О Стуже и Перьях

ГЛАВА 5

МАДДИ

Когда я проснулась на следующее утро, Каина нигде не было.

Я сонно моргаю и едва успеваю вспомнить, где я и что случилось ранее, как в животе будто что-то обрывается. После того как я опустила голову обратно на подушку и закрываю глаза, мне хватает лишь времени только чтобы помолиться о пробуждении, прежде чем потерять сознание.

Очнувшись, чувствую не облегчение, а гнев. Если я хочу получить шанс еще раз увидеть свою медведицу, мне важно знать, что я до этого доживу.

— Шестьсот шестьдесят шесть, — рычу я, и в этот раз добавляю: — из бесконечности.

Перекидывая ноги через край кушетки, я тихо стону от того, как болят мои мышцы. Битва со Снежным Великаном дорого стоила моему телу. Подумав о том, как досталось телу Каина, я чувствую укол вины и морщусь, вспомнив его покалеченное плечо.

И все же, раз он покинул палаты целителей, значит, сегодня чувствует себя лучше.

Проглотив нелепое разочарование от того, что он не здесь, я оглядываю свою заляпанную кровью порванную одежду и провожу рукой по спутанным волосам. Мне нужно помыться, а потом пойти навестить Сарру. Мне стыдно за то, что я не пошла к ней предыдущим вечером, но мне была нужна тишина, нужно было побыть в одиночестве, чтобы осознать все сумасшедшие события предыдущих часов.

Сегодня я проснулась, будучи уверенной в двух вещах. Первое: я расскажу все Сарре. Теперь, когда я сохранила воспоминания и обдумала все, что могла, самостоятельно, понимаю, что не могу доверять никому из тех, кому должна. Кто-то из Валькирий впустил Снежных Великанов. Но мне нужна помощь, и я уверена, что могу довериться Сарре.

Второе: я должна снова попытаться поговорить с сестрой. Она всегда была той, кому я все рассказывала, и она точно знает, что делать. И, что удивительно, крошечная часть меня хочет знать, достигла ли она какого-то успеха с тиарой, пока меня нет. От попытки хуже не будет, верно?

Я наклоняюсь, чтобы надеть обувь, а выпрямившись, вскрикиваю.

Каин. Он все еще одет в свою разодранную одежду, но лицо у него влажное. Думаю, он выходил из комнаты, чтобы умыться. Почти вся запекшаяся кровь исчезла с его тела, но ярко-красный шрам по-прежнему выделяется на смуглой коже. Мое сердце сжимается.

— Доброе утро, — смущенно говорю я.

— Доброе ли? — рычит он.

Я киваю.

— Надеюсь на это.

— Принцесса, тебе придется кое-что объяснить, — я сглатываю, но не отвечаю, и его взгляд обжигает меня. — Что за хрень произошла вчера? Я знаю, что ты не отбросила Снежного Великана на десять футов от меня, и я уж точно тоже не делал этого.

— Я… Я не знаю, что произошло, — отвечаю я. Это правда, хотя и не тот ответ, которого он ждет.

— Ты спасла мою жизнь, — искры пляшут в его глазах, а мне приходит в голову мысль. Если вчера я видела валь-тивар Эрика, то…. Я смогу увидеть и волка Каина, когда он его призовет? Мой взгляд инстинктивно мечется по комнате, пока я задаюсь вопросом, где же волк. Каин хмурится, когда я прерываю зрительный контакт и следит за моим взглядом. — Ты что-то скрываешь, принцесса.

Сердце сжимается еще сильнее. Он прав. Блядь, я скрываю столько всего, что не знаю, как справлюсь.

— Не называй меня так, — рявкаю я.

Каин подходит ближе, нависая надо мной. Я чувствую его жар, силу, исходящую от его кожи.

— Ты что-то скрываешь. Я чую твой страх. Вину. С самого момента как мы встретились.

— Нихрена подобного, — шепчу я, рвано дыша.

— Какую магию ты прячешь, принцесса? Ты обманула всех остальных, но не меня, — он скалит зубы, но я твердо стою на ногах. Я все еще не чувствую его волка и это заставило меня ясно мыслить.

