Некромант на страже человечества. Том 3

Глава 18

Честно говоря, надменный крикливый клиот походил на Демонического жреца куда больше, нежели добродушный увалень Леуш. И дело не столько в мрачном облачении или пронзающем, словно копья, взгляде, а скорее в гнетущей ауре, которая окружала Химера. Мертвящей, давящей и заставляющей ежиться, несмотря на плавящую жару Диких Земель.

Хотя, возможно, она исходила не от него, а возникла благодаря совокупной реакции караванщиков.

И тем не менее что-то нужно было делать. Причем быстро.

— Падите ниц перед силой господина моего! — стоя во все той же картинной позе, вещал Мутант. — Властитель боли и Повелитель страданий приказывает вам, несчастные! Падите ниц!

— Так пасть ниц или вести тебя в город? — мой голос громовым раскатом прозвучал в повисшей над полем боя тишине. — Ты уж определись как-то, пока нас всех тут не сожрали.

— Леон, я все понимаю, но ты бы как-то поаккуратнее. — нехотя попросил Уман.

— Я не собираюсь прогибаться перед нелюдем!

— Дело не в том, что он нелюдь, а в том, что он проводник высших сил.

— И что ты предлагаешь? Взять его на ручки и отнести в Крутолуг? В мой Крутолуг?

Мэлэх покачал головой, но так и не ответил. Не поддержал, но и не отверг озвученное мной предложение. И тем самым предоставил выбор действий мне. Как барону Дальнего Крутолуга.

— Меня не заботят разборки Караванов и мирские конфликты. — важно заявил клиот. — Шахак несет в этот мир страдания, и каждая пролитая капля крови наполняет радостью его не ведающее жалости сердце. Но я — его жрец — нахожусь под защитой его, и горе тому, кто посмеет чинить мне препятствия!

Я бросил взгляд на Умана, и тот кивнул, подтверждая слова Химера. Теперь я окончательно убедился, почему нелюди во время оккупации всего лишь закрыли храм Сатвелеона, а не сожгли его и не убили жреца. Они действительно боялись возмездия высших сил. Даже тех, которым не поклонялись сами. И боялись взаправду.

Как же хорошо, что ко мне все это никакого отношения не имело!

Ярко сверкнула на солнце остро заточенная сталь, когда я стремительным рывком подскочил к жрецу демона и вонзил ему в грудь хищное жало багра. Люди даже не сразу поняли, что произошло, и запоздало ахнули, а я уже цедил дышащие злобой слова, глядя в затухающий взгляд урода:

— Передай привет своему господину, мразь. Пусть теперь его радуют твои страдания.

Клиот булькнул кровью и свалился на горячий песок, так до конца и не поверив в свою смерть, я же в свою очередь громогласно провозгласил, придав голосу твердости гранитного утеса:

— Никогда больше нога нелюдя не ступит на земли моего дома! Никогда и не под каким предлогом! И я сделаю все, чтобы избавить Землю от их тлетворного влияния. Отныне не мы служим им, а они служат нашему возвышению! Моему возвышению!

Не знаю, что на меня в тот миг нашло, но я зачерпнул едва ли всю остававшуюся во мне Межмировую Энергию — а сохранил я ее изрядно — и разом влил в тело жреца, прямо на ходу меняя и переделывая структуру его плоти.

На чистой интуиции, словно гитарист, играющий музыку своей души, я импровизировал, лаская струны магии смерти. Я уже достаточно наторел в ней, чтобы не лажать, как впервые взявший в руки инструмент новичок, а потому творил, забыв обо всем и затыкая мелкие огрехи пылким напором истинного некроманта.

И магия ответила мне. Она струилась и текла, подвластная малейшему движению чутких пальцев. Я сам не до конца понимал, что именно делаю, но чувствовал, что движусь в верном направлении. А потому, когда уловил, что до завершения ритуала мне не хватает самой малости, я заглянул куда-то вглубь себя и взял то, что требовалось.

Жрец поднялся на ноги готовый служить новому господину. Живому, а не эфемерному. Тому, кто его породил. Кто его создал, вложив, возможно даже больше, чем мог…

— Лич! — ахнул кто-то из караванщиков, в ужасе отшатнувшись еще на пару шагов назад.

— Нет. — хрипло выдал я. — Не лич. Темный клирик. Так зовется эта нежить.

