Игра 2059 книга 3

Глава 15

Честно признаться, этот неожиданный окрик обрадовал меня гораздо больше, чем напугал: наконец-то люди, пусть и не очень вежливые. Никого не провоцируя, я аккуратно положил автомат на подоконник, поднял руки, мысленно приказав Фракиру не дёргаться, и только после этого медленно развернулся.

— Спокойно сержант, мы свои.

— Да ты себя в зеркало видел, свой, мы тут зомби краше валили, панда недоделанная.

Конечно, в зеркале я себя давненько не видел, но глядя на Зубра могу его понять. Хотя пару дней назад мы в реке попытались привести себя немного в порядок, однако это мало помогло, да и после этого мы побывали в стольких передрягах, что и вспомнить страшно. Наверняка я сейчас из себя представляю настоящее чудище: каска столько раз принимала на себя страшнейшие удары, что я до сих пор удивляюсь, как она до сих пор не развалилась на кусочки, рожа тоже не лучше, нос расплющен, а через переносицу тянется рваная рана, на подбородке недельная щетина, сплошь залитая засохшей кровью. Наверняка лицо сейчас больше похоже на посмертную маску, снятую с жертвы ДТП велосипеда и асфальтового катка. Несмотря на свою практически неубиваемость, разгрузка висит на одном плече, да и то держится на последней паре стежков вроде бы не рвущейся нити. Сама она превратилась в лохмотья, сквозь дыры из многочисленных кармашков торчат уголки артефактных пластин, выпирающих браслетов и компактно собранного портала в мир тёмных сил. Даже бронежилет во многих местах порван, выставляя на свет покорёженные композитные пластины. Всё это во много слоёв щедро залито нашей кровью, заляпано пятнами жирной грязи, подпалинами от химически едких жидкостей. На руках непонятный костяной нарост, залитый кровью и еще какой-то жуткой гадостью не хуже, чем его владелец, да два метра нервно подёргивающейся верёвки. Одни берцы более-менее сохранились, но и те настолько грязны, что мало отличаются от лап какого-нибудь болотного голема только что вылезшего из своей родной берлоги. В этом плане с говорившим было трудно не согласиться: на первых порах нападающие на нас зомби действительно выглядели гораздо чище и аккуратнее. Зомби ладно, но причём тут панда? Ах ну да… Мне же весь нос разворотили, наверняка сейчас у меня под глазами два чёрных круга, то-то я думаю, что это у меня так лицо отекло, а глаза еле открываются? Наверняка я сейчас выгляжу как самая настоящая узкоглазая панда-зомби. Ладно хоть зубы целые, можно улыбнуться не опасаясь, что сержант с парой прикрывающих его сзади духов тут же откроют стрельбу, зашуганные моим жутким оскалом.

— Дорожка была так себе, — криво усмехнулся я, — не люксом путешествовали. Но мы свои, армейские, военная часть 6363А. Беспилотчики. Рядовой Прокофьев Александр Семенович. Кодовый номер 7.30.13091976.

— Свои или не свои это генерал будет разбираться, а сейчас хреновины с рук снимайте, на пол их и два шага в сторону.

— Мужики, вы что такие злобные? Мы к вам, можно сказать, через ад добирались, думали, что здесь своих найдём, а вы как не родные.

— Вы слышали приказ, рядовые, выполнять, больше повторять не буду, просто пристрелю и всё.

— Спокойно, сержант, — заговорил молчавший до этого Зубр, — мы их не можем их снять, разве только что вместе с кожей, мясом и парой километров нервных волокон, в котором эти хреновины прирощены.

— И мы не опасны для вас, — поддержал я его, — мы оттуда пришли, — указал я пальцем направление, один портал закрыли, кончили вылезший из него отряд и не дали выйти новому. А они бы вам в тылы зашли, могли бы попортить вам всю малину. Так что лучше бы спасибо сказали.

— Спасибо, но ручки опускать не надо. Что это у вас на них такое?

— Артефакт, с убитых пауков сняли. Ножичек и кусок верёвки, он помогает лазить по всяким не подходящим для этого поверхностям, работает в виде якоря, иногда очень нужная штука.

Всего о его возможностях я, естественно, говорить не стал, а то ещё упомянешь, что он может душить людей и бить тех электрошоком, могут и пальнуть от греха подальше.

— Покажи.

— Кхэм…То, что я сейчас скажу — это не вам.

— Чего?

— Это не вам, говорю… да пошёл ты, — произнес я одновременно оттопыривая средний палец.

Потрошитель с щелчком разложился в рабочую форму, заставив всех нервно вздрогнуть.

