Командир 2 Война

Глава 16

Интерлюдия

— Скажи, Лаврентий, почему простой майор видит все эти проблемы армии, а наши военачальники — нет?

— Это же Захаров, товарищ Сталин, он на все смотрит под другим углом.

— Под другим углом, — как бы посмаковал фразу Сталин. — Может, дело в другом, и человек не под другим углом смотрит, а думает и за дело душой болеет? Может, он в отличие от старших командиров не о своей шкуре думает, а о деле? Может, поэтому он и не боится говорить правду, а, Лаврентий?

— Да он вообще ничего не боится. Обнаглел без меры, чего стоит только его предложение очистить столицу от криминала и на реквизированные у преступников ценности купить необходимое снаряжение для бригады.

— Я изучил его предложения, и, знаешь, Лаврентий, я думаю, что твой Захаров прав. Конечно, это будет уже не бригада, а полноценная дивизия, да ещё и со средствами усиления, но толку от неё может быть больше, чем от какого-нибудь корпуса. Моё мнение такое: надо дать ему возможность проявить себя и в этом деле тоже.

— Товарищ Сталин, у нас просто нет всего, что он просит. С крупнокалиберными пулеметами и стрелковым оружием ещё куда ни шло, наскрести, наверное, сможем, а вот с зенитками, артиллерией и техникой беда.

— А что по этому поводу говорит твой Захаров?

— Просит разрешить ему самому искать все нужное для оснащения бригады. Обнаглел настолько, что хочет после очистки столицы от криминала самостоятельно договариваться с заводами о производстве всего, что необходимо его подразделению. Предлагает сделать так, чтобы стоимость ценностей, которые он сможет отбить у бандитов, пересчитывалась в деньгах, и получившуюся в итоге сумму он тратил на оснащение подразделения по своему усмотрению. И ещё — предлагает после очистки Москвы отправить его вместе с осназовцами в Ленинград. Там, по его словам, обстановка ещё хуже, чем в Москве, и город тоже требует чистки, а благодаря большой производственной базе комплектоваться ему там будет проще.

Сталин, выслушав экспрессивный спич Берии, неожиданно засмеялся и сквозь смех произнес:

— Действительно наглец, но мне даже нравится его подход к делу. Не потому что он хочет действовать как какой-нибудь капиталист, а потому что он ищет решения проблем, а не ждёт, пока ему подадут все на блюдечке.

Сталин выдержал довольно долгую паузу, вышагивая по кабинету и о чем-то напряженно размышляя, а потом произнес:

— Вот что, Лаврентий, разреши ему действовать по его усмотрению и не ограничивай ни в чем, более того, подбери человек пять толковых командиров с боевым опытом, способных справиться с командованием дивизией, и отправь их к этому своему Занозе в подчинение. Если эксперимент увенчается успехом, будем формировать больше таких подразделений. Если нет, эти командиры все равно наберутся опыта нестандартных действий, и это пойдёт им на пользу. Держи руку на пульсе и не позволяй нашим военачальникам бить твоему Захарову по рукам. Он подчиняется только тебе и никому другому. Я в свою очередь поговорю с товарищем Ждановым, чтобы он тоже оказал всю возможную помощь в формировании дивизии.

— Товарищ Сталин, но ставить майора, тем более такого молодого, на дивизию — это, как по мне, слишком.

— Нет, не слишком. Если справится, я ему и армию не побоюсь доверить. А вот насчёт звания ты прав, для майора это слишком, зато для полковника будет в самый раз. Поэтому организуй повышение как положено, тем более что он это заслужил.

Конец интерлюдии.

Честно сказать, ни разу я ещё не видел Берию настолько злым, он орал как потерпевший. Особенно почему-то его взбесило моё предложение, чтобы я самостоятельно договаривался с руководством заводов об изготовлении всего необходимого для бригады. Он даже из-за структуры подразделения меньше ругался.

Правда, буйствовал недолго и, выпустив, что называется, пар, отправил меня обратно в центр, велев сидеть там тише воды, лечить рану и ждать решения моего вопроса.

Понятно, что бездельничать я не стал и полных пять дней катался по Москве, вычисляя с помощью своей способности бандитские малины. Отвлекался только на редкие прогулки с Настей.

Она, кстати, после происшествия с Леней попала дома под настоящий пресс родителей, которые требовали от неё повлиять на меня, чтобы я прекратил третировать семейство их хороших знакомых.

Да что говорить, если её мама и сама наехала на меня, что я, дескать, веду себя по-хамски, раздувая из мухи слона.

Я, конечно, сказал, что я здесь ни при чём и в принципе не представляю, что там происходит с этим семейством, но она мне не поверила и обозначила, что мне в их доме совершенно не рады.

