Книга VI: Ода Смятения

Глава 11

— Ну что, Земенцев, второй раунд? — криво ухмыльнулся усатый следователь, рассматривая сильно помятого уголовника, задержанного недалеко от места взрыва.

Сейчас где-то в недрах отделения допрашивали и его подельника. Но оба, кажется, успели согласовать свои показания. Правда, совсем неясно, на что рассчитывают идиоты, плетя небылицы про летающего человека, поливающего землю огнём. Неужели по «дурке» съехать пытаются? Так глупо же… С ума сходят поодиночке. На такую залипуху даже вчерашний курсант не клюнет.

— Давай так, Зёма, ты мне честно выкладываешь, чего натворила твоя братва в этой заброшенной промке, а я в протоколе опущу кое-какие детали, из-за которых тебе гарантированно «строгач» впаяют. Не расколешься ты, так твой дружок всех сдаст. Возможно, он уже пишет чистосердечное, спихивая всё на тебя. Ну?

— Слышь, начальник, не грузи! Я тебе всё уже рассказал! Мы оба видели эту хрень! — зло процедил бандит.

— Ну-ну, Земенцев, ты уж совсем нас тут за дураков не держи. Лучше прикинь, как судья твой полёт фантазии оценит, и сколько лет за него отвалит.

Мужчина небрежно отмахнулся, звякнув цепями наручников, и демонстративно отвернулся, показывая, что больше ему добавить нечего.

— Да ты, падла, никак разозлить меня пытаешься? — зашипел следователь. — Войны хочешь⁈ Ты у меня в сраной яме без окон будешь гнить и гадить в угол! К чурбанам в клетку посажу, и шепну им, что ты…

Распахнувшаяся дверь кабинета прервала поток угроз. Сотрудник органов раздражённо повернулся к входу, но ничего не сказал, увидев на пороге заместителя начальника пятого отдела.

— Работаешь, Игнато́вич? — осведомился офицер.

— Так точно, товарищ подполковник! — подтвердил подчинённый.

— Ну и как? Что-нибудь новое есть? — с какой-то непонятной хитринкой во взгляде изрёк визитёр.

— Пока нет. Слушаю одни и те же нелепые бредни.

— Угу… ясно. Ну тогда рекомендую тебе прерваться, да на второй этаж заглянуть.

— А что там? — недоумённо нахмурился следователь.

— Вот сходишь, узнаешь, — загадочно произнёс подполковник и покинул кабинет.

Бормоча себе под нос ругательства, сотрудник вызвал конвоира и сдал тому на руки несговорчивого уголовника. Он давно уже трудился в системе, а потому знал: рекомендации начальства имеют ровно такой же вес, как и приказы.

— О, Петро! Тебя тоже подпол сюда отправил? — встретил следователя коллега, который «колол» подельника Зёмы.

— Здоро́во, Жень, — пожал ему руку Игнатович, — именно так. Только я пока ещё не понял, на кой хрен он меня дёрнул.

— О-о-о, ну сейчас всё узнаешь. Пошли!

Непонятно чем воодушевлённый сослуживец заспешил по коридору и заскочил в один из кабинетов. Там он без разрешения принялся рыться на чьём-то столе, а затем протянул товарищу копию протокола допроса.

— На, читай!

Закатив глаза, следователь принял бумаги и пробежался взглядом по строчкам.

— Пф… Евген, ты думаешь, мне этого дерьма не хватило от моего ходока? Я от него уже по десятому разу выслушал ровно те же самые бредни о летающих людях, плюющихся огнём. Хочешь ещё и свою часть работы на меня сбагрить?

— Петя, ты «биографичку» внимательней рассмотри! — развеселился коллега. — Это не моего клиента допрос.

— Хм, да? Блин, а ведь точно! — удивился следователь. — И что это за свидетель такой?

— Так погнали, познакомимся! — хохотнул Евгений.

От жизнерадостности сослуживца сами собой заскрипели зубы. Он что, на препаратах каких-то сидит? Постоянно счастливый такой, что аж смотреть тошно!

— Ну пошли, поглядим, что там за баснописец к нам пожаловал, — неохотно согласился Игнатович.

