Мастер меча тысячелетней выдержки. Том III

Глава 12

…Магистр Константин старался не отставать от великанских шагов Титана, что, конечно же, было нелегко.

Что ж; шансы на то, чтобы выбраться из этой заварушки живым, таяли с каждой секундой, но, если вдуматься, не лучше ли умереть, принеся при этом какую-то пользу? А при виде Афины — одной из самых могущественных Богинь Олимпа!!! — испепелённой до хрустящей корочки Константин понял, что уж точно ни о чём не жалеет. Одна лишь эта смерть стоит тысяч таких, как он.

И тем не менее, какой-то червячок сомнения всё же шевелился у него в душе; предчувствие, что всё выйдет из-под контроля — а может быть, никогда под ним и не было.

— Странно, — заметил он на ходу, — что там была она одна. И больше никакой охраны — ни тут, ни на пути сюда…

Иапет оглянулся на него; чёрные руки Титана всё ещё исходили дымом. Да уж, как он прикончил Афину — это надо было видеть…

— Ничего странного. Боги всегда плохо охраняли свои дворцы. Людей они за охранников не считают, а сами слишком горды, чтобы идти на такую чёрную должность. К тому же, — Титан громко и самодовольно усмехнулся, — их отвлекает тот парень, которого ты привёл. С большим мечом.

— Что⁈ — Константину показалось, что его ударили под дых бульдозером. — Хаск⁈ Он тут? Почему…

— Потому что я ему велел, — пожал плечами Титан, не сбавляя хода. — Это Сизифа брать с собой было бы рискованно. А тот парнишка хорошо годится для чёрной работы. Послушный, вопросов не задаёт…

— По… почему ты мне не сказал⁈ — поражённо выдохнул Константин.

— А должен был? — насмешливо пробасил Иапет. — Разве мне нужно отчитываться перед тобой?

— Эй! — Константин гневно взглянул на Титана. — Может, ты большой, древний и убиваешь Богов голыми руками, но я тебе не подчинённый, а добровольный союзник. А Хаск — их моих мечников. Моих, а не твоих!

— Ты правильно сказал, — равнодушно отозвался Титан. — Я большой, древний и убиваю Богов голыми руками. Вот что имеет значение. Не отставай.

Они быстро шли между поворотами хранилища Зевса. Коридоры шкафов, колонны и тонущие в полумраке постаменты тянулись так долго, что казались почти бесконечными; вокруг лежали какие-то предметы — древнее оружие, чучела невероятных тварей, книги и свитки — но Иапет не обращал на всё это внимания, и у Константина тоже не было времени разглядывать сокровища, укрытые Зевсом от целого мира.

— Но… — он помотал головой. — Это же верная смерть…

— Скорее всего, — согласился Иапет. — Либо охрана прикончит его на месте, либо притащит к Зевсу, чтобы тот его допросил. Скорее всего, второе, так что будем готовы к тому, что Зевс вот-вот узнает о том, кто именно вломился в его сокровищницу.

— Я не про это! — снова вспылил Константин. — Ты послал на смерть моего человека!.. Даже не сказав мне! Просто…

Развернувшись на пятках, Иапет склонился над Константином.

— Послушай-ка, смертный, — глухо прорычал он. — Может быть, ты не заметил, что это война? Или не знаешь, что на войне бывают жертвы? Он пошёл туда для того, чтобы мы беспрепятственно попали в хранилище — и вот мы в хранилище, почти у самой цели.

Он скользнул взглядом по полкам и вновь направился вперёд.

— И тут тоже мусор… Между прочим, если бы не заявился этот твой Сизиф, у нас бы было больше времени на подготовку, не пришлось бы импровизировать. Считай, это Сизиф виноват в смерти того парнишки.

Константин тяжело дышал, приводя мысли в порядок. Иапет, конечно, знатная сволочь, и, возможно, ничем не лучше Богов. Но он прав. Это война, и без жертв никак. Перед глазами у мечника вновь встала картина сгорающей заживо, истошно воющей Афины…

Да. Ради этого. Все жертвы не напрасны. Если Хаск погиб, чтобы Иапет убил Афину — это уже не зря, это героическая гибель — лучше, чем у большинства людей. А если их стараниями сдохнет ещё кто-нибудь из божественных сволочей…

— Ладно, — кивнул он. — Что мы ищем?

Великан неразборчиво хмыкнул.

— … ты всё равно не узнаешь эту вещь. А я — напротив, узнаю, как только увижу. Главное — не отставай!

Константин так и делал.

