Игра 2059 книга 3

Глава 19

Почему-то, когда при очередном убийстве Хомяк говорил, о том, что надо оттащить труп в морг, я почему-то представлял себе какой-то темный закуток, куда они сваливают трупы своих жертв. Грешу опять на крайнюю усталость и шок от происходящего, потому что оказалось, что здесь есть натуральный морг. Рядом с нами небрежно отшвырнутый в сторону стоял стол-каталка, на котором когда-то препарировали трупы, а в стене располагались десятки ниш для хранения тел, закрытых небольшими металлическими дверцами. Сейчас некоторые из них были смяты, будто их изнутри долбили тараном, и распахнуты настежь. Некоторые и сейчас сотрясались от ударов, вернувшихся из загробной жизни жильцов.

Бам!

Одна из дверей не выдержала и распахнулась, долбанувшись об стену, а в нас ударила волна жуткого хода, будто распахнулся не холодильник, а портал в открытый космос.

И пока мы пытались очухаться от этого удара, из ниши вывалилось покрытое кристаллами льда тело и нисколько не обескураженное тем, что приземлилось на голову, шустро вскочило на ноги и, быстро оглядевшись, вдруг завибрировало, протянув одну из своих промороженных клешней в нашу сторону.

А хотя нет не в нашу. Рядом с третьим стеллажом валялся сломанный ящик, из которого высыпались патроны солидного калибра. Они вдруг начали мелко подскакивать, позвякивая об пол, а затем шустро заскользили к ожившему трупу и там начали подлетать вверх, причудливой мозаикой примораживаясь к его телу, создавая поверх кристаллов эдакую металлическую броню.

Мертвяк, будто привередливая модница, осмотрел себя со всех сторон и, видимо, удовлетворившись своим новым гардеробом соизволил обратить внимание на нас. Мы всё это время были будто приморожены к месту и только сейчас оттаяли, неуверенно рванув к новорожденному. Тот тоже не стал тормозить, распахнул свою непомерно широкую пасть, выдохнув в нашу сторону очередной поток холода. Воздух заискрился от вихрящихся снежинок, а пол покрылся узорами наледи.

Кажется, такая мелочь, а заставила меня грохнуться на колени, а Зубра, раскинув руки в попытках удержаться, докатиться прямо на противника, ударившись в него грудь в грудь.

Зомби, даром что новорожденный, начал действовать вполне осознанно: перехватил руки напарника, не давая тому воспользоваться оружием и щитом, и врезал головой ему в лицо. Тот как-то умудрился увернулся и в ответ уже сам три раза подряд вломил ему каской в захрустевший нос. Понятно, зомби наплевать на это, но мне стало прям как-то приятнее на душе. Я начал было подниматься с пола, как энергетический щит вдруг начал мигать и погас, опять погружая нас в полную темноту. Я, чертыхаясь, выставил перед собой ствол дробовика пытаясь на звук определить, что происходит, как в темноте опять появился свет. Багровое свечение в виде скрюченной человеческой пятерни. Та, преодолевая сопротивление, вознеслась вверх, вырывая из темноты оскаленную рожу зомби, впилась в неё, тут же окутываясь брызнувшим из-под пальцев дымом. Пасть мертвяка со злобным рёвом распахнулась, и я тут же услышал знакомое:

— Цой жив! — Шелест раскрывшегося потрошителя, хруст костей, а затем ещё раз, — а я сказал, жив! А ты, сука, нет.

Потрошитель в очередной раз сложился, а затем донёсся грохот рухнувшего тела. Энергетический щит вдруг опять заморгал и включился, освещая поле боя и на напарника, задумчиво уставившегося за свою скрюченную руку.

— Не стал мозг уроду пробивать, — оповестил он меня, — сразу несколько раз ударил в соединение черепа с шейными позвонками, вот только у меня кажется глюки, мне на несколько секунд показалось, что у меня левая рука горит, только я жара не чувствовал.

— Зато он чувствовал, — я махнул рукой на замерзшего зомби, — вон у него на харе обгорелый отпечаток твоей ладони и это не глюк, это наши умения: у меня вроде как защита, помогает пока не очень, — я скривившись пощупал шрамы на щеке, — но, вполне возможно, она спасла мне сегодня жизнь. Ты тогда выбрал атаку, вот в таком виде одна у тебя проявилась. Только не спрашивай, как её вызывать, и как часто это можно делать. Мне вон мертвяк нос расплющил и никакой защиты не включилось. Может у неё кулдаун большой, а может это была просто не смертельная угроза была, вот защита и не сработала, в общем, я хрен знает сам как это работает.

