Кому нужны ненужные люди?

Глава 12

12.1 «Весь мир в кармане» — роман Д.Х.Чейза

Во вторник Исмагилова не было, и, как любил повторять Савинов, мы работали на результат, а не на исполнение желаний левой ноги эффективного менеджера. В последнее время меня всё чаще посещала мысль «а не бросить ли это всё и уйти в свободное плавание?» Правда сразу же после этого приходили вбитые в подсознание установки «ну куда ты пойдешь, ты же столько лет отдал организации, тебя все знают, всё в этой жизни проходит, потерпи, скоро он уйдет на повышение». Пока они побеждали, и я снова шел «трудиться на благо Родины», как успокаивал сам себя.

А вот утро среды началось ожидаемо с предупреждения Алисы об оперативке. По традиции, совещание было назначено на обеденное время, а повод для совещания мы должны были угадать. На удивление, всех нас достаточно быстро позвали в кабинет Вагрона Саареевича. Там уже сидел сам временный хозяин кабинета и незнакомый нам мужчина одних лет с Исмагиловым, в белых кроссовках, спортивном костюме и бритый налысо. Он с интересом рассматривал вошедших людей, обстановку кабинета, крутил головой, в руках крутил взятый со стола Исмагилова карандаш.

Исмагилов поприветствовал нас всех усмешкой и сказал:

— Коллеги, у меня для вас есть очень хорошая новость. Для того чтобы вытащить нас из болота, в которое мы погрузились исключительно по вашей вине, я уговорил классного специалиста присоединиться к нашей команде. Мы ведь с вами команда. Я предлагаю написать гимн нашей команды, провести тимбилдинг и определиться с ближайшими и долгосрочными целями. Этим и будет заниматься Семён. Кроме того, я передам ему часть своих полномочий, за которые он будет спрашивать с вас так же строго, как и я. Мы с Семёном многое преодолели вместе, я его знаю, как высокопрофильного специалиста, способного оперативно и эффективно решать многоплановые задачи. Благодаря его вкладу мы сможем преодолеть любые трудности. Первое время Семён будет занимать кабинет Незрячего. Кстати, вы должны освободить кабинет, переезжайте к своим сотрудникам, так ведь мы повысим эффективность работы, неправда ли? — наклонился Исмагилов к Незрячему, который ошарашенно захлопал глазами и пытался что-то сказать. — Так вот, потом, как сделаем ремонт, Семён будет занимать кабинет моего заместителя, и в моё отсутствие будет исполнять обязанности руководителя. Его приказы исполнять так же быстро, как и мои. Всем всё ясно? Вопросы есть?»

В кабинете повисла тишина. Ни кто не решался задать вопрос — в каком направлении специалист Семён. Пророчества Алевтины Ивановны о вводе штатной должности «друг Вагрона Саареевича» сбывалось с поразительной точностью. Тем временем, Исмагилов, продолжил:

— Раз вопросов нет, тогда предлагаю вам пока собраться в актовом зале, там Семён расскажет о себе. Собрание в этом же составе, через два часа. Пока мы обедаем, подготовьте краткую справку о том, какой отдел чем занимается, только без ваших умных терминов. Семён первый день работает на госслужбе, в нашем направлении он пока тоже работает первый день, так что справку должна быть понятна даже уборщице, которая работает у нас со вчерашнего дня. Она у нас какая-то Гюльчатай, так что с русским у нее проблемы. Я понятно дал задание?

В этот момент Семён переломил пополам карандаш, Его глаза забегали по сторонам, он лихорадочно пытался найти урну для мусора, увидел её под столом у Исмагилова, наклонился и одним точным броском зашвырнул туда обе половинки, затем выпрямился, зачем то взял у сидящего рядом Незрячего ежедневник, полистал его и отдал обратно. Всё это заняло какие-то секунды, но ощутимо понизило градус напряжения в кабинете. Я в этот момент вспомнил про Кристину, вот уже третий день полирующую ногти и сидящую в социальных сетях и, неожиданно даже для самого себя спросил:

— Вагрон Саареевич, у меня вопрос. Новая сотрудница ссылается на ваше распоряжение и ждет задание исключительно от вас. Вы ей сами поручение дадите, или через меня?

Исмагилов моментально сжал губы, надул щеки и выпалил:

— Это ваша работа, загружать сотрудников. Если у вас нет поручений, то я вам их найду. Кстати, где отчет по критериям, который вы должны были мне направить в субботу? Почему не сделали?

