Князь Системы 5

Глава 25

Рассвет застал меня на крепостной стене, откуда я наблюдал за сборами армии. Внизу шла оживленная подготовка: воины проверяли снаряжение, мужики укладывали припасы в телеги, а кузнецы торопливо затачивали клинки. Моя новорожденная армия готовилась к походу.

— Князь, — окликнул меня Кузьма, взбираясь по деревянным ступеням. — Нужно поговорить.

По тону Кузьмы стало ясно — у нас проблемы.

— Выкладывай.

— Половина вчерашних добровольцев передумала, — домовой не стал ходить вокруг да около. — Говорят, зачем им идти умирать за чужих людей, когда можно остаться защищать поселение.

Твою ж мать. Вчера эти же люди клялись мне в верности, а сегодня…

— Сколько осталось?

— Четыреста пятьдесят боеспособных. Плюс группа Темиры.

Маловато для штурма укрепленного города. Очень маловато.

— А припасы?

— На неделю. Если экономить.

— Оружие?

— Равенна говорит, что вооружить всех нечем. Кто-то пойдет с косами и вилами.

Я потер переносицу. Начинаем войну с полуголодной толпой крестьян против профессиональной армии.

В этот момент снизу донесся шум. К воротам подъехал отряд всадников. Темные плащи, серебристые волосы. Сумеречники.

— Это союзники Темиры, — отметил я, спускаясь со стены.

У ворот меня ждала Темира в боевом снаряжении. Рядом с ней стоял худощавый воин с заметным шрамом, пересекающим щеку.

— Клан Серебряного Клинка приветствует тебя, Разрушитель, — произнес он, склоняя голову. — Я Нерон, их военачальник. Привел сотню воинов.

Всего сотню? А где остальные?

— Остальные кланы? — спросил у него напрямую.

Темира поджала губы.

— Выжидают. Хотят посмотреть, чем закончится эта авантюра.

— То есть нас всего пятьсот пятьдесят человек против нескольких тысяч?

— Да, — она встретила мой взгляд без тени сомнения. — Этого недостаточно?

Я усмехнулся, несмотря на безнадежность ситуации. Темира не нервничала, не извинялась, просто задавала простые вопросы не имеющие лёгких ответов.

— Будем довольствоваться, тем что есть — ответил ей. — Время работает против нас.

К нам подошел Яромил с мрачным видом.

— Князь, разведчики вернулись. Новости плохие.

— В Комнату Карт, — бросил я через плечо. — Там и доложишь.

Мы собрались в штабе, где Яромил уже активировал карту. Свет от масляных ламп плясал, отбрасывая зловещие тени на лица командиров.

— Гаврила разделил свои силы, — начал Яромил, указывая на карту. — Основная армия стоит лагерем у Зареченского — примерно две тысячи воинов. Осада идет уже три дня. Но вторая группа, пятьсот отборных бойцов, движется нам наперерез.

Темира склонилась над картой, изучая обозначения.

— Кто командует перехватывающим отрядом?

— По описанию разведчиков, это Моргот Черный Щит.

Варг мрачно покачал головой:

— Знаю этого ублюдка. Служил с ним в одной компании лет десять назад. Безжалостный, но толковый тактик. Пленных не берет.

— Где они сейчас? — спросил у Яромила.

— В дне пути отсюда, — он обвел пальцем участок карты. — Если мы выступим сейчас, столкнемся завтра на рассвете с их Авангардом в районе Волчьего ущелья.

Костолом изучал карту, водя мозолистым пальцем по маршрутам:

— Значит, мой… бывший хозяин не дурак. Он понимает, что если мы соединимся с солнцепоклонниками, у нас будет шанс. Поэтому решил разбить нас по частям.

— Тактически верно, — согласился с ним Варг. — Сначала уничтожить меньшую армию, потом добить осажденных.

— А что, если обойти? В горах есть тропы, известные только местным охотникам, — впервые заговорил Нерон, командир сумеречников.

— Покажи.

Эльф обвел на карте извилистую линию, проходящую через горные перевалы.

— Здесь. Сложно, но проходимо. Даже для большого отряда.

Варг прикинул расстояния:

— Сколько времени потеряем?

— Дня три. Может, четыре, если погода испортится.

— У нас нет трех дней, — отрезала Темира. — Ритуал в новолуние. Если опоздаем, мой… Гаврила получит силу древних и станет для нас неуязвимым.

Яромил нахмурился:

— Какую еще силу древних?

