашние красные свечи и лакированная деревянная фигурка шварца, похожего на Скобеля Тарасовича. Их мальчик решил оставить.

Вернувшись в гостиную, Гринбейл обнаружил, что Джим, с нетерпением ждущий товарища в прихожей, уже надел пальто, джентльменские туфли и прихорашивался перед зеркалом. Однако Том не закончил торжественные сборы.

Он вспомнил великолепную фразу Аделии “Провиант важнее всего”, поэтому Гринбейл подобрался к оставшейся сладкой горе, сложил оставшееся финиковое печенье в найденный холщовый мешок и добавил к ним металлическую бутылку, куда успел налить воду из ворчливого крана. Отвратную некипячёную воду из-под крана местные жители определённо не рекомендовали. Возможно, потому, что некоторые особи в городе загибались после чаепитий (никто, увы, не задумывался о том, что умирали они от длиннющих рук коварных родственников, мечтающих получить роскошное наследство). Бутылка отправилась в боковой кармашек, предназначенный исключительно для бутылок.

— Я готов! — воскликнул Томас, хлопая по плечу Логана.

Тот, не ожидав друга, дёрнулся от испуга, оторвавшись от угольно-чёрных волос и смазливого лица в прозрачной глади.

— Слишком долго! — возмутился он. — Теперь времени у нас намного меньше! — и Джим вместе с Гринбейлом отправились на улицу Терриякки в поисках того, кто сможет им помочь.

Мальчишки вышли из дома. Томас провернул ключом в замочной скважине, и они рванулись на спасение Онфоста. Когда их след буквально простыл, шипение в гостиной так и не прекратилось, потому что исходило оно не из камина, а из радио-граммофона, что Томас позабыл выключить. Всё хуже и тише слышалась грустная мелодия, состоящая из пианинных переливов, а затем и вовсе замолкла. Радио затихло. Если бы кто-то знал, что эта грустная песня – последняя для Онфоста, и если бы кто-то из неравнодушных взрослых был хоть чуточку внимательней, дальнейшие события сложились бы иначе. Музыкальное сердце северного городка перестало биться.

“Ш-ш-ш-ш” — шипел одинокий граммофон в третьем доме на Терриякки.

***

Морозный закатный воздух вперемешку с пылью и мокротой склизкой жабообразной лапой ухватился за лёгкие уставших за тяжелый учебный день ребят и приободрил их. Но всё равно один из мальчишек сонно ковылял (без сомнения, Гринбейл), иногда путаясь в личном комплекте пока что не кривых ног. Возможно, сказывалось раннее пробуждение, ночной кошмар, трудоёмкое выполнение домашнего задания или побег от заговорщиков. А как проходят ваши будние дни? Наверняка, так же обворожительно и (снова буквально) сногшибательно.

— По-моему, мы не обратили внимание на одну проблему, — шепнул Томас, прислонившись к стене здания, расположенного на Площади Свободы.

— Небольшой просчёт, да и только, — отозвался Джим, расположившийся рядом. — Кто мог подумать, что недошварцы и их помощники соберутся на пикник именно здесь?

Около рынка происходила давка. Каждый прохожий считал обязанным увидеть то, что происходило и почему шварцы с улиц Онфоста покинули посты и молчаливо застыли в центре рынка. Творилось что-то пугающее, но вот что именно, из горожан знали только двое. Девять мрачных фигур застыли на месте. Менгель со своим бледным лицом и подбитым глазом оскаливался, являя миру три зияющих дыры среди линии белейших зубов. Толстый и Тонкий следовали примеру их главы, но видно было, что злодеи готовы танцевать под ручку от предстоящего. Женщина с раной над бровью, переодевшаяся в чёрное облегающее платье, корчила рожу окружающим. Ниф, Наф и Нуф с крохотными шляпами и розоватыми щеками горой ограждали Рондалонича от народа, держа трости наготове. Избитого верзилу поддерживал сутулый карлик в одежде в три раза громадней, чем он сам. Терриякки, Шлопс, Недтерринг, Широкая, Узкая, Крайняя, Производственная, Саранди. Жители улиц, как и их смотрители, собрались на Площади в ожидании. Они словно не замечали, что элегантные джентльмены и дама, появившиеся ни свет ни заря у их домов, превратились в коварных, ужасающих антагонистов из какой-нибудь ребяческой сказочки с хорошим концом.

— И что теперь? Как нам попасть на Шлопс? — воскликнул Логан.

— Ничего сложного.

Томас вновь вывернул пальто, надел принизанную коричневую шляпу-поркпай, спрятал лицо, завернув его в шарф, заранее захваченный из родного дома, и вот перед черноволосым товарищем появился неизвестный господин среднего роста.

— Вперёд! — скомандовал Гринбейл.

Стараясь находиться в тени, мальчишки пробирались к улице Шлопс, где проживал Джим. Она находилась рядом с лесом, куда жители Шлопс частенько выходили за грибами и ягодами, некоторые даже охотились на здешних лосей, лис и зайцев. Знайте, если когда-нибудь вы прибудете в Онфост, гуляя по лесу, не забывайте о том, что на природе вы отнюдь не одни. Волки, медведи и миниатюрненькие саблезубые твари там также обитают, не стоит рисковать. Поэтому зайдите в лавку «Снасти и Ружья», расположенную на Недтерринг, и прикупите ружьецо, да возьмите кучу лишних патронов размером с ладонь. В нашем случае “лишнее” – не значит бесполезное. Оглянувшись по сторонам очередной раз, Томас выдохнул – ребята покинули Площадь Свободы. Тогда они начали пытаться остановить окружающих, спешащих друг за другом, дабы спасти их. Они постарались привлечь даму в красной шинели, бегущую в компании двух серых собак.

