О Стуже и Перьях

ГЛАВА 31

МАДДИ

Нам приходится отложить бренди и подняться в Великий Чертог Одина на Церемонию Награждения, куда всех пригласили.

Я заставляю себя войти в зал с поднятой головой. Все видели, что произошло, и я не могу этого изменить. Но могу вести себя так, будто мне все равно.

Я сразу подхожу к Мартому и неловко хлопаю его по плечу.

— Хотела бы я быть достаточно сообразительной, чтобы сделать то же, что и ты, — говорю я. Он ухмыляется.

— Никогда бы этого не придумал без тебя, — часть напряжения исчезает из моего тела, когда несколько фейри смеются. Кажется, они смеются вместе с нами.

— Поздравляю, — говорю я.

— Пойду поговорю с девочками на кухне, — неловко говорит Сарра.

— Нам разрешено общаться, — говорю я.

— Надсмотрщики за рабами здесь не самые строгие, но все равно такие же, как везде, — говорит она, пожимая плечами. — Мне лучше не привлекать к себе внимания, — она сжимает мою руку и идет к другим рабам, стоящим у противоположного конца огромного зала.

Оглядываю помещение. Как обычно, я высматриваю Каина, но его нигде нет. Инга и Оргид злобно смотрят с другого конца зала, а Эльдит я тоже не вижу, так что подхожу к бочке, уставленной кружками с медовухой.

Я уже выпила достаточно бренди, чтобы добавить еще и медовухи было плохой идеей, но плевать, если она заглушит звенящий в голове хаос.

Рядом появляется Нави.

— Почему ты не спишь в нашей комнате? — спрашивает она.

— Не думала, что ты будешь скучать, — отвечаю я с ядовитой улыбкой.

— Если не собираешься там жить, то и вещи свои забирай.

— Надеюсь, скоро я перееду в Крыло Медведя, — говорю я. Конечно, это блеф. Пока что я даже увидеть не могу проклятое Крыло.

— Почему твоя медведица не показалась сегодня перед всеми? Она позволила тебе буквально опозориться.

Сжав челюсти, я растягиваю губы в очередной улыбке.

— Уверена, скоро я научусь контролировать свою валь-тивар, — беспокойство мелькает во взгляде Нави и я жалею о сказанном. — Она не собирается поглотить меня, как это случилось у Бранки, это другой недостаток контроля, — торопливо говорю я. На самом деле я не знаю, так ли это, но точно уверена, что у меня нет соблазна в любую минуту превратиться в берсерка.

Какое-то время Нави ничего не говорит, но стоит рядом со мной, попивая из кружки, в которой, думаю, только чистая вода. Это самое продолжительное время, что я провожу в её обществе, и пока не понимаю, как воспринимаю его. Я ей не доверяю. Она совсем не добра ко мне, но её мотивы очевидно исключительно направлены на благо Иггдрасиля. В них нет эгоизма или чего-то личного, как у Оргида с Ингой.

— Твоя магия представляет для всех нас опасность, если ты не можешь её контролировать, — в конце концов говорит она, и я вздыхаю. Ну вот, опять.

— Знаешь, тебя никто не просил быть старостой в Фезерблейде, — говорю я.

Она бросает на меня взгляд.

— Валькирии работают в команде, — говорит она.

— Ну так начни вести себя как часть команды, — отвечаю я.

— Любая команда хороша ровно настолько, насколько…

— Я — её самое слабое звено, — заканчиваю за нее. — Да, ты уже говорила. Сегодня я не хочу выслушивать это твое дерьмо снова, Нави.

Я ухожу, недовольная, что потеряла самообладание. Сейчас мне не хочется быть в центре толпы. Хочу вернуться в мастерскую Сарры и понять, как отношусь ко всему дерьму, свалившемуся на меня сегодня. И отпраздновать свои хорошие новости.

Звучит гонг, и мы все смотрим на трон. Все Стражи Одина кроме Каина стоят около него, и Харальд держит в руках небольшой сосуд.

— Новобранец Мартом!

Мартом подходит к ним, и Брунгильда радостно улыбается.

— Это от Сигрун в качестве награды за сегодняшнюю победу. Она ждет возможности увидеть, на что еще ты способен, — Харальд хлопает невысокого парня по плечу, и все аплодируют.

Я слышу, как девушка рядом со мной шепчет подруге:

— Интересно, что в этом сосуде?

Сам факт того, что меня не распирает от любопытства говорит о том, что мой мозг полон до предела.

Обмороки не смертельны. Какая разница, что в сосуде Мартома? Я не упаду замертво.

После того, как Мартома награждают, фейри снова начинают бродить по залу, и я спешу к Сарре.

— Я пойду спать, — говорю я ей.

— Отдохни как следует.

Отдохнуть вряд ли удастся, но я киваю.

— Увидимся завтра. И Сарра? — я понижаю голос и тяну её за руку. Она отходит от остальных людей.

— Что?

— Я так тебя и не поблагодарила. Тот твой крик в мою поддержку… Не знаю, нашла ли бы я силы двигаться, если бы его не услышала. Ты все изменила для меня, и я больше, чем благодарна.

Она тепло улыбается.

— Не за что.

Устроившись у огня, я пытаюсь создать лед, чтобы потушить угли.

Мне надоел жар. Я скучаю по холоду. Может, поэтому я и замораживаю себя по случайности, с горечью думаю я.

Реакция на замкнутое пространство сегодня тревожит меня, но ей придется занять место в конце списка моих текущих поводов поволноваться.

Небольшое количество полузастывшей в кашицу воды изливается на огонь и почти его гасит.

Я знаю, что мне следует отправиться в галерею и сохранить все, что произошло сегодня. Но это слишком. Фрейдис от меня отказалась, я выставила себя дурой на демонстрации силы и своими глазами увидела, какой урод мой отец — все это уже непосильно для меня. Но как насчет того, что я узнала, что больше не нужно жить в ежедневном страхе перед смертью?

Я медленно выдыхаю и позволяю этой мысли улечься.

Нет ничего важнее этого. Сколько раз я мечтала об этом, жаждала услышать эти слова?

Закрыв глаза, я представляю, как падаю в обморок. Я позволяю себе прочувствовать его, прожить в своем сознании. Только без страха, что не проснусь.

— Мне больше не нужно этого чувствовать, — шепчу я. — Я проживу достаточно долго, чтобы как минимум попытаться увидеть медведицу и заслужить крылья. Возможно, я могу стать Валькирией.

Реальность, долбаная восхитительная реальность наконец пробивается через глухую стену шока, и когда я смеюсь на этот раз, это уже не на грани истерики. Открыв глаза, я запрокидываю голову.

Теперь все будет иначе. Я прислушаюсь к словам Сигрун и создам свое будущее, в котором не будет места страху.