Хронореверс

Глава 10

Фрегат появился в обычном пространстве, окруженный стремительно рассеивающимся облаком газа – захваченной у поверхности Ратапана прыжковым полем атмосферой. Они сумели уйти до того, как противник открыл ответный огонь, пусть до этого возможность уходить в подпространство в атмосферах планет рассматривалась только теоретически. Это было слишком опасно, предполагалось, что червоточина может не закрыться, и газ продолжит уходить, что может привести к непредсказуемым последствиям. И теперь Басов показал, что ничего страшного не происходит.

Намного страшнее была возможность лишиться двигателя в результате холодного старта. Поле от этого получалось неровным, с перепадами, на обмотке возникали паразитные токи, вызывающие перегрев. Басов проверял и перепроверял показания датчиков, пока не убедился, что все обошлось, и только после этого вышел из виртуальности. Он растолкал слишком медлительные половинки кокона, сорвал с головы провода. Рядом возился в своем ложементе аретейский сержант. Басов прошелся до пульта, не чувствуя пола под ногами, опустился на жесткое сиденье, то поплыло, стараясь приспособиться к его фигуре.

– Все это видели? – спросил он, не поднимая головы.

В рубке собрались аретейские десантники, в двери торчал один из навигаторов, Басов постоянно забывал его имя. Судя по грохоту шагов, остальные тоже направились сюда.

– Конец Ратапану, – сказал кто-то негромко.

– Всем конец, хорошо хоть сами ушли, – ответил ему другой. В рубке стало тесно, загудели голоса, к капитану протолкался доктор, приложил пальцы к шее, попытался осмотреть зрачки, но Басов оттолкнул его осторожно, но уверенно.

– Всей системе конец. – Хомский присел на соседнее кресло, дернулся раздраженно, когда то попыталось изменить форму. – Я слушал эфир, ни одного сигнала.

– Или они просто боятся, что их услышат эти чудовища, – заговорила девушка-связист, но осеклась, когда к ней повернулись.

– Нам в любом случае им не помочь, теперь враг знает, что у нас один из его кораблей. – Басов обулся и теперь поправлял китель, лицо его потемнело от злости. Он нашел глазами сержанта и зарычал: – Боец! Ты по ним зачем стрелять начал? У нас прыжковый не был готов!

– Потому что никто мне не сказал, что мы будем прыгать! – вызверился Хомский. – Потому что это невозможно!

– Оказалось, что возможно, – Басов окинул взглядом собравшихся, но обращался к десантнику. – Так что следующий раз не действуй без команды!

– Не тебе приказывать, старик! – Хомский сделал шаг, раздуваясь от злости, навис над капитаном.

Все пришли в движение, разделяясь на две противоборствующие стороны. Десантники встали за спиной Хомского, поглядывая с угрозой на землян. В руках у них появилось оружие. Земляне, менее организованные, хоть и в большинстве, собрались позади и по сторонам Басова. Капитан смотрел на сержанта исподлобья, на губах у него играла холодная усмешка.

– Ты еще не понял, что теперь это мой корабль. У тебя получилось силой занять место стрелка, но и все. Я не позволю тебе и твоим здесь приказывать. А когда мы окажемся в мирах Арете, вы уберетесь с моего фрегата.

– Посмотрим, как это у тебя получится, старик, – Хомский сжал кулаки. За его спиной зашевелились, кто-то сунул в ладонь сержанта пистолет. Он его принял, поднял руку, направив ствол капитану в лицо. – Может быть, у нас получится справиться и без тебя.

Хомский совершенно не был в этом уверен. Он направил оружие, зная точно, что спустить курок не посмеет, и не потому, что бунт был противен мировоззрению Арете. Старик был страшно, чудовищно силен. Не физически, пусть мышцы его все еще оставались крепкими. Легкость, с которой он взял управление фрегатом и вышвырнул самого сержанта, вызывала оторопь. Басов и корабль слились, словно были рождены друг для друга. Хомский в слиянии с системой ощущал себя нелюбимым пасынком. Любого другого фрегат не примет. И они погибнут здесь, в пустоте, потому что решили помериться членами. Все вопросы можно будет решить потом. Для этого им нужно оказаться в любой системе, принадлежащей Конфедерации. А до этого нужно прекратить распри. Но Хомский уже задрал планку так, что отступать стало некуда.