Ещё минут пять ушло у сотрудников на поиски свидетеля. Им оказался обычный мужчина средних лет. Можно было сказать, что интеллигентный, если б не его одежда, перемазанная так, словно он неделю жил в лесу. Но на сумасшедшего не походил. Да и на алкаша, словившего «белку» после длительных возлияний тоже.

— Валерий Ярославович? Здравствуйте. У нас к вам есть ещё несколько уточняющих вопросов, если не возражаете. В своих показаниях вы утверждаете, что двое неизвестных мужчин вас избили и покушались на вашу жизнь. Скажите, это, случайно, не один из них?

Игнатович продемонстрировал фотографию подозреваемого, которого допрашивал.

— Да! Это он! Второй называл его Зёмой! — закивал свидетель.

— Угу… понятно… значит, вы все трое наблюдали летающего человечка? — не скрывая скепсиса осведомился Игнатович.

Мужчина протяжно вздохнул и устало помассировал лицо:

— «Человечка», да? Вы тоже считаете, что я свихнулся?

— Ну почему же… Вполне возможно, что вы сознательно говорите неправду, — не стал кривить душой следователь.

— Послушайте, я вам клянусь, что видел это собственными глазами! — убеждённо заявил свидетель.

— Угу-угу… и даже телефона под рукой не оказалось, чтобы заснять столь незаурядное событие?

— Как-то не до того было, — смутился мужчина. — Всё произошло слишком быстро. Тем более, мне эти два громилы ствол почти у самой башки держали!

— Знаете, Валерий Ярославович, мы здесь люди прагматичные и привыкли верить в сугубо приземлённые материи. А вся ваша история звучит, мягко говоря, фантастично.

— Да понимаю! Понимаю я, как это звучит! Но что мне сделать, если так всё и было⁈ — чуть не закричал свидетель. — Думаете, мне самому нравится смотреть на ваши многозначительные переглядывания и улыбочки⁈

— Тише, Валерий, успокойтесь! — примирительно выставил ладони второй сотрудник. — Мы просто хотим докопаться до правды. Но, как вы понимаете, одних слов недостаточно. Подобный эпизод сложно назвать рядовым. Как вы предлагаете нам его описывать в материалах дела?

— Может, вы вспомните что-нибудь ещё? — без особой надежды поинтересовался Игнатович.

— Кхм… я не совсем уверен, но мне кажется… хотя нет, забудьте…

— Ну-ну, договаривайте! — клещом уцепились следователи за эти слова.

— Короче, тот человек в небе на секунду показался мне знакомым, — тихо признался Валерий, будто чего-то стыдился.

— И кто же он?

— Я не знаю имени…

Сотрудники органов синхронно состроили такие мины, что мужчина скрипнул зубами от досады и злости:

— Но я видел его! Точно так же, как сейчас вижу вас! Он сидел на расстоянии вытянутой руки от меня!

— Описать сможете?

— Молодой, лет тридцать пять, тридцать семь, тёмные волосы, худощавый. Кажется, к нему обращались по имени. То ли Саня, то ли Серёга…

Свидетель принялся перечислять общие признаки, под которые подошел бы каждый десятый житель города. Игнатович уже окончательно уверился в том, что он тратит время впустую. Однако его коллега неожиданно подорвался с места и убежал, бросив, что скоро вернется. Обратно заявился он не с пустыми руками, а с несколькими чёрно-белыми фотографиями. На самой первой из них следователь узнал человека, подозреваемого в подрыве гаража одного криминального авторитета. Честно говоря, качеством это изображение обладало весьма паршивым. А потому сотрудники правоохранительных органов и сами не были до конца уверены, кто на нём запечатлён. Приблизительно похожих субчиков в их базе отыскалось аж трое. Форточник-рецидивист, неудачливый карманник и какой-то мелкий жулик-аферист. Но ни один из них не подходил на роль подрывника.

— Вот! Это он! — безошибочно ткнул пальцем свидетель, указывая на фото с предполагаемым виновником уничтожения гаража.

— Допустим… а здесь узнаёте кого-нибудь? — на стол легло ещё три листа с архивными фотографиями подозреваемых.

— Да, вот этот! — Валерий из предложенных вариантов выбрал именно распечатку с физиономией афериста.

— Уверены?

— Абсолютно! На фотографии он, конечно, моложе выглядит. Но всё же.

— Хех, ну вот, Петро, и наш загадочный диверсант. Знакомься, Александр Горюнов.

