О Стуже и Перьях

ГЛАВА 14

МАДДИ

У большинства безмолвных лиц фейри, глазеющих на меня, пока я стою и судорожно глотаю воздух, отражаются шок и замешательство. Но одно из лиц выделяется среди остальных, потому что на нем — улыбка.

Каин.

Он стоит между двух деревьев, дальше от ручьев, чем остальные. Рядом с ним мерцает силуэт его волка.

Он спешил мне на помощь, я это знаю. Я его видела. Но… она успела первой.

Оторвав взгляд от фейри Двора Огня, я поворачиваюсь к медведице. Моей медведице.

Она такая огромная, что сложно не отшатнуться, защитить себя, поддавшись инстинкту. Глядя на меня огромными черными глазами, она моргает.

— Спасибо, — выдыхаю я.

Словно в ответ, она начинает мерцать.

— Нет! — кричу я и тянусь к её меху, но пальцы хватают всего лишь воздух. Она снова исчезла.

— Блядь! — я топаю ногой. Лед подо мной трещит. От глазеющих на меня фейри слышна волна шепота.

Я медленно иду к берегу по замерзшему озеру. Все молчат, и по какой-то причине ноги сами несут меня к Каину. С чего бы мне идти к нему? Я заставляю себя сменить направление и вместо него подойти к Оргиду.

В отличие от остальных, он не стоит, раскрыв рот, но он с жестокостью смотрит на меня, сощурившись. Инга сидит на отмели возле воды, едва успев выбраться до того, как окажется скованной льдом. Рядом с ней Хенрик отряхивается от воды, его глаза горят от ярости.

— Что, Судеб ради, ты творила? — орет он на фейри Двора Огня, разрывая тишину. Я чувствую облегчение, что не мне пришлось это делать. — Это дружеское соревнование, а ты пыталась её убить! — он машет рукой в мою сторону, разбрызгивая на Ингу воду.

Она вскакивает, глядя в ответ с той же яростью.

— Она нам не ровня! — выплевывает Инга. — Она дунга¹⁰, и из-за нее нас всех убьют! Избавиться от слабого звена — достойный поступок!

— Слабое звено? Она не только, блядь, плавает быстрее тебя, так её еще и только что спасла сраная гигантская медведица! — звучит женский голос. Это Гарда, удивительно могущественная фейри Двора Тени, которая выжила на Оскорелле и принесла в Фезерблейд тело павшего товарища. — Может это ты слабое звено? У тебя нет магии, ты не умеешь плавать, и я что-то не наблюдаю появления животного силы, спешащего спасти тебя прямо сейчас. Может, это ты — дунга?

— Если бы она потеряла сознание, случилось бы то же самое, — рычит Оргид, вставая рядом с Ингой. — Мы просто немного приблизили неизбежное.

— Нихера подобного, — говорит Эльдит. — Вы тащили её на дно и не давали остальным спасти! Это не то, что случилось бы, потеряй она сознание.

Гул голосов становится громче, и я вдруг понимаю, что происходит.

Они меня защищают.

Пока что я не сказала ни слова, а остальные фейри защищают меня.

Димек и Тира встают позади Инги и Оргида как раз в тот момент, когда я подхожу ближе.

— Ты для нас опасна. Ты закончишь как Бранка, и эта медведица всех нас разорвет, — говорит Димек. В его голосе и интонации нет того яда, с которым на меня смотрит Инга, но он явно выбрал сторону.

Подойдя к Оргиду, я вообще не думаю, прежде чем действовать. Я пинаю его в живот босой ступней. Он пытается блокировать удар, и совсем как на тренировках с Эльдит, в ту секунду, что он смотрит на мою ногу, я ударяю кулаком.

Боль взрывается в костяшках, когда они врезаются в его аристократичную скулу.

С перекошенным от ярости лицом он отвечает мне наполненным злостью ударом. Я уклоняюсь от него как раз вовремя, а выпрямившись вижу, что Гарда, Хенрик и Эльдит стоят позади меня.

— Оргид, — говорю я, позволяя накопившимся волнению и гневу наполнить голос. — Если ты еще раз коснешься меня тенями, я…

Я что? Убью его?

Знаю, что не смогу никого убить. Но возможно, сможет медведица?

