Игра 2059 книга 3

Глава 9

Конечно, то чем мы сейчас занимались, было достаточно опасным и даже безрассудным: кабина пилотов при схватке была не повреждена и, с большой вероятностью, люди находящиеся в ней живы и готовы устроить нам тёплую встречу нежданным гостям, поэтому у открытого люка мы долго светиться не стали, и как только он отвалился в сторону, мы последовали его примеру и залегли в двух сторонах от откинувшийся железяки.

— Эй чуваки, мы пришли с миром, не стреляйте! Мы хотим вам помочь.

Ну, а что? Не хватало ещё словить пулю во время этого благородного дела. В ответ тишина: ни звуков, ни шорохов не слышно, лишь тихое гудение будто рядом с высоковольтной линией передач, да еле слышимое ритмичное пощёлкивание.

— Эй, есть кто живой? — Ещё раз попробовал я, но так и не получил ответа.

Может пилоты при падении стальной туши получили повреждение несовместимые с жизнью? Вряд ли, какие-то страховочные приспособления должны же быть предусмотрены для таких случаев, а то, если терять пилотов при каждом падении, то их так не наберёшься. Или пока мы сюда добирались, они уже ушли, справедливо посчитав, что одноногий шагоход уже своё отслужил? Скорее всего.

— Эй? — Ещё раз попытался я и так и не услышав ответа запустил внутрь Фракира, проверить, есть ли там, что живое и не получив однозначного ответа, заглянул внутрь кабины.

Несмотря на то, что бронированное стекло снаружи было похоже на зеркало, внутрь оно пропускало достаточно света, чтобы можно было разглядеть содержимое кабины и как только глаза окончательно привыкли к полумраку, стало понятно, что никаких пилотов здесь вообще никогда не было. Вряд ли они могли бы сюда впихнуться, а уж тем более как-то более-менее нормально функционировать в таких условиях: здесь не было ни кресел для них, ни даже каких-нибудь ремней безопасности, которыми можно было бы пристегнуться к стене во время движения. И вообще почти весь объём кабины занимало непонятное оборудование, убиться об острые края которого, во время любого мало-мальски активного боя, ничего не стоило. Во время движения здесь наверняка находиться также приятно, как внутри Железной Девы, в средние века применяемой для пыток всяких еретиков, утверждающих, что Земля не плоская. Даже сейчас когда всё тихо, я вряд ли смогу протиснуться внутрь не сняв разгрузку и бронежилет, а залезть надо: несмотря на постоянные вопли сканера, что его вычислительных мощностей не хватает, для полноценного обследования столь сложного механизма, заметавшись по кабине он так или иначе отметил четыре предмета достойных того, чтобы наложить на них наши загребущие ручки.

Я мгновенно скинул броник, спустил ноги в полутьму кабины и, быстро перебирая ими, начал спускаться вниз, не сводя взгляда с ждущих нас артефактов. Протиснуться к ним удалось с трудом, что удивительно, когда на марш-броске мы в первый раз познакомились с этими агрегатами, внутри кабины явно сидел экипаж, минимум двое человек: командир и механик-водитель. Не знаю был ли тут ещё наводчик, но в данном экземпляре места не было даже для двоих. Их место загромождала непонятная аппаратура и многочисленные короба, из которых я мог только угадать аккумуляторы и то благодаря специализированным разметкам и толстенным кабелям, тянущимся от них.

Пожалуй, нашему желанию изъять один из них для Тузика не суждено будет сбыться, каждый из них размером был с небольшой стол и весил, наверняка, не меньше полутонны. Такие возможно вытащить только с помощью лебёдки или крана. А в таком случае, если уж с чем-то и заморачиваться, то это с портативным ядерным реактором, который служил в шагоходе основным элементом энергетического питания. Шестьдесят лет беспрерывной подачи энергии того стоили. Слава богу, река смерти, пробив корпус, не задела его, а то тут на полкилометра вокруг был такой радиационный фон, что нам с нашим сопротивлением и близко было бы не подойти, да и облучённое оборудование снимать не было бы никакого резона.

Я, скривившись и зашипев от боли, проехался голыми рёбрами об острый угол одного из коробов, протиснулся ещё ниже, уставившись на первой из обозначенных предметов.

