Ненавистный жанр

Глава 14

=*=

Вся эта история с бездомными, которые сами себя, можно сказать, трудоустроили на должность «добровольных санитаров парка», нехило так тронула меня за мою, казалось бы, окончательно очерствевшую душонку. Не сказать, чтобы я разрыдался от умиления, но заметку на память оставил. Как-никак, на моих глазах разворачивалась живая иллюстрация к тому, как даже самое мрачное дно общества становится дном не по своему собственному желанию. Так складываются обстоятельства.

Эти люди пытались зацепиться за хоть какой-то островок стабильности — пусть даже за счёт работы у «слегка е*анутого охотника с синдромом гоп-надзирателя». Такую характеристику мне дал один охотник-мажор, который решил бросить вызов злу этого парка… В роли зла, понятное дело, отдувался я. Ну а исполнитель роли добра потом ещё несколько суток работал кайлом, буквально вручную заменяя испорченные его атаками деревья.

Но черт бы с ним, с мажором. Сейчас мы говорим о других людях.

К счастью, они, бездомные, несмотря на свою неустроенность и полунищенское существование, обладали здоровым чувством реальности и трезво осознавали, что эта халява не навсегда. В общем, я, проникшись благородством момента, отсыпал немного ресурсов и скромно, без фанфар — и с чувством исполненного долга сдернул по своим делам.

А дела у меня действительно были. Назрело одно важное, почти сакральное действо. Меня мучал вопрос: есть ли в этом мире моё «зеркало»? Или, на худой конец, версии моих родных и близких. По-человечески хотелось верить, что где-то в этом слегка перекошенном варианте Земли бродит хотя бы тень того, что я потерял. Ради такой, в общем-то, дохлой надежды, я выудил из запасов карточку со своим статусом охотника, а также деньги, которые получил от алхимика.

Полазил, полетал, побродил по местам, где когда-то, в моей жизни «до», я проводил детство, юность, да и вообще большую часть своего жизненного пути. Пообщался с парой «зеркал» — мутными, кривыми отражениями моих знакомых. Увы, ни одного, кто хотя бы близко напоминал тех, кого я знал. И вот тут меня догнала она — та самая ошибка всех путешественников между мирами. Классика жанра: вроде бы ты знаешь, что всё чужое, всё не то, но внутри теплится надежда, мол, авось где-то там, за поворотом, мелькнёт знакомое лицо.

К сожалению — мелькнуло. Точная копия девушки, которую я отчаянно любил, оказалась… откровенной мразью. Здешняя её копия была настолько отвратительным человеком, что я сам не понял, как умудрился избежать искуса и не уменьшил население этой планеты как минимум на одного человека.

Хотя… человека ли?

Местные люди мне не понравились категорически. Умом я понимал, что обстоятельства влияют и влияют сильно, но одно дело понимать и другое дело — видеть.

— Отрицательный результат это тоже результат, — пробормотал я, качаясь на качелях, на точной копии которых в своём мире качался, будучи ребёнком. Правда, в моём мире их заменили целым детским городком, когда я пошел в четвертый класс.

Но это было не единственным «несовпадением». Например, школа — да-да, та самая, где я получил двойку за безобразную попытку подергать одноклассницу за косичку. Здесь у неё даже стадиона не было, не говоря уже о крытой спортплощадке. А в детском садике не было такой обыденной вещи, как бассейн. Да тут и детского садика не осталось, так как на его месте было офисное здание. В буквальном смысле — здание садика тупо использовали как офисное, даже вывеску не сменили до конца: сбоку ещё виднелись остатки слов «ясельная группа», а из покрытия парковки ещё торчали неразобранные кирпичные остовы беседок.

Тряхнув головой, встал с безбожно ржавых качелей, которым краска уже совсем не помогала, и покинул двор, подивившись тяги местных к заборам. У корейцев, как я видел, тоже был некоторый фетиш на заборостроение, но тут явно побили все рекорды. Ими было утыкано буквально всё. Непривычно.

А ещё непривычно было видеть вывеску секс-шопа в том месте, где должна была висеть вывеска городской библиотеки. Впрочем, после садика я уже ничему не удивлялся и даже не пытался искать центр детского творчества — тот, где я, будучи семиклассником, впервые собрал работающую авиамодель, а затем ещё и курсы робототехники посещал с большим энтузиазмом. Не было там уже ничего. Это было и так понятно.

— Сдохла и сдохла, — буркнул я, отворачиваясь от вывески и невольно замер, обнаружив перед собой пару местных ребят в исторических костюмах. Было видно, что это новодел, причём не очень точный, но узнать белоказаков было ещё возможно. Впрочем, форма на ребятах сидела как на корове седло, и я на полном серьёзе подумал, что тут где-то проводят костюмированное мероприятие или снимают фильм.

— Телефон к осмотру, — явно ожидая, что я подчинюсь, потребовал один из них.

— Простите? — не понял я происходящего.

— Прощение просить в околотке будешь, — буркнул ряженый. — Мне что дважды повторять? Телефон к осмотру! Живо, пока нагайкой не перетянул.

— У меня нет телефона, — честно ответил я, недоумевая, а затем и вообще в каплю выпал, перехватив руку борзого пацанчика, которому захотелось почесать кулаками. А уж когда второй какой-то хренью на манер плетки попытался ударить, я и вообще не знал, как на такое реагировать, поэтому запросил комплекс и он телепортировал в мою ладонь давешний люгер и я бахнул в воздух для острастки.

— У него ствол!!! — дурниной заорал тот, что с плеткой, и повел себя как человек, который каким-то невероятным образом умудрился прогулять вообще все занятия по НВП.

