Не тот год

Глава 14

ГЛАВА 14

Уже через час я воспользовался заговором на отвод внимания и обновил заговор на повышение физических кондиций тела, который к этому времени прекратил работать. А всё из-за огромного количества немецких войск и патрулей. Ведь мне пришлось перебираться через Буг и возвращаться обратно к Варшавской дороге, которая связывала Тересполь с Брестом. Казалось, что гитлеровцы стянули в это место всю армию своей страны! Тысячи и тысячи людей, сотни грузовиков, танков, тягачей и конных упряжек с орудиями.

«Вот почему в Книге не было какого-нибудь Армагеддона, а? Сейчас бы ка-ак накрыл всю эту толпу огнём!» — одновременно помечтал и подосадовал я.

Под отводом внимания я легко просочился сквозь патрули и колонны на дорогах и вошёл на крайние улочки польского города. Здесь было полно солдат, но хватало и гражданских. Мужчины с льстивыми улыбками раскланивались с военнослужащими вермахта. Женщины слали им улыбки. Таких, кто держал лицо кирпичом тоже имелось в достатке. Всё-таки хватало тех, кому было не по вкусу присутствие оккупантов. Но кроме как воротить рожу ничего большего поляки не делали. Те же, кто был готов стрелять, должно быть, прятались по подвалам или в лесах, ожидая подходящего часа. Впрочем, особого сопротивления поляки не оказывали всю войну. Даже знаменитое восстание в сорок четвёртом и то прошло так-сяк. Чего было ожидать от наспех спланированной англичанами операции, которые хотели руками поляков принизить заслуги Красной армии в деле освобождения Польши. Мол, русские идите дальше в Германию, а поляки тут сами со всем справились. Правда, те не справились. Жаль, что современные мне пшеки об этом забыли. О мнимых «предательствах» России они прекрасно помнят, а как их жизнями расплачивались за свои авантюры бритты — шиш. Словно не было такого, хотя каждый год проводят мероприятие в память жертв Варшавского восстания. Вообще, успехи и деятельность в целом так называемой Армии Крайова очень сильно преувеличены и раздуты за десятилетия истории после окончания Великой Отечественной. Даже партизаны в Югославии и то больше оттягивали немецкого внимания, чем гордые сыны Польши, прячущиеся по лесам и оврагам. Единственный раз, когда гитлеровцы серьёзно отнеслись к полякам из АК — это то самое восстание.

В связи с появлением Красной армии у Варшавы немцы посчитали, что восстание спланировано и связано с будущим русским наступлением. При этом сами красноармейцы и слыхом не слыхивали об этом, так как штаб АК наотрез отказался общаться с ними. Мало того, из-за быстрого продвижения, тяжёлых боёв и растянутых коммуникаций Красная армия не собиралась с ходу брать столицу пшеков. За свои ошибки поляки хлебнули лиха. Подавляли восстание не простые солдаты вермахта, а части СС и подразделения поляков, служившие немцам вернее цепных псов. И те, и другие убивали всех, кого видели, не деля бойцов АК и обычных напуганных горожан.

Но это я что-то отвлёкся, уйдя в воспоминания.

В поисках одежды и пока действовал заговор невидимости, я забрался в один из двухэтажных домов, который выглядел самым богатым. И дверь красивая, и шторы в окнах выглядят не чета в соседних домах. Обстановка внутри тоже внушала. Никакого аскетизма и минимализма. Картины, посуда в застеклённых комодах, красивая мебель, ковры на полу, электрические люстры на потолке и бра на стенах, а не просто какая-то лампочка на шнуре.

В доме я нашёл одну немолодую полную женщину и двух маленьких детей. Одним из них был карапуз лет двух, который едва научился стоять на ногах. В основном внимание женщины было уделено ему. А второй оказалась светловолосая девочка лет пяти в розовом платье и белых колготках, которая играла с пятью тряпочными раскрашенными красками куклами. Никто из них меня не заметил.