Он, в отличие от большинства находившихся вокруг нас агрегатов, будто предназначенных для каких-то гигантов, имел весьма скромный размер: коробка размером и формой схожая со стандартным дипломатом, изготовленным из толстого плотного пластика, из которого в глубины механизма тянулось пяток толстых кабелей различного предназначения. С креплениями нам тоже повезло: крепился он на защёлки, которые при небольшой помощи ножа удалось откинуть, вытягивая дипломат на себя. Слегка пришлось повозиться с кабелями, но в конце концов они все вышли из своих гнёзд, оставшись болтаться на добытом нами артефакте.

Пробойник.???

Вот и всё, что о находке смог поведать сканер, всю последующую информацию обозначив знаками вопроса. Зато кое-что в нем было знакомое: сверху на нём был нанесён красный знак, уже виденный нами как-то в лесу. То ли человек со вскинутыми вверх руками, то ли кривоватая трёхлучевая звезда.

Тогда он был сложен из порубленных частей заражённых, но и этот, отпечатанный простой алой краской, наводил странную жуть и вносил разброд в мои тонкие душевные струны. Я протянул находку свесившемуся вниз по поясу Зубру, и опять начал сползать вниз, туда, где совсем рядышком располагалась сразу два артефакта. Одинакового размера два короба из дюралюминия или чего-то похожего на него, по размеру вдвое превышающих найденный до этого кейс, со складывающейся ручкой на крышке, что делало их похожими на объёмистые ящики для инструмента. Возможно, это так казалось, потому что это и были ящики с инструментами. На каждом также красовалась стандартная эмблема, а у сканера не возникло никаких сложностей с их определением, ящики назывались: демонтажный набор и монтажный набор. Ранг они, неожиданно, имели эпический и каждый, соответственно, автоматически демонтировал и монтировал подходящие по свойствам артефакты к сложным механизмам. И каждого хватало всего на пять применений, зато для них не было слишком сложных операций, которые они не могли бы совершить.

Интересно, а атомную станцию эти хреновины смогут починить? Хотя нет — это же не ремонтные артефакты, а узкоспециализированные, как и написано могут лишь снимать другие артефакты и ставить их на новое место, впрочем, сейчас это от них и требуется. Оставшись без всех своих запасов, тяжело пройти мимо пушки, способной угомонить практически любого мертвяка. Я передал Зубру оба ящика с наказом пойти демонтировать пулемёт:

— На держи попробуй его снять, здесь я сам управлюсь.

Голова Зубра исчезла из люка, а я спустился вниз к бронестеклу и панели управления, непонятно для кого здесь расположенных: здесь некому было смотреть через это самое стекло, да и между установленным внутри кабины оборудованием и этой самой панелью едва мог протиснуться не самый толстый человек. Создавалось впечатление, что внутренности шагохода в последний момент претерпели кардинальные изменения, изнутри изъяли кресла пилотов и ручную систему управления, а вместо этого запихали всё это. Надеюсь, данная перестройка коснулась не всех шагоходов, иначе наша мечта загрести один из них под свои нужды развеется прахом.

Стараясь не думать о грустном, я с трудом протиснулся дальше, уставившись на панель управления взглядом достойным того самого барана из пословицы, только что познакомившегося с новыми воротами. На ней помаргивало большое количество разнообразных лампочек непонятно какого предназначения, а возле отмеченного сканером артефакта на панели схематично был изображён термометр, тревожно моргающий красным светом, отсюда же шёл ритмичный щёлкающий звук, который было слышно ещё от самого люка. Мой пронзительный взгляд, усиленный мощными ментальными способностями, никак не помог мне разобраться с тем, что это значит, пришлось ткнуть пальцем в изображение, выводя на панель новую картинку. Термометр отъехал в сторону, на его вместе появилось изображение какой-то бочки с торчащими из неё толстыми шлангами. На тех схематично были изображены судорожно подёргивающиеся стрелки.

Внимание! Блокировка охлаждения атомного реактора. Внимание элементы питания системы охлаждения разрушены. Подключена резервная система питания. Время работы запасной системы 2 часа 45 минут. Экипажу рекомендовано срочно покинуть борт и передислоцироваться от него минимум на 500 метров.

А я был прав: всё-таки здесь предполагался экипаж, но долбаная игра заменила его на автомат, снабдив искусственным интеллектом и жаждой уничтожать все, что не принадлежит к его роду убивающих машин и взбесившихся квадрокоптеров. Я ещё раз глянул на таймер — почти три часа в запасе есть. За это время мы спокойно успеем отойти на десяток километров так что…

Я перестал обращать внимание на угрожающе пощелкивающий монитор сосредоточившись на последнем артефакте. К счастью, как и большинство остальных предметов внутри кабины, этот крепился с помощью защёлок и мне не пришлось пожалеть о том, что я только что отдал демонтажный набор Зубру. Очередная плоская коробка с щелчком отсоединилась и с тихим шипением выдвинулась наружу. Я подхватил её, вытаскивая до конца, по привычке выдирая толстые кабели из гнёзд.

