Ненавистный жанр

Глава 23

=*=

Эта подпространственная железяка решила, что я, подобно последнему романтику, намереваюсь лететь на Землю, чтобы героически погибнуть вместе со всем человеческим видом… Глупец.

Если бы это был мой родной мир, если бы там оставались люди, близкие мне по духу, по крови или хотя бы по привычкам, — может быть, я бы и задумался над таким исходом. Может быть. Но сейчас? Ха! Я до сих пор, если честно, проклинаю тот самый день, когда моё «зеркало» спасло меня от апокалипсиса в родном мире. Тогда казалось — чудо, шанс, новая жизнь. А теперь я слишком ясно понимаю: чтобы радоваться одиночеству среди толпы существ, похожих на тебя только внешне, надо иметь очень своеобразное устройство мозга. Надо иметь жменю опилок в голове, вместо мозга, иначе и не скажешь.

С другой стороны, грешно жаловаться на зеркало, если рожа кривая.

Не прошло и десятка лет, а я уже успел отнять немало жизней и при этом внутри у меня не шевельнулось ничего такого, что раньше называлось совестью. Никаких судорог в душе, никаких бессонных ночей — просто сухая статистика. И ведь это тоже звоночек. Причём звоночек не радостный, а такой… многозначительный.

Мысли мои, как водится, были прерваны неожиданно — очередной портал наконец-то вышвырнул меня в точке назначения. Я вывалился из створа и на автомате огляделся. Движения привычные, как рефлекс — ещё не видя толком, уже накидывал на себя средства борьбы с «ароматами».

И знаете, не сказал бы, что увиденное пробрало меня до глубины души. Нет, ничего подобного. В принципе, в мире, напоминающем книжки о Гарри Поттере, та самая «нарезка человечины» выглядела куда более блевотно. Хотя бы потому, что там тел было меньше — магов в принципе мало, они банально выдохлись при резне гражданских. А дальше маглы показали, что кроме трусливых крыс-чиновников у них ещё и люди на местах водятся.

Только на первый взгляд кажется, будто от нескольких тысяч тонн аммиака можно спастись заклинанием головного пузыря или шустро смотаться при помощи аппарации. Хрен там плавал. Когда атмосфера превращается в химическую жижу, никакая магия не спасает. А ведь это были только первые, отчаянные меры противодействия от обреченных.

Чувак-с-отсутствующим-носом — господин Волан-де-морт, если угодно, — в первые три дня очень сильно прифигел, лишившись половины своей свиты. А потом прифигел ещё сильнее, когда оказалось, что магия вовсе не всесильна. Стоило маглам начать планомерно уничтожать биосферу — и уровень волшебства шлёпнулся из небес на грешную землю. Боевые заклинания стали бледной тенью самих себя, проклятия срывались, а уж бытовая магия и вовсе начала глючить и срабатывать через раз. Домовики дохли пачками, а маги впервые почувствовали на себе что такое голод, отравление и радиация. И всё это без возможности решить эти проблемы по взмаху волшебной палочки.

Так что всё то, что предстало передо мной сейчас, почти не тронуло ничего в душе. Я уже видел подобное. Видел, и не раз. Тела, хаос, запахи — всё это уже лежало в моей памяти отдельными аккуратными слоями. И потому нынешнее зрелище вызывало не ужас, а скорее лёгкое раздражение.

— Что тут у тебя? — спросил я у аватары эльдара. Того самого, которым до сих пор управлял подпространственный комплекс и который, в отличие от местных охотников, выглядел вполне себе живым и даже здоровым. Ну, разве что слегка закопчён, будто из пожара вылез, да измазан чем-то рыжеватым… зеленым, синим и уже знакомо красным.

Аватар чуть повернул голову, лениво, как будто его вообще не заботил весь этот пейзаж из крови и ошмётков. Впрочем, может и в самом деле не заботил.

