Книга 16. Пожиратель Богов. Часть 4

Глава 82

— Что дальше? — спросил Шиито, пока мы неслись сквозь Пустоту. — Какие планы?

— Катрион, — не став особо раздумывать, ответил я. — Дождусь Эллису. Найду Руби и ее дочек. Обязательная программа на этом заканчивается.

— А как же вторжение Великих Душ?

— Нам тоже интересно, — раздался голос, когда из ничего материализовался аватар Бенингируды. — Ты говорил, что, когда очистишь Содружество, то вступишь в бой за его защиту. А теперь говоришь, что умываешь руки?

— Я не умываю руки, — ответил я спокойно. — Я просто отказываюсь играть по вашим правилам. Сколько веков вы закрывали глаза на зверства Умсы? На безумие Циарина? На алчность Семургдалиона? И теперь, когда кто-то наконец положил этому конец, вы вдруг вспомнили об ответственности?

Бенингируда сделала шаг вперед, и Пустота под ее ногами заклубилась от ее мощи.

— Ты разрушил основу нашей защиты! — Ее голос гремел, как извергающийся вулкан. — Четыре ключевых мира! Сеть держится на волоске!

— Основа? — переспросил я. — Вы называете основой систему, где целый мир и триллионы жизней могут в одно мгновение стать подпиткой для обиженного на весь мир Байгу? — Я сжал кулаки, чувствуя, как по моим рукам пробегают энергетические разряды. — Я дал Содружеству шанс начать все заново. Чистым листом.

— И что теперь? Ты уходишь, оставляя нас разбираться с последствиями? Великие Души уже стягивают войска к границам. Через год, может два, защитная сеть рухнет окончательно. И тогда…

— Тогда вы либо найдете способ защитить себя, либо падете, — холодно закончил я ее фразу. — Я не ваш спаситель. Не ваш правитель. И уж точно не ваш козел отпущения.

— Ты эгоистичен, Тим Тарс.

— Нет, — я покачал головой. — Я просто свободен делать выбор. И я выбираю не вас.

— Тейя — часть Содружества! — воскликнула Бенингируда. — Оставишь нас — и твой дорогой мир рано или поздно тоже будет захвачен!

— Бессмысленная манипуляция, — вздохнул я. — Ты не можешь этого знать наверняка, а я, будь уверена, приложу все силы, чтобы этого не случилось. Но ты ошибаешься, если после моих слов решила, что я не буду сражаться с Великими Душами. Просто я буду делать это не ЗА СОДРУЖЕСТВО, не ЗА ВАС, не РАДИ ВАС. Повторю еще раз: я не хочу становиться ни вашим слугой, ни вашим господином. Я буду сражаться сам по себе за то, что считаю нужным, правильным и важным. Если хотите, чтобы мы сражались в одном направлении, то вам придется принять то, что нужно, важно и правильно с моей точки зрения. Навязать мне свои идеалы у вас не получится, но и я не стану вам насильно что-то впаривать. Я сам по себе, вы — сами по себе. И если повезет, мы окажемся по одну сторону баррикад в этой войне против Великих Душ.

— Это все звучало бы отлично, если бы не клятвы верности, что ты принудил нас принести, — недовольно фыркнула Байгу.

— Это, кстати, я тоже хотел с вами обсудить, спасибо, что напомнила, — хмыкнул я. — Передай Золотой Челюсти и Воффарин мое сообщение. Они должны явиться в Тейю. Немедленно. Если хотят выжить в том, что грядет.

Она заколебалась.

— Это… ультиматум?

— Нет. Это совет. Поверь, иногда к советам реально стоит прислушиваться. Но выбор за вами.

Бенингируда исчезла так же внезапно, как и появилась. Шиито выдохнул, его теневая форма снова приняла привычные очертания.

— Что ты от них хочешь? — осторожно спросил он.

Я хмыкнул.

— Чтобы они из тупых эгоистичных божков, борющихся за господство под прикрытием высоких идеалов, превратились в реальных правителей этого скопления, по-настоящему ведущих его к лучшему будущему.

