Печать пожирателя 10

Глава 16 Не все так просто

6 сентября 2035 года. Где-то в Индийском океане.

Если бы мне год назад сказали, что я буду стоять на палубе яхты в Индийском океане с призраком собственного деда, который невозмутимо попивает эфирный коньяк… я бы, наверное, подофигел, но не особо удивился.

Потому что к тому моменту моя жизнь уже давно напоминала вирт-боевик. Но вот так, чтобы вот именно вот это…

Даже для меня это было весьма… Оригинально.

«Илона» плавно рассекала изумрудные волны, солёные брызги долетали до лица и высыхали на коже почти мгновенно под палящим тропическим солнцем.

— Ну что, внук, давай честно — как тебе мой новый образ? — раздался хрипловатый голос, в котором теперь звенел лёгкий, буквально физически ощутимый магнитый резонанс, — Без костей, без крови, которые вечно приходилось где-то добывать… Одна чистая сущность! Элегантно, ничего не скажешь.

Я обернулся.

Дед парил в полуметре над палубой, отбрасывая на полированный пол слабую, переливающуюся тень. Он был полупрозрачным, сквозь его знакомые очертания можно было разглядеть саму яхту и синее небо.

От Дмитрия исходило мягкое свечение, в котором угадывались оттенки его старой вампирской мощи и бирюзовые всполохи моего Эфира, вплетённые в его душу. Он выглядел как голографическая проекция.

— Элегантно — это громко сказано, — фыркнул я, но не смог сдержать ухмылки. Честно — я был рад, что дед выжил — пусть даже в таком виде, — Больше похоже на сбой в матрице.

— Зато экономично! — парировал дед, его призрачная рука прошла сквозь спинку кресла, и он тихо рассмеялся, — Ни есть не надо, ни пить. Хотя, знаешь, я до сих пор чувствую вкус. Вот тот твой кофе, например… пахнет отвратительно. Ты как не умел его варить, так и не научился.

— Эй, это вообще-то я приготовила!

С нижней палубы поднялась Илона, неся три кружки с кофе. Две для нас, а одну, пустую, поставила перед парящим дедом.

— Издеваешься?

— Для антуража, Дмитрий Андреевич, — произнесла она, усмехаясь.

— О, благодарю, дорогая! — дед с комичной важностью сделал вид, что отхлёбывает из несуществующего стакана, — М-м-м… Иллюзия вкуса просто восхитительна. Но знаете, какое главное преимущество бестелесного существования?

— Какое?

— Теперь я могу читать книги, просто пролетая сквозь них! Правда, пока получается только с старыми фолиантами, от которых исходит сильный магический след. Современные книжки — просто серая масса.

Я покачал головой, прислонившись к поручню.

Да уж… Несмотря на то, что дед, фактически, был мёртв, несмотря на то, что, он потерял всю свою вампирскую мощь, всю свою магию — он по прежнему был здесь. Тем же самым едким, мудрым и слегка безумным стариканом, что и всегда.

— Ничего, дед, — сказал я, глядя на горизонт, — Отыщем тебе какое-нибудь новое тело попозже. Нефритогового голема или… Золочёного инкского идола, что скажешь? Или попробуем вырастить клона в лаборатории Салтыкова.

— О, нет, внук! — Дмитрий запротестовал, проплывая сквозь стол и вызывая у меня лёгкий приступ дезориентации, — Я только начал привыкать к лёгкости бытия! Летать, проходить сквозь стены… Это же мечта любого старика, если вдуматься! Вечность открылась передо мной с совершенно новой стороны. И знаешь, что я понял?

— Что жизнь после смерти — это сплошной карнавал? — предположила Илона, прищурившись от солнца.

— Именно! — призрачное лицо деда расплылось в широкой улыбке, — И мы, дорогие мои, идём на этом карнавале в первой шеренге! А твой жених, — он кивнул в мою сторону, — так вообще несёт главное знамя. Скучно точно не будет. И мне в этом веселье совершенно ничего не грозит. Так что спасибо за предложение, Марк, но я, пожалуй, лучше останусь в таком виде.