Темира помедлила, потом выложила правду:

— В подземельях под Зареченским покоится одна из трех Корон Владычества. Артефакт времен Великой Войны. Тот, кто наденет ее и проведёт ритуал получит древнюю силу и власть.

Воздух в комнате сгустился. Никто не двигался. Никто не произносил ни слова. Командиры, их лица потемнели, уставились на принцессу сумеречников. Ее слова о Короне Владычества и ритуале оглушили их.

— И ты только сейчас об этом говоришь?

— Я думала, времени у нас окажется больше. И людей тоже, — Темира стиснула кулаки, словно пытаясь удержать остатки самообладания. — Но теперь все иначе. Нам придется остановить его, чего бы это ни стоило.

Костолом со стуком поставил кулак на стол:

— Значит, идем напролом. Пятьсот крестьян против ударной армии. Шансы так себе, но бывало и хуже. На арене видел такое, что и вспоминать не хочется.

— На арене ты сражался один, — возразил Варг. — Здесь другие правила. Здесь командиры должны думать о жизни каждого подчиненного.

— А я думаю! — рявкнул гладиатор. — Думаю о том, что если этот Гаврила получит корону, мертвыми будут не пятьсот, а тысячи!

Яромил попытался унять их спор:

— Есть третий вариант. Разделиться. Часть армии идет в лобовую, отвлекая внимание. Другая часть совершает обходной маневр и наносит удар с фланга.

— И какая часть идет на верную смерть? — саркастически поинтересовалась Темира.

— Добровольцы.

— У нас нет времени на тонкие маневры, — сказал ему, изучая карту. — Каждый час промедления дает Гавриле больше шансов закончить ритуал.

Нерон указал на узкое место на дороге:

— А что, если заманить их в Волчье ущелье? Там дорога сужается до пятидесяти шагов. Их численное преимущество не будет таким критичным.

— Моргот не дурак, — покачал Варг головой. — Не полезет в ловушку, если будет подозревать засаду.

— А если не будет подозревать? — задумчиво произнес я. — Что если мы дадим ему то, что он хочет увидеть?

Все уставились на меня.

— Отступающую, деморализованную армию, — пояснил я. — Мы изображаем панику, бегство. А когда он бросится в погоню через ущелье…

— Ловушка захлопывается, — закончил Костолом с хищной улыбкой. — Мне нравится.

Темира скептически покачала головой:

— Рискованно. Если не сработает, мы потеряем все.

— Если ничего не делать, мы тоже потеряем все, — возразил я. — Итак, решено. Готовим засаду в Волчьем ущелье.

Яромил обвел взглядом командиров:

— Кто возьмет на себя роль приманки?

— Я, — не колеблясь ему ответил. — С частью ополченцев буду изображать отступление. Костолом с тяжелой пехотой засядет в засаде. Нерон с лучниками займет высоты. Темира…

— Буду с тобой, — перебила принцесса. — Моргот должен меня увидеть. Тогда он точно бросится в погоню.

Варг мрачно кивнул:

— Безумный план.

— Тогда по местам. Выступаем через час.

Командиры начали расходиться, но я задержал Варга:

— Что-то тебя гложет. Выкладывай.

Старый воин помедлил:

— Князь, вы ведь понимаетет, что это может быть наш последний совет?

— Понимаю.

— И что большинство из нас не увидит приход лета и солнца?

— И это понимаю.

— Тогда скажи честно, стоит ли игра свеч? Стоят ли чужие солнцепоклонники жизни наших людей?

Я смотрел прямо в его глаза. Усталость, тяжесть прожитых лет, слишком много смертей, которые он пережил, все это читалось в них без слов.

— Варг, если мы не остановим Гаврилу сегодня, завтра он придет за нами. С армией в десять раз больше и короной, дающей ему мифические силы, — я положил руку ему на плечо. — Мы сражаемся не за чужих людей. Мы сражаемся за наше право жить свободными.

Варг медленно кивнул:

— Понял, князь. За свободу.

Час после военного совета пролетел в бешеной суматохе. Я стоял у главных ворот, наблюдая за тем, как моя разнородная армия приводит себя в порядок для похода. То, что я видел, одновременно вдохновляло и ужасало.

В первых рядах выстроились сумеречники Нерона — сто воинов в одинаковых темных доспехах, с луками за спинами и короткими мечами на поясах. Они стояли неподвижно, как статуи, и лишь изредка переговаривались тихими голосами на своем языке.