Собственно, ходить к ним гости я особо не рвался, для меня главное, что Насте было глубоко пофиг на все эти родительские приколы, и наши с ней отношения стремительно развивались в нужном направлении.

Более того, из-за поведения ее родителей мы с ней просто пошли и, не ставя никого в известность, подали заявление в ЗАГС. Правда, сделать так, чтобы нас расписали немедленно, не получилось (я не хотел ни у кого просить помощи), поэтому придётся немного подождать. Но что ни делается, все к лучшему. У меня благодаря этому появилось время решить вопросы, связанные с жильём, что было немаловажно из-за отношений с её родителями, тем более что мне подсказали, как это можно сделать без особых проблем.

Кстати, решить этот вопрос нужно до начала работы по криминалу, чтобы потом не возникло вопросов насчет денег, которые я потрачу на покупку жилья. Очень не хотелось бы объясняться по этому поводу с соответствующими органами.

И да, я ни капли не сомневаюсь, что добро на эту операцию мне в итоге дадут, ведь я помню про пресловутый лендлиз. Ценности, экспроприированные у бандитов, в этом случае точно лишними не будут.

Подсказал, как мне приобрести жилье, Илья Старинов. Оказывается, сейчас официально купить квартиру нельзя, но если очень хочется, то можно.

Он свёл меня с человеком, который занимается этим профессионально, не бесплатно, конечно, но за довольно умеренное вознаграждение.

Подпольный рынок жилья, если, конечно, его можно так назвать, не сказать, что огромный, но и не маленький.

В общем, выбрать было из чего, и мне, если уж я озаботился этим вопросом, хотелось сразу выжать из ситуации максимум, поэтому я не стал сразу кидаться на первые же предложенные варианты не стал, а подошёл к делу ответственно.

Способ приобретения был прост и сложен одновременно. Владельцы недвижимости при продаже в принципе не могли официально переоформить её на покупателя или кого-то ещё. Чтобы получить в свое распоряжение квартиру, старый владелец должен тебя в ней прописать, а потом выписать себя и всех своих родных, прописанных в ней. Собственно, это вся процедура, ты остаёшься единственным жильцом, так что становишься владельцем. Правда, существует риск, что тебя могут, что называется, уплотнить, но к этому времени подобная практика уже практически ушла в небытие, поэтому овчинка стоила выделки.

Понятно, что квартиру в которой предстоит жить, я выбирал вместе с Настей, и справились мы с этой задачей довольно быстро.

После осмотра первых предложенных нам вариантов, которые меня совсем не устроили, я провел беседу с человеком, взявшимся решить эту проблему, и более чётко обрисовал свои желания, обозначив, что вопрос цены не стоит, главное — результат.

Собственно, после этого разговора все и решилось. Первый же предложенный вариант нам не просто подошёл, мы с Настей без всякого преувеличения влюбились в квартиру сразу и, похоже, навсегда, к тому же она продавалась со всем содержимым.

Сама эта трехкомнатная квартира размером чуть больше ста квадратных метров находилась в старинном здании дореволюционной постройки, которое выходило на расположенный на другом берегу реки Кремль. Я даже представить себе не мог, сколько она будет стоить в не таком уж и далёком будущем, но это уже был другой вопрос.

Кстати сказать, квартира называется трехкомнатной по количеству спален, на самом деле в ней пять комнат, если не считать кухни и небольшой кладовки, кроме спален есть ещё довольно большой зал и уютный кабинет.

Я не зря упомянул про содержимое квартиры, вместе с которым она продавалась, потому что обставлена она была со вкусом и, что называется, богато.

Помимо массивной добротной мебели из дорогих сортов дерева отдельного упоминания стоила собранная здесь библиотека, глядя на которую я просто лишился дара речи. Просто впервые мне довелось увидеть несколько тысяч книг, среди которых было много старинных фолиантов, практически полностью одетых в кожаные переплеты.

Шок и трепет, по-другому мое состояние при разглядывании этого богатства не назвать.

Естественно, мне было интересно, кому раньше принадлежала эта квартира. Узнав, я очень удивился, что её в свое время не реквизировали у проживающей здесь семьи бывшего при царе госслужащего, работавшего в министерства юстиции. Похоже, он чем-то помог советской власти, иначе то, что ему оставили это жилье в неизменном виде и даже не разграбили во время революции, не объяснить. Да это и неважно на самом деле, главное, что эта прелесть теперь будет нашим с Настей гнездом, тем более что с покупкой проблем не возникло.