А в следующий миг чуть не упал, схватившись одновременно за спицу колеса и за собственную грудь, из которой будто выдернули что-то, чего выдирать не следовало. Не сердце, не душу и не Межмировую Энергию, который сейчас не хватило бы даже чтобы воскресить дохлую кошку. Нечто другое. И второй раз такой фокус я повторять определенно не хотел.

— Ты как? — подскочил ко мне Уман, старательно отводя взгляд от пополнившего мою свиту мертвеца.

— Нормально. — кое-как выдохнул я и через силу выпрямился. — Возвращаемся. Пока еще кто-нибудь не вылез. Я не боец.

— Еще бы! — воскликнул мэлэх, закидывая мою руку себе на плечо. — Разом потратить больше Энергии, чем у меня вообще есть! Ты чем думал⁈

Я не ответил. С одной стороны меня, конечно, радовал успех в создании нового типа нежити. Более того, я осознал, что даже практически до конца оформил еще одно заклинание магии смерти. Оставалось лишь совсем чуть-чуть его доработать, и можно клепать таких клириков хоть из каждого встреченного жреца. Вот только сосущая боль в груди все никак не отпускала, и я понял, что в ближайшее время подобный подвиг лучше не повторять.

К счастью, контроль над зомби я не потерял, и мы не только вернулись с победой назад под защиту Купола, но и притащили два огромных фургона добычи, которую тут же принялись исследовать, сортировать и делить. Причем половина по нашему с Уманом договору отходила его Каравану, а вторая половина лично мне.

Вот только меня мало что из трофеев заинтересовало. Ну вот, например, зачем мне десять мешков зерна? Или две бочки спирта? Или сколько-то там бухт прочной веревки, которую укрепили вплетенными внутрь стальными нитями? Нет, парочку я закинул в кольцо на всякий случай, но все таскать с собой — только место занимать.

В итоге я забрал себе обычный, но качественно сделанный меч, легший в руку как влитой, новенький кожаный нагрудник, бутылку вина, деньги и немного всякой полезной мелочи. Остальное же опять пошло городу. Что вызвало у крутолужцев бурное ликование, немного, как ни странно, притупившее боль у меня в груди. Вот прям действительно стало легче. Я даже сумел без чьей-либо помощи добраться до своей лаборатории, оставив решать вопрос распределения ресурсов парочке кристально честных жителей с активной жизненной позицией.

Но перед этим пришлось принять участие в еще одном обсуждении. Дело в том, что кроме товаров на продажу Караван нелюдей вез двадцать пять пленных подростков. Десять утонченных и изящных, как на подбор, девушек и пятнадцать натренированных мускулистых юношей.

Они не знали человеческого языка, но зато свободно изъяснялись на остальных и поведали, что их специально вырастили, чтобы преподнести в дар эльфийскому князю. Для услады очей и для гладиаторских поединков на некоем предстоящем празднике. Так же они рассказали, что город, откуда их забрали, принадлежит нелюдям, а людей там уже много поколений разводят для различных целей, и они даже не знали, что где-то бывает по-другому.

Когда их историю перевели, женщины Дальнего Крутолуга не смогли сдержать слез, а мужчины сжимали кулаки в бессильной злобе. Все они прекрасно понимали, что такая же участь могла ждать и наш город. И настигла бы его, если бы не я.

Я тоже почувствовал, как мое сердце наполняет праведный гнев. Сколько еще таких ферм разбросано по Диким Землям? Сколько людей рождается и умирает рабами, не зная ни родного языка, ни культуры, ни истории? Преступление планетарного масштаба против всего человечества! И за столько веков никто ничего не сделал…

Мне остро захотелось пойти войной на город нелюдей, лично убить каждого, за тем уничтожить их Защитное Древо, превратив полис в пустыню, но… Я прекрасно понимал, что не смогу ни найти их, ни проникнуть под Купол. Была крохотная надежда на успех, однако она погибла вместе с орком, нарушившим клятву Омиша.

Да и что толку от столь ничтожного укола? Эльфийский князь даже узнает о нем лишь через несколько месяцев и вряд ли станет рвать на себе волосы от досады.

Нужно действовать по-другому.