Басов словно не обратил внимания на ствол пистолета, направленный ему прямо в лицо. Взгляд его стал холодным и пустым. Кулаки сжались так, что в полной тишине, застывшей в рубке, все услышали, как заскрипела кожа. Капитан сдвинулся тяжело и неторопливо, как наступающий ледник, сделал шаг, но остановился. Он все еще смотрел исподлобья, но с нечеловеческим усилием взял себя в руки. Хомский вдруг понял, что пистолет стал невыносимо, чудовищно тяжелым. Басов протянул руку, и через секунду оружие оказалось у него.

– В следующий раз останешься без руки, боец, – в голосе Басова все еще гремела сталь, – или без головы.

Капитан покрутил головой, оглядел присутствующих, затем коротко скомандовал:

– Все свободны.

Рубка стремительно опустела, в ней остались только сержант и капитан. Басов прошел к пульту, тяжело опустился в кресло, жестом указал сержанту на второе.

– Сержант, ну и что ты устраиваешь?

Хомский не ответил, только поиграл желваками. Его так не унижали с учебки, и хуже всего – сделал это старик, и к тому же вражеский офицер! А Басов продолжил:

– Это мой корабль. Точка. Нам нет резона ссориться, это все равно ничем хорошим не закончился. И раз уж ты пролез в стрелки, то нужно учиться работать вместе, пока вы не сойдете на берег.

Его слова повисли в тишине. Хомский поднял глаза, встретился взглядами с капитаном, резко выпрямился в кресле.

– Научусь. – Хомский поднялся одним легким, несмотря на большую массу, движением. – А сейчас нам нужно прыгнуть куда-то, где будет побольше… хоть чего-то. Я ненавижу пустоту.

***

Но прыгнуть сразу не удалось. Маршрут к Ратапану был известен навигационной системе потому, что планета была последним пунктом в списке перемещений. Для определения же текущего положения и прокладки оптимального прыжка пришлось привлекать навигаторов из команды «Селенги». Они оккупировали оба пульта и погрузились в расчеты. Оказалось, что в этой части космоса бакенов подпространственной связи нет, сенсоры ловили только древнее радиоэхо. Пришлось использовать старый, но проверенный способ ориентирования по квазврам. Когда все было готово, они отправили за капитаном рядового Богданова, приставленного за ними приглядывать.

Басов и Хомский сидели в кают-компании. Столешницу занимали чайник и две чашки, над которыми поднимался пар, но к ним никто так и не прикоснулся. Когда Богданов явился с докладом, на лице сержанта появилось плохо скрываемое облегчение. Землянин же бросил на него тяжелы взгляд и поднялся с дивана. Еще несколько минут потратили на определение координат прыжка, и сошлись на небольшой планетной системе на краю территории Арете. Пока над головой смыкались края кокона, сержант заставил себя не думать о том, как именно он захватит фрегат по прибытии в точку назначения. Так, на всякий случай.

Снова слияние. Хомский отчетливо ощутил, как что-то большое пытается вытеснить его из виртуала. Он с трудом отвоевал себе достаточно пространства, чувствуя растущее недовольство Басова, на которое он ответил резким выбросом недовольства и перешел в режим управления орудиями. Нужно накачать их энергией перед тем, как они окажутся в точке выхода. Просто на всякий случай.

На этот раз в рубке кроме капитана и сержанта остались еще и оба навигатора с присматривающим за ними Богдановым. у рядового на поясе висела кобура, но она оставалась закрытой. Остальных землян отправили по каютам, а десантники вернулись в кают-компанию, в которой и без того проводили почти все время.

