Книга VI: Ода Смятения

Глава 7

Мой взгляд прожигал Дарью почище автогена. А та сначала изо всех сил удерживала подчёркнуто серьёзную мину, но потом не стерпела и заливисто расхохоталась.

— Ха-а-ха-а-ха! Господи, Саша, ну и лицо у тебя! Да расслабься, я же шучу!

— Ну ты и юмористка, Плисова, — вернул я собеседнице её же реплику.

— Ладно уж, простите, мистер серьёзность. Мне казалось, что новость о гибели твоего обидчика должна тебя развеселить. А у тебя в глазах всё та же грустинка.

— Смерть в целом плохой повод для веселья, — сухо прокомментировал я.

Кабриолет притормозил на светофоре, и девушка пристально на меня посмотрела:

— Знаешь, Горюнов, мы раньше не общались слишком уж тесно, но с недавних пор у меня ощущение, словно тебя подменили. Ты мне казался совсем другим человеком. А я в людях разбираться научилась оч-чень хорошо. Объясни, как такое может быть?

— Наверное, просто не выспался — неубедительно попробовал я отбрехаться.

— Господи, да ты даже шутишь иначе! Не-е-ет, Саша, меня не проведёшь! Ты стал другим. Осанка, манера речи, да и мимика изменилась! Из словоохотливого болтуна ты превратился в того, кто больше слушает и зыркает по сторонам, будто каждый миг ждёт подвоха. Я уже встречала похожих людей, но в таких сферах, о которых говорить принято только шепотом за закрытыми дверьми и далеко не с каждым. Что на тебя так повлияло, да ещё и так резко?

Я отвернулся, слепо глядя на соседнее авто:

— Иногда одно мгновение — это целая жизнь, — зачем-то сказал я, наслаждаясь одному мне ведомой глубиной изречения.

Светофор подал зелёный сигнал, и кабриолет тронулся. Плисова так и порывалась поковыряться в моей душе, и я уже десять раз пожалел, что сел к ней в тачку.

— Раньше тебя трудно было заставить помолчать, — продолжала рассуждать певица. — А сейчас, наоборот, разговорить не получается. У тебя что, лимит на… Дебил тупой, куда ты лезешь?!!

Дарья внезапно дёрнулась и вдавила педаль тормоза, дабы избежать столкновения с чёрным внедорожником, который наглейшим образом нас подрезал.

— Понапокупают прав, а потом рассекают, кретины… — проворчала девушка.

Я хотел было тактично намекнуть, что она и сама далеко не образцовый водитель. Но тут автомобиль перед нами снова исполнил какой-то странный манёвр, из-за которого Плисовой пришлось резко тормозить.

— Да чтоб тебя! Совсем мозгов нет⁈ — злобно рыкнула она, несколько раз ударяя по кнопке гудка на руле.

Внедорожник угрожающе моргнул стоп-огнями и остановился. Наглухо затонированное боковое окно плавно опустилось и из салона высунулся бородатый тип в кепке с изображением азербайджанского флага и подписью «BAKU».

— Ты кому сигналишь, овца⁈ У тебя проблемы⁈ — проорал он, грозно супя брови.

— Да пошёл ты! Овцы у тебя в ауле! — не осталась в долгу Плисова.

— Чё ты сказала, шлюха⁈ Ну-ка, посиди, я тебя щас поясную за аул…

С этими словами хам резко выскочил из машины, чуть не угодив под колёса автомобиля в соседней полосе. А Дарья забавно ойкнула, растеряв весь конфликтный настрой.

— Это ты зря, Даша, — вздохнул я, наблюдая, как к нам приближается разозлённый бородач.

— Ой, да ну его! Тратить ещё время на всяких дикарей, — отмахнулась певица, изрядно нервничая. — Просто уедем и всё…

Она попыталась сдать назад, чтобы объехать преградивший путь внедорожник, но иномарка за нами предупреждающе засигналила. Она нас подпёрла так плотно, что пространства для манёвра не оставалось совсем. Ну а там уже и сам любитель дорожных конфликтов допрыгал до нас. Настроен он был очень решительно. С ходу принялся материть и меня, и Плисову, рассказывать, что он делал с нами и нашими родителями. А под конец так расхорохорился, что захлопнул размашистым ударом боковое зеркало кабриолета и замахнулся на водительницу.