Управляющий блок…

Только успел прочитать я когда все лампочки вокруг меня погасли и гореть осталась только главная панель, только в этот раз она уже не щёлкала, а взревела оглушающей сигнализацией, от воя которой я опять подпрыгнул, долбанувшись о переборку и оставив очередную вмятину на многострадальном шлеме.

Резервное охлаждение отключено. Немедленно покиньте кабину, разрушение ядра через одну минуту!

59…

58…

57…

Следующих цифр я уже не увидел, так как зажав провода последнего артефакта в зубах, уже продирался наверх, не обращая внимания на рвущуюся одежду и обдираемую до крови кожу.

Нырнул в люк, продрался сквозь аккумуляторы, рваное железо, обдирая руки о неровные края рывком вырвал своё тело наружу, чуть не лишившись при этом нижней челюсти: долбанный артефакт зацепился за неровный край, сработав не хуже садиста хирурга-стоматолога, лишив меня одного коренного зуба и расшатав ещё пяток. Вспыхнувшая боль прострелила всю голову, но сейчас я её едва заметил, вываливаясь на спину шагохода и не снижая хода на четвереньках рванул дальше, не обращая внимания ни на заполнившую рот кровь, ни на вспучившуюся реку плоти, а вернее Стража Границ Сектора, как его назвали в том видео, что я успел частично посмотреть, пока лежал в подземном убежище. Не знаю, мне река смерти нравится куда больше, чем это сухое официальное название.

Хотя сейчас она больше похожа не на реку, а на бушующее море: недалеко от нас она вспучивалась и ходила ходуном, то и дело выплёскивая из своего нутра большие сгустки плоти, схожие со сборщиками, только раз в пять крупнее последних. Крупнее, но, слава богу, не быстрее, они неспешно ползли по дороге, протискиваясь под отбойником или перетекая через него.

Ничего, они не быстрые, успеем уйти от них даже с грузом. А груз будет, я как раз успел увидеть, как сверкнула не яркая вспышка и с переднего манипулятора вниз ухнул пулемёт, а вслед за ним и вопящий Зубр в обнимку с ящиком демонтажного набора. Я последовал его примеру, правда вопить не стал, а сиганул вниз вслед за ним, не тратя времени на спокойный спуск.

Упал, перекатился через плечо, вскочил, рванул вперед:

— Бегом, бегом, бегом, — брызжа кровавой слюной, завопил я на ходу, — валим отсюда!

Видимо, рассмотрев что-то на моём лице, Зубр не стал ничего спрашивать, вскочил с земли, закидывая на плечо ствол пулемёта, я чертыхнулся про себя, но, с другой стороны, не бросать же такое оружие здесь, схватился за вторую сторону рывком вскидывая её себе на плечо, охнув от навалившийся тяжести, вцепился второй рукой в монтажный набор и заорал ещё раз:

— Бегом!

Легко сказать, мне досталась тяжёлая часть практически неподъёмного пулемёта, а на шее Зубра ещё болталась лента в полсотни килограмм весом, так что убегать пришлось на подгибающихся ногах и скрипящим от натуги позвоночником.

Сорок секунд, далеко ли можно убежать за это время? Налегке, с нашей уже прилично прокачанной ловкостью и силой, наверное, метров на триста. Мы, благодаря литру впрыснутого в кровь адреналина, почти выдержали данный темп, даже с навалившимся на наши плечи грузом. Но когда мой внутренний хронометр показал, что осталось всего с десяток секунд, я понял, что мы слишком близко, не выдержал сбросил артефакт на землю, скинул с плеча пулемёт, завопил по новой:

— Бегом, бегом, бегом!

Мы пропустили ещё быстрей, стараясь держаться края лесополосы, где под ногами была жёсткая земля, а не перепаханное поле. Я выкладывался изо всех сил, дыша как загнанная лошадь и даже не пытаясь оглянуться назад, чтобы не терять на это ни единого драгоценного мгновения. Последние, что я увидел, уносясь прочь от шагохода то, что отпрыски реки смерти заползают на поверженное стальное тело, погребая его под своей колыхающейся массой. С какой целью это было сделано, было выше моего понимания, да и мне было всё равно, сейчас перед моими глазами стояла только кровавая пелена, а грудная клетка работала с такой силой будто хотела выдавить из себя не справляющиеся со своей работой лёгкие и сердце.