Краеугольные Камни. Вот где ключ к истинной власти и возможности влиять на судьбы целых наций! Вот в каком направлении должен думать тот, кто действительно хочет что-то изменить!

Я сидел в лаборатории, выстроив напротив себя сильнейшую нежить, но сосредоточиться на некромантии никак не получалось. Мысли то крутились вокруг ненависти к нелюдям, то возвращались к результатам успешной засады. Теперь я понимал, чем из века в век руководствовались пираты, разбойники и прочие грабители.

Зачем горбаться каждый день, не разгибая спины, если можно за одну удачную вылазку получить больше, нежели заработал бы честным трудом за год? Потом пей, кути, гуляй рванина, а как деньги закончатся, так можно и снова отправиться на «промысел».

Удобно. За один раз Дальний Крутолуг обрел богатство, которое определенно в ближайшее время не сумел бы заготовить и произвести самостоятельно. И, главное, никаких пострадавших, кроме чертовых нелюдей. Но их в расчет можно не брать.

Не будь у меня других дел и целей, сколотил бы банду и рыскал по Диким Землях в поисках вражеских Караванов. Возможно даже засылал бы шпионов, как поступил Алаум с Ефимом. А Крутолуг стал бы моей перевалочной базой, раз уж я получил над ним бразды правления. Не исключено, что и отстегивал бы процент императору, чтобы не вызывать излишний интерес бюрократической машины.

Да, все могло бы быть совсем по-другому, если бы не…

— Скучаешь? — раздался у меня над ухом знакомый голос, способный запросто принадлежать как нудному клерку, так и палачу с двадцатилетним стажем. — А что реакция такая вялая? Где песни-пляски? Где овации?

С появлением Некрономикона я, конечно, вздрогнул от неожиданности, но рыпаться не стал. Во-первых, привык, а во-вторых, что-то я себя неважно чувствовал. Как бы вообще коньки не отбросить. Хорошо хоть боль в груди постепенно сходила на нет, хотя еще и напоминала о себе периодическими спазмами.

— А я тебе скажу почему реакция вялая. — не унимался артефакт, несмотря на мое молчание. — Ты снова пытался прыгнуть выше головы. — он подлетел к воскрешенному мной жрецу и сделал вокруг него лихой вираж, изучая нежить. — И даже умудрился преуспеть. Удивительно! Первый раз такое вижу за… тебе не обязательно знать сколько лет.

— Первый раз видишь темного клирика?

— Нет, конечно, балда! — Некро раскрыл обложку, а затем захлопнул ее у меня перед самым носом, обдав запахом пыли, тлена и погребального бальзама. — Я же сам тебе про него рассказывал.

— Ага. Рассказывал. — буркнул я. — «Бла-бла-бла». Очень содержательно.

— Ну помогло же!

Я опустил подбородок, поджал губы и скептически изогнул бровь, всем своим видом выражая несогласие и неодобрение. Возможно, если бы в тот раз Некрономикон действительно поделился какой-нибудь важной информацией, я бы сейчас не думал над тем, в гробу какого цвета приказать хоронить мое бренное тело.

— Не сдохнешь, не бойся. — будто прочитав мои мысли, обнадежил артефакт. — Я тебе еще с личем говорил, что нельзя учиться бегать, не умея даже ползать!

— Ты говорил это до лича.

— Ну вот видишь! Учишь его учишь, стараешься, а он вообще ни бе, ни ме, ни кукареку. Дуб дубом. Невежда! — Некро выпустил облачко ядовито-зеленого тумана, сформировал из него кулак и постучал костяшкой о крышку деревянного сундука. — Но в чем тебе не окажешь, так это в удаче. Не стань ты бароном в этой дыре и не заботься о своих людях, лежал бы сейчас холодный и белый во всем красивом. Ох и благоволит же тебе судьба, партнер!

— Мне так почему-то не кажется. — проворчал я, вспомнив все свои злоключения, накопившиеся за две жизни, включая самую настоящую смерть. — И причем тут дурацкая выходка Леуша с баронством?

— А в том-то и дело, что даже если я тебе сейчас расскажу, то ты не поймешь. Всему свое время. Нужно идти от простого сложному. А ты все пытаешься…

— Бегать, не научившись ползать. — перебил его я. — Я понял.

