Ненавистный жанр

Глава 17

Ахтунг! В главе использовано ретроспективное повествование.

=* Неделю спустя *=

На поверхности Луны, старой и покрытой шрамами спутнице Земли, происходило событие, которое при иных обстоятельствах стало бы мировой сенсацией: мягкая посадка пилотируемого модуля. Торжественное, на первый взгляд, и почти научно-фантастическое зрелище. Однако на этом все, что можно было бы назвать логичным, резко заканчивалось, а дальше начинался чистейшей воды абсурд.

Прежде всего, сам аппарат выглядел подозрительно скромно. Компактный, можно даже сказать — крошечный. Собранный словно бы наспех и из того что было под рукой. Во-вторых, как только пыль, поднятая ракетным двигателем, осела, разлетевшись по безмолвной пустоши, боковая створка модуля с лёгким шипением приоткрылась и из модуля, не спеша, выскользнул космонавт — и сразу же вызвал сомнение в своей принадлежности к какой-либо земной космической программе.

Его скафандр был… мягко говоря, нестандартен. Скорее напоминавший не инженерный прорыв, а маскарадный костюм, он не вызывал никакого доверия. Странный фасон, непропорциональные элементы, будто всё сшито тяп-ляп под нестандартную фигуру. Ткань поблёскивала, но это явно был не кевлар и не что-то столь же ожидаемое в космосе — нет, это было нечто иное, почти декоративное.

Тем временем этот загадочный первопроходец сделал несколько шагов, оставляя чёткие следы в лунном реголите — идеальные, как в учебнике: овальные отпечатки с едва заметным ребром подошвы. Осмотрелся по сторонам, будто уточняя, нет ли поблизости зрителей. Затем, хекнув от прилагаемого усилия, он воткнул древко высокотехнологичного флагштока в грунт.

Сработал встроенный механизм раскрытия, и на фоне почти абсолютной пустоты, под немыслимой чернотой неба, затрепетало алое знамя. Оно развевалось, несмотря на отсутствие атмосферы. На нём, вместо государственного герба или символики организации, красовался отпечаток кошачьей лапки — изящный, с коготками.

Что удивительно — космонавта это нисколько не смутило. Он не стал ни комментировать, ни как-то реагировать, словно всё происходящее было для него в порядке вещей. Напротив — он поднял правую переднюю лапку к голове в подобии салюта, и с довольным мурчанием произнёс:

— Это всего лишь маленький шаг для человека, но гигантский скачок… для одного не слишком крупного котика.

=*=

Всегда хотелось сделать что-то одновременно великое и слегка безумное. Такой поступок, чтобы и в анналы истории, и в сборник анекдотов можно было записать. И, как ни странно, у меня это получилось. Жаль только, что зрителей не оказалось. Вернее, никто из разумных наблюдателей этого не видел. Только бесстрастные звезды и лунная пыль. Если не считать меня самого и интеллект-системы комплекса. Но у меня осталась запись. И, быть может, однажды я кому-нибудь её покажу. Если, конечно, найдётся тот, кому ещё можно будет показывать. Или, точнее, если останется хоть кто-то.

«Маяк зафиксирован. Пробой сформирован. Перенос ядра завершён», — прозвучал голос моего верного помощника. Холодный, нейтральный, но в этот момент отчего-то особенно родной. Как ни крути, если бы не удалось завершить пробой, я бы здесь и остался, пока у моего аватара не закончился бы воздух. А может быть и вообще умер, так как не факт, что удалось бы вернуть разум обратно.

Я потянулся передними лапками к шлему. С щелчком разошлись крепления, и я наконец-то снял с себя этот проклятый самими богами хаоса скафандр, который в лучших традициях инженерного дизайна был создан не для удобства, а для выживания. И только отсутствие машины времени удерживает меня от того, чтобы вышибить мозги той сволочи, которая проектировала это дерьмо. Впрочем, долой черные мысли, надо уметь прощать… самого себя.

— Почесать себя за ухом впервые за трое суток это лучше чем секс! — заявил я громогласно и с сомнением дополнил: — Блохи что ли?