Я вздохнул, закрыл ежедневник и спокойно сказал:

— Отчет, аналитика и краткий анализ у вас в почтовом ящике, сообщение с датой и временем отправки в мессенджере, пароль на открытие файла там же. Мне продублировать?

Исмагилов даже не взглянул на значки сообщений, положил смартфон экраном вниз и парировал:

— Почему анализ краткий? Вы должны были подробно все расписать и сделать выводы. Почему я должен был вчера краснеть за вас. Вы меня очень подвели.

Я спокойно смотрел на него и понимал, что его главная задача — развести меня на эмоции. Почему-то именно сейчас я это понимал очень отчетливо. Сердце начало лихорадочно стучать, как перед прыжком с парашютом. Я ощутил давление на плечи лямок парашютной системы и, мысленно сделав шаг вперед в открытую дверь самолета, сказал:

— А вы вообще файл то открывали? Может там достаточно выводов?

Исмагилов взял со стола карандаш, переломил его, швырнул на пол, не попав в урну, потом сказал:

— Вы считаете, что я не читаю ваши письма? Да, я его не открывал, но я знаю, что там всё сделано неправильно. Идите и переделывайте. На совещании через два часа доложите.

Я спокойно посмотрел на него, вздохнул, затем встал и спросил:

— Я больше не нужен, могу идти переделывать сделанную работу?

— Да, я вас больше не держу, идите. Впрочем, все можете быть свободны, собираемся в актовом зале через два часа. И насчет Кристины, я сам её озадачу. Она слишком ценный кадр, чтобы заниматься рутинной работой. Это скучно и не интересно. Вероника, подключите Семёна ко всем нашим программам, и научите пользоваться. В общем, что я вас учу, чтобы завтра утром Семён сел на свое рабочее место и у него всё летало. Спасибо.

В коридоре, куда мы вышли молчаливой группой, ко мне подошла Алевтина Ивановна, похлопала по плечу и сказала:

— Ну и зачем тебе нужен этот цирк? Он ведь не забудет.

— Алевтина Ивановна, мне надоело. Мы давно уже не идем ко дну. Мы сейчас примерно на уровне «Титаника», и сегодня опять постучались снизу. Браток из начала девяностых, который ни дня не работал на госслужбе и который только сегодня первый раз услышал о том, чем мы тут занимаемся, будет нами всеми руководить. Вам не кажется, что если бы мы были коммерческой организацией, то давно бы уже обанкротились?

— Не только кажется, но в этом я совершенно уверена. Однако, мы, это не коммерческая структура, к сожалению, и если завтра нас всех выгонят, максимум, что случится, это будем занимать последнее место. Впрочем, как только он начал вмешиваться в рабочий процесс, мы и так выше последнего места не поднимаемся.

Алевтина Ивановна отошла от меня и подошла к Незрячему, который шел и смотрел вперед невидящим взглядом, словно оправдывал свою фамилию.

— Сколько ты просидел в этом кабинете, тринадцать лет? И переехать за два часа? Успеешь? Или прислать кого-нибудь, помочь перенести вещи. Решил, куда будешь перетаскивать?

12.2 Знакомство продолжается

Незаметно наступило время собрания. Оно не началось в обещанное время. Собственно, никто и не ждал, что собрание начнется вовремя. Так и произошло. Алиса позвонила мне за пять минут до конца рабочего дня и сказала:

— Сергей Петрович, через пять минут в актовом зале совещание. Приглашаются все начальники отделов с докладами о своей работе.

— Алиса, если приглашаются, я могу отказаться от приглашения? Боюсь, я не вынесу этого печального зрелища. Как мы тут выяснили, в активе нового руководителя увольнение по утрате доверия, две разорившиеся коммерческие организации и куча неоплаченных административных штрафов. Дохода у него нет, но ездит он на новеньком порше, который принадлежит безработной жене. — грустно и тихо сказал я.

— Явка обязательна — не поддержав моего тона сказала Алиса и повесила трубку.