На втором этаже я нашёл две просторных спальни. В каждой стояло по огромному шкафу и высокому пузатому вещевому комоду. В них оказалось очень много женских вещей. Буквально три вещи из пяти были бабскими тряпками. Остальные две принадлежали трём мужчинам разной комплекции. С большим трудом я подобрал себе одежду. Взял несколько пар тёмно-синих трусов, маек, две рубашки, пиджак с брюками, жилетку, коричневые ботинки с толстой подошвой и массивным каблуком. Довершила мой наряд фетровая шляпа. Здесь же в доме я и переоделся. А потом, набравшись наглости, побрился, умылся и побрызгался одеколоном. Ранец сменил на кожаный саквояж самого типично-киношного облика. Это тот, который раздвигается вверху, как женская сумочка ридикюль.

От винтовки и автомата пришлось избавиться. Их я закинул под кровать в одной из спален. Если хозяева не дураки, то не станут поднимать шум и по-тихому избавятся от моего подарка. А вот старую одежду упрятал в узел из наволочек. Это куда более весомая улика, чем оружие. В саквояж положил патроны, гранаты, один пистолет, а второй сунул за ремень под пиджак сзади. Покрутившись перед зеркалом и поправив кое-где одежду, признал, что почти не отличаюсь обликом от прохожих за окном. Вот только лицо и взгляд выдавали тот факт, что мне пришлось хлебнуть лиха в последние дни.

На последних минутах действия заговора я покинул дом и быстрым шагом направился в тихий сквер, мимо которого прошёл некоторое время назад. Там я рассчитывал отсидеться на лавочках подальше от любопытных взглядов, пока не пройдёт откат.

Откат прихватил меня совсем рядом с поворотом к скверу. Чтобы не упасть пришлось облокотиться рукой о стену.

Да ещё в меня чуть не врезался дородный мужик с короткой бородой и выдающимся пузом. Вместо того, чтобы извиниться, он сквозь зубы обматерил меня по-польски. До лавочки я дошёл мелким шаркающим шагом. Кинул на неё саквояж и следом упал рядом с ним.

— Уф-ф, — вдохнул я.

В первую секунду я было растёкся по ней. Но тут же себя одёрнул, напомнив, где нахожусь. Может быть в иное время меня бы приняли за подвыпившего или смертельно уставшего горожанина, но сейчас запросто могу привлечь внимание патруля или расквартированных в Тересполе гитлеровцев. Да и обычные жители могут сообщить обо мне куда надо.

С одной стороны, я очень рисковал, зайдя в город в светлое время суток. С другой, ночью тут будет не протолкнуться от патрулей с собаками. И в дома за одеждой уже вот так просто не зайдёшь. А последний фактор для меня поважнее прочих будет.

Десять минут я провёл в сквере, восстанавливая силы и приходя в себя после магического отката. После чего поднялся, поправил одежду, взял в левую руку саквояж и уверенным шагом пошёл вперёд.

— Доброй ночи, товарищ Сталин, — сказал Берия, переступив порог кремлёвского кабинета.

— Доброй ночи, Лаврентий, — ответил его хозяин и приглашающе кивнул. — Присаживайся. Ты с каким вопросом пришёл? — после чего с лёгким прищуром взглянул на гостя.

Нарком сделал несколько быстрых шагов к столу, чтобы занять стул поближе к вождю народов. Отвечать начал уже на ходу.

— По объекту Карацупа. Мы получили первые полезные данные с его переносного или карманного, уж не знаю как правильнее назвать, устройства, — сев, он раскрыл принесённую с собой толстую папку и достал из неё несколько листов. Половина их была заполнена ровным убористым почерком, другая была отпечатана на печатной машинке. — Часть документов оказалась нам недоступна из-за наличия пароля, который нам неизвестен. Другие имеют слишком, хм, фривольное содержание и по факту бесполезна, как общая информация. Лишь только для описания объекта, создания его психологического портрета. Но я считаю, что сейчас Карацупа для нас стоит на втором месте, — сказав последнюю фразу, нарком вопросительно посмотрел на собеседника. Получив от него лёгкий утвердительный кивок, он продолжил. — Первое, что удалось установить, это то, что про наше время сведений в устройстве совсем мало, — Берия вздохнул и покачал головой. — Не поверите, Иосиф Виссарионович, но кое-какую информацию мы почерпнули из обычных художественных книг, которых в приборе почти столько же, сколько в главной городской библиотеке. Больше всего там хранится технических документов, а также географических, геологических, а ещё по истории царской России конца девятнадцатого века и начала двадцатого до революции.