— Угу. И летун космический вдобавок. Сам-то слышишь этот бред, Женя? — поморщился Игнатович. — Ты Шерлока Холмса пересмотрел?

— Никакой не бред! Ты на юрфаке учился, или где? Принцип множественных доказательств? Принцип взаимосвязанности улик? Нет? Ничего не отзывается в памяти? Гляди: три свидетеля с идентичными показаниями. Два эпизода, связанные со взрывами и криминалом. И один единственный подозреваемый, засветившийся и там, и там. Лучше зацепок у нас уже не будет! Так что, считай, нам фортануло необычайно! Ну как победителям лотереи! Надо бежать к полковнику с докладом, пока нас никто не опередил! А после — найдём Горюнова, допросим, и от этого уже будем плясать. Узнаем, как этот Копперфильд летать научился.

Рассвет застал меня неподвижно сидящим на краю постели. Ночью мне являлись какие-то бредовые видения. Будто бы Одион нор Адамастро трапезничает за столом с погибшими Безликими братьями. Румяный Нест о чём-то увлечённо рассказывает и излишне активно жестикулирует, едва не роняя посуду. Появляется молодая служанка Улька и, сияя слегка смущенной улыбкой, подливает мужчинам вино. Мои товарищи из Сарьенского полка тоже здесь. Хлопают друг друга по спинам и хохочут. Затем к застолью присоединяются Старый и Витя. Их приветствуют, вскидывая кубки, и усаживают на свободные места. Телохранители легко вливаются в компанию озарённых, не демонстрируя неловкости. Но меня никто из них не замечает.

Я смотрю в их лица, и ощущаю, как тоска холодной пятернёй стискивает горло. Мне грустно видеть этих людей, ведь смерть каждого из них в той или иной степени тронула меня и оставила шрам на душе.

Затем появляется Веда, несущая на руках пухлощёкого карапуза. Малыш Одион значительно подрос с того дня, когда я видел его в последний раз. Вот только что они забыли здесь, среди мёртвых? Неужели, их тоже…

Не успел я найти подходящего объяснения, как среди пирующих возник Велайд. Отец встал, чтобы обнять младшего сына, и они долго стояли, не разжимая рук. Остальные при этом смущённо отводили взгляды и улыбались. А потом, где-то в абсолютной клубящейся черноте, окружающей застолье, мелькнул бледный силуэт. Брат Ризанта отстранился от Одиона и призывно помахал рукой. В пятно света вышла Насшафа. Она вела себя насторожено, будто хищник, которого голод выгнал из леса к человеческим жилищам. Но никто не проявил к ней враждебности, и абиссалийка успокоилась.

Затем из мрака вышагнули Лиас, Гимран и Исла. Безликие встретили их традиционным салютом, принятым в нашем братстве, и сразу же вручили кубки. А следом за ними объявились мои давние помощники в тёмных делишках — Эрмин и Орвандел.

Всё новые и новые люди присоединялись к странному пиршеству. Все те, кто когда-либо окружал меня в прошлой жизни, где я носил личину молодого аристократа из семейства нор Адамастро. Я же наблюдал за ними издалека, отлично слыша их беседы, но не имея возможности даже приблизиться. А потом вдруг к столу вышла Вайола…

Она была прекрасна, как и всегда. Её появление произвело на мужчин такое впечатление, что они прервали разговоры. И только лишь Насшафа картинно фыркнула, да пихнула локтём в бок Велайда, который тоже без зазрения совести глазел на миларию гран Иземдор.

— Ну что, все здесь? — спросил Одион нор Адамастро.

— Да-а-а! — раздался многоголосый рёв, и десятки кубков взметнулись ввысь.

— Только Ризант задерживается, — произнесла Вайола.

После этих слов все пирующие синхронно повернулись в мою сторону. Туда, где я висел в чернильной пустоте, не имея ни тела, ни голоса.

— Ну, ничего, мы дождёмся его, — философски пожал плечами Нест нор Эльдихсен. — В конце концов, в нашем распоряжении целая вечность, не так ли?