В назначенное время мы все собрались в актовом зале. Отсутствовали двое — Исмагилов и его новый заместитель Семён. Прошло пять минут ожидания, десять, пятнадцать. В помещении стояла тишина. Уставшие от формирования и проверок огромных таблиц, из которых через неделю будут строиться отчеты, все молчали. Не было сил даже на бытовые разговоры. При этом, почти все изредка бросали торопливые взгляды на Незрячего, который сидел с отрешенным видом и смотрел в стену перед собой на тень, которая, как мне показалось, разрасталась прямо на глазах, как будто подпитывалась отчаянием и злостью, транслируемыми в пространство Незрячим.

Но ничего не бывает вечным. Закончилось и наше затянувшееся ожидание. Через двадцать минут после окончания рабочего дня в актовый зал вошел Семён, огляделся, похлопал по плечу Незрячего, прошел к трибуне, на середину сцены поставил стоявшее в углу кресло и сел, откинувшись на спинку. Затем немного прокашлялся и не торопясь начал говорить.

«Добрый день! Как вы уже поняли, с сегодняшнего дня я ваш новый начальник. Меня нужно слушаться, приказы выполнять не раздумывая, результат должен быть уже вчера. И тогда мы с вами сработаемся. Исмагилов меня назначил своей правой рукой, а в его отсутствие главным над всеми вами. Чтобы достичь вершины в любом деле не нужно досконально знать техпроцессы или особенности работы. Главное — это поставить цель и не жалеть средств в её достижении». — начал мотивирующую речь новый заместитель нашего начальника. «Я привык, чтобы у меня было всё только самое лучшее. Для этого нам с вами придется очень тяжело и плодотворно потрудиться. Забудем про выходные, всё положим на алтарь победы».

— «Простите, я как-то упустила этот момент, наша организация разве с кем-то воюет». — первой не выдержала Алевтина Ивановна.

— «Ну это я так, образно. Мы ведь должны победить» — несколько неуверенно продолжил Семён.

— «А, ну да, я как-то не сразу поняла. Конечно. Мы теперь будем работать круглосуточно, семь дней в неделю ради того, чтобы у вас было всё самое лучшее. Теперь я правильно понимаю?» — сделала простодушное лицо Алевтина Ивановна.

— «Да, именно так. Вижу, что вы уже меня поняли» — не уловил подколки Семён, которого раздувало от гордости за себя и своё умение оказаться в нужное время в нужном месте. Он не представлял, чем занимаются все эти люди, которые были для него чем-то вроде крепостных крестьян. Но главное — это сразу себя поставить. Пусть не уважают и не любят. Главное, чтобы боялись. А страх остаться без работы и средств к существованию это самый лучший мотиватор.

— «Так, скажу сразу. Мне все эти ваши показатели, процессы, отчеты и проверки по барабану. Самое главное — это выполнение поручений Исмагилова и моих лично. Теперь я вас слушаю». — Семён демонстративно развалился в кресле на сцене и приготовился записывать карандашом в новеньком кожаном ежедневнике.

Алевтина Ивановна посмотрела направо и налево, затем встала, развернулась вполоборота, так чтобы оказаться лицом ко всем присутствующим и начала своим ровным и уверенным голосом:

— Я не буду тратить время, которого и так мало. Все присутствующие прекрасно знают, чем я занимаюсь. Про показатели, процессы, отчеты, проверки, письма, приказы и распоряжения вышестоящей организации я уже забыла, слушаю ваши распоряжения. Чем загрузить народ с утра? — она демонстративно взяла ручку, раскрыла рабочий блокнот и скопировала позу Семёна, приготовившись записывать распоряжение.

Семён несколько секунд помолчал, переваривая услышанное, затем с шумом захлопнул ежедневник и сказал:

— Ну зачем вы так. Я разве призываю вас забросить ваши ежедневные обязанности. Делайте то, что делали, но в свободное время. В первую очередь будете выполнять наши приказы. Вот у вас наверняка нет ни миссии организации, ни цели. Работаете по старинке. Вот вам первый приказ — завтра подготовьте миссию вашей организации, так, как вы ее видите. Мы же с вами просто обязаны стать лучшими во всём. — Семён добродушно, но с яростно сверкающими глазами улыбнулся и повернулся к Веронике.

— Я там понажимал что-то, всё слетело. Утром нужно будет что-нибудь отправлять и получать. Вы сможете настроить к утру все необходимые программы — и не дожидаясь ответа, продолжил, — спасибо.

Алевтина Ивановна села, незаметно мне подмигнула и чуть кивнула головой.

Я встал, открыл блокнот, потом закрыл, так ка помнил все наши показатели и так и спросил:

— Вам как, подробно и с цифрами или в общих чертах?

