Князь Системы 5

Глава 27

— Разведчики! Оценить вражеские силы!

Лара скользнула в темноту, словно тень, и тут же растворилась среди кустов. За ней, почти бесшумно, двинулись Гриша и молодой сумеречник Седрик Острый Глаз. Их фигуры быстро исчезли в зарослях, оставляя за собой лишь легкий шелест веток.

Остальная армия остановилась, ожидая новых команд. На фоне полыхающего Заречного люди в основном молчали или тихо переговаривались, проверяли оружие, точили клинки. Нервозность была почти осязаемой.

Лара осторожно пробиралась по склону, прячась за каждым кустом. Она держалась низко, плавно переставляя ноги, чтобы не хрустнула ни одна ветка. Сердце билось ровно, как и всегда в опасных ситуациях. Годы охоты в диких землях сделали свое дело. Но то, что она увидела внизу, заставило мышцы невольно напрячься.

Лагерь врага раскинулся широкой полосой вокруг города. Палатки громоздились плотными рядами, а между кострами, равномерно расставленными вдоль периметра, сновали часовые.

Девушка внимательно наблюдала за их движением, пока не уловила закономерность: стражников меняли каждые два часа, и в эти моменты возникала короткая пауза, когда периметр оставался уязвимым.

Она дождалась этого момента и, пригнувшись, скользнула к ближайшему костру. Два сумеречника, сменившие дозор, еще не успели занять позиции.

Прячась за складом с провизией, Лара начала считать. Палатки… катапульты… загоны с лошадьми… По ее опыту, на каждую палатку приходилось три-четыре воина. А палаток было…

Лара прикинула количество палаток и прикусила губу. Их было очень много. Явно явно не в их пользу.

Рядом послышались шаги. Она тут же прижалась к деревянной стене склада, стараясь остаться в тени. Два офицера в дорогих доспехах прошли совсем близко, болтая между собой.

— … приказал удвоить дозоры, — говорил один. — Шпионы Василия где-то поблизости.

— Глупо. Кто решится атаковать такую силу? У нас почти две тысячи мечей.

— Не недооценивай Разрушителя. Мой брат видел, как он в одиночку прорубился через строй кентавров.

Офицеры ушли, а Лара уже знала главное: две тысячи мечей против их четырех сотен.

Она скользнула обратно в тень и продолжила разведку. Баллисты стояли ровными рядами, одна на каждые десять палаток. Шесть катапульт, все направлены на город, готовились к очередному залпу. В загоне теснились боевые кони, их было не меньше трех сотен.

Лара прикинула: если они пойдут в атаку, эти лошади раздавят их людей, как муравьев.

На обратном пути ей пришлось замереть в кустах: патруль из пяти всадников прошел так близко, что она слышала их дыхание.

— Видели что-нибудь? — спросил командир.

— Нет. Все тихо.

— Странно. Гаврила велел искать следы армии, но…

— Может, они струсили? Далеко не все готовы идти на смерть за своего князя.

Лара прищурилась, чувствуя как в груди закипает. Ну, погодите, покажу вам, на что мы способны.

Дождавшись, пока патруль скрылся из виду, она метнулась к условленному месту встречи. Гриша и Седрик уже стояли там, оба с хмурыми лицами.

— Новости так себе, — начал Гриша, понизив голос. — Основной лагерь это еще цветочки. С востока движется подкрепление. Костры за холмом заметил.

— Сколько? — спросила Лара.

— Еще тысяча, не меньше.

Седрик кивнул:

— А я нашел командный пост Гаврилы. Большой шатер в центре лагеря. Его сторожит элитная охрана.

Лара мысленно прикинула всю информацию и поняла: ситуация еще хуже, чем казалось.

Через час они вернулись к армии. Василий ждал их, не сводя глаз с горящего города.

— Докладывай, — коротко сказал я Ларе, когда она появилась из кустов.

— Осадный лагерь больше, чем мы думали. Почти две тысячи воинов. Катапульты, баллисты. — Лара сделала паузу. — Основные силы окружили город плотным кольцом. Прорваться напролом невозможно.

Две тысячи против наших четырехсот. И это не считая гарнизона самого города, который, судя по интенсивности боев, еще держится.

Яромил всё это время изучал лагерь врага в подзорную трубу.

— Там, на окраине, — он показал на едва различимую в темноте постройку на границе леса. — Старая башня. Под ней есть туннель, который ведет в подземный комплекс. Тропа эвакуации о которой знаю лишь командиры.

— Туннель достаточно широкий?

