Нить судьбы - нить войны.

Глава 29

30 апреля приходит приказ о переброске школы под Касторное, в район деревни Бунино. Перебазирование заняло две недели, обросли мы имуществом, да и народа прибавилось. Теперь у нас настоящая санчасть есть с докторшей и двумя медсёстрами. Доктор Наталья Владимировна пытается заняться моим воспитанием. Волосы у меня короткие, но чёрные. Да и сама подросла, старшина школы ворчит, что устал мне форму менять. Мозги, к счастью, пока по мужски работают, хотя иногда и учудить могу. Головой понимаешь, что дурь делаешь, а прям раздирает. Майор Сергей Иванович, начальник школы ворчит, мало мне курсантов, так ещё инструктор с ветром в голове. Это он так после рыбалки с помощью тротила меня отчитывал так. На складе два ящика оказалось, взрывники на старом месте остались, вот при погрузке нам по ошибке и погрузили. Детонаторов не было, пришлось изобретать из патронов, ну и чтоб зря не расходовать, я рыбу и глушила.

Осипов Алексей Андреевич, местный председатель ходит довольный. И машины есть и доктор появился. Он по моему собирается наших курсантов в колхоз агитировать. На меня он ворчит, мол всем молодым парням головы вскружила, те на деревенских девок не глядят. Будто я кого приблизила к себе. У меня сил только до кровати добраться к вечеру остаётся, после занятий с курсантами.

28 мая должны были у пяти курсантов экзамен ехать на передову принимать, но зарядившие дожди вынудили отложить поездку. Посадили курсантов баллистические таблицы учить. Меня снова взяли в оборот медработники. Учат как ногти обрабатывать. С причёсками отстали, после угрозы налысо подстричься.

На экзамен выехали 30. Отстрелялись ребята на отлично, даже немецкого снайпера, выскочившего из блиндажа подстрелили. Сдаю их армейцам и возвращаюсь в школу. Мы теперь по пять человек в неделю выпускаем, как начальник смеётся учебный конвейер у нас.

Только приехала как на фронте загрохотало. Немцы начали наступление. Ударили они лихо, Пробив нашу оборону в районах, Красной Поляны, Верхней Апочки, начали штурм Старого Оскола. Авиации у них очень много.

Начинаем сворачивать школу. И понимаем, что опаздываем. Нам дня три только матчасть вывозить. Начинаем сортировку, что берём, что уничтожаем. Оказалось, что у нас не так много имущества, если учебные материалы сжечь. Патроны и форма. Примчались из штаба.

На северном направление у посёлка Кшень, немцев остановили. На юге они шли сметая небольшие заслоны. У Старого Оскола шли упорные бои. Нужно остановить южную колонну. Мы едем в село Жерновец там у наших дыра в обороне. Там у моста и решаем остановить противника. Мостик так ничего серьёзного, нашего троила как раз хватит. Пока бойцы размещаются на позициях, минирую мост. Благо провода много достали. Правда вместо подрывной машинки у нас ручной генератор и здоровый боец из хозвзвода.

Сидим ждём, разведку немецкую я пропущу, им приём подготовлен, а вот танк или БТР нет, нечем нам их бить. Первыми мост проехали отступающие артиллеристы, сейчас комиссар их встретит за деревней и мозги вправит. Потом были пехотинце на полуторке и броневик БА-10. Потом прошли пехотинцы. Через час появились немцы.

Тут всё по классике, три мотоциклиста, танк тройка и три БТР. Похоже передовой дозор. Танк въезжает на мост. Когда он почти доехал до конца, за нил тронулся бронетранспортёр, мост хоть и не большой, но танк и половина ганомага вошла. Машу рукой боец крутит динамо. Взрыв и танк и БТР, валятся в воду. На конце деревни звучит залп и наступает тишина, даже криков придавленных не слышно. Смотрю на противоположный берег в прицел. Ганомаги стоят, из бойниц торчат стволы винтовок, у пулемёта никого. Тут в задний прилетает снаряд, а через пять секунд и первый. Движки у обоих разбиты. В замыкающий прилетает, похоже, фугас, рванул он здорово и почти сразу подобный подарок стоящему первым. Броня заднего проломилась и он загорелся, в первом образовалась большая дыра. Второй фугасный снаряд покончил с ним. Вылезаю из сарая где сидела и подхожу к берегу. И танк и ганомаг лежат днищем к верху. Вот и некому орать, утопли. Вижу дым на дальнем конце деревни, это второй мост подожгли.

