Медицина Древнего

Глава 15

— А? — выдавила из себя Лидия.

Она хотела сказать что-то явно грубое, хлёсткое. Весь её вид до этого момента говорил об этом. Но в мгновение ока из неё, словно выпустили воздух, и она, как сдувающийся шарик, смогла издавать только один звук.

— Пффф, — прошипели Лидия, — что за бред?

— Бред? — вскинулся с пола Жорик, и затряс руками перед собой. — Да мы тогда в комнате были, в приставку играли, и ты пришла уточнить.

Он говорил яростно. Экспрессивно. Брызжа слюной.

— Вот и твои друзья это всё слышали, — вызверилась на него Лидия. — Что ты на меня пальцем тыкаешь, на них тыкай.

— А? — синхронно выдали кабанчики, когда Лидия зыркнула на них, и так же синхронно посмотрели на меня: — это не мы.

— А кто тогда? — топнула ногой Лидия.

— Да что ты стрелки переводишь? — возмутился Жорик, — мы тупые, как пробки, в одно ухо влетело, в другое вылетело.

— Так и есть, — закивали оба кабанчика.

— Мы, если играем, то, хоть потом, — добавил Жорик, — хоть ядерный взрыв, мы не услышим!

— Не ори на меня! — повысила голос Лидия.

— Они, как звери в зоопарке, скажи же, — прошептал Волков, оказываясь рядом со мной, — львица и лев сошлись в споре за территорию.

— Что ты там сказал? — услышала его слова Лидия.

— Ничего, — притворно испугался Волков, и сделал пальцы кошачьей лапкой: — мяау.

— Ты тему не переводи, — Жорик не собирался отступать, ища поддержки, он посмотрел на меня. — Она потом припёрлась и стала подробности спрашивать. Я только ей говорил…

— Мы уже выяснили, что не только, — прервала его Лидия, — может они услышали и сболтнули кому-то.

— Неет, — протянули кабанчики.

— Так и я никому не говорила, — сказала Лидия и осеклась, на лице у неё проступило озадаченное выражение.

— Что, вспомнила, кому наябедничала⁈ — торжествующе воскликнул Жорик, — ты всегда козни строишь за спиной у людей, я тебя с детства выкупил. Уу, интриганка!

— Нет, — Лидия сбавила тон и виновато посмотрела на меня, — но, кажется, я могла сболтнуть девчонкам…

— Ага! — взревел Жорик. — Я так и знал.

— Девчачьи разговоры, сплетни, — плечи у Лидии поникли, лицо стало жалобным, а голос плаксивым. — Прости меня, Кирилл, я не специально.

— Не верь ей, — Жорик вошёл в раж, — врёт, как дышит. Уу, ведьма…

— Правда, я не специально, — не обратила на него внимания Лидия, она походила на котёнка, который нашкодил, и не знал, как попросить прощения. — Ляпнула, видимо, между словом…

Не успела она договорить, как в дверь комнаты постучали и она, незапертая, открылась.

— Здесь он, Лавр Петрович, — прозвучал голос Марии Ивановны, и она, посторонившись, пропустила в комнату Шелестова.

— Георгий Чернышев-Кругляков? — произнёс он с ходу, — мне надо с Вами поговорить, расскажите, Вы видели, как Орлов шёл ночью от Старообрядцевой? Как всё было?

— Да вы совсем РЕХНУЛИСЬ! — рёв Маши заставил всех вздрогнуть и посмотреть на неё. — Вы совсем ТОГО⁈

Она вскочила с кресла, оттолкнула Тихона и закричала так, что Сирены с зависти удавились бы.

— Вон! Пошли все вон! Идиоты!

Она затопала ногами на месте.

— Один выясняет, кто его сдал, что он пошпёхался! Другой хочет подробностей! ПОШЛИ ВООООН!

Шелестов вылетел из комнаты, как пробка из-под шампанского. Мария Ивановна, радостно хохоча, выскочила за ним. Жорик с кабанчиками столкнулись у двери, создалась пробка, но они, кое-как протиснулись.