Корабль сжался в точку, и через едва заметную паузу выскочил в обычное пространство. Навигаторы проверили координаты и сообщили об успешном прибытии. Эта система находилась на самом краю заселенного космоса. Четыре каменных планеты жались к тусклому центральному светилу, но все равно получали недостаточно тепла и света, так что здесь располагались бедная, едва сводящая концы с концами колония и небольшой гарнизон, состоящий из пяти разведывательных кораблей и пары древних крейсеров, чьи лучшие годы уже прошли. По крайней мере, так было указано в информационном файле, который выдали системы фрегата в ответ на запрос. Хомский неприятно удивился наличию такой подробной информации.

«На второй планете колония, на четвертой гарнизон. Мы вышли на окраине, чтобы оставалось время определиться» – сказал капитан.

Хомский сделал вид, что изучает план системы, пытаясь не показать волнения. Наконец ответил:

«К гарнизону, там нас и высадишь».

Теперь дело остается за малым: не вызвать у капитана подозрения прежде, чем они приблизятся к военной базе. После взять под контроль корабль не составит труда.

Фрегат вышел на траекторию сближения с последней планетой в системе, догоняя ее по орбите. Пространство здесь давно вычистили от астероидов, так что сержант позволил себе расслабиться. Капитан тоже отвлекся, позволив автопилоту действовать самостоятельно. Басов нашел ретрансляционный бакен и подключился к нему, в буфер тут же упал новостной архив за прошедшее время. Капитан раскрыл его и выругался. Хомский заглянул в развернувшиеся файлы и едва не зарычал сам.

Тотальный разгром флота в системе Ратапана был главной темой новостных каналов Альянса. Из боя удалось выйти считанным единицам, в основном это были легкие маневренные корабли, сумевшие скрыться в сумятице и прыгнуть до того, как на них навелся враг. Разумная жизнь на планете выбили, как только сопротивление на орбите было полностью сломлено. Избиение продолжалось почти сутки, после чего флот чужих, не понесший существенных потерь, погрузился обратно в сфероид, который исчез в подпространстве. У звезды остался десяток фрегатов, которые принялись зачищать уцелевших. Информация от Ратапана перестала поступать, когда они вычислили и разбомбили станцию слежения у одной из дальних планет.

В двух соседних системах, где тоже вышли из заморозки собственные призрачные флотилии, и где точно так же шли подготовка и накопление боевого флота, краха удалось избежать. Эксперты склонялись к мысли, что они не были основной целью, и это позволило уцелеть большему числу людей. Нет, им тоже не удалось победить, но они хотя бы сумели эвакуировать часть населения с поверхности, и самих боевых кораблей уцелело больше. После чего враг точно так же исчез в неизвестном направлении.

Звучали робкие предположения, что они ушли насовсем, а тем временем жители соседних звездных систем начали массово переселяться ближе к центральным планетам Альянса. Военные и политические лидеры в своих выступлениях пытались убедить людей, что ситуация под контролем, но сами себе не верили. Хуже того: бегство только ускорилось. Пока что ситуацию удавалось держать под контролем, но ведь и времени прошло совсем немного. Спешно организованные лагеря для переселенцев были уже переполнены, людей пересылали дальше и дальше. Оставалась надежда, что вскоре паника закончится, и все сумеют вернуться по домам, и она крепла каждый новый день, пока чужие не возвращались.

Хомский уже выдохнул с облегчением: прошло больше недели, за это время чужие совершенно точно могли бы скоординироваться для новой атаки. Но раз до сих пор все оставалось спокойно…

Увиденное в последней подборке заставило его зарычать, Хомский задергался в коконе с такой силой, что ощущения смогли пробиться в виртуал. Сфероиды чужаков, все три сразу, вынырнули в пространстве у Алмазного дна, индустриального центра Конфедерации. От немедленного уничтожения планету спасло постоянное присутствие на ее орбите тяжелых платформ, которые сами по себе могли противостоять вторжению, и пяти дредноутов, приданных им в усиление. Они были там дольше, чем Хомский себя помнил, и сумели бы дать достойный отпор, если бы их противниками оказались земляне. Против чужих же они оказались беззащитны. Выбив защитников с орбиты, чужаки опустились в атмосферу, с поверхности спастись не удалось никому. Бакен связи до последнего транслировал происходящее, пока и он не был уничтожен.