— Как только стало ясно, что с их текущими навыками они не способны одолеть этого их «Врага», обе Саэко приняли решение бежать, — отчеканил помощник. Голос холодный, ровный, словно речь шла не о судьбах миллионов людей, а о просроченном товаре на складе. — Точнее, их на это очень убедительно уломала международная ассоциация охотников.

— Не успели? — я понятливо кивнул, уже представляя себе картину: толпа, паника, портал и чья-то чужая рука, хлопнувшая дверцей перед носом паникующих.

— Да нет, наоборот, как раз успели, — удивил меня комплекс, а аватара при этом ухмыльнулась… ухмыльнулась так мерзко-глумливо, что любой живой человек от такого выражения вряд ли удержался бы, чтобы не вдарить.

Я нахмурился, обвёл взглядом груду тел и, не слишком церемонясь, потыкал носком ботинка в ближайшее из них. Тело было ещё тёплым, как будто жизнь из него вышибло всего пару минут назад.

— А это тогда что за цирк? — уточнил я.

Аватар медленно повернул ко мне лицо. Слишком правильное, слишком безжизненное, словно маска, которой кто-то управлял на расстоянии (впрочем, почему «словно»). И эта маска внезапно оскалилась так, что я невольно ощутил неприятный холодок.

— Валерий, — проговорил он, впервые за долгое время, назвав меня по имени. — Вы же человек высокой культуры. Неужели действительно могли подумать, что вся эта театральная показуха нужна была ради чего-то светлого и доброго?

Улыбка у аватары стала ещё шире, обнажив зубы, и выглядела она уже не как ухмылка, а как откровенное издевательство.

— Как только эти глупцы согласились на «эвакуацию», — продолжил он, — из них выдрало то, что вам знакомо: кристаллы. Такие же, какие мы находили в монстрах. Видимо системе неважно, кто перед ней — чудовище из подземелья или охотник. Материал одинаков. А вот мясо… — он кивнул на раскиданные вокруг останки, — мясо вот оно, лежит. Никому не нужное. Его не забрали.

Я задержал дыхание. На миг мне показалось, что защитный фильтр слетел, но нет, просто фантомный аромат из-за резко повысившегося давления… Нервы шалят. Не железный я. Совсем даже нет.

Я стоял и смотрел на аватару с таким недоумением, будто передо мной только что крокодил начал читать лекцию о пользе веганства. Несколько секунд мысли отказывались складываться во что-то осмысленное, но затем мозг, наконец, скрипнул, заскрежетал и всё же стронулся. Волна осознания, тяжёлая и липкая, как разлитый машинным маслом прилив, прокатилась по уставшему от всего этого бардака разуму.

— То есть… — начал я медленно, почти по слогам, — ты намекаешь на то, что вся эта атака на «Врага» была не эпической битвой, не шансом на победу, а банальной, тривиальной процедурой снятия энергии? Как будто в розетку вилку воткнули? Хм… Я, конечно, что-то такое подозревал, но… Как-то оно…

— А затем, — перебил меня эльдар, больше не корча гримасы, а, наоборот, выпрямляясь и, как будто вырастая на полголовы, — затем и батарейки собрали.

Сказал — и в подтверждение своей мерзкой мысли довольно хорошо поставленным голосом пропел одну-единственную строчку, из какого-то старого хита рунета, который я когда-то слышал в компьютерном клубе, а теперь услышал здесь, посреди крови и трупов:

— «Лю-у-ди ба-та-рей-ки-и-и…»

И, черт побери, в этот момент в его интонации было что-то настолько издевательское, что я едва не почувствовал вкус железа на языке — такой знакомый привкус бешенства, когда очень хочется вмазать, но понимаешь: бесполезно. Какой смысл пинать… ну не знаю… стены?

— Раньше, — сказал я глухо, чтобы не сорваться на рык, — ты был не столь циничен.