— Я здесь живу, — начала было Лидия.

— ВОН ПОШЛА! — закусила удила Мария.

Мы с Волковым вышли вслед за Лидой. Обернулись, к Тихону, но он замер прямо перед порогом.

— А ты останься, — около него оказалась Маша и захлопнула дверь.

— Пошла вон, — услышал я голос Жорика сзади.

Обернулся и увидел, как он захлопнул дверь перед Лидией.

— Интересный вечер получается, — протянул Володя Волков, бросая взгляд то на одну комнату, то на другую. — Где же будет ночевать госпожа Чернышева-Круглякова?

Лидия даже не обратила на его слова внимания. У неё был настолько растерянный и жалобный вид, что я решил простить ей болтливость. Ну, не бегала же она специально, не искала, кому рассказать. Потому я произнёс:

— У меня в комнате есть свободная койка, — и показал на дверь за спиной, — Тихон скорее всего не придёт сегодня…

— Кирилл, — восторженно прошептал Волков, — у нас в стране запрещены гаремы…

— Идиоты! — вдруг психанула Лидия. На глазах у неё выступили слёзы. Губы задрожали, и она, закрыв лицо ладонями, побежала прочь.

— Чего это она? — удивился Волков, — обычно женщины против многоженства.

— Знаешь, — я положил руку ему на плечо, — уже не смешно.

— Да ладно, — не поверил он и стал кричать мне в спину: — а мне смешно. Ну, клёвая же шутка, Кирилл. Кирилл!

Но я его не слушал. Дошёл до своей комнаты и закрылся. Кто виноват, я выяснил. Что с этим делать? А что можно сделать со слабым на язык человеком? Ну, сболтнула она, не подумав. Вроде не со зла. Просто не буду при ней обсуждать важные дела. Возьму на заметку, что в женской среде Лидия, превращается в типичную сплетницу. Собственно, как и большинство женщин… да и мужчин тоже.

Тихона не было всю ночь. Забегая вперёд, скажу, что он не вернулся и на следующую, и на следующую…. В общем, он не ночевал в комнате почти всю неделю. Но тогда я не думал, что он пропадёт так надолго, и утром спокойно пошёл на пары.

Естественно академия бурлила новостями о вчерашнем собрании. Если это можно назвать собранием. Все на меня оборачивались. Смотрели. Перешёптывались.

Ничего непривычного. В бытность героем Греции вокруг меня было ещё больше внимания. Правда, повод был более приятный.

Хотя, кто-то героем считал меня и сейчас. Как группа каких-то незнакомых мне студентов. Парни из простолюдинов, проходя мимо, украдкой показали класс (большой палец, торчащий из сжатого кулака).

Но больше, конечно, народ осуждающе качал головами и принимался шушукаться.

Странные они. Чужая личная жизнь им была интересней собственной. Даже, если бы я и переспал со Старообрядцевой, какое им дело? Аристократы оказались хуже базарных бабок.

Как же хорошо, что у меня в классе студенты из простого сословия. Мне досталось только два осуждающих взгляда от девчонок. Остальным же было всё равно. Даже преподавателям. Правда, до первого телефонного звонка. Сразу после начала занятия.

— Господин, — раздался в трубке голос Арсения, — у нас переманили бригаду строителей, им предложили зарплату в пять раз больше, чем у нас…

— Кирилл Дмитриевич, — Семён Венедиктович покачал головой, и я, извинившись, вышел в коридор.

— Арсений, финансами заведует Николай, наймите новых строителей…

— Свободных бригад в городе ни одной нет, — воскликнул в трубку управляющий, — я уже всех обзвонил.

— Так найдите не в городе.

Не успел я вернуться на занятия, как телефон зазвонил снова.

— Господин Орлов, это Петров, — начал майор, — у нас проблема с рентгеновскими аппаратами и УЗИ. Само оборудование нам продали, но вот плёнку и гель теперь не купить. У производителя заказов на полгода вперёд…

Я сбросил и набрал Шальную.

— Изольда, — начала я, как только она ответила, — ну, в самом деле, сколько можно дуться на прикол в спальне?