Я огляделся по сторонам:

— Давай-ка вырубай щит, кажется, вон оттуда свет идёт, щит всё перебивает, ничего не видно.

Щит выключился, глаза постепенно привыкли к темноте и действительно стало видно, что в дальнем конце зала из дверного проёма лился тусклый призрачный свет.

Кто-то неугомонный долбился ещё в одну дверцу морозильника, однако делал это слабо, без души, и мы не стали обращать внимания, надеюсь, он вылупится из своего яйца, когда мы будем уже далеко отсюда. Осматривать все полки на стеллажах мы тоже не стали, посмотрев на местных морозных зомби, у меня возникла идея, где может находиться штурвал и теперь нам только оставалось найти нужного, праздно шатающегося мертвяка. Искать мы его решили там, где это удобнее делать, а то есть там, где светлее. Крадучись пробравшись вдоль стены с каждым шагом вздрагивая всё сильнее, так как из открытого проёма всё отчётливее были слышны звуки ударов, визг и гортанный рёв, приближаться к которым нам совершенно не хотелось. Однако, чтобы свалить отсюда нужен штурвал от долбанной двери, хочешь не хочешь, нам придётся узнать, что там происходит.

Шаг, другой, третий и вот уже призрачный свет падает на наши лица.

Твою мать, а это что такое?

То, что находилось и происходило в открывшейся нашему взору комнате было трудно осознать и принять, хотя мы уже и так не мало повидали за последнюю неделю.

Видимо, именно эта комната служила Хомяку норкой, в которую он сносил лучшую добычу, добытую гарнизоном. Она была в больших количествах разложена на столах, разбросана на полу и теперь хрустела под лапами толпящихся здесь многочисленных зомби. Кстати, свет шёл именно от них, зеленоватый, призрачный и достаточно сильный, несмотря на то что большая часть тел их была покрыта разнообразным металлом. И была так густо им покрыта, что разнообразные предметы заходили друг на друга в несколько слоёв, образуя настоящие панцири. Они явно замедляли их движения, но служили очень неплохой защитой. А защищаться им было от кого.

Ожившие мертвецы пришли за своими губителями, вот только те без боя сдаваться и не подумали, по меньшей мере трое из них с раздробленными головами уже валялись на полу, мешаясь под ногами своих неживых собратьев.

Да, Хомяк с Крысой были здесь, живые и почти здоровые.

Из того, что мы смогли разобрать по кровавым следам около места нашего временного заключения, трижды дохлый к тому времени Хомяк дополз до Крысы и та забравшись на его спину поехала дальше на нём, как на большой черепахе, по крайней мере количество отпечатков кровавых ладоней на полу вдоль следа от волочимого тела после этого удвоилась. Вот и сейчас она висела у него на спине, или это он прилип к её животу, по крайней мере создавалось впечатление, что они слились в единое восьминогое нечто, ещё больше напоминающее паука тем, что они забились под самый потолок, скрючившись в верхнем углу комнаты. Хомяк висел упершись ногами в стены и вжимая верещащую Крыску в потолок, из-за плеча которого иногда появлялась её кровавая маска, лишённой кожи лица, со сквозной дырой во лбу, что ей нисколько не мешало. Время от времени она плевала в зомби склизкими зелёными сгустками, не наносящими тем сколь-нибудь видимого урона, и пыталась тыкать подходящих слишком близко зомби потрошителями.

Основной же урон противнику наносил Хомяк, который с нашей последней встречи разительно изменился: вывалившиеся кишки, которые он долго волочил за собой по полу, преобразовались в извивающиеся щупальца, целой гроздью выпирающие из его разорванного живота. Руки ещё больше утолщились от распирающих их жгутов мышц, а покрытое броней лицо сломалось: нижняя, сильно расширившаяся челюсть отвисла до груди, приоткрывшись в жутком оскале, где вылезающие из челюстей клыки, выдавливали наружу остатки человеческих зубов. Челюсть болталась из стороны в сторону, клацала будто медвежий капкан, а бурно вздымающаяся грудь исторгала из-за себя какие-то уж совсем звериные звуки. Бился он одной рукой и щупальцами, что так и норовили схватить какого-нибудь зазевавшегося зомби. Те отвечали мощными ударами позвякивающих металлом рук и ледяным дыханием. По крайней мере один или двое из них постоянно останавливались, поливая противника потоками арктического холода и снова шли в наступление, а останавливались уже другие, чтобы в свою очередь охладить пыл разбушевавшегося Хомяка. Их усилия не проходили даром весь пол, нижний угол, стены и ноги их врага были закованы в толстый слой льда. Пара оторванных щупалец валялась там же, однако силой они явно уступали противнику, так как счёт, как говорится, был на табло: трое мертвяков уничтоженных против двух оторванных щупалец.

