Нить судьбы - нить войны.

Глава 43

Зденка ведёт меня по городу. Разрушения есть но не сильные. Она заводит меня в парикмахерскую.

— Я росла тут, мы отсюда в 37 в Брест уехали.

Мы проходим в зал.

— Дядя Подоляк, вы причёски делаете? — кричит она.

— Кому в это время нужны причёски? — возмущённо говорит мужчина.

— Двум очаровательным пани, что мечтают стать красивей. — говорит она.

— Зденка, как ты тут, да ещё в форме. Да ещё с подругой. Неужели у вас мероприятие. — говорит мужчина.

— Сегодня вечером придёт наша бригада и батальон советских войск, далее мы вместе воевать пойдём, а сегодня торжественная встреча. Инам с Ядвигой надо быть красивыми. — говорит она без умолку.

Достаю консервы и шнапс.

— Думаю этого хватит привести наши волосы в порядок. — говорю я по польски.

— О пани из Варшавы?

— Нет пани из под Бреста, вот пришла спросить у немцев, что они в России забыли. — улыбаюсь я.

— Этот вопрос интересует многих, что им не сиделось дома. Прошу в кресла. — говорит он.

Далее он колдует над нами, что то завивает, что то состригает. Посмотреть в зеркало он не даёт. Когда он отходит, я вижу себя в зеркале.

“Блин, это не я, это какая то актриса.”- думаю я. Из зеркала на меня смотрит очень красивая девушка.

— Ядвига, ты просто принцесса. — говорит Зденка.

— Всего лишь княгиня. — отмахиваюсь улыбаясь я.

— Какая княгиня? — удивляется девушка.

— Обычная, дочь князя. Не заморачивайся это до революции было. — смеюсь я.

— Ну тебя. Вот правильно про тебя товарищ генерал говорит: “Если Ядвигу на Берлин сбросить, немцы сами сдадутся, чтобы только её забрали.”- говорит девушка.

— Кому это он это говорил? — спрашиваю я, поправляя ей воротник.

— Польскому полковнику. — говорит Зденка.

Мы возвращаемся на площадь и идём гладить форму. У неё в комнате был утюг. Нагребаем в него угли из печки и гладимся. Вот форма поглажена и я начинаю прикреплять награды. Тут у Зденки случился шок, её глаза расширились. Она обняла.

— Ой подруга, через, что ты прошла. — обнимает она меня.

— Ещё не дошла, пока на рейхстаге не распишусь, я не дошла до конца войны. — говорю ей.

Успокоила её и заканчиваю с наградами и мы собираемся выходить.

— Ну что, Зденка, пойдём нести красоту и кто не спрятался, мы не виноваты. — решаю поддержать её.

Она заулыбалась и мы вышли. Офицеры застыли.

— Ну Ласка, даже я не знал сколько у тебя наград. — говорит Зайцев.

— На себя посмотри, “иконостас” поболе. — киваю я на его грудь.

— Так я и поболе тебя служу. — ухмыляется он.

— За то я красивей. — ребячусь я.

— Ладно, хватит ребячиться, выглядишь подобающе, забыл уже, что ты красавица. Не зря Инга говорила, что в своё время много сердец мужских разобьёшь. Задача быть собой, но не провоцируй конфликт. Приставать будут можешь и в морду дать. — говорит генерал.

К вечеру прибыл наш батальон, три роты танков и одна 152-х самоходок. Через час пришли поляки. Провели торжественное построение, потом вечер с танцами. Нас со Зденкой затанцевали, как единственных девушек.

Утром проснулась только к обеду. В штабе спокойная рабочая суета. Иду к Зайцеву.

— Пока тихо объясни, что затеял. Сил у нас пару городов взять. — смотрю я на него.

— На берлин пойдём. Но то дело армии нам вот этот городок взять. Называется Темплин, городок сам нам не нужен, рядом с ним расположенное поместье. Вот его надо взять, остальные и так туда идут, мы пристяжные. Там нас интересует один человек. Десант сама понимаешь не вариант, не вытащишь. Притом человек нужен живым, желательно с семьёй, они все там. Охрана у него отделение СС. Эвакуировать уже не могут, а ликвидировать им его нельзя. Вот это твоя реальная цель. В остальном не дай себя убить и присмотри команду для захвата. — протягивает мне карту Зайцев.

— Поляки тебе зачем? Без них справились бы. — ворчу я понимаю куда он меня втягивает.

— Их человек даёт наводку и будет проводником. Он тут ещё с довоенных времён у них тут сидит. На меня бывший мой противник вышел. Мы с ним с 1924 боролись, а теперь вот союзники. Зденка его дальняя родственница, её отец погиб в 39 в первые дни, человек тот в Варшаве остался. Противник он умный и опытный, сначала с краёвой потом понял куда их ведут перешёл в людову. Много пользы принёс. Так что считай помирились. О чуть не забыл, письмо тебе от брата. — говорит он и протягивает конверт.

Сажусь читаю:

“Здравствуй сестра, узнал, что нашлась и был очень рад. Ты со своими потеряшками уже легенда в управление. Люди донесения внимательней проверяют, как узнают, что потерялась, нарком благодарность полагается. Я женился на той девушке, что знакомил с тобой. К победе ждёт тебя сюрприз, приятный. Прошу сестрёнка не теряйся больше. Твой брат Вадим.”