Горечь от того, что не могу удержать её рядом достаточно долго, чтобы это выяснить, охватывает меня, и я рычу на фейри Двора Тени.

— И что ты сделаешь? — выплевывает он так тихо, что думаю, остальные нас не слышат. — Натравишь на меня своего фейри Двора Огня? Или эту здоровенную, злобную медведицу? Не думаю. Ты привыкла защищаться, так ты выживала всю жизнь. Ты не боец.

Он ошибается. Всю свою жизнь я боролась, пусть и с невидимым врагом.

— В чем бы ни была твоя проблема со мной, реши её сам. Мы закончили. Оставь. Меня. В. Покое, — я произношу это достаточно громко, чтобы слышали все присутствующие фейри, разворачиваюсь и ухожу.

Незнакомые ранее эмоции кипят во мне. Я чувствую себя живой, от смеси восторга, ярости и разочарования кружится голова и покалывает кожу. Думаю, это все волнение, но я чувствую себя … хорошо. Чувствую себя сильной.

Подойдя к своей одежде, поднимаю её и ухожу прочь от озера мимо замолчавших фейри. Никто из них за мной не идет, но я все время чувствую на себе взгляд Каина.

Мне хочется, чтобы он пошел за мной. Он способен понять весь поток чувств, захвативший меня сейчас.

И как раз поэтому ты должна избегать его, Мадди.

Зайдя глубоко в чащу где-то между Ручьями и Крылом Волка, я чувствую, что он идет следом.

— Тебе бы льда приложить к руке, — рычит он. Я замедляюсь и поворачиваюсь к нему.

Желая, чтобы у меня получилось, я поднимаю кулак, на котором уже растет синяк, особенно вокруг второй костяшки, и думаю о льде. Появляется сияющий голубоватый иней, который твердеет вокруг моих пальцев. Я ухмыляюсь, а потом вздыхаю, осознав, насколько это облегчило пульсирующую боль.

— Я и не замечала, что мне больно, — мягко говорю я.

— Она великолепна.

— Что?

— Твоя медведица. Она, нахер, великолепна, — он подходит ближе, и мой взгляд пробегает по его груди. Рубашка расстегнута до талии. Прикусив язык, я перевожу взгляд на его лицо и бросаю свернутую одежду на землю.

— Это правда.

— Она — часть тебя.

Так он считает меня великолепной? Его глаза сияют, а голос немного сбивается. Мне кажется, или он взволнован так же, как я?

Я сглатываю.

— Она опять исчезла.

— Она вернется. А пока что, видимо, ты сама сможешь справиться с теми, кто попытается тебя убить.

— Я тренировалась, — я делаю шаг к нему, стоя так близко, как только осмеливаюсь. Почему? Почему я иду к нему? Я уже слишком возбуждена, слишком взволнована, слишком все и сразу, чтобы быть в силах вообще трезво мыслить.

Он делает шаг назад.

— Играя с огнем, ты рискуешь обжечься, принцесса, — рычит он.

— Почему я чувствую себя… — не в силах подобрать слова, я умолкаю.

— Живой? Сильной? — его взгляд прожигает меня насквозь. — Возбужденной?

Я молча киваю.

— Это жажда крови, принцесса. Где-то в тебе есть сила берсерка.

Глубоко вдыхаю. Жажда крови. Я совсем не жестокая. И никого не ранила до крови. Но, блядь, как же хочется снова врезать Оргиду.

— Он пытался убить меня. Они ненавидят меня так сильно, что попытались убить, — пробивается осознание сквозь туман в голове.

— И теперь каждый из них знает, какая ты на самом деле опасная.

— Удар был не так и хорош.

— И все-таки, рычащая восьмифутовая медведица дала им повод для размышления.

Трепет снова охватывает меня. Он прав. Они видели её, все двадцать фейри. Они видели, что она действовала независимо от меня.

— Она спасла меня, — воспоминание о только что произошедшем проносится перед моими глазами. — Проплыла подо мной и вытащила из воды.

Вспышка в глазах Каина заставляет меня отвлечься от воспоминаний и снова посмотреть на него.

— Она другая. Как и ты.

Будто удар, слова бьют по моему расслабленному восторгу.

— Почему я всегда должна быть другой? Было бы очень приятно разок побыть нормальной.