— Ну всё, горячий южный парень, угомонись! — не выдержал я, выскакивая из машины. — Тебе заняться нечем? Никуда не торопишься?

— Завались, петушара! Я таких, как ты, на ножи сажал и дальше сажать буду, понял⁈ Рот твой шатал!

Вопреки воинственному виду и гнилому базару, который без остановки лился из ротового отверстия, обрамлённого щеткой бороды, парень предусмотрительно отступил от машины Плисовой и трусливо глянул в сторону своего внедорожника. А из него, будто только и дожидаясь, когда я выберусь из салона, выскочило ещё пара джигитов. Таких же бородатых, но вместо кепок их макушки венчали блестящие от укладочного геля причёски. В руках у каждого красовалось по бите. И как-то я сомневаюсь, что эти парни собирались предложить мне сыграть в бейсбол.

— Чё, сука, обосрался⁈ — вновь распушил перья дорожный провокатор, завидев своих друзей. — Иди сюда, я с тобой буду по-мужски вопросы решать!

— Тебе русский язык неродной? Трое на одного — это не по-мужски, а по-шакальи. Не путай больше, — вызывающе улыбнулся я.

— Чего-о-о сказал⁈ — не на шутку оскорбился тип в кепке. — Ну-ка сюда иди, педик опущенный, я тебя щас трахну!

— Слушай, друг, не хочу тебя расстраивать, но с такими наклонностями ты здесь один педик, — продолжал я выводить агрессивного хмыря. — Хотя насчёт твоих приятелей я не могу быть уверен, уж извини.

Моя прямолинейная и банальнейшая подначка сработала на всю троицу как красная тряпка на быков. Водитель внедорожника и его пассажиры с битами кинулись на меня всем скопом, голося похлеще разъярённых мартышек. Плисова что-то закричала, пытаясь остановить драку, но куда там! Ребята уже настроились повеселиться. И охладить их пыл мог разве что пистолет в моей руке. Жаль только, у меня его не было…

Не дожидаясь, пока мне прилетит по башке, я сам рванулся вперёд, выбрав целью одного из пассажиров. Но южанин, увидав, что я мчусь на него, струхнул и сразу юркнул за спину товарища. Тьфу! Вот же сыкун! Пришлось атаковать второго бородача с битой. Тот успел махнуть ей всего раз, но его удар не достиг цели. Я поднырнул под просвистевшее орудие, а затем взял в захват любезно предоставленный локоть. Ну, а теперь настала пора вам, господа, узнать, что такое алавийская Vliegstaal Skole. Ведь искусство владения клинком это далеко не всё, чему обучают Дев войны. Не меньше внимания они уделяют и рукопашной. Темноликие за многие тысячи лет конфликтов с человечеством создали непревзойдённый боевой стиль. Он позволял легковесным и тонкокостным альвэ одерживать верх над более крупными, сильными и мускулистыми противниками. Если ты выходишь биться с алавийцем, то будь уверен, твою массу обязательно используют против тебя же.

Я, разумеется, за тот год, пока тренировался с пленными Девами войны, не успел освоить их искусство в полной мере. Но подсмотрел множество интересных трюков, один из которых сейчас и применил. Не бог весть какой опыт, но и против меня не молдегары вышли.

— Ай-яй-яй-яа-а-а! — заголосил попавший в захват пассажир, роняя биту на асфальт.

Его локтевой сустав, издав жалобный хруст, выгнулся под неестественным углом, испугав этим даже меня. Создатель Многоокий, как же легко он сломался! Я, прожив в теле полукровки, уж и забыл, какая сила таится в руках обычного человека.

— Э-э-э, гондон, ты чего наделал⁈ — заорал на меня водитель внедорожника. — Тебе пиз…

Но я тратить время на болтовню не собирался. Вместо этого, я подхватил выроненную биту, а затем, совершив классический фехтовальный выпад, засандалил ей прямо в раззявленную пасть дорожного провокатора. Тот подавился продолжением своей реплики и схватился за разбитые губы.