Я не могу рассказать про галерею памяти, но мне нужно объяснить, как я спасла ему жизнь. Если ему нужен ответ — он его получит.

— Это была моя валь-тивар.

Он моргает.

— Что?

— Моя валь-тивар. Она спасла тебя. Она сбросила с тебя Снежного Великана.

Он открывает рот, закрывает обратно, и как-то умудряется смотреть на меня еще более жестким взглядом.

— Но… ты была позади меня. Я не все ясно видел, но когда чудовище уже оторвалось от земли, пришел в себя, но ты едва до меня добежала.

— Знаю, — я жду, когда он скажет что это невозможно.

— Медведь?

Его слова застают меня врасплох.

— Да, — по какой-то причине он и капельки не выглядит удивленным, так что я продолжаю: — Как может быть, что она действовала сама по себе?

— Никак. Она сейчас с тобой?

— Нет. Исчезла, как только появилась Вальдис.

— Значит, поэтому ты побежала ко мне? Потому что проявился твой валь-тивар.

Я сглатываю и думаю солгать ему.

— Нет.

Искры превращаются в языки пламени, когда он подходит еще ближе. Теперь нас разделяет пара дюймов.

— Значит, ты хотела умереть.

— Ничего я не хотела, просто… действовала.

— Глупая принцесска, — шипит он, а потом за его спиной вспыхивает пламя, и я не могу скрыть своей реакции.

Это полупрозрачный серый волк ростом пять футов в холке, глаза у него цвета пламени и на кончиках жесткой шерсти вспыхивают багровые искры. Его взгляд прикован ко мне, и он беззвучно скалится, обнажая блестящие клыки, с которых капает слюна.

Я отшатываюсь назад и понимаю, что перестала дышать. Часть меня хочет рассмотреть это удивительное существо во всех деталях. Но куда большая часть хочет убежать. Бежать со скоростью долбаного ветра.

— Какого…? — шепчет Каин, переводя взгляд между мной и волком.

Я делаю глубокие вдохи, изо всех сил стараясь преодолеть инстинктивный страх. Но волк снова обнажает клыки, и хотя он полупрозрачный, но все равно кажется таким же настоящим и смертоносным, как и стоящий передо мной фейри Двора Огня.

— Я… Ты… — я не могу говорить связно. Волк не двигается, и умом я понимаю, что Каин его контролирует.

Каин не навредит мне. У Каина было множество возможностей мне навредить, но он этого не сделал.

Его образ, когда он стоял в своей комнате голый и смеялся, просачивается сквозь страх.

Каин не навредит мне, и его волк тоже.

Я выпрямляюсь и заставляю себя перевести взгляд с волка на Каина.

— Ты его видишь, — выдыхает он. Это не вопрос. Он понял. В его голосе слышно восхищение, если не изумление.

— Да, — говорю я дрожащим голосом. — Змею Эрика я тоже видела.

Не сводя друг с друга глаз, мы оба молчим, кажется, вечность. В конце концов, волк исчезает из моего восприятия, и боковым зрением я больше не вижу его красноватое свечение.

— Ты очень глупая, принцесса, — слова звучат мягко, он наклоняет лицо к моему. Когда его запах обволакивает меня, с моих губ срывается вздох. — С секретами, которые я раскрою.

Магия исчезает от этой угрозы. От обещания.

Я делаю шаг назад, гнев струится внутри меня, как и смущение от того, как явно я была очарована им.

— Кто бы говорил про секреты, — говорю я. — Может, я раскрою твои.

Его губы кривятся в насмешливой улыбке, а вокруг него мерцает жар.

— Я — открытая книга, — он поднимает руки и разводит широко в стороны, и ему почти удается не поморщиться, когда он двигает плечом. — Я же сказал, что не буду тебе лгать.

В животе тяжелеет, когда я вспоминаю его слова, сказанные, пока он был прикован к столбу.