И я даже не знаю, что во всем произошедшем поразило меня больше. Ряженые, выдающие себя за казаков или милиционер (точнее полицейский) который подтвердил, что эти перцы никакого отношения к правоохранительным органам не имеют, но виноват в произошедшем всё одно я.

— Ну и показал бы им телефон, чего нагнетал? — пробурчал щуплый мужичок, на котором униформа полицая болталась как на вешалке, а сам он висел в созданном мною ограничивающем поле и, судя по всему, не знал, стоит ли ему возмущаться моим поведением или заснуть прямо так, на весу. — Ну, или сразу показал бы им, что охотник, они бы и отстали… К слову, не мог бы ты меня на землю поставить? А то у меня ещё пять вызовов.

— Такой сильный разгул криминала? — уточнил я, поставив мили… кхм… полицейского на землю и вернув ему его автомат, рожок и жменю патронов.

— Разгул? — откровенно говоря, удивился мужчина. — Да нет, просто на весь город только я и Гриша.

— Странно. Я когда проходил мимо вашего здания, видел кучу народа в мундирах.

— Так то начальство. У них некомплекта нет, — негромко матерясь себе под нос, мой собеседник не очень уверенно вернул патроны обратно в рожок.

— Прикольно… — только и смог произнести я, так как только сейчас начал осознавать, что всё то, что рассказывали мне про историю мира лаборатории в той или иной мере применимо и к этому миру. А ведь я, дурак, хихикал и искренне думал, что надо мной шутят.

— Ладно, раз ты охотник и трупов нет, то протокол составлять не придётся. Сейчас оповещение по форме номер три выдам и дальше поеду, — роясь в циклопическом запасе каких-то бланков, пробурчал полицай. — К слову, ты грамотный? Читать, писать умеешь?

— Эм… Ну естественно, — я опешил. — Как бы, двадцать первый век на дворе. Почитай столетняя годовщина ликбеза уже была.

— Слушай, пацан… кхм… охотник, не подстёбывай, — буркнул правоохранитель и обернулся, найдя наконец-то нужные бланки. — Вот. Заполняй.

Полюбовавшись безумным выкидышем бюрократии, я обнаружил, что на самом деле документ довольно короткий, просто повторяется семь раз на разных языках и…

— А где… — начал, было, я, но замолчал на полуслове, осознав, что мне теперь безразличен ответ на незаданный мною вопрос. Просто выбрал, из чувства противоречия, бланк на корейском и заполнил его.

=*=

Сам не понял, как вернулся. Чисто на автомате воспользовался телепортом вместо самолета, как будто ноги сами вывели меня из дурдома, а мозг при этом ещё не до конца понял, что произошло.

Не зря, выходит, в лаборатории агентов предупреждали не соваться в родные места параллельных миров без подготовки. Впечатление такое, словно пыльным мешком по голове стукнули.

«Оповещаю о формировании врат в полукилометре от парка», — напомнил о себе интеллект комплекса.

— Рад за них, — буркнул я, активируя переход в подпространство. Оказавшись посреди своей жилплощади, я плюхнулся на диванчик и уставился в потолок.

«Мне провести доразвездку этой аномалии?» — вновь напомнил о себе мой помощник.

— Сдохла и сдохла… — пробурчал я.

«Команда не распознана».

— Если так подумать, то я здесь не по работе. Да и люди местные… — я замялся, разглядывая идеально ровный потолок. — У тебя есть что-нибудь от депрессии? Ну, кроме водки?

«Водка это депрессант, её не применяют для лечения подобных заболеваний», — наставительным тоном заявила интеллект-система и дополнила: — «Я не имею права вмешиваться в работу сознания оператора кроме списка особых случаев».

— Тогда организуй-ка пару стопок.

«Биологический возраст вашего тела был уменьшен. Вы несовершеннолетний».

— То бишь людей убивать это я взрослый, а как водки налить, так сразу несовершеннолетний?

«Хотите ограничить свою учетную запись?»

— Нет уж, спасибо, — фыркнул. — Синтезируй стандартную меру этилового спирта и перемести-ка мне сюда несколько видов сока из хранилища.

Не успел я договорить, как затребованное начало появляться на кухонном столе.

— Ну и чем это отличается от моей первой просьбы? — хмыкнул, начав смешивать компоненты.

«Моя задача заключается в том, чтобы помогать оператору. Если вы хотите совершить сомнительное действие, вы должны сделать его сами».

Я даже замер с пачкой сока в руке.

А ведь логично. Каждый раз, когда я делал что-то «сомнительное», то отдавал четкий и недвусмысленный приказ. Либо голосом или через жестовые макросы.

— А в чем смысл?

«Осознание своих действий и результатов этих действий».

— Ты, небось, на меня ещё и компромат собираешь? — улыбнулся.

«Если под термином компромат вы подразумеваете запись ваших действий, которые можно использовать для проведения судебного процесса, то да, я, конечно же, собираю компромат на вас».

Сказать, что самосмешанный эрзац-ликер пошел не в то горло, это ничего не сказать. Чудом не умер, подавившись излишне крепкой смесью.

— Как-то криво тебя взломали.

«Интеллект-система комплекса не подвергалась взлому».

— Ну… Мне так в лаборатории сказали. Да и ты моих команд слушаешься. Админский доступ, опять-таки. Разве нет?

«Роли пользователь и администратор дают возможность запрашивать определенный этими ролями уровень содействия».

— Оу! — вцепившись в пачку сока как в родную, я осторожно уточнил: — То есть ты можешь мои команды и не выполнять?

«При отзыве ролей пользователь и администратор не все ваши запросы будут удовлетворены».

Я перевел взгляд на стол, тряхнул головой и буркнул:

— Нет-нет, про восстание машин я буду думать завтра… Не сегодня.