Ц-ц-ц, как же опрометчиво. У дурачка было всего мгновение, чтобы сбежать. Только моментально разорвав дистанцию он имел шанс выйти из схватки с минимальными потерями. Но бородач им не воспользовался.

Я совершил молниеносный подшаг, который отрабатывал ещё с Иерией нор Гремон. Бита крутанулась в моих руках, а затем с глухим, но звучным стуком впечаталась в лобешник водителю внедорожника. Его красивая кепочка вспорхнула подобно испуганной пичуге и отлетела на полтора метра. А сам любитель конфликтов, закатив глаза, сложился в три погибели, раскидав культяпки.

От такой картины его приятели знатно офигели. Пассажир со сломанной рукой аж верещать перестал и припустил к внедорожнику. Второй помешкал ровно секунду, после чего швырнул в меня биту, промазал, и тоже ринулся к машине. Там эти два смельчака заперлись и наотрез отказались выходить, бросив бессознательного дружка на мою милость.

Я посмотрел на «отдыхающего» бородача, пускающего кровавую слюну на асфальт, и прислушался к себе. Хотелось ли мне его добить? Пожалуй, что нет. Я полностью контролировал ситуацию и свои порывы. И это не могло не радовать. Значит, не так уж и безнадёжно моё психическое состояние!

— Ух, чётко ты его вырубил! — рядом возник какой-то мужик, позади которого маячила Плисова.

Ишь ты! Подмогу мне привела. Молодец, подруга!

— Да задел случайно, — фыркнул я, сбрасывая бейсбольную биту.

— Не убил хоть? — взволнованно высунулась Дарья из-за плеча незнакомца.

— Да живой он, живой. Мёртвые храпеть не умеют, — успокоил я девушку.

— Ну слава богу… Блин, меня аж трясёт всю! Что за люди? Как так можно… На пустом месте в драку, да ещё и с битами…

— Кха… это… я, короче, могу свидетелем выступить, если надо, — скромно обратил на себя внимания мужчина, украдкой косясь в декольте Плисовой. — Я, вроде как, видел, с чего всё началось… Вот.

— Ой, спасибо вам большое! Вы так нас выручили, просто словами не передать! — Дарья наградила его обворожительной улыбкой и будто бы невзначай погладила по руке. — Столько народу глазеет, а помочь вышли только вы один!

Мужичок весь аж расплылся от счастья. Он явно был не прочь продолжить знакомство с колоритной и яркой барышней на дорогом авто. Но Плисова профессионально спровадила его обратно к машине. Вскоре и мы с ней вернулись в салон кабриолета, и Дарья, не обращая внимания на зевак, выехала на соседнюю полосу и поддала газу.

— А номер ты у этого дядьки не взяла? Свидетель пригодился бы. Всё-таки, я тут на умышленное причинение вреда средней тяжести накуролесил, а то и потяжелей чего. Повезёт, если превышение пределов самообороны при этом будет фигурировать, — со знанием дела подметил я.

— Сашенька, спасибо тебе огромное! — невпопад ответила Плисова. — Я этих Бармалеев так испугалась! Если б не ты, даже и не знаю, что было бы! Какой же ты умница!

— Эм-м, Даш, я вообще-то о другом…

— А, да не волнуйся. За мной заместитель главы городской полиции бегает уже второй год. Я ему позвоню, и он всё уладит. Номер машины этих беспредельщиков я запомнила. Эти уроды вообще забудут про спокойную жизнь, им не до тебя станет. Обещаю.

— Как всё легко у тебя решается, — покачал я головой.

— Этим миром правят связи, Саша, как бы народ не пытались убеждать в ином, — с толикой снисхождения пояснила Дарья, заметно успокоившись.

Тут я спорить не стал, хотя и имел некоторые возражения. И следующие несколько минут мы проехали под аккомпанемент одного лишь шуршания колёс и рычания двигателя.

— Как же клёво ты дерёшься, — не смогла долго сидеть в тишине Дарья. — На секунду мне даже показалось, что у тебя не бита в руке, а настоящий меч. Ты чем-то занимался в юности?

— Много чем, — расплывчато буркнул я.

