Игра 2059 книга 3

Глава 7

Светлое летнее небо с пушистыми облачками, заброшенный пункт дорожной инспекции, пятиэтажное здание неизвестного предназначения, то ли непонятно для чего построенный здесь санаторий, то ли склад, то ли ремонтная мастерская. Река плоти тоже не обращает на нас внимания: на первый взгляд ничто не предвещает беды, разве что непонятный покосившийся дорожный знак перед входом, весьма успешно копирующий знаменитый квадрат Малевича, однако, стоило нам бросить взгляд под землю, внутрь перехода, как нас обоих объяла непонятная жуть, заставившая стадо мурашек побежать по хребту, а волосы на голове слегка зашевелиться, хотя ничего сверхъестественного мы там не увидели. Честно говоря, вообще ничего не увидели: в тоннеле, естественно, не было электричества, но он был прямой как стрела и, несмотря на его немалую длину, на другой его стороне был виден ничем не загороженный свет выхода, да и в самом туннеле света было достаточно, чтобы разглядеть, что кроме потолка, стен и пола там больше ничего нет. Пробеги сотню метров, и ты на другой стороне, и всё же мы никак не могли решиться сделать первый шаг, нас будто что-то останавливало.

— Чертовщина какая-то, может это какая-то аура от этой хрени, — я кивнул на реку смерти, протекающую метрах в пятнадцати от нас, — на воздухе она не чувствуется, а здесь под землёй скапливается и отпугивает всяких праздно шатающихся?

Спросил и сам не поверил своим словам, хотя, что ещё может напугать в обычном, пустом подземном переходе?

— Тузика, похоже, придётся здесь бросить, вернее отправить своим ходом после нас. Заберём из багажа всё необходимое, бегом перебираемся на ту сторону и, если всё пройдёт нормально, будем ждать его там. Лестница тут пологая, Тузик сам спокойно спустится даже с телегой, да и пол как зеркало, доедет до той стороны без проблем, а уж подняться мы ему поможем, главное самим перебраться.

— Боюсь, — Зубр поскрёб щетину, если речка нас почувствует, несмотря на то что мы под землёй, ведь номинально мы будем от неё лишь в паре метров, вдруг она расценит это как вторжение в её владения? И успеет закупорить нам вход и выход? Когда надо она очень шустрая. Тут же около полусотни метров, если не больше, с полной нагрузкой мы никак не уложимся быстрее чем в пятнадцать секунд. Она за это время два раза успеет нас здесь запереть.

— Есть способ побыстрее.

Честно говоря, можно туда вообще не лезть, вернуться в деревню, зачистить от зомби, выбрать себе домик покрепче, устроить там лагерь, а потом делать вылазки во все стороны, мочить тварей, что нам по силам, потихоньку развиваться, но как по-моему — это тупиковый вариант: сложные механизмы с каждым днём всё больше выходят из строя, возможно, через месяц человечество, вообще, окажется в каменном веке, ведь даже у наших неубиваемых калашей прочность и то падает, пока есть такая возможность надо добраться до серьёзного вооружения, взять новые уровни, набить наноботов. Кстати, мы же взяли новый уровень, можем сегодня съесть ещё по три десятка.

Я снял с пояса хранилище, выдавая нам остаток дневной нормы, — но, как я и сказал, есть способ перебраться на ту сторону побыстрее.

— Хочешь воспользоваться тачкой?

— А что, она тихая и быстрая, разгон до сотни меньше чем за две секунды. К тому же небольшая, здесь по высоте и по ширине две таких спокойно пролезут.

Машина в рабочем состоянии нашлась около поста, а ключи прямо на столе, внутри помещения. При этом никаких зомби с табельным оружием, защищающих их, здесь не оказалось. Всё как будто кричало, что этим шансом надо воспользоваться и, честно говоря, эта мысль мне нравилась. Правда, заряда батареи в тачке было всего двенадцать процентов, но этого за глаза хватит, чтобы проехать по тоннелю туда-обратно сотню раз подряд.

— Ладно, давай сделаем это.

На то, чтобы запрограммировать Тузика, чтобы он начал выдвигаться за нами через минуту, хлебнуть воды, закинуть на заднее сиденье по запасному калашу, много времени не ушло. Шприц, хранилище наноботов и самые компактные артефакты и так всегда были с нами, так что через пять минут мы уже сидели в машине, которая практически беззвучно кралась по асфальту в сторону подземного перехода.