И в этот самый момент ещё один зомбак подошёл слишком близко, метнувшиеся вперёд щупальце обвили его шею упругими жгутами, подволакивая его ещё ближе и в тот же миг на его макушку два раза подряд опустился покрытый шипами кулак. Раздался хруст черепной коробки и щупальца дёрнулись в сторону, швыряя зомби о стену. Хрустнуло ещё раз, и мертвяк распластался на полу безуспешно пытаясь подняться на ноги.

Твою мать, он тут скоро всех покрошит и за нас возьмётся…

— Рок, смотри, — прошипел Зубр, вцепляясь мне в плечо и тыча пальцем в одного из валяющихся на полу зомбаков.

Я присмотрелся к нему и понял, что моя недавняя догадка оказалась верной: прямо посреди спины лежащего зомби примёрз штурвал от входной двери. Пока мы были в отрубе, эта козлина прошлась по залу, собирая на своё тело все доступные железяки, а потом ломанулась мстить своим обидчикам, лишая нас возможности сбежать из этого не прекращающегося кошмара.

Ну это ладно, главное мы его нашли, и нам повезло ещё раз: около нужного нам трупа отирался лишь один уже покалеченный зомби. Тот, судя по смятому черепу уже получил своё, и теперь к Хомяку близко не приближался, лишь время от времени посылая в противника ледяную отрыжку. Это явно помогало затормаживать Хомяка, но я бы не поставил ни на одну, ни в другую сторону. Если они полностью вморозят его в этот угол, то потом просто разобьют, как ледяную скульптуру, вот только для этого надо подходить слишком близко, а это иногда приводит к перелому черепа и шейных позвонков. Можно было бы, конечно, помочь мертвякам и всадить Хомяку в пузо все семь оставшихся зарядов из дробовика, если и не убив его, то прилично покалечив. Вот только если он сдохнет, несомненно все зомбаки переключится на нас, а их тут слишком много. Даже один новорожденный доставляет неприятности, а эти матёрые увешаны железом словно новогодние ёлки игрушками и найти уязвимое место на их телах та ещё задачка, и это учитывая то, что их плоть и так плохо поддаётся потрошителям и каждый раз приходится ждать, когда они раззявят пасть, чтобы вбить в неё клинок. С толпой — это не сработает.

Мы с Зубром нырнули в темноту, где я, в основном, жестами поведал ему свой несложный план. Тот согласно кивнул, и я поднял вверх руку с тремя отогнутыми пальцами, начав загибать их один за другим. Когда те закончились, я вскочил и ринулся в соседнюю комнату, со всего хода довольно подло ударив покачивающегося зомби плечом в спину, буквально швыряя его в объятия Хомяка. Пользуясь эффектом неожиданности врезал ещё одному прикладом по отвисшей челюсти, услышав приятный хруст, и заодно отшвырнул его на пару шагов, освобождая пятачок перед нужным нам валяющимся трупом. Вскинул дробовик, пытаясь навести его сразу на всех, готовясь открыть огонь по тому, кто первый дёргается в нашу сторону. Зубр тоже был уже здесь, вцепился мёртвой хваткой в штурвал, пытаясь оторвать намертво примёрзший металл от тела.

— Ты-ы-ы! — Отмер от неожиданности нашего появления Хомяк, ощерив свою преобразившуюся пасть, в которой, казалось, нижняя челюсть никак не была соединена с верхней.

— Ты-ы-ы, ты-ы-ы-ы!

— Да я, я, — буркнул я, косясь назад, где Зубру всё никак не удавалось отодрать нужный штурвал от зомби, — Зуб, быстрее…

— Ты-ы-ы, — ещё раз взвыл Хомяк, прожигая меня взглядом чёрных глаз, — ты-ы-ы-ы!

Со словарным запасом у мужика, видимо, стало совсем туго, зато вот действия у него получались вполне красноречивыми: он подтащил к себе подставленного мной зомбака, приподнял в воздух, положил на его макушку свою лапу, а затем сжал так, что из треснувшего черепа во все стороны брызнула промороженная жижа. Затем лапа сжалась ещё сильнее и между пальцами начали вылезать обломки костей вместе с остатками мозга.

— А потому что не хрен по части без каски ходить, — спокойно поведал я лишившемуся головы зомби.

Видать, от всего пережитого у меня перегорели пробки и в душе разлилось спокойствие, умиротворение и даже откуда-то из забытых глубин вылез туповатый сарказм.