Нынешних владельцев жилья, двух женщин, одну из которых вполне тянула на звание старушки, только обрадовало моё предложение рассчитаться царскими червонцами. Они, как я понял, решили переехать к своим родственникам за границей. То, что им было разрешено покинуть страну и что их только порадовало, что с ними рассчитаются золотом, наводило на мысли о серьёзной поддержке, которая была у них на самом верху пирамиды власти.

Кстати, если сама покупка прошла без проблем, то вот средства на неё мне было реально сложно добыть — главным образом из-за охраны. Ну не станешь же на их глазах потрошить тайники, вот и пришлось неслабо так изощряться и разыгрывать комедии. С трудом справился и при этом не засветился.

Но это на самом деле не мои дела и проблемы, главное, что мне досталось реально достойное жилье, и купить я его успел очень вовремя, перед самым вызовом к наркому.

Берия выглядел уставшим и чем-то раздраженным, но разговаривал со мной спокойно, а начал и вовсе странно.

— Ну что, полковник, даже не знаю, порадую я тебя или огорчу. Руководством принято решение все твои предложения по формированию подразделения воплотить в жизнь без изменений. Единственное: формировать будешь не бригаду, а дивизию осназа НКВД. Оснащать, как ты и хотел, будешь самостоятельно, относительно, конечно, но все средства бандитов — а на очистку столицы тоже получено добро — будут направлены на изготовление твоих заказов. Но у тебя нет права на ошибку. Кому много дано, с того и спрос больше, имей это в виду.

Берия, вывалив эти новости на одном дыхании, неспешно выпил воды и продолжил говорить.

— По криминалу можешь начинать работать уже сейчас. Если нужна какая-то помощь, скажи Михееву, он поможет. Времени тебе на это могу дать не более двух недель, потом тебе нужно вместе с осназовцами отправляться в Ленинград, где ты и будешь создавать свою дивизию, тем более что ты сам хотел заказывать технику именно там. Более того, если справишься с бандитизмом в Москве, получишь возможность поработать по этому направлению и в Ленинграде, но имей в виду: невиновные и непричастные пострадать не должны, за этим присмотрят отдельные товарищи, если что, потом не обижайся. Это первое. Второе: все захваченные ценности будешь по описи передавать представителям госбанка, для этого там выделят сразу пять сотрудников. И последнее: от успеха твоих затей, Сергей, будет зависеть твоя дальнейшая судьба, помни об этом и не натвори глупостей, как ты это любишь делать. Пока на твои шалости вроде покупки квартиры закрывают глаза, но это до момента, пока ты не оступишься. Тебе что, жить негде, что начал заниматься махинациями? — неожиданно закончил свою речь вопросом нарком.

Пришлось отвечать не задумываясь, благо я был готов к подобным вопросам. Глупо было думать, что на это не обратят внимание, поэтому я торопился успеть закончить с этим делом до того, как начнется чистка столицы.

— Да, негде, я ведь женюсь, а привести жену было некуда, поэтому я потратил наследство от матери на покупку квартиры.

— А сказать мне об этой проблеме не мог? — начал было наезжать нарком, но сразу же сбавил обороты. — Ладно, это скорее наша недоработка, упустили эту проблему из виду, хотя о заявлении, поданном в ЗАГС, меня уведомили вовремя. Но на будущее: давай как-то обходиться без серых схем, не доведут они тебя до добра.

Мне ничего другого не оставалось, кроме как согласиться. Берия, кстати, на этом не закончил и пообещал, что поспособствует тому, чтобы расписали нас побыстрее, ведь из-за обозначенных им сроков я не успевал жениться до отъезда. А еще он поздравил меня с повышением в звании, когда я спохватился и заметил, что он оговорился, обратившись ко мне как к полковнику.

На последок он и вовсе, как по мне, сделал мне царский подарок, уведомив, что принято решение передать в моё распоряжение всех осназовца центра вместе с их командирами за исключением преподавательского состава. Более того, такое же решение принято по курсантам сразу двух снайперских школ, а это, если что, без малого восемьдесят подготовленных спецов, взять которых мне (кроме как обучить самостоятельно) будет негде.

В общем, как по мне, крайне результативный у нас получился разговор, и я, в общем-то, добился чего хотел. Не понравилось мне только одно: отправка в Ленинград. Понятно, что я сам напросился, но я планировал просто очистить город от накипи и получить оттуда необходимую технику. О том, чтобы воевать там, я даже не думал.

Не помню дату, когда началась блокада, но это точно случилось осенью сорок первого. Вот и получается, что я поневоле попаду в самое что ни на есть пекло, и самое противное, что мне едва ли удатся прорвать эту самую блокаду, не говоря уже о том, чтобы ее предотвратить. Это только кажется, что сформировать дивизию так, как я это вижу, просто, на самом деле это не быстро, и вряд ли я смогу успеть предотвратить трагедию.