— Давайте в общих. Цифры, это для специалистов. Мы же с вами пока просто знакомимся — с улыбкой сказал Семён.

— Тогда, если в общих, то наш отдел считается одним из лучших в России. Сотрудники регулярно принимают участие в мероприятиях на Российском и окружном уровнях, регулярно приглашаются в вышестоящую организацию для оказания практический помощи и разработки нормативных документов, по России мы стабильно занимали второе-третье место. Показатели до недавнего времени стабильно росли, претензий к нашей работе не было. Если вкратце, то это всё.

Семён дождался окончания моего монолога, кивнул и ответил:

— Вот, понятно, и, по существу. Но плохо. Плохо, что не оккупировали первое место. Мы с вами обязаны стать первыми. Только вперед, только хардкор. Я надеюсь, мы с вами ударным трудом получим заслуженные награды. Увеличьте интенсивность труда за счет перераспределения внутренних резервов. Ни минуты простоя. Завтра вечером принесете мне фотографию рабочего дня с хронометражом каждой рабочей операции. Кстати, это касается всех присутствующих здесь. Надеюсь, ненужно разъяснять, как это делается? Садитесь. Кто следующий.

Я сел на стул и мысленно чертыхнулся. Вместо проверки достоверности данных придется потратить час, а то и больше на этот хронометраж.

Тем временем Семён, как учитель на контрольном опросе, явно красуясь, водил головой из стороны в сторону. Я смотрел на него и мысленно проговаривал «Так, к доске пойдет, к доске у нас пойдет, отвечать будет…..» И почему-то мне показалось, что сейчас вызовут Незрячего. Так и случилось. Семён посмотрел на него и сказал:

— А вы чего замерли. Расскажите в двух словах, что делает ваш отдел. Чем вы занимаетесь?

Незрячий поднял голову, и затараторил, не вставая с места:

— У нас бухгалтерия, кадры, финансисты и закупки.

Семён с интересом повернулся в его сторону на кресле и перебил:

— А разве бухгалтерия, закупки и финансисты это не одно и то же. Закупки — это хорошо. Много денег украли? — и он, засмеявшись своей шутке продолжил — какой объем финансирования в год.

Незрячий на пару секунд задумался и ответил:

— Деньги я не ворую, у нас всё прозрачно и в соответствии с требованиями закона. А годовой бюджет примерно миллионов семь-восемь. Командировки, канцелярия, текущая деятельность, обслуживание здания, текущий ремонт.

Семён усмехнулся, что — то мысленно прикинул и сказал:

— ну, с вами всё понятно, мы потом более подробно обсудим перспективы нашего сотрудничества. Да, и клининговую компанию нужно сменить. Они не справляются со своими обязанностями.

Незрячий удивленно вскинул брови и спросил:

— Мы с ними сотрудничаем одиннадцать лет. Жалоб никогда не было, все проблемы устраняют оперативно, чистота практически идеальная, влажная уборка два раза в день. Где они не справились?

Семён ни секунды не раздумывая парировал:

— Около здания много одуванчиков. Не красиво, когда они желтыми пятнами уродуют газон. Нужно каждое утро обходить здание по периметру и у каждого одуванчика отрывать желтый цветок. Разве это не очевидно?

Незрячий невесело усмехнулся и сказал:

— А как же конкурсные процедуры? На смену клининговой компании уйдет немало времени.

Семён отмахнулся, словно от назойливой мухи, потянулся и ответил:

— Ерунда. Я завтра вам дам телефон, позвоните и заключите с ними государственный контракт. А заплатим потом, когда пройдут конкурсные процедуры. Вам не надо объяснять, кто должен выиграть конкурс. Так, в принципе мне всё ясно. Я вас больше не задерживаю. — Семён опять повернулся к Незрячему — а вы заведуете кадрами, так? Где мой секретарь? Впрочем, пройдемте в мой кабинет, у меня будет еще несколько пожеланий. Дорогу еще помните? Приходите через полчасика.

Семён встал, хрустнул пальцами, потянулся с наслаждением и сказал, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Так, ЦУ получены, все за работу. Время не ждет. Мы должны быть первыми во всём. Родина смотрит на вас, и только на вас. Я в вас верю. Только вместе мы станем первыми во всём.

Незрячий вышел из актового зала последним.

12.3 Разговор в кабинете.