«Подходим к четвертой планете, – заговорил молчавший до этого Басов. – Гарнизон молчит. Ты не должен сообщить им какой-то пароль? Код доступа?»

«Нет, – ответил Хомский резковато, поправился: – Я не в курсе, меня двадцать лет здесь не было!»

«Все равно попробуй с ними связаться, объясни, что свой. Не хватало, чтобы по нам начали палить».

С этим Сержант был полностью согласен. Перепроверив еще раз частоты, на которых обычно общались аретейские военные, он открыл незашифрованный канал и заговорил:

– Это сержант десанта ВКС Арете Хомский, номер 38737н329, прошу ответьте. Я на борту фрегата, здесь… – он запнулся, потом продолжил: – офицеры и уцелевший экипаж линкора Федерации Земли и выжившие моего отряда. Прошу стыковки. Это сержант десанта ВКС…

Он продолжал повторять запрос раз за разом, но ответ так и не пришел. Тусклый красноватый серп планеты уже можно было рассмотреть в оптику, в радиодиапазоне же она сияла, как звезда за исключением частот, на которых обычно велись внутрисистемные переговоры. Планета молчала. Басов прибавил скорости, оттянув часть мощности у реактора, и сержант похвалил себя за то, что успел зарядить накопители. Двигаясь с постоянным ускорением, фрегат нагонял планету все быстрее. Теперь на ней можно было разглядеть переливы углекислотного льда, по мере приближения картина становилась все более отчетливой и объемной. Казалось, что еще немного, и получится рассмотреть на ее поверхности купола гарнизона и кружащие по орбите корабли.

«К бою!!!» – раздался вдруг в голове рык Басова, и через мгновение по нервам стегнуло, так отреагировал организм на то, что выскочило перед внутренним взором еще секунду спустя: по ним стегнули лучом радара, а затем пометили прицельным лазером. База не отвечала, но готовилась к атаке, видя на экране незнакомые сигнатуры. Скорее всего, их приняли за разведчик чужих и решили подпустить ближе. Если на периферии у них есть автоматические наблюдатели, которые общаются с базой по направленному лучу, то молчание это было вполне оправданным.

Сигнал тревоги прозвучал, но тут же затих. По камерам внутреннего наблюдения Хомский видел, что экипаж понял все правильно и теперь готовился, забираясь в легкие скафандры и пристегиваясь к разложенным в боевой конфигурации кроватям. Доктор остался в медотсеке, там он забрался внутрь трубы автомедика и зафиксировался мягкими хирургическими захватами. Десант тоже разбежался по каютам, пристегнув бесполезных сейчас навигаторов. Только в одной каюте кровать оставалась пустой. Хомский еще раз перепроверил все и обнаружил пропажу: молодой рядовой забрался в амортизатор к связистке и теперь без особого успеха пытался защелкнуть ремни. Оба они имели организмы вполне компактные, и у рядового могло получиться. В любом случае, сержант не собирался рисковать своими людьми ради дурака. Вместо этого он еще раз пробежался по управлению огнем, проверяя, все ли готово к бою.

Воевать не хотелось очень. Это были свои, аретеи, такие же готовые умереть за свою родину бойцы, как и он. Можно было еще выйти из положения без стрельбы. Просто изменить траекторию, сбросить скорость прыгнуть прочь из системы. Басов должен это понимать. Так почему же он продолжает гнать прямо под удар? Хомский сунулся было к управлению, сознание отскочило, наткнувшись на упругую стену. Тогда он снова подключился к передатчику и закричал:

– Это сержант десанта ВКС Арете Хомский, номер 38737н329, прошу, ответьте. Я на фрегате чужих, он под моим управлением, следуем с мирными целями. Прошу не стрелять!

Ответом была все та же тишина. Тогда он обратился к Басову:

«Они готовы к бою. Нас сметут, ты зачем туда лезешь?!»

«Спокойно, боец, нужно кое-что проверить».