— Точно… Я такую штуковину к интенданту отнёс, — подтвердил второй дух, — после того как мы от пауков отбились, я его со здоровенного страшилища тогда снял. Оказывается, вот что это такое, крутая вещь надо было их нам тоже использовать.

— А вы что снятыми артефактами не пользуетесь?

— Не ваше дело, — махнул стволом сержант, — убирай и попробуешь при мне ещё раз вытащить, пристрелю. Верёвку давай показывай.

Я мысленно указал Фракиру на пыльную гардину, на которой от штор остались только поломанные крючки. Фракир обвился вокруг неё и начал подтягивать меня вверх. Гардина, которую какой-то умелец приколотил сюда, наверное, век назад, заскрипела, но выдержала мой вес.

— Ясно, ты у нас не панда, ты у нас человек-паук оказывается, слезай давай, пойдём к начальству. Тощий, топай вперёд, показывай нашим гостям дорогу, вы давайте за ним, а мы поодаль пойдем, последим, чтобы вы зря не дёргались.

Я подумал, что нас поведут наверх к канатному мосту, но мы быстро начали спускаться вниз.

— Тёплая встреча, — шагая за солдатом с телосложением вешалки, пробормотал я, — и стоило сюда так торопиться… И что, вы всех так горячо принимаете? — Не оборачиваясь на сержанта спросил я, или из-за нашей небывалой красоты и мужественности нам особый приём?

— Кроме вас оттуда к нам больше никто, кроме уродов разных не заходил, а от них мы ничего хорошего не видели. Из левых один только Степаныч к нам от строителей прибился, с ним, когда всё это началось, нас больше семидесяти человек было, а сейчас дай бог тридцать осталось.

— Не тридцать… — начал говорить я и остановился, не желая быть вестником не слишком хороших новостей, но безымянный сержант зацепился за мои слова:

— Что ты сказал?

— У вас и до начала атаки меньше тридцати человек было, — нехотя ответил я, нам квест при входе на территорию части дали, по нему выходит, что после гибели экипажа танка, здесь всего семнадцать человек осталось.

— Что? Экипаж погиб? Ты уверен?

— Танк взорвался, сочувствую, экипаж сразу погиб.

— Не может быть, там же генерал был, как же теперь… — запричитал вдруг побледневший сержант, но резко замолк и зло махнул стволом автомата. Тощий, ускорься, заткнитесь и бегом за ним.

Мы спустились до первого этажа, быстро пересекли коридор, где ещё за одной стальной, покрытой облупившейся синей краской дверью, оказалось ещё одна пыльная лестница, ведущая в подвал. Зажглась тусклая лампочка, освещая ещё более пыльный подвал. Сзади раздался щелчок закрываемой двери, и мы двинулись дальше, пока не дошли до тяжёлого стального люка в полу, который вёл ещё ниже. Тощий солдатик напряг свои невеликие мускулы с трудом откидывая её в сторону, засветив фонарик на каске спустил голову вниз и, удовлетворившись увиденным, полез в темноту.

Я оглянулся вопросительно глянул на сержанта, однако тот опять нетерпеливо дёрнул дулом, коротко пояснив:

— Лезьте за ним, держите дистанцию три метра, живее.

Я глянул вниз, увидев пяток железных скоб, выполняющих роль лестницы и начал спускаться, почти сразу же оказавшись в технологическом туннеле, по стенам которого были развешаны связки толстых проводов. Оставшегося свободного места было с гулькин нос, однако, судя по многочисленным следам на пыльном полу, пользовались этой дорогой довольно часто. Костистая задница сушёного Геркулеса уже отползла на достаточное расстояние, чтобы не уткнуться в неё носом, если тот вдруг решит остановиться и я, встав на четвереньки, пополз следом.

Мда-а, местечко просто кошмар для клауострофоба, узкое, тёмное, наполненное затхлым воздухом, да к тому же на стенах полно характерных трещин, будто кто-то с той стороны бил по бетонной стене мощным молотом.

— Долбаные подземные змеи, — донёсся сзади злой голос, — когда я остановился около одной из самых больших трещин, ощупывая её острые сколы, — все дороги твари раздолбали, десятерых наверное сожрали, и здесь стоило появиться, как долбиться начинали, чуяли нас как-то. Не пробились, двигай давай.