Рядом с ними собирались освобожденные гладиаторы под командованием Костолома. Здесь царил контролируемый хаос — кто-то проверял крепления доспехов, кто-то пробовал на вес незнакомое оружие, выданное из арсенала. Большинство были в разнобойных латах, собранных из трофеев, но в их глазах горел огонь людей, знающих цену свободе.

— Эй, новичок! — рявкнул на одного из бывших рабов седой ветеран с перебитым носом. — Ты как щит держишь? Хочешь стрелу в брюхо поймать?

Молодой парень, едва выглядывающий из-под шлема, сдвинул щит ближе к телу, словно пытался спрятаться за ним от невидимого врага.

— Локоть ближе к телу! — продолжал наставлять старик. — И не размахивай как дубиной! Щит это не только защита, но и оружие!

Дальше толпились ополченцы из самого Поселения Волот и окрестных земель. Вот тут действительно было на что посмотреть: кузнец Михайло в кожаном фартуке и с молотом в руке, рядом с ним пасечник Еремей с самодельным копьем, крестьяне с косами и вилами, которые пытались держаться рядом с более опытными воинами.

— Господи, на что я их веду, — пробормотал рядом Варг, следя за тем, как один из крестьян пытается понять, с какой стороны браться за копье.

— На войну, — ответил ему. — А на войне важна не техника боя, а готовность умереть за правое дело.

Варг скептически хмыкнул, но ничего не сказал.

У повозок с припасами возникла потасовка — два отряда одновременно потянулись к одному мешку с сушеным мясом.

— Эй! Это наше! — кричал рыжебородый дровосек.

— Как это ваше? Мы первые увидели! — огрызались бывшие шахтеры.

— Хватит! — рявкнул Яромил, появляясь между спорщиками. — Припасы общие! Каждому отряду по норме!

Спор затух, но недовольное бурчание продолжалось.

В стороне от основной массы стояла особая группа из семей воинов, провожавших своих мужей и сыновей. Женщины старались не плакать, дети не понимали, почему папы берут с собой мечи и луки. Молодая жена одного из ополченцев тихо всхлипывала, прижимая к груди младенца.

— Вернись живым, — шептала она мужу. — Слышишь? Живым!

Мужчина неловко обнимал семью, не зная, что ей сказать.

Костолом проходил между отрядами, проверяя готовность своих людей. Рядом с ним семенил его новый помощник — юркий парнишка по прозвищу Быстрый, который служил связным между командирами.

— Как настроение у людей? — спросил я гладиатора.

— По-разному, — сказал он. — Ветераны спокойны, они уже привыкли смотреть смерти в лицо. Гладиаторы настроены решительно, для них всё просто: либо умереть свободными, либо снова стать рабами. А вот крестьяне… — он покачал головой. — Половина, будь их воля, давно бы сбежала по домам, но стыд не пускает.

— И что будем делать?

— То же, что всегда делали хорошие командиры, — усмехнулся Костолом. — Поставим надежных сзади, чтобы дезертиров ловить.

К нам подошел Нерон.

— Мои готовы, — доложил он. — Но есть вопрос по взаимодействию с ополченцами. Они не знают наших команд, мы не знаем их сигналов.

— Базовые команды будут подаваться рожком. — Один раз — внимание, два раза — атака, три раза — отступление. Остальное — жестами.

В это время к воротам подъехала Темира на боевом коне. Она сменила роскошные доспехи на более простые, походные, но все равно выглядела как принцесса, идущая на войну.

— Мои люди заняли позиции в арьергарде, — доложила она. — Если понадобится прикрывать отступление…

— Не понадобится, — перебил её. — Либо мы прорвёмся, либо… я не закончил.

Она кивнула, понимая серьезность ситуации.

— Кстати, — добавила принцесса тише. — Я отправила гонца к своим родственникам. Если мы победим, возможно, остальные кланы присоединятся к нам.

— А если проиграем?

— Тогда им не за что будет нас винить.

У ворот я заметил Стефанию. Она стояла чуть в стороне, сжимая в руках свиток.

— Что это у тебя? — спросил, подходя ближе.

— Список, — ответила тихо. — Имена всех, кто идет с тобой. Чтобы не забыть.

Я взял свиток и развернул. На пергаменте аккуратным почерком были выписаны сотни имен. Рядом с каждым стояла короткая пометка: «жена и двое детей», «единственный сын у матери», «пообещал вернуться к жатве».