Прибежал боец, снимаемся, нас южнее обошли. Грузимся и уезжаем в Касторное. Пока едем полями по моему половина молится, чтоб самолётов не было. Да тут не спрячешься. К ночи вернулись в Бунино. Там наших найдёнышей забрали как и курсантов. К утру прорыв полностью ликвидирован, у Оскола даже потеснили немцев.

Утром нас своим ходом отправляют в Воронеж. Почти 90 километров просёлками, как предписано. До Воронежа добрались к вечеру 6 июня. Тут нас разворачивают на Подгорное, на бывшую МТС. Только приехали привозят всё оставленное на старой базе. Оказывается взрывников куда то перевели.

Утром старшина школы берёт меня, медсестёр в качестве писарей и пытается разобраться, что нам привезли. Тротила 40 килограмм, артиллерийского пороха 100 килограмм, гильз от снарядов различных штук двести, огнепроводного шнура 1500 метров, детонаторов электрических 50 штук, провода телефонного три катушки по 500 метров и машинок взрывных 3 штуки. Гильзы мы не считали, на глаз прикинули.

К вечеру связисты протянули к нам полевую линию и поставили телефон в кабинете майора.

Утром майор сообщает нам, что мы переподчинены местным, к обеду отыграли назад, к ужину мы уже подчинялись Юго западному фронту. К утру снова Москве, к вечеру Брянскому фронту. 10 оставили нас местным, приехал начальник строевой части воронежского военкомата и выписал нам красноармейские книжки. Я заболтала его и поправила возраст в ней и стала 1923 года рождения. Пожилой капитан пропустил возраст, так как я выложила награды. Вписал он и их. школу обозвали какой то там номер части, все понимали, что скорее всего к утру следующего дня всё может изменится. Начальник школы увидев мои документы показал мне кулак, но исправлять не стал. Тем более я цифру размазала. Да из оружия на мне только винтовка числилась.

12 прислали бойцов из 605 стрелкового полка, они недалеко у Подклетного стояли. Стали учить. Вернее переучивать. Я до обеда пыталась отучить сверкать прицелом, плюнув срезала хворостину и стала стигать. После обеда с ними пришёл политрук с претензиями, выслушав меня срезал хворостину и подключился к процессу. Сразу возросло понимание. Гоняла бойцов две недели, прогресс на лицо. Политрук помогал как мог. В один из перерывов предложила попробовать сделать одноразовые картечные пушки из гильз. Политрук притащил лейтенанта сапёра. Попробовали, гильзу разрывало, но направленный шквал “дроби” получили. Лейтенант сапёр привёл отделение и они за день превратили наши гильзы и хлам со свалки МТС в мины. С помощью старшины сапёра, мудрю с электро поджигом огнепроводного шнура, что мы для наших мин использовали. Сижу потрошу лампы найденные на складе МТС. Вынув спираль и разрезав на кусочки прикручиваю к проводкам, потом прилаживаю к кусочкам пороха и обматываю парафиновой бумагой.

27 июня сижу как и все оставшиеся инструкторы у начальника школы и смотрю на карту. Наши отбивая прорывы сейчас стоят по линии Щигры, Тим. Но противник похоже что то готовит. Начальник школы ходит злой.

— Обучение бойцов приказано остановить. Мы остаёмся тут. С Москвой связаться не выходит, меня к ВЧ не пускают. Странная ситуация. — говорит начальник школы.

Тут в помещение входит полковник, мы все встали он махнул рукой сажая нас на место.

— Гадаете, что всё это значит. Реальное ваше ведомство знает ограниченный круг лиц. Вот отсюда и вся суета вокруг вас. Никто не знает куда вас приткнуть. Вам поручается подготовить снайперов из числа отобранных гражданских и сотрудников, курсантов милиции и сотрудников НКВД. Матчасть предоставим. Упор бои в населённых пунктах. Также прошу предоставить специалиста для оценки наших позиций. — говорит полковник.

— Специалистов дам, на первичном этапе подготовки они не требуются. Завьялов, Закшевская, с полковником. Закшевская, только потерятся не вздумай. — командует майор.

Мы с инструктором по маскировке встаём.

— Выходите товарищи, машина ждёт. — кивает полковник.

Мы идём берём винтовки и вещмешки и выходим к машинам. Там стоит опель капитан и полуторка. Лезим в полуторку. Потеснив автоматчиков устраиваемся. Катаемся мы по всей линии обороны. Везде полный бардак. На мой вопрос о минирование мостов, меня обругали паникёром и девчонкой.

— Ну и зачем вы нас притащили? Слушать советы вы не хотите, позиции оборудовать тоже. Предмостье враг займёт минуты за две, а затем и мост. Это ж азы, подготовь мост к подрыву, лучше потом разминировать, чем целым отдать врагу. — говорит Завьялов.

