О Стуже и Перьях

ГЛАВА 16

МАДДИ

— Кхм, Мадди, тут кое-кто хочет тебя видеть, — говорит Сарра, когда будит меня следующим утром. У нее встревоженный голос, а я совсем сонная.

Резко сев, я моргаю, глядя на нее.

— Здесь? Кто?

— Харальд Огромный.

— Дерьмо, — я вылезаю из-под мехов и натягиваю одежду. — Что, во имя Судеб, он здесь делает? Откуда он вообще знает, что я здесь сплю?

Его громкий голос грохочет через приоткрытую дверь:

— Жду тебя через пять минут в тронном зале, новобранец!

Я закатываю глаза. Через пять минут после пробуждения я хотела бы выпить кофе с булочкой, а не беседовать с Харальдом.

— Это хорошо, — говорит Сарра, хотя и нервно заламывает руки. — Он тебе поможет.

— Надеюсь, — я застегиваю ремень с небольшой сумочкой и накидываю на плечо мешок побольше, для книг. Кто знает, что приготовил для меня гигантский Страж Одина? — Увидимся позже.

— Удачи! — кричит Сарра мне вслед.

— Пойдем, — говорит Харальд, как только видит меня.

Он идет вверх по лестнице в левой стороне зала, в сторону спален, и я тороплюсь следом. Он что, собирается отчитать меня за то, что я не сплю в своей комнате?

— Трое новобранцев рассказали нам, что случилось вчера на озере, — говорит он.

— Я сразу сказала, что не лгу о медведице! — говорю я, и только потом осознаю, как нагло это прозвучало. — Эрсир, — неубедительно добавляю я.

Он усмехается.

— Все новобранцы говорили о медведице. Я имел в виду, что трое рассказали нам конкретно о том, что Оргид пытался с тобой сделать, — он замедляет шаг и поворачивается ко мне. — Что он пытался тебя утопить.

Я сглатываю.

— Он и Инга меня недолюбливают. Не знаю, почему.

— Я недолюбливаю много кого из фейри. И хотя очень хочется, я не пытаюсь никого из них топить, — он запускает крупные пальцы в бороду и задумчиво смотрит на меня. — Ты правда не знаешь, что могло расстроить их так сильно, что они решили лишить тебя жизни?

Я осознаю, что в голосе Харальда слышны нотки сомнения. Я слышала их при Дворе Льда, когда они приехали за Фрейдис, слышала, когда рассказала ему о медведице и слышу теперь, когда остальные рассказали ему, что эти двое мудил сделали на озере.

Каин во мне не сомневался. Он сказал, что они хотят убить меня, потому что боятся того, на что я способна.

Мое желание быть с Харальдом откровенной резко снижается.

— Не знаю, — говорю я. — Они только продолжают говорить, что я — слабое звено и из-за меня их всех убьют.

Харальд наклоняет голову и пожимает одним плечом.

— Думаю, они отчасти правы, — не успев сдержаться он смеется, а я хмурюсь, глядя на него. — Может, они это так и видят, — поясняет он, отворачивается и идет дальше по коридору.

Я следую за ним.

— Их накажут?

— А тебе этого не хочется?

— Мне хочется, чтобы они оставили меня в покое. Я учусь и становлюсь сильнее. Я могла бы сделать больше, если бы постоянно не ждала нападения от них.

— Думаешь, если мы их накажем, они не отстанут?

— Нет.

Он усмехается.

— Ты просто не видела всех наших вариантов наказаний, — в моей голове проносятся жуткие мысли о цепях и орудиях пыток. Я не собираюсь признаваться в том, что видела камеры, но они показались мне вполне нормальными. Но прежде, чем я успеваю что-то сказать, он продолжает: — Брунгильда решит, что с ними делать.

— О.

Мы молча идем дальше — через верхний выход, мимо храма и его прекрасного сада рядом. На нашем пути появляются небольшие ступеньки, вырезанные прямо в живом дереве и ведущие прямиком в покрытый фиолетовыми ягодами куст. Харальд встает около ступенек и выжидающе смотрит на меня.

— Вы хотите, чтобы я вошла в куст? — спрашиваю я.

Он немного грустнеет.

— Куст, — вздыхает он. — Ты видишь куст с красными ягодами?

— Нет, с фиолетовыми.

Его лицо снова светлеет.

— Фиолетовыми? Хм. Интересно, что это значит.

Мне тоже интересно, что все это значит. Он больше ничего не говорит и смотрит на куст.

— А что видите вы? — спрашиваю я в конце концов.

— О, Крыло Медведя.

Мое сердце пропускает удар, и я снова смотрю на куст.

— Да. Я надеялся, что если твой валь-тивар явил себя, то ты сможешь его увидеть.

Разочарование прокатывается по мне.

— Ты уверена, что…

Я резко поворачиваюсь к нему.

— Не смейте спрашивать, уверена ли я, что она — моя валь-тивар, — выпаливаю я, а потом моргаю. Я кричу на Стража Одина.

Он ухмыляется.

— Ладно. Ты уверена. Возможно тебе нужно наработать побольше контроля, и тогда Фезерблейд покажет тебе Крыло Медведя.

Я немного расслабляюсь.

— А что там внутри?

