Кадровик 7.0

Глава 26 Сложные знания

— Вот, Витя, я же говорил! — радостно подлетает над столом фей.

— Разве можно есть за артефактным столом? — удивляюсь.

— Я же знаю, что вы будете бесконечно аккуратны, — машет рукой девушка. — Секунду, сейчас всё принесу.

Пока Леночка Павловна отходит за угощением, раскладываю перед собой принесенную литературу. Примерно понимаю, с чего здесь можно начать. Практически сразу девушка возвращается обратно с небольшой корзинкой румяных пирожков.

— Работайте, Виктор, работайте. Не отвлекайтесь, — библиотекарь едва касается моего плеча. — Я послежу, чтобы вам никто не мешал, — предупреждает она и ставит корзинку на столик.

— Вот, Витя! — Феофан тут же оккупирует пироги. — Я же говорил, что у неё всегда есть. Полезная женщина, полезная, — вытаскивает пирог из корзинки и протягивает мне. — Будешь?

Над нами активируется артефактная защита от внешних звуков.

Книги проглатываю практически не читая. Потом всё равно найдётся время на их переработку и тщательное изучение. Фотографическая память мне здесь пригождается очень сильно.

Несколько раз замечаю, как к нашему столу подходит Леночка Павловна, но отвлекаться — выше моих сил. Ритуалистика — тема интересная, поэтому погружаюсь в неё с головой.

— Ух, будто в прошлое попал, — бурчит Феофан, закусывая пирогом. — Помню, как раньше ты тут сидел дни напролет. Ни на кого внимания не обращаешь — лишь бы странички перелистывать.

Не отвечаю, чтобы не упустить ничего важного. Из интересного — по косвенным признакам понимаю, что книги местами противоречат друг другу. Никаких ссылок найти не могу. Ладно, всё-таки книги отличаются друг от друга не одним годом, а целыми десятилетиями написания. Между ними целые эпохи.

— Извините, Лена, — останавливаю девушку, которая в очередной раз подходит к нашему столу, чтобы забрать отложенную книгу и поменять один из накопителей.

Кажется, девушка намеренно придумывает себе задачи, чтобы суетиться рядом.

— Да-да, я вас внимательно слушаю? — с готовностью отвечает библиотекарь.

— Подскажите, пожалуйста, все эти книги, — показываю на стопку. — Они ведь напечатаны примерно в одно и то же время. Но, судя по информации, написаны в разные годы. Можно где-нибудь найти список авторов и желательно их точные годы жизни?

— Удивительно, Виктор. Вы первый, кто заметил такую особенность, — поднимает брови девушка. — Это действительно так. Лиорик Самосский жил двести лет назад, — девушка откладывает книгу. — Его работы считаются одними из основных в данной дисциплине. А это работы Мирона Синего Глаза, — показывает толстый том.

— Почему такое название? — уточняю.

— Он сделал себе артефактный глаз, когда потерял свой в бою, — рассказывает Леночка Павловна. — После этого стал ритуалистом. До этого числился боевым магом.

— Очень интересно, — киваю, схватывая каждое слово, всё время поглядывая в книгу.

Девушка делает историческую ссылку совершенно походя. Ей ничего не стоит вспомнить историю, связанную с любым из перечисленных авторов.

— Да, — говорит. — Это произошло сразу после смерти Лиорика. Можно легко догадаться, что книга Мирона следующая по написанию. А самая старая — вот эта, — показывает потрепанную обложку. — Остальные авторы жили с разницей примерно в тридцать-сорок лет. Начиная от самого старшего — и дальше по убыванию. Ой, только гляньте. Вот эта книга принадлежит перу одного из наших профессоров. — Девушка берёт в руки толстенный справочник.

— Какому же? — удивляюсь.

— Микаэлу Борисовичу, нашему ритуалисту, — улыбается Леночка Павловна с явной гордостью. — Полное собрание терминов и анализ ранее написанных экспериментов.

— Но здесь другие инициалы, — замечаю. — Совпадает только второй.

— Тогда он носил другое имя, — рассказывает девушка. — Позже Микаэл его сменил.

— И почему же? — стараюсь узнать.

— Я не в курсе, он мне об этом не рассказывал. Микаэл Борисович у нас боевик. Мало ли что у них там случилось, — пожимает плечами девушка. — Но точно знаю, что это его авторство. Наверное, из всех эта книга самая свежая в нашей библиотеке. Если вам нужно что-нибудь более старинное, то, к сожалению, большая часть была изъята в архивы совсем недавно.

— А доступ к ним возможен? — спрашиваю.

— Да, вполне, — кивает библиотекарь. — С вашим разрешением от Микаэла Борисовича вы точно сможете пройти в архивы. Охрана вам откроет.

— Спасибо, я обязательно воспользуюсь, — благодарю Леночку Павловну.

Девушка мнется и не отходит от стола.

— Извините, Виктор, а что вы делаете сегодня вечером? — наконец задаёт вопрос.

— Вроде бы ничего конкретного не планировал, — отвечаю. — Возможно, прихвачу с собой пару книжек для чтения перед сном.

— А давайте тогда встретимся с вами за ужином, — предлагает девушка. — Чтение отнимает много умственной энергии. Её нужно срочно восполнять.

Вижу как Феофан кивает и двигается ближе ко мне.

— Про энергию она правильно говорит, — подсказывает фей. — Вить, соглашайся.

Задумываюсь всего на секунду. Как-то раз мы уже ходили на обед с Еленой Павловной. Довольно приятно провел время.

— Если вам очень нужно, постараюсь до вечера выяснить, почему наш ритуалист сменил имя, — дролняет Леночка Павловна. — Как раз собиралась к нему чуть позже.