Свернул его обратно и убрал за пазуху. Свиток оказался тяжелее, чем можно было ожидать от обычного куска бумаги.

Стефания встала на цыпочки и поцеловала меня в щеку.

— Возвращайся, — прошептала она. — Возвращайся обязательно.

В толпе ополченцев начались последние приготовления. Кто-то молился, кто-то проверял оружие в сотый раз, кто-то просто стоял и смотрел в небо, словно прощаясь с мирным утром.

Молодой парень, которого раньше поучал ветеран, подошел к седому воину:

— Дядь Григорий, а правда, что в бою страшно?

Старик подумал:

— Страшно, сынок. Но знаешь что еще страшнее? Позволить злу творить беззаконие и ничего не делать.

— А если я струшу?

— Все струсят. Дело не в том, чтобы не бояться. Дело в том, чтобы делать что надо, несмотря на страх.

Эти слова услышали соседние воины, и я видел, как одни кивали в знак согласия, а другие задумчиво хмурились, представляя предстоящий бой.

Рядом гладиаторы обсуждали тактику.

— Главное, держать строй, — сказал один из них, бывший чемпион арены. — На арене ты сам за себя. Здесь всё иначе. Если будешь работать с товарищами, выживешь.

— А если строй развалится? — спросил кто-то из молодых.

— Тогда каждый сам за себя. Но лучше до этого не доводить.

Чуть дальше один из молодых воинов сидел на земле и что-то выводил на куске бересты. Пожилая женщина стояла рядом, глядя на него с тревогой.

— Что пишешь? — спросил я, подойдя ближе.

— Завещание, князь, — смущенно ответил парень. — Если что… чтобы мать знала, где найти мои сбережения. И чтобы помнила, что я шел не за наживой, а по совести.

Женщина гладила сына по голове, с трудом сдерживая слезы.

— Хороший сын, — пробормотал и отошел, чувствуя, как сжимается горло.

Я обвел взглядом свою армию. Пятьсот пятьдесят человек против профессиональных убийц. В их глазах читались сомнения, но и решимость. И еще доверие. Доверие ко мне, их князю, который ведет их в бой против превосходящих сил.

Что я за полководец? Глядя на эту мешанину опытных воинов и вчерашних крестьян, я усмехнулся собственным мыслям. Несколько месяцев назад я был простым егерем, а теперь держу в руках судьбы сотен людей.

А если честно, Василий, каковы шансы на успех?

Если исходить из чистой арифметики, то никаких. Пятьсот пятьдесят против профессиональной дружины. Любой здравомыслящий полководец сказал бы: «Самоубийство».

Но есть факторы, которые не учитывает арифметика.

Первый. Мои люди сражаются за свободу, за семьи, за право жить как люди, а не как скот. Армия Гаврилы воюет за деньги и из страха. В критический момент это может сыграть решающую роль.

Второй. Моргот ждет, что я буду отступать или обороняться. Дерзкий план с засадой в ущелье может сработать именно потому, что он кажется безумным.

Третий. Крушитель. Правда, против тысячи врагов даже легендарный меч не всесилен, но психологический эффект от его появления может деморализовать противника.

А еще Огненные шары и гранаты…

Если повезет, сдюжим. Ведь везение это тоже навык. Это умение увидеть возможность там, где другие видят только угрозу. Умение рискнуть всем в нужный момент. И умение заставить людей поверить в невозможное.

Но если мы ничего не сделаем, то завтра Гаврила с короной Владычества уничтожит не пятьсот человек, а тысячи. И тогда в Полесье наступит новая эпоха рабства, гораздо более страшная, чем все, что было раньше.

Звук рога оборвал мои размышления. Яромил давал сигнал к сбору.

— Время пришло, — сказал я вслух, и моя армия замерла, обращая на меня внимание.

Я поднял Крушитель и синее сияние клинка отразилось на сотнях лиц.

— Друзья! — крикнул им. — Сегодня мы идем освобождать наших союзников! Враг силен, но мы сильнее — потому что сражаемся за правое дело!

Ответный рык заставил дрожать стены поселения.

— За свободу! — заорал Костолом.

— За Полесье! — подхватил Яромил.

— За Князя! — закричала вся армия разом.

Ворота распахнулись, и мы тронулись в путь. Армия Княжества Волот шла на свою первую большую войну.

Мы шли. Потому что иногда у человека нет выбора — остается только идти вперед и драться до последнего вздоха.

Один к десяти, — повторил я про себя, шагая во главе колонны. — Не так уж и плохо.