— Это тебе предстоит выяснить. Говорят, она настоящая красавица, — говорит он, искоса глядя на меня.

— Моя медведица?

Он кивает.

— Ты не преувеличивала, когда говорила, какая она большая. И что она не овладевала тобой.

Я перевожу взгляд с куста на него. Взгляд его больших глаз прикован ко мне. Может, он верит в меня не так сильно, как мне бы того хотелось, но точно понимает, каково иметь валь-тивар медведя.

Решившись, я окончательно поворачиваюсь к нему.

— Вы можете призвать своего валь-тивар по желанию?

— Да. Но он всегда здесь. Я всегда его чувствую.

— То есть, вы призываете его, он появляется, и потом, когда вы сражаетесь, он… берет ваше тело под контроль? Или просто находится рядом и отдает вам часть силы?

Довольно долго Харальд разглядывает меня.

— Ты должна была узнать обо всем этом самостоятельно, но раз уж ты столкнулась с необычной ситуацией, думаю, не будет ничего плохого, если я расскажу. Когда я творю магию, я просто чувствую его, как часть себя, внутренний голос. Когда он нужен мне рядом, чтобы поговорить, чтобы напугать кого-то, чтобы укрепить мой дух — я могу призвать его, и он появится подле меня. Если же я хочу использовать его силу как свою собственную, то да, он вселяется в меня. Я не вижу его во время битвы, но слышу в своей голове, хотя и не как шепот, а как голос, отдающий приказы. Он управляет моим телом, говорит моим голосом, наполняет мои мышцы.

Я таращусь на Харальда.

— И вы даете ему столько власти над собой? Не боясь, что он сделает что-то, чего вы бы не хотели?

— Он — мое порождение. Часть меня. Если я могу контролировать собственную жажду крови, он почувствует это через нашу связь.

Я думаю о Бранке, о неутолимой жестокости волка, а потом о Каине. От воспоминаний о пылающем, скалящемся волке, холодок страха пробегает по моим венам. Он позволяет этому чудовищу контролировать себя, когда сражается?

— Когда ваш медведь рядом, он из плоти?

Брови Харальда сходятся вместе.

— Нет, — медленно говорит он. — Нельзя впустить в свое тело существо из плоти. Он больше похож на дух. Сгусток магической силы в виде большого бурого медведя.

— Моя медведица из плоти, — говорю я. — Не прозрачная и сияющая. Она в прямом смысле вытащила меня на спине из воды. И столкнула Снежного Великана с Каина. Но она может раствориться в воздухе, так что она необычный медведь.

— Хотел бы я её увидеть, — говорит Харальд.

Я делаю глубокий вдох.

— Могу я… могу я увидеть вашего медведя? — он запрокидывает голову и смотрит на меня, как на помешанную. Я продолжаю говорить, пока он не успел остановить меня и прежде чем сама не передумаю. — Я видела змею Эрика. И волка Каина.

Харальд раскрывает рот.

— Каким образом?

— Не знаю, но с тех пор как увидела змею, я могу видеть чужих валь-тивар.

Харальд не двигается, и недоверие не исчезает с его лица, но рядом со вспышкой появляется его валь-тивар.

— Одинова задница, — ругаюсь я и делаю шаг назад.

Он гигантский. Огромный, нахер. Больше моей медведицы. И если в её глазах есть нечто глубокое и возможно, мудрое, то у медведя Харальда глаза невероятно злобные.

Он смотрит на меня, и с его здоровенных клыков капает поблескивающая слюна, его темно-коричневый мех выглядит жестким и неровным, а когти изогнутые и острые.

Я отрываю от него взгляд, чтобы посмотреть на Харальда.

— Он великолепный, — шепчу я. — Больше моей.

Харальд медленно качает головой из стороны в сторону.

— Я не был уверен насчет тебя, — тихо говорит он. — Но боги не совершают ошибок.

— Вы ведь не знаете, почему это происходит со мной, да? — спрашиваю я, снова глядя на медведя. Я не жду от него ответ, но теперь у меня хотя бы больше информации. И я видела его великолепного зверя.

Медведь наклоняет голову, снова обнажая клыки.

— Нет, — отвечает Харальд. — Думаю, остальные тоже не знают. Но мне придется им рассказать.

Вздыхаю. Я знала, что так будет.

— Пожалуйста, если они знают нечто, что поможет мне понять, как сделать, чтобы она осталась, или как призвать её, расскажите мне.

— Конечно, — медведь блестит и растворяется в воздухе. — Тебе стоит позавтракать перед началом учебы, — говорит Харальд.

Я хочу ответить, но в животе что-то сжимается. За секунду до того, как потерять сознание, я ложусь на землю.

— Твои реакции стали лучше, — говорит Харальд, когда я прихожу в себя. — В этот раз ты полностью обезопасила голову.

— Шестьсот семьдесят один, — бормочу я, борясь с тошнотой. И тем не менее, он прав. Прежде чем вырубиться, я аккуратно положила голову на теплое дерево.

Мой живот издает громкое урчание, когда я неловко поднимаюсь на ноги.

— Завтрак, — повторяет Харальд и показывает в сторону Великого Чертога. — Приходи сюда почаще. Когда куст превратится в дверь, найди меня.