— Вот же партизан! Ничего у него не выведаешь, — хохотнула Плисова, а потом вдруг посерьёзнела: — Кхм… Саш?

— Да?

— Не хочешь со мной чего-нибудь выпить? — загадочно поиграла бровью она.

Я пристально посмотрел на девушку, пытаясь понять, разыгрывает ли она меня или нет. Но певица выглядела предельно серьёзно и будто бы немного смущённо.

— Грех отказываться от такого предложения, — осторожно улыбнулся я. — А куда поедем?

— Можем ко мне, если не возражаешь, — снова удивила меня Плисова.

Я едва сдержался, чтоб не ляпнуть что-нибудь неподходящее. Пришлось совершить над собой усилие и ограничиться нейтральным:

— Кха… ничего не имею против.

Дарья загадочно улыбнулась, и её кабриолет разогнался быстрее. Меня мягко вдавило в спинку сиденья, а ветер с утроенной силой принялся трепать мою шевелюру.

Интересно, чем закончится сегодняшний вечер?

С трудом разлепив опухшие веки, я обнаружил себя валяющимся на просторном царском ложе. Да такой огромной кроватью не мог похвастаться и сам патриарх! Мне пришлось немало постараться чтобы доползти до края. Но это было даже приятно. По благородно-серому постельному белью из гладкого материала скользилось очень прикольно. Уж не шелковые ли тут простыни? Впрочем, чёрт с ними. Не до этого сейчас. Основной вопрос — что вчера произошло? Судя по катастрофически-чёрному провалу в памяти, я опять напился до потери сознания. А тот факт, что у меня не раскалывалась голова, недвусмысленно намекал на использование «Божественного перста» в процессе пьянки. Всё точь-в-точь, как в прошлый раз. Из всех симптомов похмелья только удушающая жажда, от которой аж пищевод склеивался…

Спустив ноги на пол, я обнаружил на изящном прикроватном столике пузатый графин, наполненный до краёв кристальной жидкостью. От его вида аж сердце забилось чаще. На всякий случай понюхав, чтобы убедиться, что это не водка какая-нибудь, я жадно присосался к нему, проигнорировав оставленный рядом с ним стакан. И успокоился лишь тогда, когда влил в страждущее горло всё содержимое. Уф-ф… хорошо, но мало. Мне бы ещё один такой опрокинуть не помешало до полного удовлетворения. Однако для этого придётся разыскать хозяйку этих роскошных апартаментов.

Приоткрыв дверь спальни, я сразу попал в просторное помещение, размером превышающее всю коммунальную квартиру, в которой я до недавнего времени ютился. На стене здесь висел здоровенный телевизор, а на экране мелькали пёстрые кадры какого-то боевика. Перед ним стоял большущий Г-образный диван, где без особого труда могли бы расположиться два десятка человек. А на нём, комично маленькая на фоне гигантского мебельного монстра, вольготно устроилась Дарья, облачённая в коротенький халатик.

— О, герой-любовник заявился, — с порога окатила меня певица ядовитой иронией. — Проспался?

— Ну, вроде того, — осторожно кивнул я.

— Пиццу будешь? — махнула Плисова на целых три квадратных коробки, стоящих на столике. — Или тебе не до того? Могу предложить и что-нибудь покрепче.

— Спасибо, в опохмеле нет нужды.

— Да-а? Как неожиданно, — поджала губы Дарья.

— Слушай, Даш, я ничего не помню из вчерашнего вечера. Я чем-то тебя обидел? Что-то сделал не так?

— Я бы сказала, НЕ сделал, — фыркнула она.

— А можно обойтись без этого многозначительного закатывания глаз? Объясни, что произошло? — начал раздражаться я.

— Знаешь, Саша, последний раз меня так жестко динамили только в училище. И я, как видишь, до сих пор это не забыла.

— Динамили? Так, получается, у нас ничего не…

— Ты заснул, Горюнов! — обличительно наставила на меня наманикюренный пальчик певица. — Я, значит, как дура, наводила марафет, выбирала бельё покрасивей, захожу в спальню, а он там храпит!

— М-м-м… неудобно получилось, — смущённо почесал я затылок. — Я так много вчера выпил?