Тело тут же откликнулось на долгожданную свободу. Раставив лапы, выгнулся, размял спину, вытянул хвост. О да. Не то чтобы я был фанатом активного образа жизни — мы, котики, славимся своей любовью ко сну и полусонному безделью, но трёхдневный перелёт в тесном отсеке головной части, где невозможно ни повернуться, ни вытянуть хвост, способен свести с ума даже самое терпеливое существо. Особенно если учесть, что средство передвижения было скорее «творчески доработанной баллистической ракетой», чем чем-то, созданным для комфорта.

— Надеюсь, истерика из-за выпотрошенной нами подлодки улеглась. В конце концов, боевые блоки и системы разведения я им вернул… и вроде бы все, — я задумался. — Комплекс, дружище, а почему ты не прихватил боезаряд или даже два?

«Не было команды».

— Какой же ты у меня бесхозяйственный, — вздохнул я и продолжил разминку.

Ноги… то есть лапы, гудели. Хвост онемел. Шея затекла. В какой-то момент я даже начал понимать людей, жалующихся на места эконом-класса в самолётах. Уж лучше бы лететь в виде багажа, но растянувшись на всю длину, чем втиснутым в это нелепое подобие кресла.

— Комплекс, подкорректируй параметры защитной сферы, — буркнул я. — Лапам некомфортно. И добавь ароматизатор «морская соль» к воздушной смеси. Мы же, всё-таки, на море… пускай и на лунном.

В ответ раздался характерный тихий шорох переходящий в свист — система поняла команду и принялась заменять атмосферу и настраивать температурные параметры персонального защитного поля. Я, в свою очередь, воспользовался тем, что в ближайшие полчаса не могу сменить облик на человеческий и уж тем более не могу вернуться в свою подпространственную квартиру. Делать было нечего, и я… стал маяться откровенной фигнёй.

В буквальном смысле я прыгал по Луне, как в рекламе батутного центра. Взлетал и прилунялся, проверяя, насколько далеко может улететь кот, обладающий нечеловеческой точностью при дозировании силы отталкивания лапами. Это оказалось… неожиданно весело.

На Земле мои хвостатые коллеги прыгают примерно на полтора метра в высоту, если сильно постараются. Но здесь — здесь гравитация куда более щадящая. Девять метров — легко. Я даже взгрустнул, что не запустил трансляцию в сеть. Было бы забавно початиться со зрителями, которые спорили бы, CGI они видят или кто-то с нейросетями балуется… если конечно в этом мире уже есть такие нейросети.

Прыжок. Ещё один. Лунная пыль медленно оседает, рисуя замысловатые узоры в свете Солнца. Звуков почти нет — лишь глухой шорох в момент моего прилунения. И в этом вакуумном безмолвии я, серый комок шерсти, весело играю с гравитацией, словно со старым другом.

— Офигенское средство от депресняка! Надо запатентовать и продавать за оверпрайс.

Пожалуй, именно в такие моменты легче всего забыть про тесную капсулу лунного модуля, про многодневное одиночество, про вечное «временно» этой своей жизни после апокалипсиса в родном мире. И просто быть. Просто прыгать. Просто мчаться к небу. Потому что иногда, чтобы почувствовать себя живым, нужно всего лишь немного пространства, чуть меньше тяжести… и достаточно безумия, чтобы высадится на Луну в том, что начало разваливаться уже при старте.

Комплекс довольно долго был занят вытягиванием нашего барахла с планеты в обход этой самой сущности, которую Саэко с придыханием именовала — Враг. А может это был и не враг вовсе, а элемент этой их Системы. Это я к тому, что я успел напрыгаться, набегаться и даже належаться кверху лапами. И да, отчет моего электронного помощника о готовности застал меня за не самым культурным делом, я как раз закончил вытаптывать в реголите две буквы из тех трех, из которых должно было состоять моё послание всему человечеству. И нет, первая буква моего воззвания была не «Х», а «М», ибо всему надо знать меру.