— Уважаемая, подождите! — понадеялся на удачу Томас. — Вам ни в коем разе нельзя отправляться за людьми! Скоро произойдёт восстание!

— Отцепитесь от меня, бродяги! — взвизгнула она. — Я опаздываю на встречу с бабушкой!

Попробовать спасти взрослых решился и Джим. Он подошёл к парочке – мужчине и девочке. У мужчины над головой виднелся голубоватый раскрытый зонт, хотя никакого дождя или снега не предвиделось.

— Господа, вам срочно нужно уходить отсюда! Очень скоро начнётся восстание, после которого не все останутся в порядке! Шварцы! Они сговорились!

Девочка в голубой шубе взглянула на Логана, как на дурака, и отправилась дальше. Молодой мужчина, выждав, пока его, вероятно, дочь удалится на достаточное расстояние, поднял трость, на которую опирался единственной свободной рукой, и направил её в сторону ребят, зло прошипев.

— С дороги, малолетние глупцы! И без вас разберусь, куда шлёпать моими ногами!

Мальчишки отбежали подальше от странной группки, скоро удаляющейся прочь, и Джим удивлённо пожал плечами, будто говоря: “Чудаки, что с них взять?” Судя по “значительным успехам”, великим героям следовало остановиться – взрослые слишком глупы и недоверчивы, а смысла продолжать – нет. Джим незамедлительно предложил товарищу.

— Не думаю, что нам стоит пытаться, старорослики никогда не послушают тех, кто младше и ниже их самих. Так было, есть и будет всегда. Давай, скорее, расскажем моему отцу о заговорщиках! Пока не поздно.

Том не стал спорить. В его голове кружились слова женщины в красной шинели “я опаздываю на встречу с бабушкой”. А что, если и Аделия сейчас где-то там, среди толпы, среди опасности выжидает, что произойдёт? Если с его любимым и единственным родным человеком что-нибудь случится – мальчик не переживёт утраты. Он останется один. Навсегда.

— Том? — окликнул его друг. — Ты идёшь?

— Да-да.

Жил Логан почти в самом начале улицы, что отлично помогало в данный момент. Дом №2 на Шлопс представлял роскошное готическое здание в три этажа, принадлежащее лишь знаменитому семейству Логанов. Жил мальчик, как сказано в предыдущих частях, вместе с влиятельным и также черноволосым отцом – Джеймсом Логаном. Дома не жили ни мать, умершая от хронической гнили лёгких, ни “старики”, и о них говорить хозяин дома не любил. Мать Джеймса пропала во время Тумана, а её муж бросился искать любимую супругу, но сгинул вместе с ней. Остальные старики по линии матери Джима разбились в личной машине во время крупной аварии в Тинсане.

Джеймса постоянно считали крайне вредным мужчиной, никому просто так не помогающим за исключением близких людей. Так как кроме Джима у него никого не осталось, молодой человек ушёл в работу, а от друзей и знакомых закрылся навсегда, окончательно решив, что не хочет повторить то чувство, которое возникает от потери родного.

Что плохого сотворил глава клана Логанов, что его не уважали даже соседи с первого и третьего домов? Ничего. Однако общество часто решает всё за самого человека, распоряжается его жизнью, придумывает различные небывалые с ним истории, называет злым и чёрствым, даже не зная истинного характера и не разбираясь в истинных злодеях, спрятавшихся под личинами неоспоримого добра.

Изнутри семейное гнездо Логанов выглядело завораживающе. Везде виднелся чёрный цвет и оформление чугуном: чугунные горшки, чугунные люстры, чугунная лестница и чугунные поручни – всё это вместе создавало незабываемое впечатление и восхищение. Когда Том впервые очутился здесь, он в шутку предложил отрыть платный музей или, хотя бы, на крайний случай, элитную гостиницу.

— Па-ап! – громко позвал Джим. — Пап! Ты дома? — но мы то с вами догадались – Джеймса там нет. Ожидаемо, не полагаете?

— Да что за день сегодня?! — взвился Гринбейл. — Как нарочно никого нет на привычных для них местах!

— Наверняка он на Площади, — сообщил другу Логан младший. — Я мигом соберусь.

Джим ринулся в комнату на втором этаже и наполнил портфель дрожащими от происходящего руками. В школьной сумке оказались доисторические канцелярские ножницы дедушки, огромный мешок сухарей, аж целых две бутылки воды. На этом список завершился. Да, так мало. А что поделать? Логан сильно не раздумывал. Затем мальчик приблизился к пурпурной детской копилочке в виде жабы с выпученными глазами и швырнул её на пол, разбив на сотни режущих кусочков. Он собрал накопленные за три или четыре круга сто тридцать четыре тумогуста и, после того, как сгрёб их все, отправил деньги в отдельный отдел. По пути к первому этажу он спрыгнул на перила, прокатившись прямо к Томасу.

— Нам нужно в эпицентр событий, — обратился к вернувшемуся Гринбейл. — Предстоит вытащить твоего отца и мою бабушку. Ты готов?

Логан уверенно кивнул.

— Вперёд на Площадь Свободы! — обречённо произнёс он, и путешественники покинули дом №2 с Шлопс.

Ребята направились обратно к Площади и уже заметили толпы взволнованных горожан. Среди шварцев творилось нечто подозрительное. Верзила вместе с тремя братьями подняли торжествующего Менгеля, заливающегося громогласным смехом. Рондалонич в левой ладони держал ярко горящий факел, а в правой – таинственную резную вещицу, похожую на бараний рог, которую тут же приблизил к губам. По площади пронёсся неприятный оруще-визжащий звук, заставивший кудрявого шпиона Гринбейла и его помощника заткнуть уши. Они с напуганными лицами посмотрели друг на друга, печально проронив.

— Мы не успели.