Нить судьбы - нить войны.

Глава 13

В Ленинград мы приехали утром. Нас встречают на двух эмках. Мы едем в Кронштадт. Я как и в Москве сажусь во вторую. Опять всю дорогу травим байки. Нас привезли в военную часть острова и разместили в небольшом домике. Рядом у причала стоит яхта. Перекусили привезённой с кухни едой. После обеда приехал старший лейтенант привёз документы. Теперь Зайцев — Курт Кёниг, Гера- Ингрид Кёниг и жена Зайцева, я- Хельга Кёниг его родная сестра. Он майор получивший ранение в июне 1941 в белоруссии, яхтсмен. Ингрид секретарша покойного отца. Я его родная сестра, родители погибли в 1938 году, утонули в шторм вместе с яхтой. Я состояла в молодёжной организации девушек, выгнали меня оттуда, после конфликта с командиром отряда. Реальные Кёниги сейчас сидят в Казахстане. Взяли их на Чёрном море, вместе с заблудившимся румынским рыбаком. Прочитав легенду говорю старшему лейтенанту:

— Мелочовка нужна, фотография Курта в форме у технике и наши например на празднике, в национальных костюмах, но с длинными волосами, в каюте повесим.

Старший лейтенант подумал и кивнул.

— Через час организуем, надо ещё на фоне яхты вас снять для газеты. — поеду организую всё.

Через час он привёз фотографа и снял нас в спортивной одежде у яхты. Потом мы оделись а национальные платья и нас сфотографировали в окружение переодетых матросов и девушек с узла связи. Потом Зайцева одного в форме. Из оружия на борту винтовка с оптикой и дробовик, это на виду. В тайнике немецкие автоматы и пистолеты с глушителями. День уже клонился к концу когда привезли фотографии в рамочках пристраиваем их.

— Через полчаса подойдёт тральщик и на буксире и отащит в район Ханко. Далее идёте вдоль финского берега, курс на Стокгольм, к берегу близко не подходите. Между шведами и Готландом проходите примерно посередине, там если, что второй комплект документов предъявите. После Готланда на юг, второй комплект за борт, ну и табличку с названием меняете. Как там далее по обстановке смотрите. Каждые сутки 10:00 до 10:10 и с 20:00 до 20:10 часов на частоте 336, 275 слушайте информацию, шифр вы знаете. Ну всё ребята, жду с победой. — говорит он и уходит.

Через минут двадцать подошёл тральщик. Матросы ловко закрыли надводную часть яхты масксетью. Привязали канат на кнехт на носу, согласовав частоты связи помогли отчалить. Ну и пошли мы.

— С этого момента разговаривать только по немецки и обращаться по именам из легенд. — говорит по немецку Курт.

— Надо ещё прозвища домашние придумать. Например Ингрид обращается к тебе: “Медвежонок, подай мне воды.” А ты, ей в ответ: “Не могу Рыбка моя, я Ласку за очередную выходку воспитываю”. Понятно? — говорю я.

— Медвежонок, ему не подходит. Ну разве Тигр. — говорит Ингрид садясь рядом с ним.

“Даже интересно когда они супружеский долг исполнят? Спать то они будут в одной кровати.”- усмехаюсь я по себя.

— Так, теперь Курт целует Ингрид. — говорю я устраиваясь возле иллюминатора, что ближе к рации.

Они быстро чмокаются.

— Блин, брат, вы женаты или на пионерском утреннике. Где любовь, страсть. Вы так нас всех под монастырь подведёте. Я вас предупреждала, что после задания женится придётся, вы мне не верили. Или вы нормально целуетесь или будете меня по Либаве ловить, чтоб я город не захватила. — ругаюсь я, на немецком это звучит прикольно.

Новый поцелуй у них выходит лучше.

— Ладно тренируйтесь пойду с водоплавающими потрещу. — грожу я кулаком покрасневшим ребятам.