И фрегат продолжил ускоряться навстречу все увеличивающемуся серпу планеты.

***

По фрегату открыли огонь, едва он вошел в зону поражения орбитальных платформ. Снаряды рельсовых пушек светились на радаре как искры, но их траектории были слишком предсказуемыми. Хомский не мог заставить себя стрелять, хоть его орудия были в полной боевой готовности. Первое, чему тебя учат на Арете – никогда не стрелять по своим. Вместо этого он с напряжением следил, когда же появятся из-за изгиба планеты боевые корабли. Они не появлялись.

Фрегат подобрался так близко, что залпы из рельсотронов становились по-настоящему опасными. К тому же платформы перешли на торпеды, и теперь приходилось иметь дело с постоянно маневрирующими непредсказуемыми снарядами. Точечные орудия все еще снимали их на подлете, но взрывы раздавались все ближе, и вскоре корабль уже с трудом обходил расширяющиеся пятна остывающей плазмы.

Басов продолжал рваться вперед, защитное поле гудело, все с большим усилием поглощая и отводя излучение и обломки. Платформы теперь можно было рассмотреть невооруженным глазом, темные точки на красном диске планеты. Расстояние между ними и фрегатом с каждой секундой становилось все меньше, и снаряды уже начали перегружать щиты. В десяти тысячах километров от поверхности капитан вдруг резко бросил фрегат в опасный маневр, подставляя борт под удар, но относительные скорости были уже слишком высоки, и снаряды не успевали навестись на цель. Басов повел корабль в опасном сближении с поверхностью планеты. Они зацепили атмосферу, отскочили от нее как голыш от поверхности воды и понеслись дальше, сбивая идущие следом торпеды противника из кормовых точечных пушек.

Пролетев над дневной стороной, корабль снова откорректировал траекторию и Басов добавил скорости еще. По ним больше не стреляли, а планета за кормой медленно уменьшалась. Одновременно с этим реактор начал нагнетать энергию в прыжковый двигатель.

«Что это было, старик?» – не выдержал Хомский. Его с запозданием начало потряхивать, сержант чувствовал, как его тело в коконе мелко дрожит от неизрасходованного адреналина и не случившейся схватки.

«Ты что-нибудь заметил? – спросил Басов вместо ответа. – Все было как обычно?»

Этот вопрос заставил Хомского задуматься. С одной стороны, артиллерия гарнизона действовала ровно так, как должна была при введении военного положения. Фрегат не транслировал сигнал «свой-чужой», выглядел в точности как корабли противника, а заставить выдать свои имя и данные можно и десантника Арете, если постараться очень хорошо. Но почему на перехват не вышел крейсер? Где разведчики? И почему огонь оказался настолько слабым?

«Здесь никого нет, станция в автономном режиме», – после короткой паузы ответил Хомский.

Не оказалось и кораблей, стерегущих систему. Впрочем, обломков и мусора на орбите тоже не было, так что, скорее всего, обошлось без сражения. Но куда же тогда пропали защитники?

«Скорее всего, ушли к внутренним планетам, – сказал Басов, когда сержант озвучил ему свои мысли. – Возможно, бой случился именно там. Возле базы я заметил вот это».

Он бросил Хомскому короткий видеоролик из десятка кадров, на котором были видны размытые в максимальном увеличении длинные серые цилиндры, замершие вертикально на посадочной площадке у самой базы. Фрегаты чужаков!

«Но если там враг, почему нас атаковали только силами базы?» – удивился Хомский, продолжая прокручивать запись.

«Могу только догадываться, боец, – ответил Басов, – но не сейчас, давай сначала выберемся отсюда».

Это было неправильно, они не могли вот так бросить оказавшийся в опасности мир, тем более, мир Арете! Хомский снова потянулся к управлению, на этот раз капитан не отшвырнул его, только отстранил.

«Нет, мы не полетим туда, у нас другие задачи».

«Это какие же?» – нервно уточнил Хомский.

«Понять, что происходит. К тому же, тот виртуал из будущего что-то говорил про задание».