По коридору шёл человек. Он ходил здесь каждый день, вот уже девятнадцать лет. Незрячий помнил каждую трещину на обоях, каждую потертость линолеума, каждую чешуйку краски на окне. Подойдя к бывшему своему кабинету, он потянулся к ручке, чтобы одним рывком открыть дверь, но, словно обжегшись отдернул руку, постоял минуту и робко постучал. Из-за двери раздался жизнерадостный голос:

— Кого там чёрт принес? Я занят важным делом, зайдите попозже.

Незрячий не открывая дверь, произнес в пустоту:

— Вы сказали зайти через тридцать минут. Я пришел. Если вы заняты, то когда мне можно подойти?

— А, это вы. Да заходите, поговорим про закупки и моё вливание в коллектив.

Незрячий открыл дверь и увидел Семёна, который развалился в его бывшем кресле, закинул ноги на стол, словно подражая герою третьесортного американского детектива, и попеременно сжимал руками эспандер.

— Я веду здоровый образ жизни, слежу за питанием и распорядком дня. — сказал новый начальник Незрячему, переложил эспандер из правой руки в левую и продолжил:

— Здесь нужно сделать косметический ремонт и перестановку. В угол кабинета купить беговую дорожку. Вашего секретаря уволить. Сколько ей лет? Пятьдесят восемь? В этом возрасте нужно внуками заниматься, а не работать. Я считаю, что сотрудники старше тридцати пяти лет, это уже не сотрудники, а так, отработанный материал. Им ничего не поручишь, толку никакого, все имеют своё мнение и переубедить никого не получается. Вот вы, например, почему вчера ушли с работы в семь часов вечера?

Незрячий посмотрел на улыбающееся лицо Семёна и, тяжело вздохнув, ответил:

— Вы ведь прекрасно знаете, что я не уходил. К тому же рабочий день по трудовому кодексу заканчивается в восемнадцать ноль-ноль.

Семён дернул головой и усмехнулся:

— Вот, что я и говорил. Рабочий день заканчивается тогда, когда уходит руководитель. А если руководитель дал задание, то рабочий день продолжается до выполнения задания. Я понятно говорю? — Семен с полуулыбкой смотрел на человека, вдвое его старше и ждал ответной реакции. Незрячий, умудренный житейским опытом понимал, что от него ждут возражений, и поэтому спокойно сказал:

— И насколько хватит такого рабочего графика? Месяц, два. Потом люди начнут уходить. А кто будет работать? Развалить всегда просто. Сложно из группы людей сделать коллектив, который будет работать как часы.

Семёна после этих слов аж перекосило. Он убрал ноги со стола, наклонился к Незрячему и, задыхаясь от переполнявшей его злости почти закричал:

— Ты что, считаешь, я пришёл сюда всё развалить? Ты считаешь, что я ничего не понимаю в управлении? Да я таких как вы все пачками нанимал и увольнял. У меня все вот тут крутились. Вы только инструмент. Мне наплевать, кто будет тут сидеть через месяц и выполнять мои поручения. Вагрон наймет всех. Не найдутся здесь, пригласим из нашего города. Чем меньше людей, тем больше будет экономия фонда оплаты труда. Кому нужны эти ваши отчеты и показатели. Да если всех уволить и посадить студентов, рабочий процесс не пострадает.

Незрячий опустил глаза в пол, и тихо сказал:

— Ошибаетесь. За день, два стать специалистом невозможно. Кто будет учить студентов? Да, среди них есть умненькие ребята, схватывающие на лету и готовые трудиться. Но их мало.

Семён снова закинул ноги на стол и уже спокойней сказал:

— Вот, спорите и пытаетесь меня убедить. А должны сказать — «Есть» и пойти, кропать приказы на увольнение, размещать объявления на хедхантере и готовить рабочие места для новых сотрудников. Ладно, проехали. Вернемся к закупкам. Вот номер телефона. — Семён нажал несколько раз на экран своего позолоченного телефона и протянул его экраном к Незрячему. Тот растерянно заозирался по своему бывшему столу, на котором теперь не было ни одной бумажки, принялся хлопать себя по карманам, пытаясь найти ручку, или на худой конец, карандаш. Семён с усмешкой наблюдал его попытки, потом спокойно сказал:

— Идите, найдите где-нибудь карандаш, лист бумаги для записей и снова приходите. Будем делать из вас идеального исполнителя. Надеюсь, еще не всё потеряно. Да, и завтра жду от вас кандидатуры секретаря. Это должна быть блондинка, ноги выше среднего, минимум третий размер груди, на лицо симпатичная. Не старше двадцати лет, готовая работать за небольшие деньги и моментально выполнять все поручения.