Не знаю как в ней помещались сотрудники дорожной инспекции, обычно отличающееся не скромным телосложением, в касках и бронежилетах мы туда ели втиснулись и теперь сидели упёршись в друг друга плечами, зато поковырявшись в настройках, Зубр сделал максимальный клиренс и теперь мы хотя бы не шаркали пузом по бордюрам, переползая через них на тропинку, подбираясь к подземному переходу. Фары мы не включали, электромоторчики шелестели практически бесшумно, и река смерти на нас никак не реагировала, продолжая спокойно течь по своим делам. Я следил за ней во все глаза, готовый в любой момент заорать благим матом, чтобы Зубр увёз нас отсюда куда-нибудь подальше. Я этого почти желал, но ничего не случилось и спустя пяток секунд мы снова смотрели в темноту провала, откуда продолжал сочиться практически овеществлённый ужас, и ни лобовое стекло, ни углепластиковый кузов нисколько не спасали от этих накатывающихся волн.

— Ну что? — Нервничающий Зубр бросил на меня короткий взгляд.

Я ещё раз посмотрел на спокойно текущую реку плоти и кивнул:

— Погнали.

Честно говоря, современные технологии убили большую часть зрелищности, присущую фильмам полувековой давности: ни тебе неистового рёва двигателей, ни фонтана гравия из-под колёс, ни брутального переключения передач, лишь тихий шелест электродвигателей, да мягкий разгон, обеспеченный антипробуксовочной системой. Зато ускорение такое, что машинам тех времён и не снилось.

Впрочем, сразу Зубр жать на газ не стал, не хватало нам ещё не скатиться мягко вниз по ступеням, а, наподобие не слишком профессиональным каскадёрам, пролететь будто над трамплином и врезаться лобовым стеклом в верхнее перекрытие туннеля. Рессоры даже не пикнули, когда мы скакали по ступеням, скатив нас вниз будто по ровной горке, бампер слегка хрустнул, врезавшись в пол и темнота тоннеля поглотила нас.

— А вот теперь погнали!

Опять не было ни визга шин, ни рёва моторов, но нас вжало в спинки сидений так, будто мы проходили тест на полеты в космос. Вокруг лишь множество раз отражённый от стен шелест шин, темнота, да быстро приближающийся прямоугольник света от выхода на противоположную сторону. Через мгновение автоматика в машине поняла, что вокруг слишком темно и исправила допущенную водителем промашку, включив фары и мы тут же увидели, как буквально в пяти метрах от нас зажглись фары, мчащейся нам на встречу машины. Она была так близко, а мы двигались так быстро, что Зубр просто ничего не успел сделать.

Удар!

Звон разбитого стекла, взрывы пиропатронов, удар подушки безопасности в лицо, хлопок отстреливаемых дверей, их падение на каменный пол и тишина…

Внимание! Вы вошли в данж смены региональный локаций №1984А13.

Вы первыми сделали это, количество и качество лута увеличено.

Я с трудом оторвал лицо от сдувающейся подушки, пошатнулся и неожиданно вывалился наружу сквозь отсутствующие двери, приподнялся на колени обводя окружающие мутным взором.

Что за чёрт, откуда взялась эта долбаная машина? Кто-то решил перебраться оттуда на эту сторону? И сделал это одновременно с нами? Слишком невероятное совпадение. И что там нам написали про какой-то данж?

Я поморгал глазами пытаясь убрать застлавшую их муть, двоение предметов и угомонить лёгкую карусель, крутящихся вокруг меня стен и потолка. Что-то в их виде мне очень не понравилось, как и то, что я не увидел врезавшуюся в нас машину.

Всё ещё не до конца придя в себя я оглянулся назад, но и там никакой машины не было, только зловеще поблескивали в свете мигающих фар заднего вида обломки стекла, разбросанного по всему полу, да заслонял свет сползающий вниз Тузик.

Стекло? Откуда здесь стекло? Или… Я протянул руку и поднял один из острых осколков с пола. Получилось это у меня с большим трудом, так как стекло оказалось очень толстым, в пару пальцев толщиной не меньше. Да и стекло ли это?