— Нет. Пройдет максимум десяток или два. Но он идёт прямо под центр поселения, в соседнюю комнату от сокровишницы.

Варг нахмурился:

— Если разделим силы, Гаврила разобьет нас по частям.

— А если не разделим, ритуал завершится, и тогда не поможет никакая армия, — возразила Темира.

— Две тысячи против четырехсот — это не бой, это бойня, — Костолом плюнул в сторону.

— Но у нас есть одно важное преимущество, — сказал Ратибор, глядя на карту. — Они не ожидают нападения. Осада всегда притупляет бдительность, я это не раз замечал.

— Видел, да? — Костолом прищурился. — А я участвовал в десятке боёв. С обеих сторон. И знаю: тот, кто сидит в укреплениях, всегда имеет преимущество.

— Но мы не будем штурмовать укрепления, — вмешался командир сумеречников Нерон. — Ударим по флангам.

Яромил развернул карту на поваленном стволе:

— Проблема не в тактике. Проблема в числах. Даже если мы застанем их врасплох, они нас просто затопчут количеством.

— Не затопчут, если мы будем действовать быстро и решительно, — возразил Костолом, но в его голосе звучала неуверенность.

— А если нас обнаружат раньше времени? — спросил один из младших командиров. — Если план провалится?

Тяжелое молчание повисло над нашим импровизированным военным советом. Каждый понимал, что шансы мизерные.

Я молча перебирал варианты. Прямой штурм это форменное самоубийство. Против двух тысяч дисциплинированных воинов наши четыреста продержатся от силы полчаса.

Обходной маневр слишком долго. Пока мы будем перемещаться, ритуал завершится. А судя по тому, что творится над городом, времени в обрез. Осторожная осада тоже нет, время работает против нас. Каждый час промедления увеличивает силу Гаврилы и приближает завершение ритуала.

И есть еще одна проблема, о которой все молчат. Если что-то пойдет не так, большая часть этой армии погибнет. Люди, у которых впервые за годы появилась надежда.

На мне лежит ответственность за восемьсот жизней. И я должен принять решение, которое может их всех уничтожить.

— Есть третий вариант, — сказал я наконец. — Мы атакуем в трех направлениях одновременно.

Все повернулись ко мне.

— Основные силы под командованием Яромила атакуют главный лагерь с севера. Отвлекут на себя максимум внимания, — я указал на карту. — Сумеречники под руководством Темиры нанесут удар по командному посту Гаврилы с востока. А элитная группа вместе со мной пройдет через туннель и ударит прямо в сердце ритуала.

Костолом скептически покачал головой:

— Безумный план, великий князь. Слишком много переменных.

— Все планы безумны, когда шансы против тебя, — усмехнулся я.

— Но если одна из групп провалится, остальные останутся без поддержки, — возразил Яромил.

— А если мы не попробуем, то точно проиграем, — ответила Темира. — Если ритуал завершится…

Она замолчала, и никто не стал предлагать другого варианта.

Нерон изучал карту:

— Командный пост хорошо защищен. Нам понадобится время, чтобы прорваться.

— Поэтому основные силы должны создать максимум шума, — объяснил им на пальцах свою идею. — Гаврила будет вынужден стянуть резервы для отражения главной атаки.

— А что, если он просто проигнорирует наши силы? — спросил один из командиров.

— Не проигнорирует, — уверенно сказала Темира. — Я знаю его. Гордость не позволит ему терпеть вызов. Особенно если атака будет достаточно дерзкой.

Яромил несколько минут изучал план, затем медленно кивнул:

— Рискованно. Но…

— У меня есть условие, — сказал Костолом. — Если группа в туннеле провалится, остальные немедленно отступают. Не стоит жертвовать всей армией.

— Согласен, — кивнул ему. — Но и вы должны понимать: если мы отступим, сражение будет проиграно, а вместе с ним и…

Огромная лиственница в центре Зареченского вдруг вспыхнула, словно её облили маслом. Огонь взвился вверх, охватив ствол и ветви, и даже на таком расстоянии стало ощутимо жарко.

— Они сжигают Древо! — задохнулся Яромил. — Это же священное место!

— Нет, — Ратибор смотрел на пожар с ужасом в глазах. — Они используют его как фокус для ритуала. Сжигая дерево, Гаврила аккумулирует духовную энергию солнцепоклонников.

Воронка над городом стала еще больше, втягивая в себя пламя от горящего дерева.

— Сколько у нас времени после начала этого? — спросил у мага.

— Несколько часов. Не больше.

— Тогда решено. Готовимся к атаке. На рассвете ударим по всем направлениям.