Незрячий встал, неловко повернулся, и вышел в коридор в поисках карандаша и бумаги для записей, которые, как он увидел в последний момент, стояли на подоконнике его бывшего кабинета.

Он шёл по коридору и кипел от негодования, правда, внешне оставаясь спокойным. «Сопляки, мальчишки. Ни знаний, ни опыта. Одни амбиции. Секретаря ему подавай. А то, что секретарь должен как минимум разбираться в делопроизводстве и наших запутанных программах. Плюс Ольга Сергеевна — как ей сказать, что её решили уволить. Во-первых просто так уволить нельзя. Во-вторых уведомление о сокращении выдается не менее, чем за два месяца до увольнения. Если только она не напишет увольнение по собственному желанию. Ой, чувствую, скоро мы тут все напишем по собственному. Какая-то безнадёга поселилась с приходом Исмагилова. Он, как паук в центре паутины. Тянет из нас жизненную энергию, как из пойманных и замотанных в паутину мух. Законодатели добавляют пенсионный возраст, а молодые руководители выкидывают на улицу работников старше сорока лет. Это как? И ведь всем там, наверху всё равно, что здесь происходит. А сколько таких организаций в России? Кого не спрошу, у большинства такие «эффективные менеджеры» новой формации. Госзаказ на их подготовку был что-ли» — так размышляя Незрячий зашел в кабинет, где горел свет, и увидев Сергея, сходу выпалил:

— Серёж, дай какой-нибудь блокнот и карандаш. Новый руководитель отправил на поиски орудия труда. Причем именно карандаша и бумаги для записей. Боюсь, приду с ручкой, отправит обратно.

Сергей повернулся от монитора компьютера, покопался в ящике стола и протянул остро заточенный карандаш и новенький блокнот.

— Получите и распишитесь. Давно комплект лежит, дожидается, и можете не благодарить, используйте, как свои. Тем более, что вы и выдавали в прошлом году. В то далекое время, когда нас еще снабжали канцелярскими принадлежностями.

— Серёж, ты же знаешь, Вагрон Саареевич запретил что-либо покупать. Кроме обеспечения его потребностей.

— Да знаю я. Он часто любит повторять «Вам для этого платят зарплату». Вот только я одного не могу понять. Ему зарплату платят больше в разы, но вот своё снабжение он не ограничивает. Алиса минералку, фрукты, химчистку оплачивает из своей зарплаты. Премия у нее не увеличилась, никак эти затраты не компенсируют. Такое ощущение, что мы как-то неожиданно для самих себя стали новыми крепостными. Где бродит наш Александр-освободитель.

— Сергей, мне больно смотреть на то, как разваливается наш часовой механизм, как начали приходить знакомые Исмагилова. Абсолютно некомпетентные, но с огромными амбициями и на руководящие должности. Вспомни, сколько ты проработал на рядовой должности?

— А что вспоминать, лет шесть-семь. Пока понял все нюансы работы, изучил нормативку, заработал авторитет.

— Вот. А потом сколько от специалиста до зама в отделе?

— Да тоже лет пять минимум. Потом шесть лет в замах и вот три года, как тружусь в созданном своими руками отделе. — Сергей ответил ни минуты не задумываясь, затем продолжил — Кстати, времени уже немало, данные для отчета я перепроверю с утра, кажется в данных ошибка. Сам отчет нужно отправить послезавтра до 12–00, так что поеду-ка я до хаты.

— И опять неправильно. Теперь мы работаем не по трудовому кодексу, а по желанию начальника. И уходить раньше него категорически запрещено, хотя и на часах уже почти восемь часов вечера.

— Ну, это мы уже проходили. Товарищи скатились на последнее место в рейтинге со своими идеями и рационализаторскими предложениями. Я своих держать не буду ради исполнения прихоти Исмагилова, или этого нового Семёна, которого раньше и на порог бы сюда не пустили. За державу обидно. Ведь наш случай не уникален. Сколько таких по России руководит. Поют сладко, а в делах полный швах.