Я последовал совету и двинул дальше. Для разрядки обстановки я было подумал рассказать про Булаву, однако, подумав, отказался от этой идеи, ещё неизвестно вернулся ли он сюда или затерялся где-нибудь во временных потоках, а заявлять, о спасении человека, если вдруг он вернулся обратно в виде фарша тоже не самая мудрая идея. Да и после возвращения он уже мог сто раз здесь погибнуть, ведь за неделю, судя по цифрам оставшихся в живых, они потеряли три четверти личного состава. Вот если он вдруг встретится по пути живым и здоровым, тогда будет самое время раскинуть в объятиях руки и напомнить, благодаря кому он всё ещё жив. Ну или если у нас со здешним начальством совсем не заладится, то можно будет вспомнить сей факт из нашей бурной биографии. Вот только понять бы ещё, что у них тут с начальством творится, если судить по словам сержанта, то здешний генерал почему-то в танке оказался и, видимо, погиб. Наверное, он был из тех из боевых, что получили свои звания на поле боя, а не в больших кабинетах. Не стал отсиживаться за спинами своих подчинённых и как правители далёкого прошлого возглавил атаку. Или просто хотел получить как можно больше опыта, или просто некому было доверить столь ответственное дело, так как никто из подчинённых не успел прокачать владение танками, хотя бы до минимальных величин, а у боевого генерала оно было вкачено долгими годами тренировок, как у того японского дедушки из фильма, который крошил зомби своим мечом направо и налево.

От воспоминания о прокачке необходимых навыков, у меня ещё раз болезненно ёкнуло сердце: все с таким трудом заработанные технические наноботы, упрощающие овладение различной техникой, бездарно погибли от шальной пули, утонув в луже расплавленного гудрона и теперь даже если нам вдруг вручат свой личный танк или даже шагоход, то единственное, что мы сможем с ним сделать — это протереть тряпочкой его остальные бока. Придётся вновь рыскать по округе, выискивать высокоуровневых мобов и опять по крупицам собирать необходимые наноботы. Так как здесь теперь мирная зона, а полученными за последний бой наноботами с нами вряд ли поделятся, тут и непосредственных участников достаточно. Достижение мечты опять отдаляется на неопределённое время. Кулаки сами по себе сжались, а в душе неистово разгорелось желание дать тому пулятелю смачный подсрачник.

Вылезал я из тоннеля в дурном расположении духа, однако пока мы добрались до пункта назначения, эти мысли уже выветрились из головы.

Мы прошли по коридору смерти: тёмный тоннель, на стенах и потолке которого были закреплены десятки, если не сотни мин, помаргивающих нервирующими красными огоньками, затем нам пришлось несколько секунд постоять перед поворотом, дожидаясь разрешения от доходяги, а свернув за угол уставились на четыре пулемётные спарки автоматических турелей. Распознание свой-чужой мы бы явно не прошли и, появись мы здесь до того, как их временно отключили, сейчас бы мы представляли из себя два кровавых пятна на стене позади.

— Тощий, быстрое сканирование, введи их на сутки в базу, а то придётся всю систему безопасности отключать, чтобы их в фарш не превратило.

Тощий кивнул, пошарил за одной из турелей, вытащил на свет божий древний армейский ноутбук, по форме, виду, весу и надёжности сравнимый со слитком стали и присоединённую к нему рукоять сканера, провёл мигающим зелёным лучом по моей фигуре, затем сзади, а затем повторил эту процедуру и с Зубром, загоняя наши параметры в базу данных. В ноуте что-то загудело, защёлкало, а затем удовлетворённо пикнуло, видимо, повествуя о том, что всё прошло успешно. Очень надеюсь, что так оно и есть, я помню, насколько быстро выходила из строя тонкая аппаратура, надеюсь, тут всё не навернётся в самый неподходящий момент. Будет не очень смешно если расставленные повсюду пулемётные турели останутся работать, а распознание свой-чужой накроется медным тазом. Тогда тут очень быстро количество местных обитателей спустится до нуля.

Было бы гораздо лучше, посади они тут пару человек, хотя если так не сделали в армии, где солдат — это автомат к ружью приставленный, значит с человеческим ресурсом тут совсем туго. Конечно, тут даже если на каждую сторону крыши по пару человек поставить — уже взвод нужен. Хорошо, кстати, что на крыше люди были, а не турель, а то белый флаг нам бы там не помог.

Пока я размышлял об этом, Тощий закончил все приготовления и проверил защитный периметр самым простым армейским способом — вновь активировал его и уже через миг я с остановившимся сердцем вдруг смотрел прямо в дуло повернувшийся ко мне пулемётной спарки. Глянувшая мне в душу темнота показалась мне уж слишком большой — это не пулемёт, это метрополитен какой-то, калибра двенадцать и семь, и, только когда стволы сдвинулись в сторону, я позволил себе хрипло выдохнуть, а сердцу вновь заколотиться.

Сзади мягко толкнули в спину:

— Двигай давай шустрее… Что за хрень?

