Хронореверс

Глава 15

Навигаторам пришлось всерьез потрудиться, прежде чем они смогли проложить оптимальный маршрут к первой указанной точке. Звездная система, находящаяся по тем координатам, действительно была ничем не примечательной. К тому же на таком удалении от населенных систем, что после первых исследователей там не бывали даже автоматические разведчики.

Во времена формирования системы здесь оказалось так мало вещества, что его хватило только на красный карлик, одну планету и пояс из камней и пыли, у которого так и не получилось собраться во что-то серьезное. И планета, и астероидное кольцо буквально прижимались к своей звезде, облако Оорта было таким редким, что почти не имело комет. Дрянь, а не система. К тому же путь до нее по изнанке занял трое суток, дольше, чем прыжок до любого населенного мира Федерации или Арете.

Дни полета тянулись невыносимо долго для Хомского и его команды. Когда в середине первого дня он заметил, как рядовые и его заместитель развалились на диванах в кают-компании за просмотром фильмов, он понял, что с этим пора заканчивать. Собрав всех, кроме обездвиженного Фаркаша, он объявил общий сбор через пять минут в ангаре.

Придя туда первым, Хомский разминался, пока не появились Брандхорст, Дворжак и Богданов. Расслабленные и какие-то разболтанные, они тут же вытянулись перед сержантом, стоило тому нецензурно напомнить им о величии десанта, и о величии десанта Арете. Потом они долго бегали, прыгали, и наконец, разделившись на команды, штурмовали и защищали челноки. Когда спустя пару часов едва взмокший Хомский скомандовал отбой, и десантники со смехом и шутками отправились обратно в жилые помещения, сержант не пошел с ними. Вместо этого он продолжил заниматься. Нужно было выгнать из головы настырно лезущие в нее мысли, но расслабиться не получалось.

Хомского разрывали противоречия. Он, как настоящий солдат Арете, не мог позволить себе и подчиненным вот так прохлаждаться, пока идет война. И подчиняться кому-то, кроме аретейского командования, тоже не мог, пусть здесь и сейчас люди заключили союз. Все внутри бунтовало против такого, сержант прекрасно понимал Фаркаша, сам не единожды ловя себя на подобных мыслях. После того, как на фрегате побывал адмирал Альянса, все стало только хуже. Особенно когда он с бойцами с удивительной легкостью обезоружил и обездвижил двоих из сопровождения адмирала Дубинина. Это показало, насколько в действительности они здесь слабы. Без войн и постоянной боевой закалки они ослабели, и даже такие элитные воины наверняка хороши только против таких же слабых противников.

Отдельное беспокойство внушал внешний вид виртуала. Это был аретей, никаких сомнений, но почему в форме землян? Хомскому очень хотелось верить, что в будущем Арете будет ведущей державой в этой части космоса. А форма… А форма – дань уважения к поверженному врагу!

Хомский вытащил из челнока пару сидений, примотал страховочными ремнями к посадочной раме и принялся отрабатывать удары. Металлическая конструкция сотрясалась, по ангару пошло гулять беспокойное эхо. Сержант не чувствовал времени, и остановился, только когда на материал пропитался красным: не выдержала даже укрепленная, приспособленная к тяжелым условиям шкура. Нужно уходить с фрегата. Отправляться к своим, помочь, своим примером показать, что такое настоящие закаленные воины!

За спиной раздавались шаги. Хомский услышал их давно, трудно не услышать тяжелую поступь капитана, но не оборачивался, пока тот не остановился в паре метров от него. И только когда Басов заговорил, сержант развернулся.

– Занимаешься, боец? – спросил капитан без интереса.

– Так точно, занимаюсь, – каркнул Хомский и вдруг почувствовал, как сильно у него пересохло горло. Капитан взмахнул рукой, и в сторону сержанта полетело что-то маленькое и прозрачное. Выбросив руку, Хомский поймал бутылку с водой, кивнул: – Благодарю.