И сразу после этого я рывком вернулся в реальность. Оглядев чуть засаленные обои, покрывающие стены очередной съемной квартирки, я протяжно вздохнул и сел на кровати. Никогда ещё не было столь сильным ощущение, что я в шкуре Александра Горюнова не только бесполезный, но ещё и чужой в родном мире. Что я никому здесь не нужен. Что нахожусь не на своём месте. Какие-то разборки с криминалитетом, мутные подработки, карточные долги, мимолётные интрижки… На что я трачу свою жизнь? Разве этим я должен заниматься, когда во мне нуждаются там?

Сразу всплыли в сознании рассуждения Плисовой: «Струсишь вернуться… и будешь корить себя всю оставшуюся жизнь». Зарычав в бессильной злобе, я швырнул ни в чём не повинную подушку на пол и встал. Расхаживая по комнате словно тигр, запертый в клетке, я бормотал под нос, убеждая самого себя:

— Сашок, ты забыл уже, чего тебе стоили пять лет в том проклятом мире? Снова захотел острых ощущений? Живи и радуйся, дурак! Куда тебя несёт⁈

Но внушение не подействовало. Какая-то часть меня всё ещё рвалась назад. Туда, где человечество вело войну с алавийцами. Остальной разум этому жесточайше сопротивлялся. И такая борьба рвала душу столь нещадно, что периодами дыхание перехватывало. Надо бы попросить у психиатра внеочередной сеанс. Обычно после разговоров с ним мне становится легче…

Рассерженно пнув всю ту же подушку, я вышел на крохотную кухню и заварил себе кофе в турке. Густой и тяжелый аромат заполнил квартиру, соблазняя своим горьким букетом. И с кружкой тёмного напитка я облокотился на подоконник, разглядывая прохожих.

Люди, невзирая на ранний час, уже развили бурную деятельность. Хмурый дворник вовсю махал метлой, сметая в кучку листву и окурки. Другие только спешили на работу. Некоторые флегматично гуляли с хвостатыми четырёхлапыми товарищами и, кажется, никуда не торопились. По тропинке изредка проносились силуэты любителей утренних пробежек, а из подъездов лениво выползали школьники, таща на плечах неподъемные рюкзаки.

Вроде бы всё, как всегда. Но что-то неприятно царапнуло моё внимание, вынуждая насторожиться. Мне потребовалось около десяти секунд, чтобы эфемерное предчувствие оформилось в конкретное подозрение. Что это за люди там крутятся среди прохожих? Подходят ко многим, суют под нос какую-то бумагу, о чём-то выспрашивают.

Улучив момент, я сплёл проекцию «Орлиного взора» — это алавийское заклинание, воздействующее на плотность воздушных слоёв определённым образом. Оно буквально создаёт несколько линз, через которые можно преспокойно разглядывать далёкие предметы, как в подзорную трубу. И благодаря чарам я сумел рассмотреть, что именно изображено на листе, которым подозрительные личности размахивали направо и налево. Это была фотография. Моя фотография.

Мать твою! Да что за невезуха тотальная⁈ И после этого Ваэрис будет говорить, что не имеет отношения к моим проблемам⁈ Да ни за что не поверю!

Кружка с недопитым кофе со звоном отскочила от пола, расплёскивая содержимое, но не разбилась. А я уже стоял в прихожей, спешно натягивая на себя подвернувшуюся одежду. Выскочив в подъезд, я прислушался. Внизу явно кто-то был. До меня донёсся обрывок разговора:

— … этого? Да вроде видел… Он, кажется, у Куличёва на третьем этаже квартиру снял.

— Спасибо за информацию, проверим!

Блин, ну это точно про меня! Надо валить через крышу!

Неслышно переставляя ноги, как алавийцы учили своих лазутчиков, я заторопился вверх по лестнице. Но не издавать звуков — это только половина задачи. Ведь яркое утреннее солнышко, бьющее в стёкла прожектором, никуда не делось. Оно с головой выдавало меня, когда я проходил мимо окон. Моя тень всякий раз вытягивалась тёмным столбом и мелькала между лестничных пролётов, указывая на моё местоположение.

— Эй, там кто-то есть! — донеслось снизу. — Стоять, полиция!

«Ох, лучше б это были уголовники», — грустно подумал я, и сорвался с места уже не скрываясь. Позади меня грохотали каблуками несколько пар ног. Но до последнего этажа я добрался значительно раньше.