— Думаешь, они смогут так просто измениться?

— Нет, конечно, — покачал я головой. — И потому нужен кто-то, кто сможет их постепенно изменить.

###

Мы материализовались в тронном зале Тейи. Теневые Гвардейцы остались в духовном мире, дожидаться своих товарищей, Шиито отправился проведать Йирро, а я дождался Кримзона и вместе мы сели встречать важных гостей.

Байгу появились неожиданно, как всегда. Сначала возникла Воффарин — ее аватар, коренастая фигура в плаще из драконьей шкуры, материализовалась из клубов черного дыма.

Затем, с вспышкой золотого света, появилась Бенингируда, ее костяная маска холодно поблескивала в призрачном свете духовного мира. Последним пришел Золотая Челюсть — его появление сопровождалось глухим гулом, словно где-то упала гора.

— Вам передали наш диалог? — спросил я вместо приветствия.

— Да, — кивнул Золотая Челюсть.

— Конечно, — обворожительно улыбнулась Воффарин, что с учетом накаченности ее аватара выглядело не слишком уместно.

— Хорошо, но на всякий случай я повторю ключевую мысль. Я не стану вашим правителем и не буду сражаться под знаменами Содружества. Я буду на стороне Содружества, потому что здесь есть то, что мне дорого. Но если здесь снова появятся такие как Умса, Циарин или Семургдалион, и они смогут обрести власть… — Я сжал кулак, и вокруг него сгустились черные вихри энергии, — я сотру их в пыль. И тех, кто им покровительствует — тоже. И так как следить за всем лично у меня нет никакого желания, Содружеству впервые за десять тысяч лет с момента его основания нужен единый лидер, способный контролировать ситуацию и не давать ей выходить из-под контроля.

Бенингируда сделала шаг вперед.

— Тогда доверь власть мне, — ее голос звучал мягко, как шепот, но каждое слово было отточенным кинжалом. — Я создам Совет Равных. Каждый мир получит голос. Каждый Майигу — право расти. Никаких тиранов, никаких поглощений… только порядок и справедливость.

Она протянула руку, и в воздухе возникли призрачные образы — процветающие города, учебные центры, арены для честных поединков. Красивая картинка.

Воффарин громко рассмеялся, его смех звучал как скрежет металла.

— Ха! Ты задушишь их своими правилами, — она плюнула в сторону видений, и те рассыпались. — А я дам свободу. Твои люди, Тим, получат лучшие миры. Твои союзники — первые места у трона. Остальные… — она пожала плечами, — …выживут, если докажут свою полезность.

— Мы уже увидели, к чему приводит полная свобода, — парировала Бенингируда. — Немного контроля никогда не повредит. К тому же важен не только контроль, но и честность. Я позабочусь о том, чтобы под моим началом в Содружестве не было ни дискриминации, ни кумовства, ни взяточничества…

— Так не бывает, — рассмеялась Воффарин. — В природе как людей, так и Майигу находить для себя легкие пути вроде личных связей, и глобально в этом нет ничего плохого. Нужно не контролировать их, а просто мягко направлять, этого будет более чем достаточно, чтобы все двигалось в правильном русле.

Золотая Челюсть молчал. Его аватар — старик в доспехах из черного золота — стоял неподвижно, как статуя. Но я видел, как дрожат его пальцы, сжимая древний меч с выгравированными рунами. Не страх. Нет. Гнев. Бессильный гнев.

— Объяснишь им?

— Ну что тут объяснять, — его голос прозвучал низко и размеренно, словно грохот далёкого обвала, — если бы Тим действительно рассматривал кого-то из нас троих как лидера… Разве привёл бы он сюда Кримзона?

Я ощутил, как уголки моих губ сами собой поднялись в усмешке. Всё так просто, и всё же этим двум понадобилось, чтобы кто-то им это разжёвывал. Моя кивка оказалось достаточно.

— Верно. Кримзон возглавит Содружество.