Хватило этого состояния совсем ненадолго.

Хомяк отбросил в сторону обезглавленное тело и протянул свою лапу в нашу сторону, с рыком дёрнулся вперед, однако примороженные к стене ноги пригасили этот порыв.

Умиротворение как рукой сняло… Сняло здоровенной, заляпанной свернувшейся кровью и кусочками мозгов рукой.

— Зуб, твою мать, уходим!

Видимо, безмолвное послание дошло и до Зубра, он перестал ковыряться, пытаясь отодрать штурвал, охнул, со свистом втянул в себя воздух и рывком подняв всё тело в воздух, забросил его себе на плечо и, тяжело развернувшись, побежал к выходу.

Когда-то это был тощий новобранец, вряд ли весивший больше килограммов шестидесяти, но ледяной панцирь, плюс груда железа, наверняка увеличили этот параметр минимум вдвое. Уверен, еще неделю назад он бы не смог его даже приподнять. Растем потихоньку…

Я сделал два шага спиной вперёд направив ствол на повернувшихся ко мне зомби, а затем помещение огласил такой рёв, как будто орал не Хомяк, а неестественная помесь павиана с тираннозавром.

Я тут же развернулся и бросился вслед за Зубром.

Да твою же мать!

Не успели мы даже добраться до выхода, как его перегородил тёмный силуэт ещё одного зомбака, до этого то ли бродившего меж стеллажей, то ли только что народившегося из морозильника. Судя по тому, что тот ещё не светился — это был новорожденный, однако Зубр не стал разбираться, на всём ходу врезавшись в него всем немалым весом, откидывая назад, роняя на пол и несясь дальше. Зомбак повалился, но успел схватить меня за ногу, схватил и начал подтаскивать её к своей распахнутой пасти.

Пришлось впихнуть ему меж челюстей ствол дробовика и, наконец, нажать на спуск. Мне хотелось это сделать с тех самых пор, как я в первый раз поднял его с пола, а ещё больше, когда мне в очередной раз расквасили нос и теперь я получил прямо-таки неземное удовольствие. Выстрел вынес зомби весь затылок, но я не стал себя останавливаться, передернул затвор и выстрел ещё раз.

Зомби затих и мне очень захотелось развернуться и всадить в преследователей всю оставшуюся обойму, вот только преследователей оставалось больше, чем патронов в дробовике, к тому же сомневаюсь, что на мутировавшего Хомяка хватит одного или двух патронов. Даже если сначала дробовик был полон, один заряд истратил сам Хомяк, ещё два Крыса, и два я, в лучшем случае там осталось пять, так что…

Я быстро глянул назад, где висящий под потолком мутант дёргался всем телом, вырывая ноги из ледяного плена. По ледяной корке пошли змеистые трещины и сколы, впрочем, до освобождения было ещё далеко, к тому же вслед за нами потопала только пара-тройка ближайших мертвяков, а остальные опять развернулись к своим убийцам, ароматными выдохами начав восстанавливать ледяной кокон. Я бросился вслед за Зубром и добежав до стеллажей начал спихивать с полок на пол коробки с сухпайками. Весили они ненамного легче, чем ящики со снарядами, однако были объёмнее последних раз в двадцать и очень неплохо загромождали проход. Слава богу, перегруженные железом зомби были недостаточно умны, чтобы пойти в обход по соседним проходам, и достаточно неповоротливы, чтобы эти коробки стали для них практически непреодолимой преградой. Сбросив пяток, я дал достаточно времени тяжело пыхтящему Зубру вырваться немного вперёд, а затем выхватил из кармашка зеркальце и бросился вслед за ним, время от времени бросая на отражение встревоженные взгляды. И в один из таких моментов увидел, как сквозь дверной проём протискивается четырёхрукое, четырёхногое чудовище и, грохоча обледеневшими ступнями, мчится в нашу сторону. Чудище оттолкнулось, взвилось в воздух, на мгновение зацепилось за верхнюю полку стеллажей и тут же рухнуло вниз, прямо на голову одного из зомби, вминая его в пол, сминая, раздирая на части и пронзая потрошителями, раскидывая оторванные куски тела во все стороны. Двое других тут же накинулись на обидчика, награждая его тяжелыми ударами своих лап и пытаясь вонзить в измененную плоть кривые клыки. К этим двум добавился еще один, пришедший от морозильников, подарив нам дополнительных пару-тройку секунд времени. Вряд ли больше, если судить по тому, как сросшаяся парочка расправилась с первым зомби. Те были страшны только толпой, а теперь их количество таяло быстрее, чем лед на их шкуре.