— И не говори. Сам только что об этом подумал. Ты словно мысли мои читаешь. — Незрячий повернулся, и пошел обратно учиться работать от человека, стаж работы которого на госслужбе составлял один неполный день против его тридцати шести лет.

12.4 Срочное важное задание. Аллюр три креста.

Незрячий вышел, Алиса получала и отправляла письма и распоряжения. Как-то незаметно она стала де-факто начальником организации. Исмагилову очень быстро стало неохота грузить себя текущей работой. Он создан «креативить» как часто говорил нам на совещаниях, и, подключив свою ЭЦП на рабочее место Алисы он делегировал ей полномочия получить входящую корреспонденцию, расписать по исполнителям, прислать ему на правку ответ, и отправить за подписью руководителя письмо адресату. И всё это на безвозмездной основе и в свободное от выполнения основных обязанностей время. Если и раньше у неё сверхурочная работа стала практически нормой, то сейчас ей приходится задерживаться еще чаще и дольше. Я тоже сегодня остался проверить данные для отчета, который необходимо отправить завтра. Мой принцип работать только в рабочее время трещал по швам и не справлялся с потоком креативных идей «эффективного менеджера». Отчет был один из самых сложных, от вереницы цифр уже рябило в глазах. И я решил немного прерваться и предложить Алисе немного отдохнуть и попить чай. Уже потянулся к телефонной трубке, как раздался звонок. Звонил новый заместитель начальника.

— Сергей, хорошо, что ты здесь. Молодец, что не ушел и бдишь на боевом посту. — Энергично начал Семён.

— Я проверяю данные для отчета, мы для Москвы делаем один еженедельный отчет, два ежемесячных, шесть ежеквартальных. Этот самый сложный и важный. По нему нас оценивают в Москве и присваивают рейтинг. — я постарался объяснить хотя бы самые основные моменты неинтересных регулярных мероприятий, но Семён даже не дослушал.

— Потом доделаешь. Есть важное задание. Через пять минут у меня в кабинете. Считай, это поручение Исмагилова. Я ведь главный, когда его нет.

— Так он здесь. Алиса Николаевна сообщает, если он на выезде. — постарался я уточнить полномочия нового начальника.

— Он здесь, но занят, так что считай, что его нет. Ноги в руки и бегом сюда. Я два раза не повторяю — с ноткой раздражительности Семён бросил трубку.

Идти не хотелось, но воспитанный в неукоснительном соблюдении субординации я взял ежедневник, ручку, карандаш и пошел в бывший кабинет Незрячего. Который теперь, как и я сидел вместе с подчиненными.

Несмотря на ярко горящий в коридоре свет, я на подсознательном уровне ощущал темноту, причем усиливающуюся с каждым днём. Подсознание каждый раз рисовало картину покрытого слизью мрачного подземелья. Или пещеры, для которой полная гнетущая темнота — привычное дело. Внутренний голос призывал купить револьвер с серебряными пулями и водяной пистолет со святой водой. Заходить в кабинет просто не хотелось. Пришлось максимально напрячься и сделать шаг. Как раньше из самолета на высоте 1500 метров.

Новый хозяин кабинета сидел, развалившись в кресле, слегка покачиваясь взад-вперед и о чем-то размышлял, закрыв глаза. Я постоял минуту, затем слегка кашлянул, показывая, что я тут, хотя не услышать открывшуюся и потом закрывшуюся дверь было невозможно.

— Да я вижу, что ты здесь — сказал Семён, не открывая глаз.

— Ну мало ли. Вдруг вы не заметили моего присутствия — спокойно ответил я.

— Садись. Разговор предстоит долгий — сказал, так и не открывая глаз, Семён, затем продолжил — я здесь только начинаю работать. Мне нужна команда. Для своих людей я не пожалею ничего. Будешь приходить на работу раз в неделю, всех дрючить как хочешь и получать раз в десять больше, чем получаешь сейчас. Как тебе такое предложение?

Я усмехнулся, затем покачал головой и спросил прямо:

— Но за это я должен продать душу и свою репутацию. Так? Или будут иные условия?