С другой стороны, что ни делается, все к лучшему, посмотрю на месте, что там можно будет сделать, и в любом случае не стану биться головой о стену, как это делали всё время осады расположенные там части РККА, по-любому придумаю что-нибудь.

В общем, покидал кабинет наркома я если не окрыленным, то близко, всё-таки есть у меня чувство, что я двигаюсь в правильном направлении. Да и чего греха таить, гораздо лучше воевать в составе подразделения, которое будет создано по совершенно другому принципу, не так, как это принято делать сейчас в РККА.

Надо ли говорить, что я всеми силами постараюсь получить в свое распоряжение все, что только можно и нельзя, чтобы навязать нынешнему противнику свои условия. Я точно знаю, что для этого нужно и в какую сторону двигаться. Плохо только, что проблему с авиацией я решить не смогу, в остальном же будем посмотреть, что у меня получится.

Для подготовки к началу работы по бандитам нам понадобилось три дня, и это очень маленький срок для такого дела.

Весь состав центра (включая преподавателей, которые тоже захотели поучаствовать) мы разбили на тридцать групп по десять-двенадцать человек в каждой, разделили город по квадратам и выделили зоны ответственности каждой из групп. Но предварительно разработали планы по уничтожению девяти действительно серьезных банд, в паре из которых насчитывалось чуть не по сотне человек.

Для работы конкретно по этим девяти бандам пришлось объединить группы в более крупные подразделения и даже привлечь сотню сотрудников из другого центра (сами не справлялись), потому что хотели накрыть их одновременно.

Здесь очень хорошо помог Михеев, причём не только с привлечением дополнительных сил, он предоставил в наше распоряжение ещё и шестьдесят милиционеров, по два на каждую группу.

Проблема возникла с вооружением осназовцев. Меня совершенно не устроили карабины или светки, с которыми они по большей части бегали в центре, для работы в городе больше подходили короткостволы или, на крайний случай, автоматическое оружие. Нет, снайперов мы тоже задействовали, но немного и не везде. С этим тоже помог Михеев, вообще складывалось ощущение, что он хотел провести эту чистку даже больше меня, и в одном из разговоров он подтвердил это наблюдение короткой фразой:

— Не люблю я, Сергей, этих деятелей, которые мешают нормальным людям жить спокойно.

В общем, мы подготовились, продумали планы и даже немного потренировались, более того, для тренировки по-тихому взяли одну бандитскую малину, захватив человек пять живьём. Просто в центре почему-то все, что связано с полевым допросом, преподавалось по остаточному принципу и вскользь, вот и пришлось демонстрировать все наглядно, обучая бойцов чуть не по ходу дела.

Честно сказать, я сам был удивлен результатами нашей работы. Мы разнесли первые девять банд, народ проникся, и все наши люди поняли, что просто не будет. Дело в том, что бандиты вообще не собирались сдаваться по первому требованию и иногда сопротивлялась очень даже отчаянно. Буквально после первых же задержаний ребята перестали церемониться и теперь не стеснялись применять те же гранаты, давя огнём любое сопротивление.

Допросы захваченных в плен показали, что я при помощи своей способности вскрыл далеко не все бандитские притоны, да и нереально это было сделать за такой короткий срок.

Как бы там ни было, а операция с каждым днем только набирала обороты и в какой-то момент вышла на уровень, когда имеющихся сил перестало хватать. Дело в том, что нам пришлось много работать по отлову одиночек, проверяя выбитые во время допросов пленников адреса проживания их подельников. А еще часть сил пришлось задействовать в борьбе с немецкой агентурой, которой в городе тоже обнаружилось очень даже немало. Кстати сказать, две разгромленные группы немецких диверсантов, как показали пленники, были посланы в город конкретно по мою душу, и то, что их прихватили, чистая случайность.

В общем, руководству пришлось привлекать дополнительные силы, но, сказать по правде, меня за это ругать никто не собирался.

Как сказал мне нарком в одну из встреч, когда я докладывал ему о ходе операции, которая наделала немало шума в столице, советское правительство, осознав масштабы взаимодействия преступной среды с немцами, вознамерились вывести противостояние с криминалом на совершенно другой уровень. Очень уж возмутило руководство, что эти всегда воспринимавшиеся социально близкими товарищи дружно продались врагу.

Нет, так-то и раньше было известно об отдельных фактах этого сотрудничества криминала с немцами, просто никто не думал, что это явление приобрело такие масштабы.