— Прибор не сломаете от такой нагрузки? — нахмурился Сталин.

— Стараемся включать его в режиме три часа работы и полчаса отдыха. Со слов моего порученца, который успел достаточно подробно расспросить Карацупу, прибор способен и сутки выдержать постоянной работы.

— И всё же поберегите. Нам это устройство потом ещё предстоит изучать.

— Разумеется. Но есть шансы, что чертежи устройства с полным описанием работы мы найдём среди так называемых файлов.

— Хорошо. Продолжай, Лаврентий. Что там за информация из художественных книг?

— Жанр фантастики, поджанр попаданцы… хм, к нему можно отнести и нашего объекта, — хмыкнул Берия. — В нескольких книгах указаны даты и описание важных событий в начавшейся войне с Германией.

— В фантастике? — уточнил Сталин.

— Да. Но фантастическое в книгах лишь сам факт переноса людей из будущего и их серьёзное влияние на ход всего мирового порядка из-за их знаний и ряда поступков. Даты и события в них описываются реальные исторические, насколько можно судить. Некоторые из них уже совпали полностью. А те, которые только нас ждут, они… они страшные. Всё здесь, — Берия наконец-то передал Сталину стопку листов.

— Что-то есть ещё?

— Да. В одной из книг есть интересный список американских компаний, имён американских промышленников, которые вели торговлю с немцами в течение всей войны. Также есть список товаров, которые поставляются с их стороны Германии. И самое главное в книге указаны точные координаты нескольких мест в ряде нейтральных стран, в том числе и в акватории Тихого океана, где стоят базы для немецкого флота, принадлежащие по документам американцам.

— Сообщите Фитину. Пусть займётся немедленной проверкой данных.

— Уже, товарищ Сталин.

— Молодец, и вот что ещё… — Сталин резко смолк. Во время беседы он бегло просматривал листы, переданные ему наркомом. Посмотрев на бумагу, которую в этот момент держал в руке Сталин, Берия всё понял. — Лаврентий, сколько человек в курсе вот этого?

— Всего один, если не считать меня. Прикажете отозвать Якова с фронта? Или перевести на более безопасный участок?

На листе была написана история Якова Джугашвили, оказавшаяся в далёком будущем на страницах фантастической книги.

Сталин молчал около минуты. Потом едва заметно отрицательно мотнул головой:

— Не нужно. Он солдат и должен исполнять свой долг. Тем более мы теперь можем предпринять ряд мер, которые помогут избежать этой трагедии. Трагедии для десятков тысяч бойцов и командиров, а не только для одного старшего лейтенанта.

— Я понял, товарищ Сталин, — коротко ответил ему Берия.

— Как происходит получении всех этих сведений?

— Фотографируем каждую страницу на экране прибора. Потом немедленно происходит проявка плёнки и печать фотокарточек. Всего работает пять человек. Каждый проверен и надёжен, — нарком чуть помедлил и добавил. — Как я. Но в целях секретности никто из них не знает всего, что получаем с прибора. Двое читают фантастические книги, двое заняты техническими схемами и документами. Один историческими документами. Там ещё много чего имеется. Но объять всё, проанализировать и рассортировать мы пока не в силах. Хорошо ещё, что файлы на приборе изначально разложены по роду назначения. Это помогает быстро найти самое важное.

— Технические данные по оружию нашли?

— Да, — нарком резко кивнул и опять полез в папку. — Это пистолет. Это карабин. А здесь и здесь всё по патронам к ним: схемы, навески, химические составы порохов, сплавы пуль, гильз, лака для покрытия.