Реакция последовала мгновенно. Бенингируда взорвалась, как перегретый паровой котёл. Её аура вспыхнула алым пламенем. Казалось, сам воздух вокруг неё начал кипеть.

— Он даже не Байгу! — её голос звенел, как лопнувшая струна. — У него один-единственный мир, и его сила — это жалкая искорка по сравнению с нашим пламенем!

Воффарин, до этого момента едва ли хоть раз показавшая какой-то норов, почти что зашипела на меня, хотя, в отличие от Бенингируды, и попыталась сохранить видимость уважения:

— Ты предлагаешь поставить над нами того, кто не сможет защитить даже себя… Не говоря уже о целом Содружестве. Это… — она сделала паузу, подбирая слово, — нерационально.

Я глубоко вдохнул, ощущая, как энергия пульсирует в моих венах. Они всё ещё не понимали. Или не хотели понимать.

— Силой Кримзона, — начал я, намеренно растягивая слова, — станете вы. Трое байгу, присягнувших ему. — Я сделал шаг вперёд, и пространство вокруг затрепетало, как лист на ветру. — А Тейя… Тейя расширится. Она накопит мощь, необходимую для того, чтобы стать центром мирового скопления.

Я видел, как Бенингируда напряглась, готовясь возразить, но не дал ей шанса. Моя аура сгустилась, приобретя металлический оттенок, и я почувствовал, как аспект чревоугодия просыпается, привлечённый перспективой нового пира.

— Но если кто-то из вас, — мои слова теперь резали воздух, как лезвия, — посмеет продолжать спорить…

Я намеренно замолчал, позволяя им прочувствовать вес этой паузы. Вокруг нас духовный мир дрогнул, будто в предчувствии бури.

— Я разрушу ваши миры. Так же, как разрушил Оплот Вечной Тьмы. — Мои пальцы сжались в кулак, и где-то в глубине сознания я уже видел их миры, превращающиеся в пыль. — Лавовую Фею. Улей. Единство. И плевать, что потом будет с Содружеством.

Бенингируда замерла. Её пламя погасло, словно кто-то выдернул пробку из котла. Воффарин отступила на шаг. Даже Золотая Челюсть, обычно невозмутимый, слегка склонил голову в знаке покорности.

Я не стал ждать их ответа. Они и так всё поняли. В воздухе повисло молчание, густое, как смола, прерываемое лишь потрескиванием энергии в искажённом пространстве духовного мира.

Однако, хотя у них не нашлось возражений, у троицы Байгу остались вопросы.

— Ты играешь с нами, Пожиратель, — недовольно вздохнул Золотая Челюсть, вновь взглянув мне в глаза. — Почему не приказал нас присягнуть Кримзону сразу?

— Потому что тогда, — мой голос прозвучал спокойно, но я постарался донести до них мое отношение к тому, что будет сказано дальше, — вы могли бы объединиться даже с теми, кого ненавидели и кого считали уже проигравшими. — Я посмотрел каждому в глаза по очереди. — И после того как первый эффект неожиданности от моего появления прошел бы, вы могли бы затаиться и потом нанести удар в худший из моментов. А теперь Умса, Семургдалион и Циарин мертвы, Единство разрушено. Вам некуда больше отступать и шансов на восстание уже не осталось.

— Ты недооцениваешь нас, — прошипела Бенингируда, но в её голосе уже не было прежней уверенности.

Я усмехнулся:

— Нет. Я знаю вас. Четыре главных мира разрушены. Защитная сеть трещит по швам. Через год-два Великие Души прорвутся. И вы сделаете что угодно, чтобы не допустить этого.

— ТЫ ЗАБЫВАЕШЬ, КТО МЫ! — проревела Бенингируда, и от её голоса задрожал ведь дворец Кримзона.

— Нет, — внезапно вмешался Кримзон, шагнув вперёд. Его аватар, обычно сохранявший насмешливую ухмылку, сейчас выглядел необычайно серьёзным. — Он помнит. Именно поэтому предлагает вам выбор.