Я обернулся на сержанта, но тот не смотрел на меня, а на свою левую руку, потом ещё раз ткнул пальцем меня в плечо, встряхнул кистью, будто она затекла от долгого лежания, сжал и разжал пару раз кулак.

— В чём дело сержант?

— Ничего, в первый раз я будто в пуховую подушку рукой ткнул… Показалось, наверное. Че встали? Двигайтесь за Тощим, здесь уже близко.

Так и оказалось, мы ещё пару раз свернули, двигаясь по тёмным коридорам, мимо заложенных кирпичом дверных проёмов и под неусыпными взглядами автоматических турелей, пока не оказались перед массивной дверью, даже на вид, кажется, способной выдержать атомную бомбардировку.

Бомбоубежище. У нас тоже такое было. При знакомстве с территорией базы нас пару раз туда водили. Только вот в самый нужный момент дверь там оказалась почему-то закрыта, и мы не смогли им воспользоваться. Может кто-то из зараженных заперся там, прежде чем совсем сойти с ума. Не знаю. Здесь дверь тоже была заперта, но нам даже не пришлось стучаться: над дверью блеснула линза древней камеры и с той стороны завозились, отворяя запор.

Толстенная дверь открылась на удивление бесшумно, пропуская нас в довольно обширное, слабо освещённое помещение. Здесь нас тоже никто с цветами не встречал и с поцелуями не лез, хотя, как ни странно, от последнего я бы тоже не отказался, так как, благодаря ночному зрению, разглядел симпатичную мордашку выглянувшей из дальней двери девушки. Оттуда же слышались жалобные стоны и тихие подвывания. Впрочем, всё это было фоном, а прямо перед нами стояла пара молодцов в полном обмундировании, прячущихся за прозрачными противодроновыми щитами. Только у них модель была более продвинутая по отношению к тем, что пользовались мы.

У этих в центре был закреплён квадратный блок на шестнадцать стандартных патронов от дробовика. За таким можно было не просто прятаться от маломощных дронов роя, но и попробовать сбить более мощные квадрокоптеры ещё на подлёте. Выстрел происходил сразу четырьмя патронами, которые могли поразить цель не дальше, чем за пять десятков метров, однако разлёт дроби там был колоссальный, и ей засеивалось довольно обширное пространство, так что слишком точно целится с ними было не обязательно, тем более что если не попал раз, то у тебя было ещё три попытки. Перезарядка там тоже была быстрой, вот только вес такого щита втрое превосходил наш, и для долгого ношения был не слишком приспособлен. Интересно, чем заряжены блоки у этих ребят, они выбрали дробь или стандартные пули, которыми вполне можно огорчить любое существо нашего размера?

— Сержант, это кто? Вы кого привели?

— С внешки притопали, говорят, что свои, из шестьдесят третий части, беспилотная авиация. Я их просканировал пока шли, вроде так и есть. Вот у этого погоняло Пророк, а этот аж Зубр. По-моему, крутовато для зелёных пацанов, у которых от страха штаны сзади топорщатся. К Александру Сергеевичу их вёл, только вот эти говорят, что танк взорвался… А он же там… в нём был?

— Что? Вот чёрт! После того как мы всё подготовили, он нас сюда всех послал, а сам там со старшим остался. Он даже наводчика с собой не взял. А здесь связи нет, если генерала убили, кто теперь за старшего? Полковник со своей группой из рейда так и не вернулся?

— Нет, — помотал головой приведший нас сюда сержант, — с такими делами непонятно вернётся ли теперь. Кто из старших у нас остался?

— Если генерал мёртв, то Хомяк, сука твою мать. Он у себя? Этих к нему что ли теперь вести?

— У себя, конечно, он теперь из своей кладовой вообще не вылезает. Хотя теперь, после того как сообщение пришло, что мы победили, наверняка вылезет. Всех заставит трофеи собирать. Там, наверное, тварей немало взрывом покосило.

— Дофига, — буркнул Зубр, — весь плац трупами завален. Если хотите можем помочь собирать. А генерала вашего жалко, боевой был, да и механик-водитель красавчик, водила от бога. Там тварь была, точь-в-точь демон метров пяти ростом. Они его покрошили, но и он успел в ответ их рубануть. Боеуклад рванул… В общем…

Зубр замолк и только махнул рукой.

На несколько секунд в комнате повисла тишина.

— В общем так, — решил старший из встречающих. Веди их к Хомяку, пусть он решает куда их. Думаю, он всех сразу наверх на сборы пошлёт, так что возьмите у него сразу хранилище. Я здесь пару человек с ранеными оставлю, а с остальными наверх поднимемся надо посмотреть, что там делается, да и дозорных на крыше надо сменить.