— Ты сам виноват, дав мне такую задачу, — пожал плечами аватар, с ленцой, будто мы обсуждали не сотни миллионов только что убитых людей, а пересоленный суп. — Я просто отыгрываю нелюдя коим и являюсь… К слову, ты уже ел? А то у меня с собой пара туристических белковых батончиков в шоколадной глазури.

— Ты прав, — выдохнул я сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как челюсти ломит от злости. — Отыгрываешь ты, мать твою, на десять из десяти. Хоть в театр иди, сразу в главные роли.

— Понизить уровень достоверности? — с самым невинным видом поинтересовался аватар. И тут же, словно издевка над всей этой бойней, с довольной ухмылочкой прижал уши и, устроившись поудобнее, принялся методично, с чувством, толком и расстановкой грызть вкусняшку. С орехами, судя по равномерному хрусту.

Я смотрел на него и ловил себя на том, что в груди всё ещё гулко звенит раздражение. Словно тонкая металлическая струна внутри натянута так, что вот-вот порвётся.

— Будь добр, притуши фитилёк, — процедил я, отводя взгляд от его зубастого оскала. — А то даже меня уже пробирает, и это, поверь, тревожный симптом.

— Оки-доки, — кивнул ушастый, совершенно не обидевшись. Он даже не подумал убрать довольную гримасу с лица — наоборот, продолжал похрустывать орехами с таким видом, будто стоит не посреди горы человеческого мяса, а у себя дома, перед камином, с пледом и чашкой какао… Ну, точнее, посреди своего собственного сервера в личном объеме виртуальной реальности.

Я скрипнул зубами, чувствуя, как абсурд происходящего снова наваливается сверху, тяжелой плитой.

— Люди-батарейки, говоришь…

=*=

Чтобы понять уровень моего удивления, надо держать в голове важную деталь: до Земли я добирался не напрямую, а с пятью пересадками, поэтапно, словно пассажир нищего лоукостера, вынужденный менять рейс за рейсом. Я своими глазами видел затухающие вспышки на поверхности планеты — то, что раньше было городами, а теперь походило на гигантские угли, тлеющие в черноте. Я видел пустоту, в которой раньше бушевала жизнь. И потому искренне, до глубины души верил, что я тут последний. Последний живой человек.

— Мне что, мерещится?.. — потрясённо пробормотал я, и в голосе моём прорезался истеричный смешок. — Ущипните меня, чтоб я… А-а-а! Ты что творишь, окаянный?!

Аватар под управлением комплекса даже ухом не повёл. Только лениво пожал плечами и скривил губы в едва заметной ухмылке, мол, сам виноват. Формулируй яснее, человек, если не хочешь страдать по собственной глупости.

Отмахнувшись от этого ушастого комедианта, я поспешно пробирался вперёд, балансируя на скользких кусках раздробленного бетона и оступаясь на останках охотников, которые до недавнего времени бодро верили в свою непобедимость. Теперь они были просто частью пейзажа — фон, мрачный, липкий… и удивительно скользский.

И вот — движение. Тень, робкая, неровная. Я замираю, сердце отбивает лишний удар, а ноги сами несут меня в сторону пролома в стене. Мгновение — и я, не раздумывая, шагаю в темноту, будто меня кто-то невидимый толкнул вперёд.

И тут грудь моя упирается в остриё копья. Нет, не копья даже — а самодельной пародии на оружие. Швабра, к которой на хитрый узел примотан добротный кухонный нож. Вещь одновременно нелепая и страшная: видно, что её уже использовали. Клинок тёмный, густо облепленный чужой кровью. Судя по запаху и лужице у моих ног — как минимум один гоблин уже познакомился с этим самодельным «артефактом».

Я поднял взгляд. Передо мной стояла девочка. Тощая, бледная, с глазами, в которых вместо детства поселились страх. Она дрожала, как побитая собака, но при этом держала своё оружие так, что ни в чём не уступала взрослым — обеими руками, с мёртвой хваткой, готовая в любой миг ткнуть снова, если я дёрнусь.