Пока я переругивалась с радистом тральщика и грозила карами матросу, что смотрел на нас в бинокль. Мы похоже вышли из залива в море. Курт и Ингрид седят явно ближи и даже нежность в позах появилась. Я с дневником реальной Хельги устраиваюсь у каюты на носу. Дневник на русском и отпечатан. Там описываются её переживания. Так её раздражают карие глаза, хотя по их арийской теории этот оттенок допустим. Или конфликт с командиром отряда вышел из за того, что у Хельги грудь больше. Пол дневника просто бред про свое расовое превосходство.

“Интересно, а у неё в Казахстане мозги на место встанут?”- думаю я.

Подходит Ингрид.

— Что знакомишься с собой? — говорит она.

— Бред малолетней нацистки читаю, хотя возможно это прикрытие настоящих мыслей. Так сказать для внешнего потребления. — говорю я закрывая папку.

До Ханко мы шли почти сутки. Там отвязав канат подняли паруса, странной расцветки и пошли на запад. К 15 часам 16 августа показался шведский берег.

— Так девочки меняем паруса и снимаем масксеть. — говорит Курт.

Провозились мы часа три, потом свернув всё в тюк и вложив камень прихваченный в Кронштадте утопили. Далее идём под белыми парусами с немецким флагом для водных видов спорта.

Готланд мы обогнули ночью 17-го и утром утопив второй комплект документов вместе с названием яхты, стали тем кем и должны считаться. Пока шли Курт и Ингрид переспали и теперь занимались этим периодически. Я их подкалываю по поводу племяников.

18 августа в 10 часов утра взяли курс на Либаву. По сообщениям центра мы знали, что статья в газетах вышла и её перепечатали центральные немецкие издания, похоже немцы заглотили наживку. Идти нам ещё 19 часов. Меняю Ингрид на штурвале. За наш поход мы уже научились держать курс. Правда манёвры всё ещё на Курте.

Держу курс и в полдень нас догоняет немецкий эсминец. Он сравнивает скорость.

— Кригсмарине приветствуют очаровательную фройляйн Хельгу. Как у вас дела? Может нужна помощь? — спрашивает наверное капитан.

— Благодарю капитан, всё прекрасно. Завтра утром войдём в Лиепае. Предупредите там о нас. Брат когда выходит в море забывает обо всём, особенно когда с нами Ингрид. — отвечаю я.

— Я б тоже забывал на его месте, особенно если б у меня была такая ответственная сестра. Жду вас в Лиепае, на борту своего эсминца. — говорит он и корабль набирает ход.

“Торпеду тебе в борт, мину под киль.”- ворчу под нос.

Встретился нам ещё и торпедный катер. Эти даже передали нам газету с нашим фото.

К Либаве мы подошли утром в 10 часов 20 августа. На руле сидел Курт. Ингрид крутилась на палубе. Я принимала шифровку имитируя, что я спалю.

Нас причалили в северной части Вольной гавани.

Там нас встречают комендант города, эсэсовец и ещё несколько человек.

— Мы рады приветствовать вас в нашем городе. — говорит комендант.

— Вы извините, что не все мы присутствуют, Хельга отсыпается после ночной вахты, ей пришлось идти галсами, а она не хотела никого будить. Вымоталась сильно. — говорит Курт.

Я в это время принимаю шифровку.

— Настоящая немецкая девушка. Только нам необходимо осмотреть ваше судно. — говорит эсэсовец.

— Не вижу проблем, только надеюсь не надо будить девушку? — говорит Ингрид.

— Нет фельдфебель, просто осмотрит каюту. — говорит эсэсовец.

Я ложусь на кровать засунув шифровку в наволочку. Скидываю простыню и задираю подол ночной рубашки.

Слышу шаги у люка.

— Фрау Ингрид, вы не могли бы накрыть девушку, она раскрылась. — говорит не молодой мужской голос.