Армия разделилась на три группы. Основные силы под началом Яромила и Костолома насчитывали три с половиной сотни человек. Сумеречников, которых вел Нерон, было около сотни. И наконец, ударная группа — всего двадцать бойцов, включая меня, Темиру и Ратибора.

Командиры раздавали последние указания. Я подошел к Яромилу, чтобы поговорить о том, что перед строем обсуждать не стоило.

— Если что-то пойдет не так, отводи армию, — сказал тихо, глядя на горящий город. — Не дай людям погибнуть зря.

Яромил остановился, обернулся ко мне. В его глазах я увидел усталость — не физическую, а душевную. Усталость война, который слишком много раз терял друзей в бою.

— А если тебя убьют в подземелье? — Он произнес это без эмоций, но я слышал, что стоит за этими словами.

— Тогда война проиграна. Но хотя бы часть наших выживет.

Старый солнцепоклонник несколько мгновений смотрел на меня, изучая. Потом медленно снял с шеи тонкую серебряную цепочку с небольшим солнечным символом.

— Это амулет моего отца, — сказал он, протягивая мне украшение. — Он прошел с ним через Великую Войну. Может, и тебе поможет.

Я взял подарок.

— А если я не вернусь?

— Тогда он останется с тобой. Отец бы одобрил, — Яромил крепко сжал мне плечо. — Удачи, Князь. Пусть предки хранят тебя.

— И тебя тоже, старый воин.

Мы крепко пожали друг другу руки. Оба понимали, что если меня не станет, Яромилу придется взять на себя командование и вывести людей из этой заварушки.

Костолом подошел к нам, держа в руках небольшой кожаный мешочек.

— Взрывчатка, — коротко объяснил он. — Если в подземелье застрянете, это поможет пробить стену или обрушить потолок на врагов.

— Спасибо.

— Только осторожнее. Эта штука разносит все в радиусе десяти метров.

Темира проверяла снаряжение своего отряда. Ее сумеречники были экипированы по последнему слову. Все в легкие, но прочные доспехи, зачарованные клинки, арбалеты с отравленными болтами.

— Готовы? — спросил я.

— Всегда готовы.

Мы заняли позиции. Основные силы укрылись в лощине к северу от лагеря. Сумеречники растворились в предрассветной тьме. Моя группа подобралась к старой башне.

Старое деревянное здание стояло в сотне метров от ближайших вражеских палаток. Часовые дремали у костров — осада притупила их бдительность.

Я уже открыл люк в подвал, когда дозорный прошептал:

— Движение в лагере. Крупный отряд строится у главного шатра.

Проклятье. Гаврила тоже готовил превентивный удар. Но в какую сторону?

— Туда, где наши основные силы, — ответила Темира на мой невысказанный вопрос. — Он знает, где армия.

Значит, через час-полтора наша армия получит по зубам от превосходящих сил противника. А мы будем где-то под землей, пытаясь остановить Гаврилу и сорвать его ритуал.

Я посмотрел на бойцов. Двадцать человек против неизвестного количества охранников в подземелье. Плюс сам Гаврила с его магией и артефактами.

Эта ночь действительно может стать для многих последней.

Люк в полу открылся со скрипом старых петель. Снизу потянуло застоялым воздухом и чем-то еще — сладковатым запахом, который я предпочел бы не узнавать.

— Запах крови, — тихо сказала Темира. — Свежей.

Ратибор поднял руку, и магический светильник в его ладони засиял мягким голубым светом. Лучи скользнули по каменным ступеням, что терялись впереди в темноте.

— Туннель построен древними, — прошептал он, изучая кладку. — Эти руны… они старше Великой Войны.

Я начал спуск первым, чувствуя, как Крушитель на спине становится всё теплее. Артефакт явно реагировал на магию, которая пропитывала это место. За мной шли Темира, Ратибор и восемнадцать отобранных бойцов из моей армии.

Ступени вывели нас в коридор, где стены были испещрены древними рунами. Они начинали светиться мягким, слабым светом, когда магический фонарь Ратибора приближался к ним.

— Предупреждающие знаки, — перевел Ратибор, изучая символы.

— Слишком поздно для предупреждений, — мрачно заметил один из воинов.

Мы продвигались по туннелю минут десять. Воздух становился все гуще, а сладковатый запах — сильнее. Внезапно Темира подняла руку, приказывая остановиться.

— Слышите?

Все напряглись, ловя звуки. Издалека тянулся низкий гул, похожий на странное пение. Будто где-то далеко хор выводил мелодию на непонятном языке.