— А давайте, — соглашаюсь. — Ужинать, так ужинать.

— Договорились, — улыбается девушка и довольная уходит к библиотечной стойке.

Просматриваю все пять томов, что лежат передо мной на столе. Леночка разложила их в порядке написания, и это упрощает задачу. Книгу Микаэла Борисовича изучаю более тщательно, чем остальные. Несовпадений между остальной литературой нахожу много. И, кстати, именно том нашего ритуалиста их явно подчёркивает. Часто с лёгкой язвительностью, словно дискутируя с профессорами прошлого.

Только в записях Микаэла Борисовича присутствуют доказательства, что ритуалистика сильно меняется за последние годы. Более того, только наш ритуалист замечает — и довольно чётко — корреляцию между человеческой экспансией и изменением ритуальных рисунков. Хотя это, по идее, должно быть очевидным и для остальных авторов.

Замечаю еще один не менее удивительный факт — большая часть профессоров, похоже, не знает об основном ритуале, который был проведён при приходе людей в этот мир. Либо банально забыли, либо не расписывают конкретный ритуал по какой-то другой причине. Ни одной ссылки или намека на него не нахожу ни в одной книге. Включая том Микаэла Борисовича.

Старый маг тоже объяснял суть в основном своими словами, изредка оперируя информацией из книги Ордена.

— Не бережешь ты себя, Витя, — вздыхает Феофан. — Весь день тут сидим, а Василиса одна в саду. Мне бы помочь ей, а я вот, с тобой.

— Не переживай, могу забросить тебя домой перед ужином, — подмигиваю фею.

— Как перед ужином? — подскакивает на ноги Феофан. — Не надо перед ужином. я всё вспомнил: там дел в саду всего-то на пять минут. Всё успеем.

Делаю небольшой перерыв между чтением.

— Ой, смотри, — резко переводит тему фей. — Там у Леночки Павловны, кажется, проблемы.

И правда. Наша тонкая хрупкая библиотекарь насмерть стоит возле входа, не пуская крепких лбов в форме службы Беннинга. Наш стол всё еще охраняет артефакт снижения звука. Из-за него не слышно абсолютно ни одного слова. Вижу только, как эмоционально жестикулирует Леночка Павловна.

Смотрю на труд нашего ритуалиста и понимаю, что мне нужно ещё минут десять. В этот момент один из офицеров цепляет мой взгляд. Он тут же отодвигает девушку и направляется к нашему столу. Девушка без остановки говорит ему вдогонку, но потом подходит к стойке и нажимает огромную кнопку.

Библиотека мгновенно разделяется силовыми полями на маленькие клетушки. Они изолируют как меня, так и все остальные столы. Библиотекарь тоже отделяется от офицеров. Двое служащих как и мы попадают в мини-изолятор. Мужики трогают стену поля, но ничего не могут с ней сделать. Да уж, для людей Беннинга это неожиданный сюрприз.

— А я вам говорила! — читаю по губам слова Леночки Павловны.

Девушка победно поджимает губы и поднимает подбородок кверху. Она садится в кресло и устраивается поудобнее.

Похоже, это надолго.

— Витя! Что за дела? — причитает Феофан. — И как нам отсюда выбираться?

— Пока никак, — говорю ему. — Мы никуда не торопимся.

Не трачу время зря — просматриваю оставшиеся страницы. Погрузиться со всей отдачей не получается. краем глаза вижу, как в библиотеку врывается охрана Академии. По-прежнему не слышно, о чем они говорят. Определенно что-то выясняют.

Местные охранники усмехаются и снимают часть силовых полей со стражи Беннинга. Те показывают амулеты и эмоционально втолковывают мужикам суть происходящего. По крайне мере, жесты размашистые. Сотрудники Академии, не скрывая, смеются и кивают в сторону выхода. В конце концов, охрана Беннинга сдаётся и выходит из библиотеки. Не знаю, что им понадобилось, но граф меня ни о чем подобном не предупреждал.

Ещё пару минут — и я как раз успеваю закончить книгу Михаила Борисовича. Силовые поля между столами исчезают. Людей в библиотеке почти нет. А те, кто сидят за артефактными столами, ни разу не отрывают голову от книг. Не удивлюсь, если местные студенты и вовсе не заметили происходящего.

Отключаю артефактную защиту от звуков. Встаю и подхожу к Елене Павловне.

— Вы бились как валькирия! — говорю девушке.

— Да ладно вам, Виктор, — отмахивается она. — Мы же договаривались, что пока вы читаете, никто не посмеет вас отвлечь.

— А что произошло? — спрашиваю.

— Эти амбалы пришли непонятно с чем, без бумаг, без разрешений, — перечисляет библиотекарь. — Предъявили жетоны со словами, мол, забираем вашего студента. А им говорю: ничего они не заберут. Тем более из библиотеки. Библиотека — моя вотчина! — девушка всё ещё на взводе. — Здесь всё будет так, как я сказала! Виктор, у вас всё в порядке?

— А почему вы спрашиваете?

— Так они за вами приходили, — отвечает Леночка Павловна.

— У меня с ведомством господина Беннинга никаких проблем нет, — честно говорю. — Я их только консультирую, и то по приглашению самого графа.

— Хорошо. Обязательно передайте им при случае, что в библиотеку со своими правилами вот так врываться нельзя, — гордо заявляет девушка. — Здесь есть правила. Их нужно соблюдать. Прежде всего тишина и порядок.

— Полностью с вами согласен, дорогая Елена Павловна, — смеюсь про себя, но внешне остаюсь полностью серьёзным.

— Вот и хорошо, — голос библиотекаря теплеет. — Тогда до вечера?