— Да если бы бегать! — Некрономикон взвился под потолок, прихлопнул паука на стене и вернулся обратно. — Если бы бегать. Ты уже на полет замахнулся. В космос. Без скафандра. Вот чем была твоя выходка!

— А и такое бывает?

— Ты не доживешь. Такими темпами уж точно. И если хочешь пустить псу под хвост все мои усилия…

— Будто ты что-то делал.

— … то продолжай в том же духе. Давай, грохни местного жреца, бахни в него своими новыми чарами, и я освобожусь, наконец, от данной тебе клятвы!

— Обойдешься. У меня на тебя большие планы. — осклабился я. — Морозы все сильнее, а камин растапливать нечем. Да и в сортире порой заминки случаются. И когда нужно, тебя фиг дозовешься!

— Злой ты. — буркнул Некро и разве что язык не показал. — Уйду я от тебя.

— Да куда ты денешься. — вздохнул я. После чего обернулся на стук в дверь, а когда повернулся обратно, Некрономикона и след простыл. — И куда денусь я… Открыто!

На удивление проведать меня пришел не Чагаш и не Уман. И даже не Эсмеральда, которой я планировал при встрече сказать пару ласковых за не подстреленного вовремя Лемилинга. А также не кто-то из слуг, время от времени робко заглядывавших, чтобы принести мне еду или передать какое-нибудь важное сообщение.

Еще раньше несколько раз ко мне пыталась прорваться Лана, желая отчитаться о проделанных ее подопечными работах — а на самом деле состроить мне глазки, — но когда она нарушила мою магическую концентрацию, я не стерпел и в красках описал ей, что делают некроманты с настырными девицами.

С тех пор она на меня дулась, но в лабораторию больше не ломилась. И на том спасибо.

В общем, чтобы не ходить вокруг да около, в мою обитель мертвых заглянул лично священник Сатвелеона. В повседневной, но такой же белоснежной рясе, среди грязи, трупов, засохшей крови и других нечистот, ничуть меня не смущавших, он выглядел ангелом, явившимся в притон, чтобы нести слово божие.

Вот только я его не звал и ясно дал это понять своим видом.

— Примерно так я себе все и представлял. — произнес он, зайдя внутрь, и осторожно выбирая место куда ступить. — Темно, холодно и гадко. Мерзкую силу ты заполучил, Леон. Мерзкую и неугодную моему господину.

— А я его как-то забыл спросить. — с вызовом ответил я, демонстративно опершись на застывшего в ожидании приказов зомби. — И последний, кто пытался приказывать мне именем своего «господина», стоит сейчас перед тобой с дырой в груди. Так же хочешь?

— Ты меня не тронешь. — уверенно произнес жрец. «Неужели что-то знает»? — подумал я. — Надо мной простерта длань Сатвелеона.

А-а-а. Теперь понятно.

— Этот так же болтал. — я кивнул на мертвого клиота. — Что-то ему не сильно помогло.

— Ты просто не понимаешь, о чем говоришь. — вздохнул священник. Он внимательно осмотрел воскрешенного магией смерти конкурента, после чего прошептал молитву и несколько раз поднял к небу соединенные лодочкой ладони. — Боги защищают своих последователей. И демоны тоже. И если высшие силы не покарали тебя сразу, это лишь значит, что возмездие настигнет тебя чуть позже.

— Ага. — я сделал вид, что подавил зевок. — Что-то еще? — и, передумав, тут же добавил. — А что мне надо было делать? Притащить его в город? Как он и требовал?

— Да. — просто ответил жрец. Я открыл рот и тут же его закрыл, не найдя слов. — Я бы сам разобрался с демонической поганью. И Сатвелеон наградил бы меня.

Ах во-от оно что!

— А я, получается, снова лишил тебя возможности возвыситься. — хмыкнул я.

— Не без этого. — степенно кивнул головой священник. — Но ты все равно совершил богоугодное дело. И мой долг сделать все, чтобы помочь тебе уцелеть. Ты забрал амулет грешника?

Вообще сперва я хотел огрызнуться и заявить, что в помощи от столь сомнительных личностей не нуждаюсь, но упоминание амулета меня заинтересовало.

— Вот. — на моей ладони появилась янтарная голова дракона, снятая с шеи Химера. — И вот. — на вторую ладонь я положил ее точную копию, найденную среди вещей Малрендила. — Что скажете, Преподобный отец?