«Скучно не будет».

Это звучало как наш новый девиз. У меня внутри пылала невероятная сила, в куртке был заточён легион призраков, под ногами — яхта, полная магического барахла. И теперь ещё и призрак деда, который шутил о преимуществах небытия. Враги были могущественны как боги (коими они когда-то и являлись), а мы плыли в неизвестность, руководствуясь лишь моим наитием.

Охренительно весело, конечно…

Я посмотрел на деда, на его сияющую улыбку, на Илону, чьи золотые глаза тоже блестели от смеха, и почувствовал знакомый, острый приступ адреналина.

Да, мы заплатили страшную цену — но выжили. И мы были вместе. Пусть и в таком, слегка «переработанном», составе.

Но шутки быстро окончились.

У меня был план — выманить Ур-Намму и прикончить его одним ударом, используя мощь Ядра Юя, легион призраков и прорву Эфира, который я собирался добыть в Таримском ущелье (где и располагался храм последнего Пожирателя из Совета).

Прийти в его дом — он не сможет проигнорировать такое вторжение, гордыня не позволит — а когда он появится… Выжечь дотла вместе с его проклятым храмом.

Однако этот грандиозный план наткнулся на суровую реальность.

Ещё на подходах стало ясно — здесь что-то не так. Воздух над Таримской впадиной не просто звенел от магии — он был похож на раскалённый дрожащий студень. Растительность, и без того странная, стала неестественно яркой, ядовито-зелёной, а камни под ногами покрылись блестящей, словно свежий шёлк, паутиной, которая пульсировала в такт невидимому пульсу.

— Этого раньше не было, — хмуро констатировал дед, его призрачная форма дрогнула, ощущая давление, — Похоже, Ур-Намму перестроил… «систему безопасности».

Продвинуться дальше входа в пещеры, который я помнил, оказалось чудовищно сложно. Пространство вокруг постонно искажалось. Сделав пять шагов вперёд по, казалось бы, прямому тоннелю, мы оказывались в трёх шагах от входа. Стены дышали, сжимаясь и разжимаясь, а с потолка капала не вода, а густая, маслянистая субстанция, разъедающая камень.

Даже используя Эфирные маяки, на которые пришлось потратиться, мы едва не погибли пару раз…

— Это не его рук дело, — сквозь зубы процедил я, — Вернее, не только его. Вся местная реальность… взбесилась. Похоже, смерть Юя и поглощение его Ядра вызвало цепную реакцию в других Урочищах, связанных с Советом. Это глобальный сбой. Либо…

— Либо? — спросила Илона.

— Либо Ур-Намму знал всё заранее и успел приготовиться…

Я попробовал продавить искажение грубой силой. Выпускал энергожгуты, заряженные Эфиром. Изумрудные бичи, способные почти на что угодно, упирались в невидимую, упругую преграду.

Они не встречали сопротивления — просто теряли силу, как будто их разряжала пустота. Я чувствовал, как моя собственная мощь, та самая, что должна была сокрушить Ур-Намму, растворяется в этом хаосе, как капля в море.

— Дерьмо! — ругался я, отступая.

Пройти в Тарим было можно — но ценой чудовищных затрат. А ведь это только преддверие. Что творится в самом сердце Урочища и Храме, я даже представить боялся.

Потратить всё, что я собрал, чтобы прийти на битву голым?

Ну уж нет!

Мы отступили.

Весь мой грандиозный план, вся наша ставка на силу, рухнули, наткнувшись на абсолютно новое, непредвиденное препятствие. Ур-Намму не просто спрятался. Он заперся в крепости, которую я сейчас был не в состоянии штурмовать, не рискуя быть поглощённым хаосом ещё до встречи с ним.

— Ну что, внук, — спросил тогда дед, — Похоже, твой гениальный план «пробиваем-головой-стену» требует небольшой корректировки. Стена, будь она неладна, оказалась немного крепче, чем мы рассчитывали.

Я молча смотрел на искажающийся воздух.