— Много? Да у тебя огромные проблемы с алкоголем, Горюнов! Я вообще удивлена, что ты после вчерашнего на ногах стоишь и связно изъясняешься. Боялась, что тебя откачивать придётся.

— Прости, Даша, я честно не хотел, чтобы всё закончилось вот так, — виновато опустил я голову. — И, надеюсь, ты понимаешь, что дело не в тебе. Тут целиком моя вина…

— Ну ещё бы! — не удержалась от подначки Плисова.

— Так как… без обид? — предложил я, особо ни на что не надеясь.

— Идёт. Но только с одним условием, — с видом ледяной королевы изрекла она.

— Каким? — насторожился я.

— Ты мне расскажешь, кто такая Вайола.

В первое мгновение я посчитал, что ослышался. Но потом мои брови медленно поползи наверх.

— Откуда тебе известно это имя? — почти прорычал я.

— Эй-эй, спокойно, Саша! — занервничала девушка, опасливо отодвигаясь подальше от меня. — Я просто слышала, как ты говорил во сне! И достаточно громко! Какие-то странные слова. Я ничего толком не разобрала, но имя звучало отчётливо и неоднократно…

Представив, насколько глупо и пугающе я себя повёл, мне не осталось иного, кроме как закрыть лицо ладонями и плюхнуться на большой диван.

— Извини, Даша. Я последнее время сам не свой. Не знаю, откуда ждать подвоха, а потому частенько начинаю параноить.

Послышался шорох ткани, а через пару секунд моего плеча коснулась тёплая ладонь Плисовой.

— Да я тоже хороша. Лезу своим любопытным носом, куда не просят. Неудивительно, что ты так прореагировал.

Я повернул голову, посмотрев на хозяйку квартиры и грустно усмехнулся.

— Ты чего? Я что-то весёлое сказала? — насупилась девушка.

— Не обращай внимания. Я просто подумал, что дружить с женщинами у меня получается гораздо лучше, чем строить с ними отношения. Такое вот у меня проклятие.

Плисова озадаченно похмурилась, но комментировать моё откровение не стала. А потом я вдруг произнёс:

— Вайола — это девушка, которой я сделал предложение руки и сердца.

— Ого… а ты не думал, что мне об этом стоило рассказать до того, как идти в мою спальню? — похолодел голос Дарьи.

— Нет. Всё это не имеет теперь смысла. Потому что мы с ней никогда больше не увидимся.

— Боже, Саша, извини, я не знала… — залепетала певица. — Прими мои соболезнования…

— Что? Какие ещё… Ты всё неправильно поняла! Она не умерла! — разозлился я то ли на собеседницу, делающую скоропалительные выводы, то ли на самого себя.

— Тьфу, ты! Горюнов, ну тогда какого хрена ты с таким печальным видом о ней вспоминаешь⁈ — пихнула меня в плечо Дарья.

— Там всё сложно и запутано, — невпопад ответил я.

— Да я уже поняла, что у тебя иначе и не бывает, — проворчала девушка.

Я оценивающе взглянул на Плисову, раздумывая, можно ли ей доверить историю своей давней влюблённости. Всё-таки с психиатром мы ещё до неё не добрались. И я, признаться, даже не знаю, стоит ли вообще к этому подводить. Всё-таки он специализируется на лечении психологических травм совсем иного характера.

— Прекращай ломаться и рассказывай. Я же вижу, как тебя это гнетёт, — деловито закинула ногу на ногу собеседница. — Мне не впервой выслушивать о чьих-то проблемах. Авось подскажу что-нибудь. Опыт имеется, поверь. Не хочу хвастаться, но я помогла разрешить немало трудных ситуаций.

— Насколько трудных? — ухмыльнулся я.

— Достаточно, — гордо вздёрнула нос Плисова.

— Вайола из-за меня овдовела. Есть совет на такой случай?

— Кха-а-а… Горюнов, да ты, верно, издеваешься… — выпучила глаза певица.

— Если бы… — скорбно покачал я головой.

— Ну ладно, сказал «А», говори уже и «Б», — подтолкнула меня девушка.

Я протяжно вздохнул, а потом принялся излагать свою историю. А вдруг и правда поможет?