– Мне не нужны на корабле люди с проблемами, – сказал капитан, глядя, как Хомский сворачивает пробку. Тот сделал длинный глоток, от которого литровая бутылка опустела наполовину.

– Не вопрос. Высадите нас по пути в системах Арете, и мо…

– Заткнись, боец! – рявкнул неожиданно Басов. Глаза под сдвинутыми бровями недобро блеснули. – Лучше заткнись! Ответ неверный, боец! Нет больше никаких отдельных систем Арете, систем Земли, и скоро вообще никаких не станет! Очнись! У нас есть задание, и ты – вот такой ты, – в него не вписываешься!

– Капитан! – Хомский тоже повысил голос, уши его и лицо пошли цветными пятнами. – Я солдат! Воин! Я не могу смотреть, как мы проигрываем, не могу… вот так! Я должен там быть!

– Мы все хотим… – сказал капитан зло. Он словно уменьшался в размерах, и Хомский подумал вдруг, что в эти короткие мгновения капитанского гнева Басов казался ему гигантом. – Но нам дали возможность. Шанс. И мы обязаны его использовать. Ты понимаешь? И я должен знать, могу ли на тебя рассчитывать, боец. Что не получу удар в спину, пока мы не закончим.

Он замолчал, с вопросом глядя Хомскому в глаза. Тот на мгновение отвел свои, но тут же снова посмотрел прямо и уверенно.

– Так точно, капитан. – Хомский перевел взгляд на свои сбитые кулаки, спрятал руки за спину, вытягиваясь во фрунт. – Можете не меня рассчитывать.

– Отлично, – Басов кивнул. – А потом… будет потом.

***

К моменту, когда фрегат выпал в реальное пространство на дальней окраине звездной системы, с ног валились все. Сержант гонял десантников, как в последний раз. В какой-то момент к ним присоединились заскучавшие земляне, а может, их отправил Басов. Держались они на фоне аретеев отвратительно, но все же держались, и только после команды к отбою падали прямо на металлический пол. Больше всех старался юнец, он выкладывался так, что в конце его с синими губами уносили к доктору. Волков ругался, но накачивать людей стимуляторами ему было не впервой.

Наконец, за десять часов до выхода Басов разогнал всех по каютам спать. Сам же сел на камбузе с открытым на малом экране планом системы и кружкой слабого чая. Неизвестность всегда хуже самой слабой осведомленности. Здесь же неизвестность была полная. Раздались шаги, и на пороге оказался аретейский сержант. Он молча прошагал до кофейного аппарата, долго возился там, а после занял место напротив. Подняв кружку, он оперся о столешницу локтями, вдохнул пар и посмотрел на капитана.

– Мандраж перед боем?

– Я уже давно не в том… – покачал головой капитан, оборвал себя и продолжил: – Да. Я не знаю, что нас там ждет.

Он резко провел по столу в направлении сержанта, изображение последовало за его движением, остановившись у локтей Хомского. Тот посмотрел на схему, перевел вопросительный взгляд на Басова.

– Последним данным несколько сотен лет, неизвестно, что там и как. И если там враг…

– В таком случае я просто не думаю, – ответил сержант и отпил кофе. – У меня есть приказ, а планы всегда приходится менять прямо во время операции.

Хомский поднялся, покрутил кружку, взбалтывая кофе, допил залпом. Оставив кружку на столе, он двинулся к выходу. Уже в дверях обернулся и бросил через плечо:

– Все будет, как надо.

Он вышел. Басов долго смотрел ему вслед, потом отодвинул свой чай и со вздохом поднялся и пошел к себе.

Уснуть так и не удалось. То ли беспокойство, то ли черт знает что еще, но в итоге Басов поднялся полностью разобранным. Быстро сходил к Волкову, под неодобрительное шипение доктора вытерпел все манипуляции, после чего хотя-бы смог открыть глаза. В голове прояснилось ближе к моменту, когда нужно было занимать места в ложементах. Хомского еще не было, только переговаривались на своих местах навигаторы, так что капитан скинул китель и торопливо полез в кокон: не хотелось, чтобы аретейский сержант принял тремор от препаратов за дрожь перед боем.