С одной стороны материала была прозрачная глянцевая поверхность, а вот с другой, неровная и бугристая, будто пронзённая сотней тонких трубочек или капилляров, но результат был однозначным: из сочетания этих материалов получалось зеркало, в котором отражалось мое перекошенное лицо. Я вспомнил момент, когда мы съезжали вниз, тогда мне показалось, что на миг свет выхода закрыл тёмный силуэт, на самом деле это было отражение входа и отобразившийся силуэт нашей машины, и врезались мы не в другую машину, а своё отражение в гигантском зеркале.

Несмотря на чёткость мыслей, физическое состояние всё ещё оставляло желать лучшего, я, всё так же стоя на коленях, повернул голову в другую сторону. Никакого выхода там не было. На краткий миг мне показалось, что рабочие оставили переход недоделанным, но освещение от единственной оставшийся рабочий фары было очень приличным и я понял, что смотрю на точно такую же поверхность, что была на обратной стороне обломка зеркала в моей руке, только к центру этой стены от непонятного нароста на потолке тянулся перевитый жгут чёрных пульсирующих сосудов: еще одно зеркало, только повернутое рабочей стороной в другую сторону. Нечто подобное, видимо, было и у того зеркала, в которое мы врезались, однако сейчас этот жгут превратился в лохмотья безвольно висящих с потолка нитей.

Я последний раз встряхнул головой и начал подниматься на ноги, когда Фракир на моей руке начал тревожно пульсировать, в унисон миганию фар машины, добавляя и так к угнетающей обстановке дополнительные нотки грядущего гвиздеца.

Как обычно самые негативные предчувствия тут же начали сбываться: потолок над нашими головами от одного зеркала, что мы пробили, до другого целого, потемнел и начал бугриться, весь покрываясь тонкими чёрными волосками, будто перед нами было видео, ускоренного в сотню раз роста чёрной плесени. Безжизненные лохмотья, к которым подъезжал наш верный Тузик, ожили, за считанные мгновения вытягиваясь до пола и с жуткой скоростью начали пускать боковые отростки, прямо на глазах затягивая весь проём подземного перехода, густой шевелящейся сетью.

— Что за нах⁈

Пошатывающийся Зубр вывалился из машины и тут же вляпался шлемом в поросли тонких нитей, на кончиках которых поблёскивала маслянистая жидкость и моментально прирос к ним, подвешенный к потолку будто кукла-марионетка на ниточках.

— Да пошли, вы! — Наконец ожил я, чувствуя, что попался в аналогичные сети и не могу сдвинуться с места, активировал потрошитель, резко чиркая им у себя над головой. Бритвенно-острое лезвие срезало несколько пучков нитей, а затем застряло, будто приклеенное суперклеем. Хотя почему будто? Это и был какой-то клей. Я тут же почувствовал себя проглоченным каким-то монстром, а вернее, мухой попавшей в ловушку гигантской росянки, приманившей капельками сока тупое насекомое. Я рванул клинок на себя, с трудом вырывая его из цепких объятий нитей, множество из которых так никуда и не делись, оставшись висеть на моём оружии.

Пока резал одни нити, другие уже дотянулись до левого плеча, прилипая к нему намертво, начиная расползаться по ткани пятнами плесени. Я поджал ноги, обрушивая на них весь свой вес, пучок нитей упруго натянулся, несколько из них лопнуло, но остальные выдержали и начали расти еще быстрее, опускаясь вместе со мной к полу. Пришлось отчаянно заработать уже почерневшим клинком перерубая обжигающие пряди.

Остальные нити, не обращая на это внимания, продолжали расти вниз, изгибаясь и пытаясь прилипнуть к нашей одежде и даже те нити, которые мы срезали, вновь набрякли клейкими каплями и как ни в чём ни бывало тоже устремились в нашу сторону.

— Рок, валим отсюда!

Загрохотал калаш, выбивая из потолка каменную крошку и отрывая от него пласты чёрной плесени. Продолжалось это недолго, до Зубра практически сразу дошло, что это бесполезно и мы, сначала пригибаясь, а затем практически на четвереньках рванули назад, туда, где под напором Тузика колыхалась упругая стена.

— Тузик, сука, атака!