— Да сейчас. Хелен как перетренируется или как сейчас перенапряжётся всегда беспокойно спит. — говорит она и спустившись накрывает меня.

— Это нормально для подростков её возраста, я по племяннику знаю. — говорит комендант.

Слышу мужские шаги он пошуршал бумагами. Я заворочалась. Похоже мужчина бросил бумаги и вышел.

— Всё в порядке, господин капитан-первого ранга. — доложил входивший.

— Мы и не сомневались. Господин Курт, минут через 30 вам принесут пропуска в порт, сможете входить и выходить в любое время, кроме комендантского часа. Если не успеваете вернутся можете снять номер в гостинице. Вечером надеемся увидеть вас в ресторане, я пришлю за вами машину. — говорит комендант.

— Мы непременно будем. — отвечает Курт.

— На сколько вы, намерены у нас задержаться? — спрашивает эсэсовец.

— Дней пять, но не дольше недели. Мои девушки увлеклись фотографией, пока не испортят по три четыре плёнки не успокоятся. Да и надеюсь посетить Санкт-Петербург сразу после его взятия нашими войсками. — отвечает Курт.

— Я предупрежу, своих людей, чтоб предупредили женщин об запрете снимать некоторые объекты. — говорит эсэсовец.

— Сомневаюсь, что в список подобных объектов кирхи и соборы входят. — говорит Ингрид.

— Нет эти здания сможете снимать сколько хотите, как и старый маяк и замок. — похоже улыбнулся эсэсовец.

Они похоже ушли. Я встаю и накинув халат сажусь на койке. Входят остальные. Курт берёт шифровку и книгу и расшифровывает цифры.

— Сработать надо послезавтра. Как раз три машины повезут миномёты с боеприпасами на фронт. Вечером ресторан, завтра разведка. — решает Курт.

Мы сходили в местную припортовую гостиницу и сняли два номера. Привели себя в порядок и вечером мы с Ингрид в вечерних платьях и курт в форме приехали в ресторан. Там поужинали, выслушали здравницы в нашу сторону. Меня особенно позабавили пожелания успеха в нашем деле. Мы тоже пожелали всем всего наилучшего и вернулись в гостиницу. Утром прошлись по намеченным точкам и сняли точные азимуты. Я притащила с яхты вместе с вещами пистолеты и глушители. Нас не досматривали на проходной порта. Приметили мы где спрячим грузовик до ночи и сделали закладку одежды когда пошли купаться. Выбираться ночью придётся вплавь.

На следующий день мы решили захватить нужную нам машину. Мы оказываемся на нужной нам улице когда по ней едет грузовик, всё тот же опель блиц. Курт машет руками и показывает на задние колёса. Машина тормозит и водитель выходит. Я оказываюсь у двери и стреляю в сопровождающего офицера. Ингрид в водителя. Курт закидывает тело в кузов и уезжает в место где мы решили спрятать грузовик. Мы ж с Ингрид идём по улице как нивчём не бывало.

На углу улице встречаем эсэсовца и подходим к нему.

— Что то случилось, Георг? — спрашивает Ингрид.

— О ничего необычного, обычные будни, моей службы. А где Курт? — смотрит он на нас внимательно.

— Он нашёл какието старые книги на рынке и либо торгуется, либо выбирает. Он собирает коллекцию каких то старинных книг. Только не спрашивайте, что за книги, я этим даже не интересуюсь, особенно после того как раскрасила картинку в одной из них, мне тогда пять было. Так брат до сих пор мне это поминает. — говорю я.

— Ну ничего, идите дамы, что тут сейчас будет не для женских глаз. — говорит он и приказывает проводить нас до следующего поворота.

Когда мы ушли подальше Ингрид спрашивает:

— И что они делали? Как думаешь?

— Забирали евреев, там рядом грузовики стояли. Знала бы как хотелось их всех там положить. Ну нечего, ночью мы по нашим правилам сыграем. Ты главное поточней клади мины. — говорю я когда мы идём по пустой улице.