— Прикол в спальне? — возмутилась она в трубку. — Это так теперь называется?

Мне пришлось отнять телефон от уха из-за её крика.

— Ты спишь с какими-то студентками, а на меня не обращаешь внимания! — выкрикнула она, — это ты называешь приколом в спальне?

— Да, ё моё, ты то откуда об этом знаешь? — удивился я.

— Ах, то есть ты не отрицаешь да? — прошипела в трубку Шальная и добавила, — знаешь Орлов, а иди как ты сегодня, куда подальше! Завтра звони.

— Господин, так что с гелем для УЗИ делать? — тут же перезвонил Петров, — и с Плёнкой для рентгена? А ещё у нас проблема…

Всё же решение вести дела с женщиной было поспешным. Казалось бы, ну, что может случиться? Так нет. То пристаёт и лезет в постель. То ревнует. Уверен, переспи я с Изольдой, у неё появятся и другие причины для недовольства. Как же это напрягает.

— Господин, тут ещё ситуация, — снова дозвонился до меня Арсений, и я, собрав волю в кулак, принялся решать проблемы клиники. Всё же, я хотел довести это дело до конца. Несмотря ни на что.

Конца пар я дождался с трудом. Внутри поднималась волна раздражения. Князь Буревестов… Проклятый аристократ решил испортить мою жизнь. Сначала история с Петровым, теперь постоянные препоны со строительством клиники. Каждый мой шаг оборачивается новой битвой с невидимым противником. Достало, пора ставить в этом деле жирную точку.

Достал телефон из кармана:

— Коля, найди мне Буревестова. Проследи, где он сейчас — дома, в городе. Как только обнаружите, где он остановится, сразу звони.

— Всё в порядке, господин? — в голосе слуги прозвучала тревога.

— Скоро будет, — коротко бросил я и отключился.

Прислонился к стене, прикрыв глаза. Князь явно решил устроить полномасштабную войну. То рабочие внезапно отказываются от заказов, то поставщики поднимают цены в три раза, а теперь ещё и этот чиновник с его бредовыми идеями про метро через тридцать лет…

Но больше всего меня бесило, что приходится отвлекаться на эту мышиную возню, когда есть действительно важные дела. И одно из них я планирую закрыть прямо сейчас — Виктория.

При мысли о ней что-то кольнуло в груди. После того злополучного вечера она старательно избегает любых разговоров со мной. Оттолкнулся от стены и направился к выходу из академии. Надо с этим что-то делать. Раскопки Некрополя могут дать мне доступ к древним артефактам, о которых современные маги даже не подозревают. В свете последних событий такое усиление не помешает. Это мой родной город, там столько всего полезного можно найти.

По пути к учительскому общежитию ловил на себе косые взгляды студентов. После истории со Старообрядцевой слухи расползлись как чума и эта тема стала номер один в академии.

— … говорят, он её соблазнил…

— … а я слышала, она сама на него вешалась…

— … теперь точно свадьба будет…

Только усмехнулся, проходя мимо шепчущихся девушек. Пусть болтают — скоро найдут новую тему для сплетен.

Учительское общежитие встретило непривычной тишиной. Никакого вахтёра, следящего за каждым шагом, как в студенческом корпусе. Только доска с ключами на стене, где среди прочих фамилий нашёл нужную — «Светлова В. С.»

Поднялся на нужный этаж, благо никого из преподавателей не встретил. Остановился у её двери с табличкой фамилии, помедлил секунду и постучал. Тишина. Ещё один стук.

Дверь распахнулась, явив Викторию с мокрыми волосами, в домашнем халате. В карих глазах за стёклами очков промелькнуло удивление.

— Орлов? Что ты здесь делаешь?

Она резко выглянула в коридор, убедилась, что никого нет, и втянула меня в комнату.

— Как ты посмел сюда прийти? — прошипела она, плотно закрывая дверь.

Я облокотился о дверной косяк, принимая нарочито расслабленную позу:

— Виктория Сергеевна, я не извинился перед вами и хочу сделать это сейчас. Мне очень жаль из-за той ситуации с краской и надписями.