— Значит, война и неизбежные жертвы, — горько усмехнулся он. — Хаск свою рольуже отыграл. А какая предстоит мне? Что ты уготовил мне в своём плане, а, Иапет?

Титан рассмеялся, и его смех разнёсся под сводами хранилища.

— Ты умный, Константин… как для смертного. Ты задаёшь правильные вопросы. Вот только ты задаёшь их слишком поздно.

Смех Иапета стих так же резко, как и начался.

— Идём, — отрезал Титан. — У нас есть работа.

— … а Боги точно не поймут, кто я такой?.. — уточнил Хаск, не сбавляя шага.

Запахнув понадёжнее плащ Артемиды, я глянул на него. Да уж… доспехи стражника было ему явно маловато. А ведь мы выбрали самые большие из тех, что там были! Одной рукой он придерживал, закинув на плечо, огромный меч Данте, другой — сжимал копьё Ареса.

— Дай-ка подумать, — протянул я, поправляя на позаимствованном у другого стражника ремне короткий меч Ареса. — Мне кажется, для Зевса и остальных ты будешь выглядеть как… смертный. Да, точно! Как смертный!

— Но…

— Не уверен, что они в курсе о том, что смертные чем-то отличаются друг от друга, — закончил я. — Спросят про оружие — скажешь, что тебе дал задание сам великий Арес, и ты не обсуждаешь его приказы, а выполняешь. И хвостом повилять не забудь!

Меня плащ надёжно закрывал от любых взглядов, но вдвоём мы под ним точно не поместимся — это вам не книжка про мальчика-волшебника! А оставить Хаска там было бы ошибкой — мало ли, кто на него наткнётся их Богов или их прислужников.

А наткнуться было кому. Во дворце уже была поднята полноценная тревога, мимо нас пробегали новые стражники… вот только пробегали они вовсе не в ту сторону, где я сражался с Аресом. Наоборот, они бежали к тронному залу Зевса.

Значит, Иапет уже сделал свой первый шаг.

…ответ на вопрос, что именно он сделал, мы получили моментально — как только шагнули в зал. Людей здесь не было вовсе — не по рангу соваться сюда! — зато Боги, кажется, собрались все, что были. Посейдон, Гермес, Гефест, Деметра… глаза разбегались от обилия олимпийцев. И все они столпились над чем-то чёрным, горелым… мёртвым…

Над трупом Афины Паллады.

Вот так-так. Я даже присвистнул. А Иапет-то не подводит! Взял и грохнул одну из самых умных и опасных Богинь этого пантеона, выполнил за меня мою работу.

— Никогда не любила эту стерву, — тихо, себе под нос, пробормотала Гера. — И всё-таки это, разумеется, недопустимо — атаковать Богов в их собственном доме.

— Тот, кто это сделал, должен за… — начал было Посейдон.

А затем его взгляд остановился на Хаске.

— Ты ещё кто такой? — прогудел Бог морей и океанов. — Что ты здесь делаешь, смертный?

И вот уже к Хаску обратились и остальные взгляды в этом зале. Взгляды могущественных и очень рассерженных Богов.

Импровизируй, Хаск, импровизируй!

— Ээээ… — Хаск чуть было не выронил оружие в попытке почесать в затылке. — Ээ… Господа… многоуважаемые… великие… эээ, Боги…

Кажется, ему нелегко дались эти слова.

— Дело в том, что Зевс… — продолжал Хаск. — Великий Зевс… поймал того, кто это сделал, и теперь ждёт лишь вас, чтобы начать над ним жестокую… и справедливую… расправу. Он послал меня сказал, что ждёт вас, ээээ…

В глазах у Хаска заплескалось отчаяние; Боги молча смотрели на него ожидая продолжения. Нет, тактику-то он выбрал хорошую, а вот знание дворца подвело.

— В пиршественной зале! — быстро подсказал я, приподнимая краешек плаща. — В южной пиршественной зале!

Чёрт… только бы сработало. Я видел, как Артемида это делает — тогда, давно — но не пробовал делать сам. Из-под плаща можно показаться — кому-то одному, остальные тебя по-прежнему не будут видеть. Вот только если сейчас это не сработает, то или Хаску конец, или я стану видим для всех собравшихся тут!

— В южной пиршественной зале! — обрадованно выдохнул Хаск. — Простите, великие — от волнения и трепета из-за того, что я говорю с таким количеством Богов, слова вылетели у меня из головы!

Получилось!

По лицам Богов пробежала снисходительная усмешка. Ну-ну, ох уж эти смешные жалкие смертные с из забавными проблемами… то ли дело — совершенные Боги, существа без недостатков!