Две отведенные на операцию недели пролетели со страшной скоростью, и даже моя свадьба, организацию которой, несмотря на занятость, взял на себя Илья Старинов, с которым мы незаметно сдружились, прошла фоном.

Не совсем, конечно, но близко. Само бракосочетание из-за подружек Насти и Старинова прошло весело и беззаботно, а вот организованный по настоянию родителей Насти банкет, который они даже предлагали оплатить, — нет.

Дело в том, что эта свадьба родителям Насти как серпом по одному месту, ну или, если говорить проще, они ей совершенно не были рады. Поэтому и протекало застолье не сказать, что весело. Вроде и тосты другие родственники Насти — но не родители — говорили красивые и горько нам кричали, но все равно в воздухе буквально витало непонятное напряжение, которое я в отличие от счастливой невесты очень даже ощущал.

Вообще Настины родители вели себя так, будто я у них пять копеек украл. Всеми силами старались показать, что они на меня обижены из-за ситуации с семейством Леонида.

На самом деле мне было пофиг на их обиды, а Настя и вовсе была счастлива и ничего не замечала, но все равно было неприятно.

Все изменилось в один момент, когда в зале ресторана сначала появились несколько командиров ГБ НКВД, которые ненавязчиво рассредоточились по разным углам, а потом зашёл и сам нарком. Он как-то просто подошёл к нашему столу и негромко произнес:

— Вот во всем ты, Захаров, такой, если воевать то так, что Гитлер тебя личным врагом называет, а если жениться, то на самой красивой девушке страны.

Понятно, что я при его появлении вскочил и вытянулся по стойке смирно, Настя непроизвольно тоже встала, а Берия, глядя на нас смеющимися глазами, добавил:

— Может, мне нальет кто-нибудь бокал вина, а то горько мне от осознания, что у меня уводят лучшего нашего сотрудника в семейную жизнь на сухую, да и тост у меня созрел для молодых.

Пока он говорил, в зале, казалось, наступила действительно гробовая тишина, когда упомянул за бокал вина, тесть с официантом чуть лбы не расшибли друг другу, ломанувшись наливать вино, а Берия между тем, обращаясь ко мне, с улыбкой добавил:

— Не узнаю я тебя, Захаров, сказал же «горько»…

Гости, будто очнувшись от наваждения, подхватили этот клич, но совсем не так, как это было до появления наркома, энтузиазм из них так и пер, ну а мне было бы сказано, уж что-что, а целовать свою Настеньку я готов вообще беспрерывно.

Рассказывать, сколько этих самых «горько» стало с появлением Берии, я не буду, просто могу ошибиться, потому что их было очень много, собственно, как и об тостах из уст этого кавказца, потому что они были многословными, и запомнить их было нереально.

Но вот то, что с появлением наркома свадьба стала действительно напоминать радостное и торжественное мероприятие, скажу, потому что это неопровержимый факт. Он не только сам по себе одним своим появлением настроил людей на нужный лад, но и оказался тем ещё массовиком-затейником, шутками и прибаутками сыпал как их рога изобилия.

Но это не все, чем он удивил народ. Главный сюрприз, если не считать само появление этого человека на нашей свадьбе, был его подарок, притом преподнес он его не от своего имени, а обозначил, что осчастливить меня подобным подарком решило ни много ни мало, а руководство страны.

Немного сбило накал страстей появление моего брата, а чуть позже и Михеева, но не сильно.

Неугомонный Берия в какой-то момент объявил, что его прямо-таки обижает моё отношение к подарку, который я даже не соизволил осмотреть, как будто у меня для этого была возможность.

Я, если честно, воспринимал все происходящее с определённой иронией и спокойно, чего нельзя сказать о родственниках жены, которые от происходящего были чуть ли не в экстазе. По крайней мере я не раз и не два ловил на себе задумчивые взгляды тестя, да и тёщи тоже. Когда по требованию наркома все дружно направились на улицу смотреть подарок, тесть даже попытался было поговорить со мной по душам, начав вещать что-то там про то, что они, дескать, не думали ничего плохого, только ситуация со знакомыми… В общем, попытку примирения я оценить не успел, в ресторан прибыли сразу несколько вестовых с важными сведениями, и мне пришлось, извинившись, покинуть торжество, да и не мог я поступить иначе при всем желании, собственно, как и нарком вместе со своими подчиненными. Дело в том, что во время моей свадьбы мои люди получили сведения о местоположении немецкой диверсионной группы, которая была заброшена в столицу с целью уничтожения руководителя государства. От такой новости грех было не охренеть, а уж не отреагировать на неё как положено…

Это даже не обсуждается.