Капля воды сорвалась с её влажных волос, скользнула по шее, устремившись к вырезу халата. Я проследил за ней взглядом, прежде чем снова посмотреть Виктории в глаза.

— Я уже всё забыла, — холодно отрезала она, запахивая халат плотнее. — Что тебе ещё нужно?

— Хотел бы обсудить наши договорённости насчёт практики и раскопок.

— Орлов, — она раздражённо выдохнула, — тебе мало того, что творится в академии? То пытаются отчислить, то обвиняют, теперь вот обесчестил аристократку. У тебя совесть есть?

— Виктория… — начал я.

— Виктория Сергеевна! — резко поправила она. Её грудь часто вздымалась от эмоций, щёки порозовели.

— Виктория Сергеевна, — спокойно продолжил я, — давайте говорить о деле, а не о событиях, не имеющих отношения к теме разговора.

— Вот же ты наглец! — она сделала шаг ко мне, замерла. Я почувствовал тепло её тела, аромат шампуня от влажных волос. Виктория потянулась вперёд, но я отступил на шаг.

Её глаза удивлённо распахнулись. В них промелькнуло что-то похожее на обиду.

— Я хотел бы уточнить детали нашего сотрудничества, — повторил я.

— Никакого сотрудничества нет, — отрезала она, но я видел, как её тянет ко мне. Эта попытка поцелуя… Что ж, пусть теперь почувствует, каково это — когда тебя отвергают.

Хотя внутри всё протестовало против такой игры. С первой встречи меня влекло к этой женщине. Её ум, страсть к археологии, эта властность в голосе, когда она ведёт лекции… И сейчас, видя её домашнюю, с мокрыми волосами и без привычной брони строгого костюма, я с трудом сдерживался, чтобы не притянуть её к себе.

— Что ж, простите, что побеспокоил, — я развернулся к двери.

В этот момент телефон в кармане завибрировал. Сообщение от Коли: «Господин, нашли князя. Ужинает в ресторане недалеко от академии».

— Отлично, — пробормотал я, набрав номер. — Коля, срочно заезжайте за мной.

Быстрым шагом покинул общежитие преподавателей, благо так никто и не заметил моего визита. Внутри всё кипело от смеси разочарования и предвкушения. Не получилось договориться с Викторией — что ж, займёмся князем Буревестовым.

Прохладный вечерний воздух освежил мысли, когда я вышел за ворота академии. Фонари уже загорелись, отбрасывая желтоватые круги света на брусчатку. Знакомый рык двигателя «Ладоги» заставил поднять голову — Коля и Василий подъехали точно в срок.

— Господин, — Василий кивнул мне через зеркало заднего вида, когда я устроился на заднем сиденье.

Машина плавно тронулась, вливаясь в вечерний поток. Люди спешили по своим делам — кто домой, кто в театры и рестораны. Петербург жил своей обычной жизнью.

— Князь в ресторане «Империал», — доложил Коля, поворачиваясь ко мне. — Очень оживлённое место сегодня. С ним ещё несколько человек.

— Оживлённое? — я позволил себе лёгкую улыбку. — Это именно то, что нужно.

— Господин… — протянул Коля с явной тревогой в голосе.

— Не переживай, — успокоил я его. — Просто дружеско-деловая беседа с князем. Обсудим наши разногласия по клинике.

Коля встретился со мной взглядом в зеркале заднего вида и молча кивнул, но я видел, что он не поверил ни единому слову.

«Империал» располагался в старинном особняке. Мраморные колонны подпирали величественный портик, а начищенные до блеска витрины мягко светились изнутри. У входа выстроилась вереница дорогих автомобилей — похоже, сегодня здесь собрался весь цвет аристократического общества.

— Господин, может, с вами пойти? — спросил Василий, останавливая машину у входа.

— Нет, ждите здесь. Я ненадолго.

Метрдотель встретил меня почтительным поклоном. Вышколенный персонал, хрустальные люстры, тяжёлые бархатные портьеры. Всё кричало о роскоши и богатстве. За столиками сидели те, кто привык повелевать судьбами империи между десертом и кофе.