Меч от покорёженного манипулятора мы ему отвязали, но так пусть хотя бы бьёт своей железной рукой, глядишь, поможет нам пробиться назад к свободе. Слегка помогло. Чёрные нити наворачиваясь на манипулятор уродливым коконом всё-таки начали рваться, пропуская гружёного робота внутрь окружающего нас гвиздеца. Морально это было очень важно, так как машину за нашими спинами уже полностью спеленали чёрные нити и свет теперь шёл только от фонаря Тузика, а вот физически он нам помочь ничем не сможет. Загруженная телега застряла, прицепленная десятками тысяч смертоносных волосков к потолку. Мы и сами задыхаясь от страха ползли уже на брюхе, и ползли неведомо куда. Перед нами стояла сплошная стена, покрытая тысячами капель клея, попытайся мы прорваться сквозь неё и без всяких вариантов приклеимся словно мотыльки к паутине. Всё сейчас бы отдал за долбанный огнемёт Зубра, вот где для него было бы раздолье, но его нет.

В висках застучал пульс от понимания, что ещё немного и нас обездвижат, так что и не пошевелиться, а потом…

От видений этого потом, на пару секунд у меня сорвало резьбу: я сдернул со спины автомат и, заорав зажал спусковой крючок, выпуская всю обойму в дрожащую стену.

Рядом вопил Зубр, стреляя в ту же сторону. Нити послушно рвались, в стене появлялись рваные отверстия, однако они зарастали чуть ли не быстрее чем появлялись.

— Зуб, щит! Щит врубай!

Полыхнуло голубое свечение, Зубр махнул щитом над головой, тянущиеся к нам нити вспыхнули, срезанные будто бритвой, осыпаясь нам на головы серым пеплом. Когда он поднялся, держа его над головой будто зонтик, вся поверхность покрылась тысячами искр и нити продолжали и продолжали осыпаться. Меньше их вокруг нас не стало, но так мы хоть смогли вскочить на ноги.

— Пошли, пошли, пошли!

Я упёрся напарнику в спину, он выставил перед нами щит, и мы бросились вперёд. Окружающая нас чернота озарилась сварочными вспышками, от контакта силового поля с клейкими волосками, а щит наш начал быстро гаснуть.

— Нет, нет, нет!

Когда в нас шмаляли из крупнокалиберного пулемёта, он и то дольше продержался, а тут… Энергию от столкновения с чертовыми нитями высосало из него просто за считанные мгновения. Мы не добрались буквально метр до застывшего Тузика, когда щит в последний раз мигнул и погас окончательно. Повисшие перед нами пряди тут же колыхнулись вперёд, прилепляясь к шлему и бронежилету Зубра.

Я взвыл от бессилия, рубанул по ним потрошителем, хватая его за шкирку и отшвыривая назад, на быстро зарастающий прогал пробитый энергетическим щитом.

— Лопату! Активируй её немедленно!

Сам рванул застёжку на заветном кармашке разгрузки, вырывая из неё горсть артефактов. Да где же она⁈ А вот!

Артефакт в виде миниатюрной совковой лопаты, добытый нами ещё тысячу лет назад в нашей части.

Я крепко стиснул его в кулаке и, глядя на приближающиеся к лицу нити, проорал ещё раз:

— Давай же!

Но Зубр и так уже активировал артефакт, его тело будто накрыло непроглядным коконом, прилипшие к нему нити лопнули, направляясь теперь ко мне, а тело Зубра погрузилась в каменный пол будто в воду, не оставив после себя и следа.

Я, слегка успокоившись, бросил последний взгляд на Тузика, чей фонарь практически уже не просвечивал сквозь облепившие его нити.

— Прости дружище…

Зубами выдрал чеку из гранаты, которую в приступе отчаяния решил взорвать, чтобы не достаться этой твари живым, но теперь…

Граната, крутясь, заскользила по полу, прокатилась под гусеницами Тузика и застряла в чёрных нитях прямо под многострадальной телегой.

Четыре секунды до взрыва. Мне столько не понадобится. Лёгшие на моё лицо обжигающие нити испарились, а меня поглотила непроглядная серость окружившего меня кокона.

Никакого движения я не почувствовал, но очень надеялся, что я подобно Зубру скрылся под полом.

Первые секунды я слышал только бешеный стук собственного сердца. Десять, двадцать, тридцать.

Граната должна была уже давно взорваться и, надеюсь, не только она, однако, здесь внутри кокона, я ничего не почувствовал.