Взрыв.

Хотя нет.

В начале мы ничего не почувствовали, только в одно мгновение розовая пелена сменилась обжигающий белизной, земля ударила по ногам, швыряя нас вверх, но мы по инерции ещё пролетели вперед пять-шесть шагов, как заведенные перебирая в воздухе ногами, когда нам в спину ударила нога великана, обутая в кирзовый сапог пятьсот сорок пятого размера.

Нас будто невесомые пылинки швырнуло вперёд, расплющивая, обдирая о землю, крутя и заваливая обломками деревьев и листвой, а только затем пришёл звук взрыва, разрывая барабанные перепонки, оглушая и повергая в чёрное беспамятство.

Не знаю как долго оно продолжалось, отдохнуть от всей этой херни я точно не успел. Моё заваленное обломками веток тело сотряслось будто от электрического удара, заставившего все мышцы сокращаться, а бренное тулово дёргаться, как если бы я схватился за оголенный провод. Глаза непроизвольно открылись, потрескавшиеся губы распахнулись, со свистом втягивая раскалённый воздух будто у рыбы выброшенной на раскаленный песок пустыни.

— Фига себе приложило… — Пробормотал и не услышал, собственных слов, голова шла кругом, а уши будто плотно забили ватой, загнав в каждое по килограмму, с помощью зубила и киянки вбив большую её часть прямо в мозг.

Действительно, не хило приложило.

Хотя неудивительно, на информационной панели шагохода было сказано удалиться минимум на полкилометра, а мы если и преодолели больше половины этого расстояния, то ненамного. Зато испытали лечебные наноботы, оказывается они могут делать гораздо больше, чем просто восстанавливать поврежденный организм: тут тебе и ускоренное лечение, тут тебе и реанимация электрошоком, а может что-то ещё есть чего мы пока не знаем.

Поздравляем! С помощью вашей мины-ловушки было уничтожено 72 исследователя, порождения Стража Границ Сектора.

Ранг 2 уровень 20.

Вы нанесли сокрушительный урон Стражу Границ Сектора. Негативная реакция Стража Границ Сектора на вас усилена.

В месте вашего воздействия образовался временный переход в соседний сектор, время действия перехода от 24 до 72 часов.

Проход возможен при наличии минимум 50 единиц защиты от радиации.

Это крайне редкое достижение.

Награда: сила и ловкость +1.

Ваш ранг повышен. Новый ранг 2.

Уничтожено 17 заражённых разных видов, полный перечень уничтоженных можно посмотреть в полном списке побед.

Получен уровень 27.

Получено:

+ 1 к ментальной силе.

+1 к выносливости.

Я приподнялся на руках, потряс головой, одновременно пытаясь скинуть с себя навалившийся мусор и устаканить в поплывшем мозгу пришедшие логи. По нормальному не получилось ни то, ни другое, а тут еще начали приходить новые:

Внимание! Опасность! Уровень радиации +1.

Тряхнул укороченной под ноль гривой ещё раз, поднялся с земли, обернулся назад. Лесополосы больше не существовало: на ближайших пятидесяти метрах кое-где ещё торчали расщеплённые пни, дальше все деревья выкосило под ноль, а ещё дальше многие обломки горели, наполняя воздух удушливым белым дымом. Что произошло там дальше, из-за дыма видно не было, но моя буйная фантазия вполне справлялась сама, рисуя на месте взрыва глубоченную воронку, багровеющую расплавившимися от жара краями, и судя по логам, дороги там тоже не было, а ошмётки реки смерти извивались и корчились от боли в сотнях метров от получившегося котлована, не в силах соединиться, сжигаемая нестерпимым жаром и губительной радиацией.

Взгляд мой переместился ближе, на то место, где лежал Зубр:

— Твою мать…

Напарнику повезло не так, как мне: здоровенным куском ствола ему заехало по спине выбивая сознание, а одна из острых щепок пробила незащищённую ладонь насквозь и теперь набухала от пропитывающей её крови. Ладно хоть он начал уже подёргиваться, значит живой. Воспользовавшись его бессознательным состоянием, выдрал из ладони щепку, запихивая в дыру носовой поток и перетягивая ремнём, спихнул с него другие обломки, перевернул на спину. Ничего вроде оживает.

— Полежи здесь, я сейчас.

Всё ещё шатаясь от носящегося в голове хоровода, рванул назад туда, где среди обломков веток и груды листвы виднелись брошенные нами артефакты.