— Господин, у вас забронирован столик? — официант смотрел на меня с профессиональной вежливостью.

— Нет, я к князю Буревестову. Он ждёт меня.

— А, вы к князю? — его лицо просветлело. — Прошу, следуйте за мной.

Буревестов восседал за круглым столом в глубине зала. Массивный, словно вырубленный из камня, он возвышался над своими собеседниками — четырьмя холёными аристократами, чьи лица я где-то видел в светской хронике.

— Добрый вечер, уважаемый князь, — произнёс я, подходя к столу.

Буревестов поднял глаза. Его массивная фигура напряглась, словно перед прыжком. В стальном взгляде промелькнуло что-то похожее на раздражение. Он явно не ожидал меня здесь увидеть. Впрочем, князь мгновенно взял себя в руки, расправил плечи и откинулся на спинку стула, всем своим видом показывая пренебрежение.

— Граф Орлов, — процедил он сквозь зубы. Его пальцы, унизанные массивными перстнями, сжали ножку бокала так, что побелели костяшки. — Что вы хотите от меня на этот раз?

— Я хочу вызвать вас на дуэль, господин Буревестов.

Звон столовых приборов оборвался. Над столом повисла такая тишина, что можно было услышать, как потрескивают свечи в канделябрах. Один из собеседников князя поперхнулся вином. Другой замер с вилкой на полпути ко рту.

— Вы оскорбили меня своими действиями, — я говорил размеренно, чётко выделяя каждое слово. — Мешаете моему делу, ставите препоны. Я слишком устал это терпеть.

Первым не выдержал тучный аристократ справа от князя. Рн фыркнул, брызгая слюной на скатерть. Его сосед подхватил смешок, и через мгновение весь стол уже трясся от хохота. Только сам Буревестов сохранял ледяное спокойствие.

— Вы слышали, князь? — простонал один из собеседников, утирая выступившие от смеха слёзы. — Этот юнец…

— Мальчишка! — подхватил другой. — Против вас…

Буревестов поднял руку, и смех оборвался. Тонкая улыбка змеёй скользнула по его губам, но глаза остались холодными:

— Молодой человек, не позорьтесь, — в его голосе звучала снисходительная жалость, словно он отчитывал нашкодившего ребёнка. — Вы же понимаете, что проиграете?

— Тогда вам нечего бояться, князь.

Улыбка на его лице дрогнула. В глазах полыхнуло что-то тёмное, — уязвлённая гордость аристократа, чью храбрость поставили под сомнение прилюдно.

Я видел, как он оглядывается на своих спутников. Публичный вызов — удар по репутации, если откажется. Тем более от сопляка-графа, пусть даже и под крылом Бестужева.

— Что ж, — медленно произнёс Буревестов, — хорошо.

— Вы можете выбрать оружие, согласно дуэльному кодексу, — напомнил я ему.

Князь рассмеялся, его компаньоны подхватили смех.

— Убивать вас сразу скучно, — Буревестов поднял бокал, рассматривая вино на свет. — Да и что скажут, если я выйду против мальчишки, заведомо слабейшего? — он обвёл взглядом своих собеседников, словно ища у них поддержки. — Пожалуй, выберу клинок.

— Согласен, — кивнул я, даже не подумав.

Внутри всё похолодело. Тартар меня побери… На мне же проклятие — если возьму в руки клинок, единственное, что смогу сделать — это убить. А смерть Буревестова.

Я поморщился. Пётр Алексеевич Бестужев не из тех, кто прощает удары по своей партии. Он может сколько угодно недолюбливать князя, но статус требует защищать своих.

Сейчас мне меньше всего нужна открытая война с Бестужевым. Старый интриган слишком глубоко запустил щупальца в дела империи. Да и с наследством деда ещё не всё понятно — кто знает, какие рычаги давления он может использовать.

Нет, убивать Буревестова нельзя. По крайней мере, пока. Но как теперь выкрутиться из этой ситуации с клинком? Харибда меня дери.