Нить судьбы - нить войны.

Глава 3

— Оружейный, продуктовый и бойцов переодели, сама видишь. — говорит старшина.

— На чём уходить будем? — спрашиваю я.

— На полуторке. — пожимает плечами старшина.

— Загрузите комплекты общевойсковой, будем выглядеть как снабженцы. — говорю я.

— Ласка, права. — кивает капитан.

Часть бойцов убежала, слышу звук машины. Лейтенант обильно поливает из бутыли бумаги. И тела. Вот вся бутыль вылита, капитан берёт бумагу с пола и поджигает. Дав разгорается и кидает в кучу бумаги. Огонь быстро стал поглощать бумагу и уже лизал бревенчатые стены склада. Мы выходим, бойцы закидывают форму и сапоги. Вот всё готово, первый склад уже горел. Распределяем трофеи и начинаем погрузку. На мотоциклы садится по трое бойцов. В добытый мной, в люльку грузится лейтенант. Капитан лезет в кабину. Я захожу и поджигаю одежду. Выхожу и залезаю в кузов, мои вещи уже здесь. Мы выезжаем. На выезде часовой пропускает нас и опустив шлагбаум залезает к нам.

Машина и мотоциклы петляют по просекам. Похоже лейтенант тут все тропы знает. Мы едем куда то, я дремлю.

Полуторка резко остановилась. Я выглядываю из кузова.

— Что там? — спрашиваю у старшины.

— Немцы. Два танка и бронетранспортер. С машины заправляются. — говорит старшина.

— Так давайте захватим и по нагляку поедем. — говорю я вылезая из кузова.

— Ласка, а ну брысь в кузов. Захватит она, там колонна пехоты идёт. — ворчит лейтенант.

Я отмахиваюсь и через прицел осматриваю поляну. Две тройки, бронетранспортёр с двумя пулемётами и грузовик опель с бочками. Пехотинцы устанавливали козлы и укладывали шиты на столы и доски на лавки, всё это они таскали из машины с бочками.

— Рано нападать, ещё кухня не пришла. — бурчу я.

— Ты, чего придумала? — подходит капитан.

— Смотри подкатываем мотоциклы вон туда, с поляны их не видно. Как они сядут есть, атакуем. Я не пущу танкистов к танкам. Вы огнём пулемётов и личного оружия перебиваете немцев. Наряжаем часть парней в форму немцев. И по наглому прём по дороге. Два танка, транспортёр это не полуторка и два мотоцикла. — говорю я.

— Ну а с часовым, ты что делать будешь. — показал лейтенант на немца у переднего пулемёта.

— С него и начну отстрел. Вы лучше прикиньте, кто из парней сможет подобраться и с пулемётом справится. — говорю я.

— По знакам 17 танковая дивизия. — говорит старшин, посмотрев в блокноте.

— Ну, что или сидим или Ласку на дерево? — смотрит капитан на лейтенанта и старшину.

— Авантюра, но сработает, не ждут они такой наглости. — говорит лейтенант.

— Согласен, надо бить. По большаку мы до Барановичей быстрее доберёмся. — говорит старшина.

— Тогда Ласку на дерево и распределяем людей. Ты, шило в попе, лезешь на дерево и ждёшь отмашки. Стреляй через глушитель. По крайней мере первого. Где Лыба? Он в транспортёр полезет и с пулемёта поддержит. — командует Капитан.

Пока подкатывали мотоциклы на исходные и распределялись, я лезу на дерево. Часовой тут как на ладоне, да и подход к танкам вилен хорошо. Расположилась, жду. Минут через пять ко мне залезает боец. Осматривает подходы к бронетранспортёру.

— Смотри, я за тем кустом сяду, как ты его грохнешь, запрыгну внурь. Больше на машину не отвлекайся. — говорит он.

Протягиваю револьвер с глушителем.

— У меня нож. — отмахивается он.

— Время дорого. — говорю я.

Тот кивает берёт и буквально стекает по стволу. Минуты через три вижу его за кустом.

Вижу подъезжающую машину с прицепной бочкой для воды и упряжку с полевой кухней. Немцы потянулись к бочке, а упряжка проехала к столам. Первым умылся офицер, потом два крепких похоже унтера, остальные плескались кучей. Вот они потянулись к кухне. Первыми пайки получили офицер и унтера вместе с танкистами. Остальные получив пайки садились за стол. Вот устроился последний солдат.

— Ласка, работай. — даёт отмашку старшина, он стоит у дерева.

Я стреляю в часового. Тот смотрел на своих товарищей и просто осел в кузов бронетранспортёра. Успеваю увидеть как Лыба перепрыгивает через борт. Я снимаю глушитель и дозаряжаю патрон. Беру на прицел плечо офицера. Как только пулемёт с бронетранспортёра открыл огонь, стреляю в офицера, он валится с лавки. Три пулемёта не оставили немца шанса. Бой, а вернее избиение вермахта заняло три минуты, из которых две лейтенант и капитан заставляли бойцов прекратить огонь.

Осматриваю поле боя и достреливаю ещё живых.

— Хорош развлекаться, сами добьют, слезай. — приказывает старшина.

Спускаюсь с дерева. Иду на поле к офицеру, тот ещё жив. Снимаю с него часы и тыкаю в рану.

— Часть, задание? — спрашиваю я по немецки.

— Девушка, мне очень больно. Меня нужно доставить в госпиталь. — скулит он.