— В честь своей славной победы над вторженцем, — начал быстро диктовать я, — а также в память о почившей в бою Афине великий Зевс хочет распить бочку трёхтысячелетнего нектара.

Хаск повторил всё слово в слово, почтительно склонившись перед Богами; впрочем, те уже не обращали на него внимания. Переглядываясь, они бодро потянулись к выходу из зала. Ха. Отлично. Ни один олимпиец не откажется пройти мимо южной пиршественной залы! Да я и сам бы не… кхм, кхм.

— Эй, — бросил Хаску хромой Гефест, ковыляющий последним. — Давай-ка, посторожи тут всё, пока мы пируем. И гляди, никуда не отходи! Даже если у тебя — ха-ха! — опять случится какое-нибудь маленькое недомогание.

Идущие впереди Боги грохнули хохотом, будто только что не созерцали мёртвое тело одной из них.

— … они что, — прошептал Хаск еле слышно, когда даже шаги Богов стихли в коридоре, — и правда такие тупые?

Я вздохнул и покачал головой.

— Дело не в тупости, Хаск. Дело в образе мышления.

— Как это?..

— Они тысячи лет живут по одним и тем же правилам, — разъяснил я, пожимая плечами. — Для них уже невозможно представить существование вне этих правил.

— Каких правил?..

— Не сомневайся в приказах Зевса, например. И не подозревай смертных червяков, они не посмеют обмануть Богов, а если посмеют, обман будет слишком очевиден из-за трясущихся коленок.

— У меня… и правда немного… тряслись, — признался Хаск.

— Ты отлично справился с ролью, — успокоил я его. — Ну, и ещё они очень любят нектар, особенно хорошей выдержки. Когда открывают бочку, надо спешить, а то другие небожители вылакают всё первыми!..

Я задумчиво уставился на мёртвое тело Афины. Да уж, немного от неё осталось… труп обуглен до черноты, ни один доктор не поможет. Кажется, Иапет ударил, не экономя силу.

А это значит, он планирует быстро найти то, что ищет, и использовать.

— Пошли, — я махнул рукой в сторону вырванной двери в хранилище. — Не знаю, как долго пробудет там Титан, но хотелось бы убраться с Олимпа до того, как он доберётся до своей цели.

Хаск кивнул.

— Только будь осторожнее, — предупредил я. — Внутри полно ловушек.

Эх, блин… Хранилище Зевса — не самое безопасное место для прогулок. Вот только тут, во дворце Богов, вообще нет безопасных мест, а значит, Хаску лучше всего держаться рядом со мной. Так появляется хоть какой-то шанс на выживание.

Увы, далеко не стопроцентный.

— Ого!.. — выдохнул Хаск. — Посмотри…

Ага, ага — я уже увидел. Высоченные полки и колонны, уходящие куда-то вверх, ввысь, и два коридора-пути между ними. Одинаковых… до недавнего времени.

Вот только в одном коридоре было тихо, сонно и пыльно — а другой был весь выжжен и покрыт чёрной копотью.

— Иапет и Константин пошли туда, — я указал на чёрный коридор. — Это следы сработавших ловушек. Зевс, надо полагать, уже внутри — не в пиршественной же он зале, в самом деле! — и тоже заметил след, поэтому пошёл этой дорогой.

— То есть, нам нужно идти там, — подытожил Хаск, указывая на пыльный путь.

— Да, — согласился я.

— А может, всё-таки там? — он указал на выжженный путь. — Ну, знаешь, там уже нет ловушек, они все активировались, и мы…

— Не-а, — я покачал головой. — Даже не думай. Ловушки далеко не так опасны, как Зевс или Иапет, если мы наткнёмся на них. В сущности, всё, что нужно сделать, чтобы не попасть в ловушку, это ничего…

Вот блин. Хаск уже почти задел огромным мечом выступ на колонне…

— … не трогать!!! — заметил я, отталкивая его в сторону. — Дай сюда копьё!

Встав подальше, я коснулся кончиком копья выступа — и тут же коридор прошила ослепительная цепь молний, выжигая пыль и наполняя воздух удушливым запахом гари.

— … ой, — запоздало икнул Хаск.

— Смотри куда ступаешь, — велел я. — Плиты на полу рассчитаны размером под Богов, так что людям пройти легче. Но нужно быть аккуратнее! И ничего не касайся. Ни стен, ни колонн, ни тем более предметов вокруг…

— Хорошо, — согласился Хаск без особых рефлексий; его испуг, кажется, не умел идти дальше одинокого «ой». — Но смотреть-то можно?

— Смотреть — можно, — согласился я. — Говори, если увидишь что-то интересное. Особенно если оно выглядит как свиток.