Я бросил рассматривать этот кошмар, убирая зеркало и прибавляя ходу, туда, где Зубр уже скинул свой груз и теперь пытался с хрипом втянуть в себя живительный кислород. Подскочил к трупу, изо всех сил дернув на себя примерзший штурвал. В спине что-то громко хрустнуло, поясницу пронзила боль, труп подлетел над полом, и… долбанный штурвал так и не оторвался от него.

— Помогай! — Поняв, что из этого ничего не получится, проорал я, подхватывая труп за плечи, приподнимая его над полом и подволакивая его спиной к двери.

Ежели Магомед ленится топать к горе, придется подтащить гору к Магомеду.

Зубр схватился за ноги, приподнимая примерзший к спине трупа штурвал к штырю, торчащему из двери, практически вслепую пытаясь насадить один на другой.

— Ну, давай же, давай…

Сзади донесся душераздирающий вопль и через секунду в стену рядом с нами влепилась оторванная голова зомби, расплескалась, оставив на ней жирный морозно-гнилостный след.

Я вздрогнул, но даже не подумал обернуться, возя чертовым штурвалом по штырю. Наверное, еще ни одна дверь в мире не служила объектом такой страсти, желаний и молитв, разве что те, что перекрывали путь к свободе во время пожара. В нашем случае — это было почти одно и тоже.

Тихо щёлкнуло и труп подался немного вперед.

Есть!

Я навалился на него, не давая слезть обратно и завопил:

— Крути!

Труп крутанулся, долбанулся головой об пол и, проскользив, крутанулся дальше. Труп сделал ещё пол-оборота и упёрся в пол в этот раз ногами.

— Да чтоб вас всех демоны драли! — Упёрся руками в голову, помогая провернуть тело ещё раз. Ещё пол-оборота и внутри двери что-то тихо щёлкнуло.

Я схватился за ручку, таща дверь на себя, та тихо заскрипела и начала открываться.

Да, да, да!

Я удвоил усилия, распахивая дверь, пропихивая туда метнувшегося Зубра, и проскакивая сам. Короткий взгляд в глубину зала, и я увидел, как последний зомби разлетается клочками гнилого промороженного мяса, а его насаженная на потрошитель голова поворачивается в мою сторону.

Через пять секунд «Это» будет здесь. Однако, эти пять секунд у меня есть.

Пинок в лицо повисшего на двери зомби, прости меня неизвестный боец, надеюсь твоя душа уже в лучшем мире. Снять его со штыря, пусть преследующий нас мутант сам руль на штырь насаживает, а теперь, чтобы ему жизнь мёдом не казалась…

Загрёб из кармашка горсть паучьих артефактов, похожих то ли на костяные, то ли на хитиновые пластины, выбрал самый маленький: должен подойти по размеру. Вставил по диагонали в квадратное отверстие на штурвале и двумя ударами каблука вогнал его внутрь на всю глубину. А вот теперь, урод, попробуй им воспользоваться.

Время как будто замедлилось, вопль Зубра: «Ро-о-ок быстре-е-е-е, быстре-е-е-е», казалось растянулся до бесконечности, мутант сросшийся из двух грызунов в человеческом обличье, даже не бежал, а летел, перескакивая с одного стеллажа на другой, взметая в воздух обрывки картонных коробок и упаковки сухпайков, в этом остановившемся времени взлетевших и замерших в середине пути, образуя за мутантом красочный след.

Отвернулся, и больше не глядя на него, сделал два неторопливых шага скрываясь за дверью, только после чего время опять обрело свой обычный ход.

Из покинутой комнаты послышался звон и грохот рушащихся ящиков, шелест падающей бумаги, с этой стороны натужной рык, покрасневшего как помидор Зубра, тянущего на себя тяжеленую дверь, удар в неё массивного тела, и тихий щелчок закрывшейся створки. Неспешное похрустывание поворачиваемого мной штурвала, слава богам с этой стороны он присутствовал, чудовищный рывок с той стороны, и хруст оторванной рукояти…

Хрена себе, рукоятью здесь служила толстая стальная труба, приваренная прямо к двери, это же сколько силищи надо иметь, чтобы оторвать её одним рывком? Теперь открывать дверь им будет еще сложнее…

Я докрутил штурвал до конца и бессильно сполз на пол, с облегчением выдыхая.

Успели…

Надо только какую-нибудь железяку найти и заклинить штурвал, не удивлюсь если Хомяк-мутант сможет и голой рукой штырь повернуть. А вот дверь ему точно не выбить, тут силы и десяти слонов не хватит…