В виртуальном пространстве было черно от окружающего фрегат ничто. Хомский появился, когда до выхода оставалось минуты три, быстро забрался в свой кокон, через внутренние камеры Басов видел, как навигаторы помогают ему подключаться. Тут же появилось ощущение чего-то плотного, осязаемого, как плечо товарища. Басов с раздражением поерзал, но больше для порядка.

– Выход через пять, четыре… – начал отсчет навигатор. По счету ноль космос вокруг расцветился миллионами звезд. Самая крупная оказалась прямо по курсу. Басов подождал, пока сержант подключится к системам пассивного наблюдения, тот доложил через пару секунд:

«Фиксирую радиообмен. Интенсивность средняя, в основном со стороны планеты, но частично из пояса. Количество и расположение врага… точно не известно. Нужно лететь ближе».

И они полетели. Басов изредка сверялся с данными, полученными первыми исследователями, и данные отличались существенно. Конечно, нужно изучить все внимательно, к тому же прошло много времени, но с другой стороны – в космическом масштабе не прошла и секунда.

Фрегат долгие часы поднимался над плоскостью эклиптики, чтобы лучше все рассмотреть и зайти со стороны, с которой его будут ждать с наименьшей вероятностью. И вот здесь Басова ждала первая неожиданность. Визуально пояс оказался гораздо более редким, чем в документации, но подключенные детекторы утверждали, что его масса стала меньше всего на три процента. Значит, материал кольца по большей части оставался на месте. И либо под действием каких-то сил астероиды начали собираться в планетоид, либо…

«Фиксирую крупные объекты в астероидном кольце, – заговорил Хомский. – Три штуки, расположены на равном расстоянии один от другого. Получаю отчетливые техносигнатуры, ловлю интенсивный радиообмен».

Теперь нужно было двигаться с максимальной осторожностью. Останавливаться и рассматривать, что же там такое, пока не стали, вместо этого двинулись прямо к планете. Рискуя упустить атаку врага, выбрались из коконов и навестили камбуз: долгая неподвижность утомляла, как и напряженное ожидание.

– Планета в пределах видимости телескопов, капитан, – раздался голос одного из навигаторов, и они вернулись по местам.

Планета оказалась размером с Меркурий, такой же безжизненной, но холодной. Планета находилась в приливном захвате у звезды, на ней когда-то были зачатки атмосферы, теперь выпавшей на поверхность инеем. И посреди полей инея отчетливо выделялись поля солнечных панелей. Вполне логично, учитывая бедность системы на тяжелые элементы, ставить атомные реакторы было бы расточительством. Фрегат заходил со стороны светила, и черные, почти ничего не отражающие панели казались провалами в светлой поверхности. А посреди всего этого высилась на десятки метров темная, поблескивающая металлом шайба диаметром в километр.

«Вот оно», – сказал негромко Хомский.

«Что же там? – спросил Басов в пространство. – Сервера? Производство? Командный центр?»

«С учетом рассказанного виртуалом, скорее всего – серверы ИИ, – ответил сержант. – уходят в грунт, чтобы сбрасывать тепло, питание от панелей. А производство у них в поясе».

В голове Басова начал оформляться план. Но для того, чтобы он обзавелся деталями, нужно было сделать еще кое-что.

«Что там с радиообменом? – спросил он у сержанта. – Движение в системе фиксируется?»

«Интенсивность радиообмена не менялась, – ответил Хомский после паузы, – и движения нет, только в поясе перемещаются точки радиоизлучения, но это, скорее всего, транспортники. В нашу сторону интерес нулевой».

Интересно, – подумал Басов, – если данные верны, то здесь одна из точек, удар по которым поможет закончить войну. Но ни охраны, ни средств обнаружения никаких. Он озвучил эту мысль сержанту. Тот ответил не сразу.

«Может, нас не ждали? То есть, совсем? Сейчас по человеческим системам идет рубка, а сюда никто и не посмотрит».