— Ритуальное пение, — прошептал Ратибор. — Мы близко.

Коридор начал расширяться, и вскоре мы вышли в коридор где стояли статуи мёртвых правителей. Но не они привлекли наше внимание.

По всему полу были разбросаны кости. Не древние, выбеленные временем, а относительно свежие. Некоторые все еще имели остатки плоти.

— Жертвы ритуала, — тихо сказала Темира, наклоняясь над черепом. — Этому не больше недели.

Ратибор обследовал кости, его лицо мрачнело с каждой находкой.

— Здесь десятки людей, — прошептал он. — Мужчины, женщины… дети.

Один из моих воинов склонился над особенно крупной грудой костей и побледнел:

— Князь… здесь есть кости солнцепоклонников. По форме черепа… это точно они.

Значит, Гаврила убивал не только случайных пленников. Он целенаправленно собирал представителей разных рас для своего ритуала.

Крушитель на моей спине пульсировал все ярче. Артефакт реагировал на следы темной магии, которая пропитывала это место.

— Идем дальше, — приказал я. — Каждая минута на счету.Мы прошли через заваленный костями зал и вышли к следующему проходу. Туннель оказался шире, чем предыдущие, и выглядел так, будто им недавно пользовались. На полу отпечатались свежие следы, а стены покрылись слоем копоти от факелов.

Пение впереди звучало все отчетливее. От низких, гулких басов до пронзительных, почти режущих слух высоких нот. Мелодия будто ползла под кожу, вызывая неприятное ощущение, как от прикосновения холодного металла.

Вдруг стены начали светиться слабым красным светом. Это не был отблеск факелов, свет исходил прямо из камня, словно он впитал в себя что-то чуждое и зловещее.

— Магический резонанс, — объяснил Ратибор. — Ритуал достиг критической фазы. Энергия буквально пропитывает камни.

— Сколько у нас времени?

— Минуты. Может быть, полчаса в лучшем случае.

Мы ускорили шаг, поднимаясь по туннелю. Впереди замерцал тусклый свет факелов, обычный, теплый, словно напоминание о том, что впереди нас ждет нечто совсем земное.

— Стоп, — прошептала Темира. — Там охрана.

Мы прижались к стене. Впереди туннель заканчивался железной решеткой, за которой виднелась большая подземная зала. У решетки стояли два сумеречника в полных доспехах.

— Есть идеи? — спросил я шепотом.

Темира достала из-за пояса небольшой кинжал с черным лезвием.

— Дай мне минуту.

Она бесшумно скользнула вперед. Ее движения были настолько плавными, что казалось, она парит над землей. Первый страж даже не успел повернуться — кинжал вошел ему между пластин доспеха точно в сердце. Второй открыл рот, чтобы закричать, но Темира была быстрее. Еще один точный удар, и оба стража рухнули.

— Проход свободен, — прошептала она, махнув нам рукой.

Мы подошли к решетке. Замок был простой, Крушитель уничтожил его в одно касание.

За решеткой открывался вид на огромную подземную залу. Но то, что мы увидели, заставило даже закаленных воинов содрогнуться.

В центре зала стояла пирамида из человеческих черепов, высотой примерно с двух взрослых мужчин. Вокруг нее горели костры, между которыми ходили фигуры в темных плащах. Их голоса наполняли пространство монотонным пением, от которого становилось не по себе.

Над этим жутким сооружением висела воронка из темной энергии, словно живая. Она медленно вращалась, втягивая в себя что-то невидимое. В самом центре, зависнув в воздухе, находилась древняя корона. Ее поверхность мерцала, будто оживая от потоков силы, которые устремлялись к ней. Воронка поглощала энергию горящего дерева и что-то еще, неуловимое, что напоминало призрачные силуэты. Души.

Да, души. Слабые, призрачные силуэты поднимались от черепов и исчезали в воронке.

— Он собирает духовную энергию умерших, — прошептал Ратибор в ужасе. — Это же некромантия.

— Где Гаврила? — спросил я.

Темира указала на противоположную сторону зала. Там, на возвышении, стояла фигура в роскошных черных одеждах. Даже с нашего расстояния было видно серебряные волосы и бледную кожу.

— Он там. И он почти закончил.

Воронка над пирамидой начала пульсировать ярче. Пение достигло апогея, а волосы вставали дыбом.

Время вышло. Сейчас или никогда.

Клинок загорелся ярким синим светом, отражаясь от сводов подземелья.

— За мной! — крикнул и рванул к выходу из туннеля.