Если она не сработала…

Даже не хочу об этом думать, если по возвращении назад я окажусь в плену этих нитей, приставлю к виску потрошитель и в последний раз пошлю всех на хрен. Становиться пищей или превращаться в очередное чудовище я не намерен. Хотя эти тонкие нити пугали меня чуть ли не больше, чем все встреченные чудовища. Те хотя бы убили бы нас быстро, эти же порождения чьей-то больной фантазии норовили прилипнуть, спеленать, обездвижить, оставить бессильно биться словно муха в паутине, лишая любой надежды, заставляя ждать неизвестно чего в полном бессилии, не в силах хоть как-то повлиять на свою судьбу. Бр-р-р, жутчайшее ощущение. Я зябко поежился. Вполне возможно, это последние десять минут моей жизни. Помолиться, что ли? Но это как-то странно молиться перед самоубийством. Самоубийство непростительный грех. Но мысли о том, что меня спеленают, а затем медленно переварят… Закончу свою жизнь в полной темноте и неописуемый боли. Страшно до жути, но выбирать между десятью минутами боли и вечным проклятием души… Нет, убиваться сам я не буду, пусть сдохну смертью, которой не пожелаешь и врагу, но сделаю это в борьбе. По крайней мере, во мне пара сотен незадействованных наноботов и всегда можно отказаться от сотни, что противодействует зомби вирусу, пустить всё в силу и ловкость, продраться сквозь ненавистные нити, пробиться на свободу. А не удастся… Заказать обезболивание, хотя бы умру без жутких мучений.

Стучащиеся в голове мысли заставляли сердце одновременно болезненно сжиматься и стучать так, что казалось сейчас сломается грудная клетка. Отложенная на десять минут смерть рвала нервы зазубренными когтями.

Нет это не дело, надо как-то отвлечься.

Первым делом я огляделся, хотя смотреть особо было не на что: вокруг сплошная серость, я будто оказался в спальном мешке, обтянувшем меня со всех сторон. Я попробовал вытянуть руки, и это мне удалось без всяких проблем, мешок спокойно растянулся во все стороны. Ощупал себя, снял с пояса фляжку, плеснул немного на обожжённое нитями лицо, глотнул тёплой жидкости. Хорошо. Осмотрел потрошитель, пару раз открыл и закрыл его, очищая от налипших прядей, глянул на Фракира. В последнем бою он был бесполезен, атаковать каждый из миллиона волосков он был не в силах, вряд ли поможет и сейчас, разве что зацепится за что-то якорем и поможет продраться сквозь ожившие занавеси.

Вот только как среди них найти Зубра? Бросить его там?

Нет всё же надо помолиться только не за спасение души, а о том, чтобы мой экстренный план сработал и у нас появился шанс вырваться из этого ада.

Я посмотрел на часы. Прошло всего две минуты.

Надо успокоиться. Отдохнуть перед последней битвой, когда время закончится, мне понадобятся все силы.

Я улёгся поудобнее, попытавшись расслабиться, начал медленно и глубоко дышать, восстанавливая нормальный пульс. Прикрыл глаза сосредоточившись только на дыхании.

Внимание! Вы уже 5 минут находитесь в полном бездействии, хотите посмотреть топ-5 монстров, обнаруженных игроками?

Я снова открыл глаза. Ну просто совсем не вовремя. Хотя… Я же хотел отвлечься, вот только как они будут показывать мне что-то? Обычно они же вместо экрана небо используют?

Ну давайте посмотрим, несколько минут ещё есть.

Пятое место.

Кошмар Пустынных Песков.

Пузырь вокруг меня пошёл волнами, расширяясь куда-то в бесконечность и вот вместо уже привычной серости перед глазами раскинулись два мира: джунгли и песок, причём они практически соединялись, чего в реальном мире, как я понимаю, не бывает. По крайнему, ближнему к джунглям бархану неспешной рысцой бежало пять воинов. Тёмные, высокие, худощавые, наверное, какие-нибудь Тутси или Масаи, на поджарых телах цветастая одежда, лица наполовину скрыты обвязками, защищающими дыхание от песка и пыли, вот только копья в их руках совсем не походили на изготовленные в хижине на коленке: у двоих те были будто из отполированного красного дерева с наконечниками из такого же странного красного металла, а у вождя вместо наконечника вообще был мягко светящийся голубоватый кристалл. Впрочем, экран очень скоро переместился с них на пустыню, песок в который начал быстро вспучиваться, выпуская наружу чёрное, блестящее на солнце тело двухметрового скорпиона. Тот странно затрясся, будто привлекает к себе внимание, завертелся из стороны в сторону, встряхивая клешнями и жалом на хищно изогнутом хвосте.