То ли весть о погибшем командире, который тут явно пользовался авторитетом, выбила людей из колеи, то ли повлиял наш небольшой разговор, но лёд между нами слегка растаял и дальше мы пошли в сопровождении одного сержанта, без всякого Тощего, и второго молчаливого спутника.

Пересекая довольно обширное помещение, я непроизвольно бросал взгляды на выглядывающую из двери девушку. Так и есть — симпатичная. Вот только под глазами синяки и вид усталый. Это понятно, из-за двери на разные голоса доносятся стоны и всхлипы. Там, наверное, организовали лазарет для раненых. Девушка явно не врач и мало чем может им помочь, а сидеть бессильно рядом с раненым это очень выматывающее дело.

— Ничего, — проходя мимо, решил поддержать я её, — я видел там наверху не меньше полусотни умертвий завалили. Не знаю как в остальных, а в этих полно наноботов. Может и лечебные есть. Сейчас ваши всё соберут, закачаете раненых до упора, они их быстро на ноги поставят.

— Что? — Распахнула свои и так большие серые глазищи девушка. — Наноботы? А вы сами не ранены? Ужасно выглядите. Что там… Что там снаружи? Совсем ужас, да?

— Рядовой Иванова, отставить разговорчики. Доложатся начальству, потом поговорите. Всё вечером.

— А что наноботы, — не унялась девушка, — они помогают? Раненным смогут помочь?

— Конечно, удивился я, а вы их чем лечите тогда. Бинтами что ли, по старинке?

— Пошли, — опять толкнул меня в плечо сержант, — наноботы все на хранении у Хомяка. Нам выдают только дневную норму, чтобы вышедшие из строя заменить.

— Что⁉ — В этот раз удивляться пришлось нам, — а как вы воюете, как развиваетесь без наноботов? Или у вас тут с ними совсем туго?

— Наноботы есть, я же сказал, у Хомяка хранятся, только вот генерал, боевой мужик был, мир его праху, был слишком старорежимный, что не странно в его восемьдесят лет. Он с инспекцией здесь был, а когда все началось, взял на себя управление. Первую атаку отбили, ко всем остальным подготовились, как смогли, два раза на танке выезжал, самых сильных уродов добивал, но в этом деле ни в какую не хотел свое мнение менять. Сначала вообще запретил наноботы принимать, Хомяк его в этом тоже очень поддержал. Только когда двое из его подчинённых в инфицированных обратились, стали выдавать дневную норму по пять-шесть штук, смотря сколько у кого за день вышло из строя.

— Так, стоп, а артефакты? — Я посмотрел на сержанта новыми глазами, и не увидел никаких признаков, что тот использовал импланты или внешние артефакты, — вы их тоже не используете?

— Запрещено, помрачнел сержант, неизвестно как они влияют на организм, может они превращают людей в таких же уродов, с которыми мы сейчас бьёмся? Пока не проведут исследования, никаких имплантов.

— Так, а кто исследования проводит?

— Мне-то откуда знать? — Зло ответил сержант, — наверняка какие-нибудь умники в этом бардаке выжили, надо только наладить с ними связь, да и правительство хоть какое-то должно было остаться.

Я только покачал головой:

— Если правительство ждать, то мы скоро все здесь вымрем. Надежда только на нас самих и на то, насколько мы сильными станем. Нельзя сидеть без дела.

— А похоже, что мы сидим? Сам же говорил, весь плац трупами уродов выстлал. Это не ангелы с небес сделали, а мы.

— Тут спору нет — это круто. Вот только надолго ли у вас мин да взрывчатки хватит? У них есть нехорошие свойства заканчиваться, а что дальше? Накосите кучу существ, а сами останетесь такими как были? Хотя вам за уровни должны были и ловкости, и силы накидать. Только с наноботами всё это гораздо быстрее можно сделать. Да и раненным помочь надо, вы что зря над людьми издеваетесь?

— А они реально помогают?

— Ещё как. Только дозу дневную не надо превышать, да обратиться к информационному центру, активировать их на быстрейшее излечение. Самые страшные раны за сутки заживить можно, а всякие царапины на глазах просто исчезают. Вон на шнобель мой глянь, полчаса назад он у меня да нижний губы свисал, а теперь один шрам только остался.

Сержант с сомнением посмотрел на мой нос, и только покачал головой.

— Пришли, — сказал он, и застучал ещё в одну толстенную дверь кулаком, — вы только не вздумайте Хомяка Хомяком называть. Хомяков он, сука, Петр Петрович, прапор старший наш.