Внимание! Опасность! Радиационная фон превышен на одну единицу от безопасного для вас уровня, покиньте заражённую местность как можно скорее, во избежание негативных последствий облучения.

Кожу тут же начала странно пощипывать и саднить, будто я жёстко перезагорал на солнце, а потом еще свалился с велика, дополнительно заработав себе асфальтовую болезнь, но я всё же схватил демонтажный набор, привычно вцепился зубами в провода неопознанного артефакта на обратном пути подцепив с земли ленту снарядов, доволок всё это до сидящего на земле Зубра, свалил перед ним и пока радиоактивное заражение не увеличилось еще больше, рванул назад.

Последующее наше продвижение назад к Тузику весьма напоминало незабвенное произведение Ильи Репина: «Бурлаки на Волге». Только в нашем случае к изнурённому виду и превратившейся в лохмотья одежде, тяжёлой поступи под неподъемным грузом, добавлялись ещё кровавые подтёки на спине и плечах, оказалось, что от взрыва пострадали не только уши, но мне ещё рассекло сзади шею и, после моего первого порыва, хватившего чтобы собрать обратно всю нашу добычу, на меня навалилось жуткое головокружение и тошнота. Нестерпимо хотелось всё бросить, упасть ничком и, свернувшись калачиком застыть так до скончания времён, однако расширяющаяся ритмичными толчками радиация то и дело догоняла наш небольшой отряд, обжигая, заставляя дёргано биться сердце, гоня нас вперед.

Долбаные порождения реки смерти, я ведь успел увидеть, как они облепили своими телами тушу шагохода, как сцеплялись своими ложно-щупальцами, притягиваясь друг к другу, пытаясь образовать вокруг неё непробиваемый кокон, видимо, пытаясь защитить своего родителя, но у них ничего не получилось, разнесло их просто на атомы, так что и следа не осталось. Презервативы штопанные, это из-за них нас приложило так, что хоть помирай, бестолочи бестолковые…

С каждым шагом хотелось умереть все больше, вместо этого мы продолжали брести, утопая по щиколотку в рыхлой земле. Ко всему прочему нам пришлось отодвинуться от дороги, так как река смерти стала на нас как-то нервно реагировать, хотя мы раньше без всяких проблем шагали метров на десять метров ближе к ней и все было спокойно. И хотя её размочаленный конец, извивающийся из стороны в сторону, остался далеко позади, но и остальные её части сейчас судорожно вспучивались, разрождаясь множеством сборщиков, заполонивших бывшую лесополосу будто грибники в поисках малочервивых сыроежек подмосковные леса. Она выкидывала из своего тела длинные щупальца, судорожно мечущиеся из стороны в сторону или цепляющиеся за жалобно скрипящий отбойник, сминающие крепкое железо, вырывающие граничные столбики и вновь втягивающияся внутрь бесконечного тела, чтобы через секунду вылезти в другом месте и вновь заняться своими бессмысленными делами.

Нас это мало занимало, мы были сосредоточены лишь на том, чтобы сделать ещё и ещё один шаг. Сознание моё было настолько сумеречным, что я не заметил тот момент, когда радиация от взрыва перестала расширяться и мы окончательно выбрались из-под её пагубного влияния, а остановились только, когда я почти уткнулся лбом в покорёженную фигуру Тузика. С секунду я постоял, шатаясь и пытаясь осознать случившееся, в следующий миг моя рука самопроизвольно разжалась, из ослабших пальцев вывалился ящик с демонтажным набором, ещё через миг рядом грохнулась автоматическая пушка, а затем и наши сладостно стонущие тела.

Несмотря на кажущуюся для нас прошедшую вечность, нас не было чуть меньше часа и пешеходный переход всё ещё продолжал извергать из себя клубы вонючего дыма. Конечно, они стали гораздо менее плотными, но это дало нам формальное основание поваляться подольше ничего не делая, вместо того чтобы немедленно сунуться под землю в поисках не найденных тайников и выживших после взрыва артефактов.

Не знаю сколько времени прошло, как мы лежали, тупо пялясь в синие небеса, давая наноботам подлатать наши истерзанные тела. Спустя какое-то время вдруг из ушей выпали тюки ваты, и голова заполнилась пусть еще невнятными, но такими долгожданными звуками.

— Похоже, что вороны каркают.

Я повернулся на звук и увидел вдалеке черную тучу, двигающуюся в нашу сторону.

— Сцука… Подъем, нам пора уподобиться нашим друзьям — кротам, всем под землю, бегом!