После этого, майор руководивший осмотром отправил нас обратно, на попутной машине. Едем в школу и сидя в кузове разговариваем.

— Как думаешь, что это значит? — спрашиваю я.

— Да неопытные, ещё. Из резерва. Ещё по нормам мирного времени живёт, но проблемы может устроить. — кивает Завьялов.

Приехав в школу доложили майору и ушли готовить занятия.

28 июня загрохотало, противник начал наступление. В обед примчался вчерашний майор.

— Ребята, простите, бес попутал, думал, что сержанты в военном деле понимают. Это вечером мне объяснили, что тут за сержанты. Что делать? — начал он разговор войдя в кабинет начальника школы.

— Минируйте мосты. — говорю я.

— Готовьте позиции как вам вчера показали. Планы у вас есть. — говорит Завьялов.

— Хорошо. Что ещё? — говорит он.

— Нужно подготовить город к уличным боям. Эвакуация населения, хотя бы на тот берег. — прикидывает Завьялов.

— Сельхозинститут, провести подготовку к обороне, он на господствующей высоте. Оттуда половину города контролировать можно. — говорю я.

Майор кивнул и убежал. Через два часа, начальник школы был назначен командиром обороны института. Мы перебираемся туда. К нам на усиления пригнали курсантов милиционеров и два взвода из конвойного полка. Я со взводом курсантов размещаю свои картечные мины. Мы прикинули где противник будет скапливаться и устанавливали их так, чтобы накрыть максимальную площадь. Даже пульт подрыва сделали.

Майор тоже развернулся на славу, по сути превратил в крепость. Окопы и ходы сообщений. Проломленные стены и проходы в подвалах. Он где то вытребовал три орудия, две сорокопятки и полковую пушку. Даже не знаю как их умудрились затащить на второй этаж. Заслуги старшины школы вообще трудно оценить, он сумел наладить питания и отдых людей. Строили оборону мы неделю, даже появлялись мысли, что напрасно.

6 июля грохотало возле города. Ночью сильно громыхнуло в различных направлениях. Утром майор сообщил, что мосты через Дон взорваны. К обеду немцы начали переправу. Мы слышим бои.

— Спокойно ребята, просто готовимся. — ходит он и успокаивает людей.

Я с группой своих помощников сижу в парке Кагановича. Слышим бой в Семилуке и Подклетном. Первыми на нас выскочили пять немцев, похоже разведка. Их быстро перестреляли и утащили трупы в кусты. Таких групп было ещё две. На ночь мы отошли в институт, в парке только два секрета. Утром нас немного бомбили, но серьёзно ничего не повредили, было ощущение, что просто проверяли наличие людей. К обеду попёрли.

Три танка и до роты пехоты. Майор у нас то ли гений тактики, то ли провидец. Немцы наступали там где у нас управляемое минное поле. Там и тротиловые и пороховые фугасы и мои картечные мины. Подорвали мы в момент когда они все на нём оказались. Такого истребления противника, я никогда не видела. Секунда и все наступающие мертвы.

Идём добиваем недобитков и собираем уцелевшее оружие, патроны и еду. Немцы неплохой паёк получили. Часть конечно картечь повредила, но и так набрали нормально. Пока на нас особо не лезут. До ночи перебили ещё отделение разведки.

9 июля попёрли толпой, трудно сказать сколько их шло. Я занималась подрывами. К ночи отбились, но все номера мин использовали. Организую помощников и мы зачищаем места подрывов. Перебили ещё до взвода пехоты, так помощник Санька сказал, он вроде считал. К своим пришли как ишаки нагруженные, хотя брали только еду, патроны и пулемёты с автоматами. Гранат правда набрали много.

Утром немцы пошли на очередной штурм. Отстреливаю офицеров и пулемётчиков. Подбили четыре танка и потеряли два орудия, полковую пушку и сорокопятку. Немцы прут как одержимые. Подтянули они и артиллерию. Нас тут и так человек двести было, к обеду осталось с тридцать, правда врагу это дорого обошлось. Майор сидит у стены, рядом с немецким пулемётом, Наталья Владимировна бинтует ему плечо. Я сижу со вторым пулемётом и разбираю ленты. Винтовки больше нет осколком разбило, жизнь она мне спасла. Прицел в пыль, затвор аж погнуло, а на мне не царапинки, только синяк.

— Ну что, Ласка, дадим немцам прикурить ещё? — ухмыляется майор.

— Куда мы нахрен денемся. За рекой для нас земли нет. — перевираю я известную из Сталинграда фразу.