— Конечно, — говорю я. — Ты верен своему кровавому возмездию, я помню. Но пока ты не расскажешь мне, за что хочешь отомстить, я не буду тебе помогать.

— Ты только что рисковала жизнью ради меня, — рычит Каин низко и устрашающе. Волк вспышкой возвращается обратно, и я ругаюсь сквозь зубы, потому что он лишает меня контроля и уверенности. — Прекрати притворяться, будто не одержима мной так же, как я — тобой.

Мир замедляется. Он только что сказал, что одержим мной? Я определяла свои чувства, как страсть, но одержимость…?

— Скажи мне, — говорю я, стоя так прямо, как только могу, и приблизив свое лицо так близко к его, как только осмеливаюсь. — Что ты сделал, Каин? Кого ты убил, чтобы тебя здесь заточили?

Он совершенно замирает. Я даже не понимаю, дышит ли он. С трудом сглатываю, борясь с желанием посмотреть на волка, заставляя себя не разрывать зрительный контакт. Что-то проскальзывает в его пылающем взгляде. Нечто темное и сокрытое.

— Дело не во мне, принцесса. Дело в тебе, — его рот искривляется в горькой усмешке, а взгляд, полный мрачного обещания, впивается в мой. — Я узнаю, что ты скрываешь, и ты поможешь мне попасть в Сокровищницу. Чего бы это не стоило.

Я смотрю на него в ответ, во рту пересохло, а сердце стучит в груди, как молот.

Он не может выдавить секреты из моей головы. Умом я это понимаю. Но я также знаю себя, и чем больше времени я провожу с ним, тем ближе он будет к правде.

— Оставь меня в покое, — надтреснутым голосом говорю я.

— Никогда. Фезерблейд открывает тебе тайны, которые веками скрывал от меня. Куда ты, туда и я.

— Ты не можешь следовать за мной повсюду.

Его глаза вспыхивают, волк позади рычит.

— А ты проверь, принцесса.

— Я же сказала. Я не могу помочь тебе приносить кому-то вред. Я не смогу жить с этим. Я не такая.

— А могла бы быть такой. Я вижу это в тебе. Ты способна на многое. Прикидываешься наивной и замкнутой, но ты слишком упорная, слишком умная, чтобы это было правдой. Ты лгунья, принцесса. Актриса.

Я качаю головой.

— Я не притворяюсь, — я раскрываю руки в стороны и понимаю, что они дрожат. — Вот она, я. Принцесса, которую прятали в башне от Дворов фейри, потому что семья стыдилась её. Мое упорство? Его причина в годах, проведенных в ожидании смерти, — мой голос становится тверже. Громче. Я сжимаю руки в кулаки и прижимаю их обратно к телу, зло глядя на него. — То, что я не похожа на остальных здесь не значит, что я, блядь, притворяюсь.

Каин смотрит в ответ с той же яростью, что и я.

— Ты не просто не похожа ни на кого здесь. Ты отличаешься от всех, кого я видел раньше.

— Потому что я мягкая и медлительная? — с шипением отвечаю я.

— Потому что ты себя недооцениваешь. Ты понятия не имеешь, на что способна, где твой предел, — он быстро приближается, в радужках его глаз ревет пламя. Его губы в каком-то дюйме от моих, и когда он мягко продолжает говорить, его дыхание касается меня. — Ты хоть представляешь, как сильно я хочу найти твои пределы?

Его тон разбивает мой гнев, который сменяется пылающим жаром. Я отшатываюсь, когда желание охватывает мое тело так яростно, что не могу вымолвить ни слова.

Он говорит не о поединках и не о валь-тивар.

Мой рот открывается, и одну ужасающую секунду я действительно собираюсь сказать ему, что хочу чтобы он довел меня до всех гребаных пределов, какие только может себе представить. Что я в его власти, готовая и жаждущая сделать все, что он только прикажет.

К счастью, он начинает говорить раньше, чем это получается у меня.

— Я буду начеку, принцесса. Ты спасла мне жизнь. Показала себя. Мы каким-то образом связаны, и ты откроешь для меня Сокровищницу.