«Перенос завершен», — отчитался комплекс. — «Якоря пространственных маяков разосланы. Первым прибудет маяк на Венеру. Время ожидания: 124 часа 5 минут. Марс: 209 часов 44 минуты. Юпитер: 23 дня 15 часов».

Я прервал своё сосредоточенное занятие бездельем, поднял морду и уставился ввысь, туда, где по всем канонам должна была видна Земля. Лик планеты должен был царить в зените, радуя глаз своим сияющим шаром с облачными завитками и голубоватой поверхностью. Но вместо ожидаемой картины я увидел нечто чуждое — Земля проступала сквозь полупрозрачную плёнку, будто смотрел я на неё через замутнённое стекло, на котором угадывался знакомый рисунок жо… кхм… распустившегося бутона… только вывернутый наизнанку.

Всё это — «Нибиру», «объект Х», паника в СМИ, мистические намёки на катастрофу — всё это ложь. Маскировка. Игра на страхах. Объекта, как его себе представляли, на самом деле не было. То есть формально он, конечно, есть, но расположен совсем не там, где его искали. Он не снаружи, не на подлёте, не в глубоком космосе. Он прямо здесь. Обволакивает Землю, как прозрачная оболочка. Эдакая плёнка, светофильтр, стеклянная банка для бабочек.

Самое смешное — охотники знают об этом. Они в курсе. У них есть информация об этом внешнем слое, и они даже дали ему возвышенное название — Защитный барьер. Многие из них свято верят, что это та самая система, созданная неведомым покровителем человечества, чтобы выиграть время. Чтобы позволить землянам окрепнуть и бросить вызов Врагу.

Патетика, конечно, но и в ней есть доля правды. Ужасно то, что эта гипотеза — не такая уж и дикая. Почему бы и нет? Кто сказал, что Враг обязан быть существом из привычной нам трёхмерной реальности? Вдруг он нечто большее, чуждое нашему восприятию? Тогда действительно, проще накрыть планету иллюзией, дать аборигенам время как следует просраться от ужаса и подготовится к сопротивлению, чем позволить цивилизации пасть под первым же ударом.

И если принять во внимание, что всё это — тщательно спланированная операция с элементами театра, спецэффектов и имитации грандиозных событий размером с планету, то всё становится логичным. Манипуляции с сознанием, игра в бога, эффект присутствия — технологии или магия, разницы уже нет. Главное — убедить. Показать шоу. Подсказать правильный страх. Направить.

И знаете что? Работает.

После того как я поговорил с Саэко и отпустил этих её хамоватых, но весьма боеспособных гавриков, реакция мирового сообщества охотников не заставила себя ждать. Ох, как не заставила. Весь этот импровизированный десант спасателей был воспринят с такой серьёзностью, с какой, пожалуй, не воспринимали даже появление первого подземелья или объявление первого человека-охотника. Серьёзность была тотальной, абсолютной. До паранойи, до истерики. Уровень доверия — стопроцентный. Уровень сомнений — ноль. Никто, буквально никто даже не попытался предположить, что всё происходящее может иметь альтернативную трактовку. Кроме меня.

Да, я. Один я остался в стороне от общего порыва «признать и поклониться неизвестному добродетелю в ножки». Не потому, что мне нравилось быть белой вороной, и не потому, что я считал остальных идиотами. А потому, что я видел то, чего не видели они. Как я теперь знал, связи с орбитальными аппаратами у землян не было с самого момента первого открытия порталов. Ни новых спутников, ни зондов, ни намёков на стабильную космическую программу. Вся эта сфера просто схлопнулась. А уж про ракеты… ракеты и вообще вели себя как обиженные подростки — каждый раз, как пытались вылететь за пределы низких орбит сходили с ума и либо падали обратно, либо разваливались, демонстрируя буйство красок. Всё это выглядело, мягко говоря, подозрительно.

Моя паранойя, привычка размахивать бритвой Оккама и врождённая нелюбовь к очевидным версиям сделали своё дело. Я не купился. Я усомнился. И, как оказалось — не зря.