«Логично. Тогда у нас действительно есть возможность что-то сделать. Только нужно быстрее, выход фрегата они не могли не заметить, и он наверняка ими определяется как свой. Но если мы сейчас попробуем прыгнуть за помощью – не вызовем ли подозрение?»

«Тогда нужно справиться самим, – голос Хомского звучал уверенно. – Разнесем тут все и прыгнем».

Фрегат приближался к орбите планеты, и Басов скорректировал траекторию так, чтобы выйти к ней над ее северным полюсом. Корабль продолжал соблюдать радиомолчание, но, судя по всему, еще не успел побеспокоить ИИ: капитан проложил маршрут так, что тот до последнего момента вел к одному из объектов в поясе астероидов. И только когда темная полоска внизу на планете, в пяти тысячах километров от них, стала увеличиваться, наползать, почти сравнявшись по размерам с освещенной половиной, Басов маневровыми двигателями развернул фрегат носом к планете и бросил его в гравитационный колодец.

План действий успели обсудить, пока спускались обратно в плоскость эклиптики и выходили на траекторию сближения. Времени все как следует проверить уже не оставалось, и потому сейчас Басов чувствовал, как бьется в висках кровь. Если за планетой и присматривали какие-то объекты, то они никак себя не проявили. Фрегат сбросил скорость в сотне километров над полюсом, пересек линию терминатора и понесся к полю солнечных батарей. Хомский следил, как проносятся внизу горные цепи, широкие долины, заполненные азотным льдом, испытывая почти непереносимое желание поджать ноги. Казалось, что он вот-вот зацепится на полном ходу, кувыркнется через голову и продолжит катиться до самого горизонта. Но вскоре у него не стало времени на то, чтобы отвлекаться. Впереди показались черные ленты батарей.

– Запомни, – инструктировал его перед возвращением в кокон Басов, – сначала нужно перебить основной кабель, потом уже можно стрелять по батареям. Нужно сделать все максимально быстро, пока он не успел позвать на помощь.

Когда пошла первая пара торпед, сержант провожал их глазами до тех пор, пока они не достигли цели. Толстый, не меньше десятка метров в диаметре, кабель от удара первой потерял верхний защитный слой, тот просто испарился, и в открывшееся пространство ударила вторая. Защитный кожух вспух, раздираемый изнутри, и сразу за этим ударили точечные орудия, мелкие снаряды раскалывали черные матовые поверхности. Внизу пронеслись металлические стены и свод, и фрегат вышел на второй заход.

Всего понадобилось их понадобилось шесть. Все прошло отлично, за исключением последней атаки, когда ведущая торпеда сдетонировала в стороне от цели. Но вторая закончила начатое, и фрегат, развернувшись, свечой ушел в черное небо.

Нужно было заканчивать. Басов ориентировал корабль носом к планете, а сержант пустил всю мощность реактора на рентгеновский лазер. Фрегат выпускал залп за залпом, а смещение его по орбите позволяло лучу проникать в замурованную в гранит базу под разными углами. Когерентное излучение оставляло на металле раскаленные до белого свечения пятна, но основные разрушения наносило тому, что находилось внутри.

«Тишина, – сказал вдруг Хомский, отвлекаясь от управления оружием. – Там, внизу, уже никого».

Он отключил лазер, но на всякий случай не стал убирать питание от оружейных систем. Шепот оставшихся в поясе механизмов еще разносился по системе, но с темным, покрытым оплавленными оспинами комплексом было покончено.

«Получилось? – пробормотал Хомский, словно сам не веря себе. – Получилось!»

«Очень на это надеюсь. Давай теперь посмотрим, что он там делал, в поясе. Но если кто-то появится – сразу уходим», – ответил Басов, потом переключился на систему оповещения в рубке и сказал навигаторам:

– Координаты обратного прыжка загружены?

– Так точно, капитан, прыжковый двигатель активирован, готовы к старту в любой момент.

– Отлично. Глядите по сторонам, а нам нужно передохнуть.