Да, планам не суждено было сбыться. Путь к Ур-Намму через его заднюю дверь был закрыт. И судя по всему — надолго. И теперь нужно было придумать что-то другое. Что-то хитрое. Что-то, что заставило бы его самого захотеть выйти из своей неуязвимой норы…

Пришлось вернуться на яхту.

Беспомощность.

Я ненавидел это чувство! Обладать силой, способной перелопатить целый город, но упереться в стену из безумной, хаотичной реальности, которую не возьмёшь ни измором, ни прямым ударом.

Моя ярость была похожа на дикого зверя в клетке — мощного, но абсолютно бессильного…

— Ну что, смирился? — спросил дед, материализовавшись рядом. В его голосе не было насмешки — лишь констатация факта.

— Смириться? Ну уж нет! — я разжал руки и отступил от борта, — Я просто меняю тактику. Если не могу проломить его дверь, значит, мне нужно стать настолько сильным, чтобы он сам её открыл. Или чтобы мне было плевать на все его двери.

Я прошёл в каюту, к голографическому проектору, и вывел на экран карту мест, отмеченных в архивах Девики как «очаги наследия». Места, где сохранились не просто артефакты, а остатки уникальных дисциплин пожирателей прошлого, их специализированных техник поглощения всего, к чему я пока не имел доступа.

— Смотри, — я ткнул пальцем в первую точку, мистический город Шангри-Ла, затерянный в Тибете, — Здесь, согласно записям, один из Древних практиковал не просто выкачивание энергии. Он поглощал саму плоть мира. Камень, металл, дерево — всё это становилось частью его существа. Временная броня, оружие, созданное силой мысли из поглощённых материалов. Видишь плюсы?

— Полная независимость от снаряжения? Хм-м…

— Или превращение окружающего ландшафта в своё оружие.

Илона присвистнула, её учёный интерес мгновенно поборол разочарование.

— Это нарушает все законы сохранения материи и энергии!

— Ты всё никак не можешь привыкнуть, что для таких, как я, подобных законов не существует? — улыбнулся я, — Или другая техника, «Альтерирование» — снятие свойств с объектов и перенос их на себя или свои творения. Прочность древней башни, острота заточенного клинка, твёрдость алмаза… Всё это можно аккумулировать и использовать.

— Звучит… многогранно, — заметил дед, — Но не похоже на решающий аргумент против Ур-Намму.

— Сам по себе — нет, конечно, — согласился я, — Но есть и третий фрагмент. В Джайпуре, под розовыми дворцами сильнейших пожирателей Индии, до которых я так и не добрался, судя по записям Девики скрывается ещё кое что. Если верить этим исследованиям, то один из Пожирателей прошлого отточил «Поглощение Способностей». Временное присвоение чужих навыков — не просто силы и скорости, а именно умения. Боевые стили, мастерство владения мечом, даже социальные или ремесленные таланты. Представь: подойти к мастеру-вампиру, поглотить его тысячелетний опыт кузнеца или стратега, и стать им на несколько часов.

В каюте повисло молчание. Теперь моя «команда» понимала масштаб замысла. Это был не просто сбор силы — это была тотальная апгрейд-программа, направленная на то, чтобы закрыть все мои слабые места и приобрести такие навыки, которые сделали бы меня непредсказуемым и всесторонне развитым противником.

— И ты хочешь всё это объединить? — уточнила Илона, смотря на меня с смесью восхищения и ужаса.

— Именно. К примеру — поглотить материю, чтобы творить из неё оружие. Наделить это оружие свойствами через альтерирование. И вдохнуть в него подлинное мастерство через поглощённые способности. Три отдельных искусства, которые, будучи соединёнными в одном лице… — я усмехнулся, чувствуя, как азарт вытесняет злость, — могут породить нечто совершенно новое. Нечто, с чем Ур-Намму ещё не сталкивался.

— А заодно и наснимать новый контент? — с лёгкой иронией спросил дед, — Ролики заканчиваются, насколько я помню? Хотя, полагаю, после битвы с богом-архитектором зрителей уже ничем не удивить.