Бойцы тут же рассыпались в стороны, беря страхолюдину в окружение. Скорпион опять затрясся, поворачиваясь от одного бойца к другому не решаясь нападать на медленно подступающих противников.

Масаи, выставив перед собой копья, пригнувшись к земле шаг за шагом приближались всё ближе.

Пять шагов. Скорпион замер и вдруг начал подниматься над землёй. Нет у него не выросли крылья, и он не начал левитировать, оказалось, что из-под пуза у него в песок уходил толстенный чёрный столб, покрытый затейливой чешуёй на котором тварь и поднималась в небеса.

Настало время замереть уже бойцам, впрочем, вождь очнулся почти моментально, закричав что-то на своём языке, что нам перевели во вполне логичный приказ:

— Назад, назад!

Вождь не только закричал, но и сам первым отпрыгнул назад, причём сразу чуть ли не на десяток метров. Видимо в силу и ловкость у него было вложено очень немало. Не знаю, правда, помогло это ему или нет, песок вокруг скорпиона вдруг пронзили десяток столбов, заканчивающихся то ли изогнутыми пиками, то ли гигантскими когтями, то ли зубами, окружная застывших вокруг скорпиона бойцов со всех сторон. Впрочем, они не остановились, продолжая и продолжая тянуться вверх, пока не стало понятно, что столбы похожи на десяток гигантских когтистых пальцев, прирощенных к уродливой титанической голове, меж которых на кончике бронированного языка болтался нарост в виде скорпиона-приманки. Пальцы сомкнулись, закрывая титаническую пасть, в которой уместилась ни одна тонна песка и несколько быстро оборвавшихся жизней. А титан поднявшись на три десятка метров, изогнулся и снова нырнул в пески, расступившиеся перед чудовищем, будто морские воды.

Экран погас и зажегся вновь.

Четвёртое место.

Страж Границ Сектора.

В этот раз это была дорога. Не знаю где это было, вокруг дороги всё было жухлым и увядшим, может какая-нибудь провинция в Америке, а может и наша дорога в Астраханской области, нынче там лето выдалось очень жарким. По дороге трусил пожилой мужик и маленькая собачонка. Оба, похоже, были на последнем издыхании. У мужика не хватало сил даже обернуться, а вот собачка иногда всё же поворачивалась, тоненько повизгивая от увиденного.

Честно говоря, повизгивать там было от чего: за парой брела просто бесконечная толпа зомби, растянувшаяся по дороге до самого горизонта. Видимо, почуяв что старик на последнем издыхании, толпа зомби взревела, и тот, вздрогнув, попытался прибавить шаг. На его пыльном лице застыли грязные дорожки от непроизвольных слёз, но сейчас и их не было, видимо: в высушенном организме не осталось ни капли лишней влаги. Впрочем, оказалось, что вопили зомби не из-за этого, а из-за того, что навстречу им издалека приближалась не меньшая толпа мертвоходящих. Сначала старик не понял, что произошло, а когда осознал, бессильно остановился, постоял неподвижно несколько секунд, а затем обречённо подошёл к краю дороги и облокотился на отбойник. Рука бессильно подогнулась и старик упал, перевалившись на ту сторону, распластался в пыли просто не в силах пошевелиться, а толпа зомби, будто не заметив ускользнувшей добычи, пронеслась мимо, на всём ходу врезавшись в двигавшуюся навстречу им другую толпу. Ударилась и расплескалась, будто болотная жижа. На сотни километров разнёсся скорбный вой, а тела мертвяков вдруг утратившие свою прочность, начали растекаться, сливаясь с друг другом, пошли волнами, расходящимися во все стороны и на глазах лежащего в паре метрах от этого мужика, толпа зомби превратилась в аморфную массу и, замерев на несколько мгновений, потекла вдаль хорошо знакомой нам рекой плоти.

10.

9.

8…