— Координаты месторождений? — задал новый вопрос Сталин.

— Только некоторые новые в Сибири и Якутии. Часть уже открыта, причем сравнительно недавно, и нами уже разрабатывается.

— Разрабатывается, значит, — задумчиво произнёс хозяин кабинета. — Вкупе с историческими данными по царскому времени наводит на ряд размышлений.

— Я считаю, что объект Карацупа планировал перемещение значительно дальше. Но или ошибся в расчётах, или ему кто-то либо что-то помешало. Со слов моего сотрудника, с которым состоялся контакт, объект признался ему, что планировал перейти в самое начало двадцатого века, чтобы подготовиться к революции и сделать её наиболее бескровной и полезной для страны. По его словам, если бы не Первая мировая, как назвали империалистическую в его эпоху, то и революцию получилось бы провести значительно мягче. И тогда бы наша страна встретила Вторую мировую значительно подготовленнее, что тоже уменьшило бы количество жертв в несколько раз.

— Возможно, всё возможно, — с тем же задумчивым выражением на лице покивал Сталин. — Поэтому рубить с плеча не будем торопиться.

На встречу со Сталиным у Берии было полчаса. За это время он успел рассказать всё, что его сотрудники сумели выудить из устройства из будущего. Прокомментировать написанное в бумагах, озвучить собственные догадки и дать ряд советов.

Когда он покидал кабинет, то увидел в приёмной несколько человек, ожидающих встречи с вождём народов несмотря на очень позднее время. Военное время диктовало свои условия и ломало все графики. Каждого из собравшихся нарком прекрасно знал.

— Сергей Гаврилович, — сказал Поскрёбышев, когда Берия закрывал за собой дверь приёмной, — проходите.

— Здравствуйте, товарищ Сталин, — поздоровался конструктор, оказавшись в комнате с главой государства.

— Здравствуйте, товарищ Симонов. Присаживайтесь, — как только мужчина занял место за столом, сев на тот же стул, где пару минут находился Берия, Сталин продолжил. — Времени у нас мало. Поэтому сразу к делу. Ознакомьтесь вот с этими чертежами. Качество не самое хорошее, но всё понять можно.

Симонову была протянута склейка из нескольких стандартных фотолистов. Ему понадобилось целых десять минут, чтобы полностью вникнуть в схему от и до.

— Знаете, товарищ Сталин, если бы я не был уверен в том, что это невозможно, то сказал, что это моя работа, — с лёгкой растерянностью в голосе сказал конструктор. — Здесь есть узлы, вот этот, этот и, пожалуй, этот, — мужчина коснулся склейки пальцем в нескольких местах, — которые я уже применял в образцах тридцать один и тридцать. Вот только калибр странный. Насколько я знаю ни у нас, ни у кого-то другого в мире он не используется. Это же экспериментальное оружие?

— Это не важно, Сергей Гаврилович. У меня к вам вот какой вопрос. С помощью данных чертежей вы сможете наладить производство карабина? И если, то как быстро?

— Налажу, — уверено ответил конструктор. — А вот по временным срокам пока не могу ничего сказать. Понимаете, я уже вижу, что это оружие крайне простое и удобное в использовании, но достаточно сложное в производстве. Мне понадобится минимум месяц, чтобы сделать несколько образцов для проведения тестов.

— Сделайте два. И у вас две недели на всё про всё. Через четырнадцать дней буду ждать вас здесь же с оружием и результатами испытаний.

— Хорошо, — не стал спорить конструктор, хотя получил едва ли не невыполнимое поручение. — А как быть с патронами?

— Патроны у вас будут. Сейчас ступайте и отдохните немного. Копию чертежей вам доставят уже сегодня.

Когда оружейник-конструктор закрыл за собой дверь кабинета главы народа, то услышал, как Поскрёбышев назвал имена Елизарова и Семина. Обоих Симонов знал. Мужчины занимались разработками боеприпасов для стрелкового оружия. Один был ведущим конструктором, второй технологом.