— Часть, задание? — повторяю я вопрос тыкая в рану.

— Кто ты? — смотрит он на меня с ужасом в глазах.

— Я русская земля и мщу за своих убитых сыновей. — говорю я ему по немецки.

Он пытается отползти от меня. Раздаётся приглушённый глушителем выстрел. Во лбу офицера появляется дырка. Лыба протягивает мне наган.

— В документах всё есть. Можно не пачкаться. — говорит он.

Я встаю. Пристраиваю часы на руку.

— Бойцы, штаны, сапоги и часы снимайте, мундиры вроде чистые. — кричу я.

— Часы понимаю, а остальное зачем? — спрашивает Лыба.

— У нас людей на все машины не хватит. Поставим тут полуторку, заминируем. Вот и представь едит или идёт немец по дороге, а тут полуторка и тела в одном белье. Что он подумает? — говорю я.

— Что русских побили. Ты не Ласка, ты лиса. — хлопает он себя по лбу.

Часть бойцов уже в немецкой форме. Стягиваю с офицера сапоги, потом штаны. И иду к капитану.

— Лейтенанту отдай, он его отыгрывать будет. — говорит капитан увидев меня со штанами и сапогами.

Лейтенант примеряет мундир.

— Держи, а то своими галифе всех выдашь. — улыбаюсь протягивая ему штаны и сапоги.

Пока готовились к выезду мы со старшиной выгнали полуторку. Я минирую её, в бронетранспортёре нашли ящик тола, видать завалы разрушать. Вот с помощью нескольких брусков и лимонки я и минирую. Старшина режет шины. Немецкую кухню загнали в лес и освободили лошадей.

— Ласка, хорош развлекаться, заминировала и всё, лезь в “Ганомаг”.- кричит капитан из бронетранспортёра.

Вот наша колонна двинулась. Впереди два мотоцикла, на втором ДТ на немецкий заменили, потом два танка за ними бронетранспортёр и замыкал колонну грузовик с топливом. Мне на голову надели немецкую каску и заставили накинуть камуфлированную куртку. Откуда она взялась у обычных вояк не ясно. Когда чуть проехали бойцы сумели запустить рацию. Снимаю каску и надев наушники слушаю.

Теперь знаю точно, то сегодня 24 июня 1941 года. Немец прёт на Барановичи идти смысла нет судя по радиоперехвату. Капитан смотрит на меня.

— К Барановичам нельзя, возьмут пока доедем. Посмотри на карте, куда нырнуть, чтоб из полосы прорыва выскочить. — говорю я ему.

— Не выйдет, мы в основном потоке. Сейчас идём на Пружаны, оттуда по обстановке на Берёза- Картуска и Пинск или через Ружаны на Слоним и всё таки Барановичи.

Мы вышли на шоссе после Пилищи. В амбразуру вижу подбитую технику, нашу и немецкую.

— Надо с дороги уходить и на ночёвку вставать. Скоро передовые части догоним и от своих огрести можем. — вздыхает капитан изучая карту.

Он ещё посидел поколдовал и решил. Отобрал у меня рацию и настроив частоту.

— Восьмой, передай глазам в Поддубном вправо. Задача от второго. — говорит он по немецки, сверяясь с блокнотом покойного офицера.

Я смотрю на него. Он протягивает наушники.

— Не прорваться. Попробуем под брюхом у них проскочить на Оранчицы и оттуда повернём на Пинск. — говорит капитан.

До нашего съезда мы добрались минут за пять и свернув проехали деревню и пошли по полям, переехав мостик через небольшую речку, наконец нырнули в лес. В лесу встали так, что можем отбить первое нападение с любой стороны.

Вылезаем разминаемся. Несколько человек ныряют в лес. Подходит Вадим.

— Ядвиг, что ты чувствуешь когда в человека стреляешь? — спрашивает он потеряно.

— Я в людей не стреляю и тебе не советую. Я стреляю во врагов и чувствую обычно отдачу и удовольствие от того что попала. Что стрелял на поляне? — ухмыляюсь я, понимаю к чему он ведёт.

— Да. Я там в двух попал. Они ж были живыми людьми, а их убил. — говорит он.

— Они пришли убивать, насиловать, грабить. Ты для них даже не человек. Так что ты не людей, а тварь раздавил. Не парься, стреляй в них не раздумывая. Этим ты делаешь мир лучше. Это как двор подмести. — говорю я.

— Ну у них были мечты, планы? — говорит он.

— Там пока мы ехали, видел сгоревшие танки и убитых бойцов. У них тоже были мечты, планы, а их пришли и убили. Так, что не парься. Знаешь, что они со мной сделают если я им живой попадусь? Так, что бей их как можешь. И чем больше, тем быстрее это закончится и больше нормальных людей останется живо. — говорю я.

— Понял, просто не привык ещё. — говорит Вадим.

К нам подходит старшина, протягивает нам кусок мыла и по полотенцу.

— Там река, проводи сестру помойтесь. Вы хоть родственники. — говорит старшина показывая рукой.

Мы проходим через лес и выходим к небольшой речке, с одной стороны поле, с другой лес. Объяснив Вадиму как вести наблюдение разднваюсь и лезу в воду, река тёплая, но мелкая. Кое как помывшись выхожу и начинаю одеваться.

Вадим не дождавшись, чтобы я оделась, скинул одежду и лезет в реку.

— О девка. Ты нас не бойся, мы бойцы красной армии. — говорит голос.