Семён ответил с серьезным видом, также не открывая глаз:

— Нет. Души я не скупаю. Товар дешёвый. Существование души пока не доказано. Я скупаю тела. В этой жизни продается всё. Вопрос исключительно цены. Условие у меня одно — беспрекословное выполнение всех моих приказов. И я должен знать кто что делает в коллективе, кто чем дышит. Какие разговоры ведет и как настроение — Семён закончил перечислять, и приготовился ждать ответа. Он сидел всё так же, откинувшись на спинку кресла и не открывая глаз. Глядя на его рыхлую физиономию, мне захотелось достать из кармана револьвер и несколько раз подряд выстрелить прямо в лоб. Представив в красках отметину с выступившей и медленно стекающей на пол струйкой темной крови, я услышал смешок и голос лесного знакомого «Всё в твоих руках. Только позови меня и засунь руку в карман. Мысли иногда имеют свойство материализовываться».

Неимоверным усилием воли подавив желание призвать странного знакомого, я облизал вмиг пересохшие губы и четко произнёс:

— Не буду благодарить за предложение. Стукачом не был и не буду. Если это всё, то я пойду, нужно закончить проверку данных.

Семён выслушал мой ответ, без тени разочарования на лице открыл глаза, усмехнулся, затем одним рывком поднялся, придвинулся к широкому столу, положил локти на край стола и сказал:

— Я рад, что в тебе не ошибся. Стукачей и сам не люблю. Считай это проверкой на вшивость. Задание будет другое. Но о нём никто не должен знать. Я вижу, ты хранить секреты умеешь. В общем, Незрячий не прошел проверку. Он сразу согласился провести липовый конкурс и подтасовать его результаты. Завтра ты и весь твой отдел будете анализировать предложения на рынке услуг обслуживающих компаний. Сделаете срез предложений по начальной цене контракта в вашей области, отдельно по всем регионам субъекта, вычислите среднюю цену заключения контрактов, распределите по типам закупок, проанализируете взаимозависимость организаций, предлагающих услуги с заказчиками и мне напишите краткую справку. Все дела отложить, на задание даю вам 23 часа 58 минут. И если кто узнает о задании, можете сразу писать заявление на увольнение. Всё ясно, или нужно что-то разъяснить?

Я выслушал и спокойно ответил:

— Во-первых, что делать с отчетом, который мы должны отправить завтра до конца рабочего дня, причем желательно это сделать до 15–00.

Семен отмахнулся от моих слов, как от назойливой мухи:

— Да никто ваш отчет и смотреть не будет. Отправите послезавтра. Главное — выполнить моё поручение.

Я вздохнул и продолжил:

— Во-вторых, это задание не профиль нашего отдела. Почему вы не поручите это нашим специалистам по закупкам. Девушки закупщицы вполне профессионально это сделают, они лет семь занимаются только этим и знают, где в каком ресурсе и на каком сайте найти интересующую вас информацию. Мы за сутки вряд ли сможем собрать такой объем всем отделом.

Начальник пристально посмотрел на меня и с ноткой угрозы произнес:

— Мои приказы не обсуждаются. Если я сказал идти и делать, нужно идти и делать. Жду завтра в это же время с готовой информацией.

Выпалив это, Семён с чувством удовлетворения от сделанного снова откинулся на кресло и, покачиваясь смотрел на меня и ждал реакции. Сдерживая бурлящее во мне бешенство, я ответил, четко чеканя слова:

— Жду от вас письменный приказ отставить отчет и идти выполнять распоряжение по анализу рынка обслуживающих организаций.

Семён моментально взорвался:

— Ты охренел, какой письменный приказ. Ты в частной лавочке или где? Давай выполняй, иначе завтра вылетишь и пойдешь на биржу искать работу.

Он отвернулся, явно дав понять, что письменного приказа не будет, разговор закончен и он сильно разочаровался во мне. Я развернулся, вышел в коридор и там, идя на своё рабочее место постарался прикинуть план действий.

«Так, это поручение практически невыполнимое. Хотя, если не делать детальный анализ, свод к вечеру завтра можно сделать. Правда придется отложить всю работу. И, в первую очередь отчет. Два задания мы не потянем. С закупщицами придется поговорить, как только они придут. Иначе не справлюсь. Откуда только он взялся на нашу голову. И это ещё цветочки. Боюсь представить, какие будут ягодки. Так и тянет в выходной съездить в лес, попить кофе. Словно только этого и ждут от меня. Сколько сейчас может сформироваться новых реальностей. И вот вопрос — это я их сформирую своими решениями, или их сформировал Семён одним своим безумным приказом».

Так рассуждая, я пришел на своё рабочее место и начал составлять детальный план выполнения этого безумного задания.