Его суровое лицо морщится.

— Быть нормальным — херово, — я вздрагиваю от его слов. — Само понятие нормальности — дерьмо собачье. Такого просто не существует. Это слово означает рутину, а в ней, я думаю, ты никогда не сможешь жить.

Прав ли он? Нормальным становится то, что ты так называешь. Для меня это ежедневная перспектива потерять сознание и больше не очнуться. Это та нормальность, без которой я бы легко прожила.

Я медленно киваю.

— Почему она другая?

— Потому что ты тоже. Тебе нужно наказать их, — говорит он, и от его интонации бегут мурашки. Его голос стал ниже, и позади него я вижу искры. Его волк. Искры значат, что Каин его контролирует или наоборот, хочет выпустить наружу?

Я не хочу об этом спрашивать и вместо этого качаю головой.

— Теперь они её видели. Они от меня отстанут.

— Нет. Они показали, как сильно тебя боятся. Теперь все станет хуже.

— Боятся меня? — я таращусь на него.

— А почему, думаешь, они нацелились на тебя, как только ты здесь появилась?

Я развожу руками.

— Потому что я слабая, и от этого они чувствуют себя могущественными? Я видела сотни придворных фейри, которые делали так же.

Он злобно усмехается.

— Они не могущественные, а богатые. Это разные вещи.

Я пожимаю плечами.

— А это имеет значение? Суть в том, что они чувствуют себя лучше, заставляя других чувствовать себя хуже.

— Они не поэтому пытались убить тебя, принцесса, — рычит он. — Каждый Страж Одина и каждый фейри здесь хотели выяснить, почему тебя призвали в Фезерблейд. Причина была не в твоей силе и не в твоей магии. А это значит, что в тебе есть что-то еще. А фейри типа Оргида? — от имени фейри Двора Тени его голос становится жестче, будто ему на язык попало что-то противное. — Они боятся всего, что не понимают, не могут контролировать, или что кто-то может быть сильнее их.

Я молча глазею на него, пытаясь поверить в его слова. В каком-то смысле это ответ на все вопросы, которыми я задавалась неделями.

— Если они такие жестокие и порочные, почему боги призвали их сюда?

— Все мы проходим испытания, принцесса.

Мой взгляд устремляется к его плечам. Туда, где должны быть крылья.

Его губы изгибаются.

— Я не провалил здесь ни одного испытания, — шипит он. — И это ничего не значило. Если меня считают злодеем, я, блядь, так и буду вести себя. Накажу этих мелких ублюдков, которые пытались убить сегодня тебя.

— Нет.

— Почему?

— По сотне причин.

— Например?

Я не хочу, чтобы все в Фезерблейде думали, что мне нужен Каин, чтобы за себя постоять.

Я не хочу, чтобы его наказали в ответ.

Я не хочу начинать мстить… потому что боюсь, что мне это понравится.

— Они не стоят потраченных сил и времени, — говорю я так серьёзно, как могу. — И это я должна бороться со своими врагами, а не ты.

Гневное рычание — единственная реакция, которой я удостаиваюсь.

— Каин, не трогай их. Я серьёзно, — я кладу руки на бедра и слегка подпрыгиваю от того, какой ледяной оказывается моя ладонь.

Фейри Двора Огня смотрит на меня.

— Ты раздаешь мне приказы, будучи одетой лишь в мокрую рубаху и пару сапог, — тихо говорит он.

Осознание настигает меня, и щеки вспыхивают.

— Да, это правда, — бормочу я, и вся властность пропадает из моего голоса.

Дерьмо! Как, во имя сисек Фрейи, я могла забыть, что не надела сраные штаны?

— Мне нужно идти, — я поднимаю с земли штаны, кожаный корсет и разворачиваюсь. Я болезненно осознаю, как прекрасно ему видна моя задница, к которой прилипла мокрая ткань. Это лучше или хуже, чем моя грудь, облепленная рубашкой, на которую он пялился на протяжении всего разговора?

С горящим лицом я топаю через лес.

— Фезерблейд, у меня накопилось к тебе много вопросов, — шепчу я, сжимая зубы. Если хотя бы часть сказанного Каином правда, и мы с медведицей особенные, то встретиться с ней становится еще важнее.

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть моя медведица вернется и на этот раз останется со мной.