Золотая Челюсть фыркнул:

— Какой ещё выбор? Стать слугами бывшего человеческого короля?

Кримзон покачал головой.

— Я не стану вашим надсмотрщиком, — его голос звучал твёрдо, уверенно, но без перегибов. — Ваша присяга не превратит вас в рабов. Вы сохраните свои миры, свои Законы, свои армии. Я лишь попрошу того, что и так в ваших интересах — защищать Содружество.

Он сделал паузу, обводя взглядом каждого.

— А когда появятся новые Байгу… — Кримзон улыбнулся, — они будут вашими вассалами. Не моими. Никто не встанет над вами. Никто.

Воффарин и Бенингируда переглянулись. Золотая Челюсть скрежетнул зубами, но уже без прежней ярости — в его взгляде читались расчёт и понимание.

— А если кто-то из вас передумает, то я вместе с другими двумя буду совершенно не против разделить его ношу между собой. А Тим нам поможет. Подумайте, у вас есть время.

Это было красиво. Сладчайший пряник и жесточайший кнут.

Я видел, как Байгу переглядываются, как их Законы на мгновение проявляются в реальности.

— Я согласен, — вздохнул, наконец, Золотая Челюсть.

Воффарин тяжело вздохнула, её доспехи заскрипели:

— Согласна… но при условии, что наши личные владения останутся неприкосновенными.

Кримзон кивнул:

— Разумно. Принимается.

Бенингируда, скрепя сердце, выдохнула:

— Идет… черт возьми.

Я поднял руку, и пространство вокруг нас задрожало. Нити старых клятв, связывавшие нас, распались. Байгу вздрогнули, как от удара, их ауры на мгновение вспыхнули ярче.

Теперь они были свободны от старых обязательств. Но тут же им пришлось формировать новые. Нити энергии потянулись от каждого из них к Кримзону, вплетаясь в его ауру. Процесс сопровождался жутковатым свечением и треском статики.

Когда ритуал завершился, Кримзон повернулся ко мне. Его глаза горели решимостью, когда он начал склонять голову:

— Тогда моя клятва тебе, Тим Тарс…

Я резко шагнул вперёд и схватил его за плечо, прерывая жест:

— Нет.

В зале воцарилась тишина. Кримзон поднял на меня удивлённый взгляд.

— Я уже говорил: я не буду править Содружеством, — сказал я твёрдо. — Даже как формальный лидер. Это твоя роль.

Бенингируда фыркнула:

— Вот это поворот. Отказывается от власти?

Я повернулся к ней, и она невольно отступила на шаг:

— Власть никогда не была тем, к чему я стремился. А у меня другие планы.

Кримзон изучал меня взглядом, словно пытаясь разгадать скрытый смысл:

— Тогда что ты хочешь взамен на такую возможность?

Я сделал паузу, давая своим словам вес:

— Одно условие. Любой Майигу или Руйгу, который захочет расти — дай ему шанс. Без цепей. Без ограничений.

Кримзон рассмеялся — коротко, беззвудно, но в его глазах читалось понимание:

— Легко. Это даже в моих интересах.

Он повернулся к троице Байгу, его поза изменилась — теперь в ней чувствовалась уверенность лидера:

— Теперь обсудим, как спасти то, что осталось от Содружества. У нас есть, о чём поговорить.

Трое кивнули, их ауры на мгновение слились в странном согласии — не покорности, но холодного расчёта.

Я наблюдал, как они погружаются в обсуждение — сначала осторожное, полное пробных зондирований, но постепенно становящееся всё более оживлённым. Кримзон искусно направлял беседу, его предложения были точны, как удары опытного фехтовальщика.

Иногда кто-то из Байгу пытался оспорить его слова, но каждый раз Кримзон находил контраргумент, который заставлял их замолчать. Мне оставалось только улыбнуться.

Здесь моя работа тоже была закончена. Я повернулся к выходу. В дверях на мгновение остановился, оглядывая зал. Кримзон встретился со мной взглядом и едва заметно кивнул. В этом жесте было всё — благодарность, понимание и обещание.