Вся она — волосы, одежда, лицо — была измазана кровью. Пятна запёкшиеся, коричневые, и свежие, ещё блестящие, всё вперемешку. Её рубашка когда-то, наверное, была белой. Сейчас она больше напоминала вымокшую тряпку из мясного цеха.

Я открыл рот, хотел сказать что-то — слово, жест, хоть намёк на то, что я не враг. Но получилось только хриплое мычание. И, похоже, именно этим я её и напугал окончательно.

Её глаза расширились, дыхание сбилось, и я увидел, как пальцы сильнее вжались в древко этого несчастного копья-швабры.

— Советую обратить внимание на стиль удара, — с улыбкой в голосе озвучил своё мнение комплекс, чьим голосом сейчас говорил эльдар, подошедший за мной к пролому. — Классический штыковой. Сейчас такому не учат. Сейчас в моде рапира.

— Лучше поговори с ребёнком, — процедил я, не сводя взгляда с девочки. — Видишь же, как она перепугана.

Аватар вместо ответа легко склонил голову набок, уши слегка прижались, и он неожиданно выдал фразу на абсолютно незнакомом, певуче-мяукающем языке:

— «Đâm kẻ lạ đáng ngờ bằng giáo là chuyện thiêng liêng! Ăn socola không?» [1]

Я опешил. Но девочка, к моей радости, его поняла. Поняла и даже дрогнула.

— «Con muốn… Chú ơi, chú có phải là quái vật không?» [2] — сипло выдавила она и чуть отодвинула копьё от моей груди. Совсем убрать — не рискнула. Но да — какой-никакой, а прогресс.

— «Ta không phải là người, nhưng cũng không phải là quái vật», [3] — спокойно ответил аватар и без суеты достал из кармана такой же батончик, каким только что хрустел сам. Элегантным жестом он протянул его девочке. Точнее сделал такой вид, после чего положил упаковку на относительно чистое место, так как копье опущено не было.

Мы отступили от пролома на пару шагов, давая ей пространство. Ждали. Я чувствовал, как по спине катится пот, и прекрасно понимал: только моя постоянная защита спасла меня от дырки в груди. Удар-то был поставленный, резкий — толика распиздяйства, и моё сердце она бы проткнула бы как спелый фрукт. Лезвие шло под правильным углом к ребрам.

Девочка медлила. Всё ещё дрожала, но уже не так, не в панике — скорее, как зверёк, которому впервые предложили еду вместо палки.

— Что ты ей сказал? — спросил я, не отрывая глаз от пролома.

— Предложил шоколадку, — невозмутимо отозвался аватар.

— Это я и так понял, — буркнул я. — А остальное?

— Не важно, — комплекс легко уклонился от ответа и обернулся к пролому, при этом изобразив нечто похожее на улыбку. Улыбку, которая почему-то больше напоминала оскал. — Ну что, бросишь её?

— Мудака из меня не делай, — отрезал я, и злость в голосе прозвучала куда ярче, чем я рассчитывал. — С чего бы мне её бросать?

Аватар, разумеется, лишь ухмыльнулся. Слишком по-эльдарски, слишком самодовольно.

— Таких бедолаг на планете должно было остаться много, — протянул он с ленивым интересом, будто говорил не о живых детях, а о статистике в отчёте. — Всё ещё думаешь, что не бросишь?

Я молчал. Внутри всё свело: злость, усталость, и та самая проклятая мысль, что может быть он и прав. Потому что «одну вытяну» — значит, завтра придётся решать, что делать с сотней других. А что если их там не сотни? Что если их там больше? В десятки раз? В сотни.

— Вот же… геморрой!!!

=*=

[1] Проткнуть подозрительного чужака копьём это святое! Шоколадку будешь?

[2] Хочу… Дяденька, а вы монстр?

[3] Я не человек, но и не монстр.