“Значит к 9 маю стану тёткой, не какова Анька, хотя тут похоже девушка дело в руки взяла, хоть с виду и тихоня. Так усиливаем внимание, не хватало и мне мамой стать”.- думаю я.

Сжигаю привычно письмо.

— Иди готовь корабчёнку, рацию и Зденку размещай у себя. — приказывает Зайцев.

Выхожу и ловлю Зденку приказываю собираться, сама вылавливаю на улице Кольку и отправляю за рацией, ну не верю, что Зденка не стукнув донесёт. Потом втроём мудрим как её пристроить. Привезли вещи с прежнего места дислокации. Грузим в машину. Пока ребята обживаются иду к Зайцеву за задачей. Задача ждать. Через час приходит приказ готовится к выдвижению. Грузимся, Колька сидит смотрит на Зденку.

— Коль, Зденка познакомьтесь, мы похоже теперь до Берлина вместе. — говорю я.

Ребята знакомятся. Ещё через час выезжаем всей толпой пехот пойдёт за нами. Мы совершаем марш в 80 километров до Шнерина и встаём перед переправой. Утром переправились в Ландсберге и пошли в район Моринса. Тут встали лагерем. Подошла пехота. Пока стоим отпрашиваюсь на передовую, молодёжь упрашивает взять их.

— Ядвиг, я на год старше тебя, Коля на три, а ты нас молодёжью зовёшь? — обиженно смотрит на меня Зденка.

— Вот вы и есть молодёжь, я ж воюю больше вас обоих и в аду побывала, так, что вы котятки, а я ваша опытная мама кошка. — подначиваю я их.

Только собралась ехать к реке приказ на передислокацию. Переезжаем в Цаден. После передислокации уезжаю к реке. Там иду в окопы, что вдоль реки. Поздравляю немцев с 1 апреля, подстрелив офицера нагло смотревшего в бинокль. Потом отстреляла “обидевшихся” пулемётчиков. Посмотрели на работу тяжёлых снайперов, как называют стрелков с крупнокалиберными винтовками. Остальные дни шатаюсь по передовой отстреливаю зазевавшихся немцев и тренирую ребят. Зденку обеспечивать связь, Кольку работать с пулемётом. 14 апреля нас вызывают в штаб.

— Время подходит. С батальоном усиленным танками, выдвигаешься в прорыв. Там берёшь роту и прихватив проводника хватаешь немца и архив. — показывает он на карте.

— Генерал, вас учили пропускную способность дороги считать? Я ротой вот сюда к поместью, три дня идти буду. Смотрите, вот тут беру проводника, я на “коробчонке”, додж-три четверти для цели и взвод на студебекере или любой подходящей машине. Выдвигаемся и взяв цель идём вот сюда в Темплин, к этому моменту остальные его возьмут. — показываю я на карте.

— Права. Что скажите полковник? — обращается он к командиру батальона.

— Как раз сработает то что она предложила. Дорога там тесная и большой колонной время потеряем. В город входишь если мы скажем: “яичница готова.” В противном случае отходишь к нашим частям. — кивает он что то прикинув по карте.

— Если решили, я на передок, немцев кошмарить. — говорю я вставая.

— Отставить передок, марш со своим взводом знакомится. У них командир вчера ногу сломал, показывал как препятствия преодолевать. — приказывает комбат.

— Нельзя мне на взвод, там возможно придётся мне автономно работать. Так, что максимум взаимодействие. — говорю я.

Полковник достаёт пачку “Казбека” и отдаёт генералу.

— Вот откуда ты, знал, что отмажется?

— Я эту шалапуту с 41-го знаю, не любит она командовать. Подраться не дура, а командовать не её, пока. Ладно иди взаимодействие выстраивай, на передовую не суйся. Время мало осталось. — берёт пачку Зайцев.

Отрабатываем с приданым мне взводом взаимодействие, за одно и танкистов привлекли, а то расслабились. 16 загрохотало южнее, потом и у нас началось. 19 войска начали переправу через Одер. Вот войска первого эшелона перешли, далее наш черёд. Переправились мы только 21 апреля, достаточно быстро. Потом рванули к небольшой деревеньке, по дороге разнесли каких то наглых немцев на ганомагах. Танкисты им даже выгрузится не дали. Дорог мы избегаем идём или по полям или просёлками. К нужной нам деревушки выскочили в предрассветных сумерках. В деревушке Пафингсберг гарнизона не было, пять стариков и десяток юнцов, парни даже не стреляли, разоружили, юнцам по шее дали.

Зденка уверенно указывает куда ехать.

— Я к деду раз пять ездила. Вон дом моего приятеля детского. — говорит она.

— Показывай, некогда воспоминаниям предаваться. — ворчу я.

Мы подъезжаем к ничем не примечательному дому. Зденка бежит и стучит.

— Дед, открывай, внучка приехала. — кричит она в дверь.

Дверь открылась и на пороге седой крепкий мужчина.

— Внучка. Какой большой и красивой стала. — обнимает он её.

— Дядя, велел передать, надо профессора союзникам сдать. — говорит она.

— Хорошо, пять минут и едем. — говорит он.