Я ответил тем же и вышел в коридор, оставляя их обсуждать будущее Содружества. У меня были свои битвы.

Меня ждал Катрион.

Меня ждал Войд.

###

Я замер на самой границе бытия, наблюдая, как последние проблески энергий исчезают, пересекая невидимый рубеж.

Сделав шаг вперед, я ощутил, как мир буквально проваливается у меня под ногами.

Переход был подобен падению в ледяной водопад. Звук оборвался мгновенно — не тишина, а полное отсутствие звука как концепции. Свет исчез, оставив после себя не тьму, а совершенную визуальную пустоту. Давление на кожу сменилось странным ощущением бесконечного растягивания — будто каждую клетку моего тела пытались разорвать на молекулы.

Кожа заныла жгучей болью. Я посмотрел на руку и увидел, как из пор вытягиваются тонкие золотистые нити энергии. Они не испарялись, а буквально вырывались наружу, всасываемые ненасытной пустотой.

Даже дыхание стало мучительным — не от нехватки воздуха (здесь его не было вовсе), а потому что сам акт дыхания отнимал силы.

Таков был Войд — абсолютная пустота, лежащая за пределами мировых скоплений, окружающая Великие Души.

Даже Руйгу могли протянуть в этом ошеломляющем НИЧТО лишь несколько минут, а Байгу нужно было прикладывать все силы, чтобы банально выдерживать колоссальное отрицательное давление пространства Войда.

Координаты, вырванные из памяти Амалы, горели в сознании как маяки. Я двинулся вперед, заставив все четыре аспекта работать на пределе:

Лев напрягся, поддерживая плоть, не давая ей рассыпаться под натиском пустоты. Понимание выстраивало маршрут, вычисляя кратчайший путь сквозь хаотичный Войд. Повешенный ломал физические ограничения, позволяя двигаться там, где движение было невозможно. А чревоугодие работало как насос, выгрызая крохотные островки стабильности в бесконечном ничто.

Каждый шаг давался с невероятным трудом. Я чувствовал, как Войд пытается проникнуть внутрь, высасывая не только энергию, но и саму волю к движению. Мысли становились вязкими, как будто пустота пыталась поглотить даже их.

Но я продвигался быстрее, чем ожидал и вскоре уже добрался до означенных Амалой координат. Они не были до конца точны, но с учетом того, что в Войде в принципе ничего не могло быть, найти где-то поблизости в этой пустоте что-то, что пустотой не являлось, оказалось не слишком сложно.

В абсолютной черноте проявилось мерцание — крошечная точка света, неестественная для этого места. По мере приближения она росла, превращаясь в огромный энергетический пузырь, висящий в пустоте словно капля масла в воде. Его границы переливались тусклым золотом и кровавым багрянцем, пульсируя в такт неведомому ритму.

Я без раздумий устремился к нему, чувствуя, как пузырь словно притягивает меня. Проникновение внутрь оказалось подозрительно простым — барьер расступился, будто ожидал моего появления.

Но за первой преградой ждала вторая — плотная, осязаемая стена энергии, настолько прочная, что даже мое нынешнее состояние не гарантировало прорыва.

— Ну-ка, посмотрим… — я уперся ладонями в мерцающую поверхность, запустив Чревоугодие на полную мощность.

Ничего. Барьер даже не дрогнул.

Я попробовал ударить, сконцентрировав аспект Льва в кулаке. Удар, способный расколоть планету, не оставил на поверхности и царапины. Понимание скользило по структуре защиты, анализируя каждый микрон, но не находило слабых мест. Это была не просто защита — казалось, сама реальность здесь была переплетена иными законами.

— Хитрый ублюдок, — прошипел я. — Но неужели ты думал, что это меня остановит?

Я отступил на шаг, собираясь с силами для новой атаки, когда внезапно барьер… дрогнул. Но не от моих усилий — колебание шло изнутри.

А через пару секунд ко мне с другой стороны барьера подплыла слишком хорошо знакомая фигура.