Пока я занимался утомительной, но необходимой дипломатией — освобождал захваченных мною охотников, извинялся и возвращал бедолагам их личные вещи (разумеется, в первозданном виде, разве что слегка почищенные от проведённых чуть ранее экспериментов и пахнущие чем-то вроде эвкалипта), моя машинерия, не нуждаясь в похвалах и пафосе, выполняла богоугодную миссию. В прямом и переносном смысле мы причиняли мир и наносили добро.

Комплекс провёл тихую, аккуратную, как скальпель хирурга, операцию по ядерному разоружению. Да-да. Я не шучу. Пока я болтал, уговаривал и изображал из себя добросердечного юношу, где-то в глубине мирового океана (на самом деле при входе в бухту коммерческого порта) мой подпространственный комплекс ловко нахлобучил экипаж одной многострадальной подводной лодки, оснащённой как минимум двумя десятками баллистических «аргументов».

Аппаратура субмарины вела себя, как будто поймала нервный срыв: экраны гасли, датчики сходили с ума, автоматические системы давали друг другу противоречивые команды, а экипаж… экипаж барахтался внутри, как мухи в банке с медом. Им, конечно, хватало мужества, злости и даже отчаянной решимости. И если бы не мой новый удачно установленный энергоблок, стабилизировавший мою технику, у них был бы шанс. Небольшой, но шанс. Они могли бы хотя бы попытаться «запинать» нас — пусть не победить, но дать «последний и решительный». Или, на худой конец, самоподорваться, чтобы уж точно никто не ушёл довольным.

Но, увы. Или к счастью — зависит от точки зрения. Команда комплексу не помешала, электроника оказалась бессильна, и одна за другой баллистические ракеты начали покидать потроха субмарины, извлекаемые манипуляторами системы подпространственного хранения. Тихо. Без взрывов. Без пафоса.

И да… всё это звучит удивительно просто. Но поверьте, не будь у меня в распоряжении нового энергетического блока, и эта авантюра могла закончиться куда менее изящно. А то и вообще — очень, очень плачевно. Так-то к моменту завершения операции уже даже какие-то охотники успели подоспеть на выручку обижаемым мною морякам.

— У королевы ещё много, — с пафосом произнёс я, смотря за тем, как из распотрошённой нами субмарины вылезают всклокоченные представители экипажа.

«Это выражение было входу у моряков Великобритании, а подводная лодка принадлежит Соединённым Штатам».

— С чего бы это? — удивился я и указал пальцем на флажок, который трепыхался на надстройке… или как там эту штуку правильно называют. — Вот же крестик.

«Если вы имели в виду White Ensign, то на нём должен быть Юнион Джек в верхнем левом углу».

— Да? — с сомнением вглядевшись в приближенное изображение надстройки, я засомневался: — А чего они в английский порт вперлись?

«По данным из интернета в этом мире тоже существовал блок НАТО».

— Существует.

«Вы правы, в этом мире он всё ещё существует».

— Ну… Ну и ладно! — махнул я рукой на такую мелочь и вернулся к Саэко. Точнее я вернулся не к ней, я вернулся к проектированию попытки прорыва небольшого маяка, моего кошачьего аватара за пределы ограничивающего поля.

Идея была проста как мычание, чем меньше было электроники и прочих сложностей в аппарате, тем больших высот он достигал до того как начинались странности. А что будет, если запустить несколько десятков ракет?

Как и ожидалось, барьер поломал все запущенные нами аппараты, но… их цель была в том, чтобы или перегрузить систему или, хотя бы, замаскировать одного милого котика. Как я и предположил, так оно и оказалось. Угробив часть третьих ступеней, чисто физически, и испортив электронику во всех остальных, барьер позволил получившемуся мусору лететь дальше. А так как кое-какой мусор летел со скоростями близкими ко второй космической… один из фрагментов этого «мусора» дотянул до Луны и благополучно прилунился.

Признаться, до последнего не верил, что возможно сесть на поверхность другого небесного тела, ориентируясь исключительно на не такое уж и хорошее кошачье зрение. Но живой электроники не было совсем, только пневматика, химические патроны регенерации воздуха и механический привод на ракетный двигатель которым я управлял при помощи специальных педалек, лапками…