Запрыгнув словно дикий кот на металлическую лестницу, я толкнул люк, ведущий на крышу. Но он даже не шелохнулся, поскольку запирался на массивный навесной замок. А погоня всё приближалась… Конструкт «Праха» легко прогрыз стальные скобы, и густоватая ржавая кашица посыпалась мне в лицо. Ещё один удар. На сей раз преграда пала!

— Он здесь! На чердак лезет! — прокричал самый проворный из служителей закона, опередивший своих товарищей.

— Стой, Горюнов! Хуже будет! — заметалось по подъезду эхо ещё одного голоса.

Ну да, прям так я и послушался. Ищите дурака.

Ускользая от погони, я подсадил на крепления лестницы ещё один «Прах». Толстый металл начал стремительно гнить под воздействием конструкта. И когда первый полицейский попытался подняться наверх, лестница не выдержала и с оглушительным грохотом упала.

— Ай, сука, прям по башке дало! — зло выкрикнул преследователь.

— Цел? — спросил его второй.

— Да, нормально. Жить буду. Ты, давай, докладывай быстрее…

— А, да! Где там эта трубка сраная… Тридцадка, приём! Видели Горюнова! Восьмой дом на Моторной! Ушел от нас на чердак, так что блокируйте все подъезды!

— Пш-ш-кр-рк, хр-р-с-ск-н… — неразборчиво проскрипел динамик рации.

— Принял!

«И чего он там принял? Ни слова ж не разобрать», — отстранённо подумал я, набрасывая на себя плетение «Мантии». Выбравшись через небольшое окошко на покатую шиферную кровлю, я скромно присел в уголке, наблюдая за царящей внизу суетой. Откуда-то набежала толпа народу. Одни в форме, другие в гражданском. Были даже люди с автоматами в бронежилетах и шлемах. Неужто это за одним мной такую делегацию отправили?

Вскоре послышалась возня и на чердаке. «Никого!» «Тут пусто!» «Нет его!» — раздавались выкрики то там, то здесь. Затем служители закона вылезли и на крышу, но, разумеется, под покровом «Мантии» не смогли меня обнаружить. Они стояли так близко, что я без труда мог подслушивать их разговоры.

— Вот же падла! Ушёл! — зло сплюнул один из полицейских.

— Интересно, куда? — почесал затылок другой.

— Может, на крону ближайшего дерева сиганул? — предположил мужчина в штатском.

— Да хрен знает. Нас бы с земли тогда предупредили…

Полдюжины человек разбрелись по крыше, в поисках маршрутов, по которым я мог от них улизнуть. Но, похоже, ни один из предполагаемых вариантов не показался им достаточно убедительным.

— Да чтоб тебя! — выругался один из оперативников, споткнувшись об шиферный лист. — Ну хоть стреляй меня, не понимаю я, куда он делся!

— Точно… мистика прям какая-то.

— Ну а ты иного ожидал от «Летуна?» — нервно хохотнули с другой стороны крыши.

— Нас же теперь с дерьмом сожрут за то, что упустили его…

— Не сожрут! Так, мужики, ну-ка, встали кучнее, буду съемку для протокола вести. Чтоб, значится, все видели, что отсюда некуда бежать. Лишнего ничего не болтайте, полкан наверняка лично смотреть захочет.

Достав смартфон, один из полицейских принялся записывать видео, вслух проговаривая всё, что попадало ему в объектив. Я же остался сидеть у того же угла, ожидая, когда вся эта компашка свалит отсюда.

— … место событий: крыша многоквартирного дома номер восемь по улице Моторной, — монотонно бормотал где-то за моей спиной сотрудник органов. — Вероятных путей обхода не обнаружено. Визуальных признаков… э-э-э… применения альпинистского снаряжения или иных технических средств не зафиксировано. Также отсутствуют какие бы то ни было следы, свидетельствующие об… Ух, ёпрст! Это ещё что за хренотень⁈ Эй, идите сюда!

Встрепенувшись, я посмотрел на оперативника и увидел, как его вылезающие из орбит глаза пялятся то в экран телефона, то поверх него. Но почему-то строго в моём направлении. Тут же неприятная догадка молниеносным разрядом пронеслась по нейронам мозга. Чтобы проверить её, я медленно двинулся вправо. Но чёрный кружок объектива устремилась вслед за мной.

Нет-нет-нет… только не говорите, что «Мантия» просматривается через камеру!