Мы зашагали вглубь хранилища, вертя головами по сторонам. Да уж, здесь было на что посмотреть!..

Свитки, разумеется, были. Не те, увы. Используя копьё Ареса, я обезвреживал все ловушки, и молнии то и дело развеивали мрак коридора — по счастью, беззвучно.

Да уж, Зевс однообразен. С другой стороны, эффективен. Его молнии — одна из самых смертоносных вещей в мире, а уж смертного они прикончат с первого раза, без вариантов.

Кстати, это означает, что сегодня я под одну из них не попаду. Я ведь не могу умереть раньше, чем встречу Данте!.. Впрочем, Хаск не бессмертен, а молнии часто бьют по касательной. Да и вообще… никогда не знаешь, что приключится. Лучше не трогать наугад.

Кроме свитков, тут были доспехи и оружие; где-то на стене я увидел львиную шкуру, в которой любил гонять Геракл. Так вот где он её оставил!..

Тут стояли ларцы и сундуки, открытые и закрытые. Целые баррикады из бутылок и бочек — кто знает, что там хранил Зевс, бухлишко покрепче или смертоносное зелье? Лежали золотые и серебряные украшения…

— Может, прихватим что-нибудь? — Хаск вертел головой по сторонам. — Да, мы тут за свитком, но раз уж мы тут…

— Ха, — хмыкнул я. — Думаешь, что это такое тут навалено?

— Ну… сокровища! — Хаск указал на сундук без крышки, в котором тускло поблёскивала гора золотых монет.

— Сокровища, — передразнил я. — Зачем, по-твоему, Зевсу деньги? Покупать у дриад листья?

Хаск непонимающе уставился на меня.

— Это обманки, — я обвёл рукой пространство вокруг. — Думаешь, молнии — это все ловушки? Тут Зевс хранит самое ценное — или опасно! — что у него есть. Вот только оно спрятано среди гор подделок. Одно по-настоящему могущественное колечко — среди ассортимента целого ювелирного магазина. Один поистине легендарный меч — среди арсенала подделок…

— А если тронуть не то…

— Схлопочешь какое-нибудь проклятие, — согласился я. — И ещё повезёт, если это будет молния — она, по крайней мере, убьёт тебя мгновенно… ух ты!!!

Мы завернули за угол, и я едва не споткнулся о что-то длинное и белое, лежащее на полу. Понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что это. Огромный скелет, мать его, дракона! Кости наполовину рассыпались, но размеры твари всё равно впечатляли.

— Давненько их не видел, — я осторожно потрогал кости ногой. — Кажется, Зевс поставил его сюда сторожить… а потом забыл о нём. Бедная зверушка сдохла от голода. Вот всегда с Богами так!,.

…наверное, мы проблужали там не меньше часа. Впрочем, время на Олимпе — понятие относительное, а в полумраке бесконечного лабиринта хранилища — тем более.

— Г-гляди! — голос Хаска был неожиданно дрожащим — нехарактерно для такого бугая. — Это… это то, о чём я думаю?..

Я поглядел туда, куда он указывал. Там, на полке, в окружении каких-то чучел диковинных тварей (впрочем, пыльных и облезших), лежала… голова.

Она была накрыта вуалью — тонкой, как паутинка, но чёрной и совершенно непроницаемой. Накидка облегала формы так точно, что не оставалось никаких сомнений в том, что именно лежит на полке.

— Голова Медузы Горгоны, — согласился я. — Это хорошо. Значит, мы уже зашли достаточно глубоко — такая вещица не будет храниться у входа.

Вуаль ничего не пропускала, но, тем не менее, я непроизвольно отвёл взгляд. Уж слишком хорошо были видны в изгибах ткани застывшее в предсмертной маске безобразное лицо и все эти змеи…

— Может, прихватим её с собой? — слегка севшим голосом предложил Хаск. — Уж она-то точно настоящая…

— Настоящая, — глухо пробурчал я. — Бери, конечно. Если хочешь превратиться в камень. Вуаль наверняка слетит от малейшего движения, ты даже коснуться не успеешь.

— Я же не тупой! — обиделся Хаск. — Для этого нужно посмотреть её в глаза!

Я усмехнулся.

— Все это знают. Но все почему-то забывают о том, что у неё на голове — куча змей. И у каждой змеи по два глаза.

Хаск зажмурился и отшатнулся так быстро, что едва не потерял равновесие.

— Кстати, не уверен, что эта штука действует на Богов, — заключил я. — Пошли дальше, нужно найти свиток. Судя по всему, мы уже близко.