— Не в этом цель, но ты прав, глупо было бы отказываться от такой возможности, — пожал я плечами, — Если уж устраивать шоу, то по-крупному. И ролик с Юем хоть и кривой и фрагментированный, но выйдет уже на следующей неделе. Полагаю, после него у всех зрителей — и у Государя Императора, надеюсь — возникнет оооочень много вопросов и сомнений. Почему бы их не подкрепить новой порцией контента?

— Действительно.

— Но главная цель — стать сильнее. Настолько, чтобы не осталось ни одной двери, которую я не мог бы сорвать с петель.

Я выключил проектор.

— Сначала Шангри-Ла, потом Джайпур. И пока я буду собирать этот пазл, — я посмотрел на юг, туда, где лежала Российская Империя, — пусть мой дорогой друг, граф Салтыков, готовит площадку.

— В каком смысле? — не понял дед.

— После этого «сбора» мы возвращаемся домой, — решительно заявил я, — Пора всерьёз поговорить с Императором. Он уже достаточно насмотрелся моих триллеров. Теперь ему предстоит увидеть финальный акт. И лучше бы государю быть на нашей стороне…

9 сентября 2035 года. Москва.

— … и я утверждаю, что энергетика, которую мы исследовали, идентична образцам из Таримского ущелья пятидесятилетней давности, а также оставшимся в Нефритовой Империи рядом с Янчэном. Никто не предавал значения этому, думая, что подобное всего лишь аномалии в структуре энергетики отдельных объектов, — чётко произнёс Салтыков, — Однако масштаб и природа этих «следов» совпадают.

— Ваш вердикт?

— Я не думаю, что Апостолов соврал. Я думаю… Он действительно воюет с чем-то, что мы не в состоянии полностью осознать.

В кабинете Императора пахло старым деревом, воском и стояло такое напряжение, что его можно было резать ножом. Александр III молча слушал доклад Салтыкова, его лицо было непроницаемой маской. Пётр, не вдаваясь в технические детали, которые всё равно были бы понятны лишь ему и Марку, демонстрировал суть.

Он стоял перед огромным голографическим экраном, его лицо, освещённое мерцающими потоками данных, было бледно и сосредоточено. Последние недели он прожил в секретной лаборатории, погружённый в симуляцию, пытаясь разобрать по косточкам те самые обрывки заклинаний, что прислал Марк.

И сейчас он смотрел на итог.

На трёхмерную модель энергетической сигнатуры, реконструированную по крупицам. Она была чужой. Чудовищно чужой.

Её структура не подчинялась ни одному из известных законов не только современной магии, но даже и любым данным из Урочищ. Она была похожа на кристалл, растущий в шести измерениях одновременно, на вирус, пожирающий саму ткань реальности, и на математическое уравнение, не имеющее решения.

А вкупе с новостями из Тарима за последние недели и постоянными подтверждениями этих сигнатур… Это можно было бы списать на игру Марка — если бы Салтыков и Император не знали наверняка, что всё это время он находился в Нефритовой империи — последние его видео публиковались с соответствующими геометками…

Салтыков медленно выдохнул. Все сомнения, все надежды на то, что Марк всё выдумал, испарились, как капли воды на раскалённой плите.

Угроза была реальной — более чем.

Император медленно кивнул, хотя его лицо оставалось непроницаемым.

— Твоя работа впечатляет, племянник. Доклад и все данные останутся у меня. Ты же свободен… На ближайшие двое суток. Позже я тебя вызову и мы решим… Что предпринять со всем этим…

Отпустив Салтыкова, Александр III не стал никого больше вызывать. Он остался в кабинете один, погружённый в тягостное молчание. Голографическая модель, предоставленная Петром, мерцала перед ним, как навязчивая галлюцинация.

И сейчас слишком многое зависело от того, примет ли он её за истину — или за гениальную мистификацию…

11 сентября 2035 года. Кремль.

Последующие два дня Император провёл в компании узкого круга доверенных лиц и экспертов из числа архимагов Тайной Канцелярии, не знавших источник данных, и лучших умов Империи.

Государь и сам, обладая глубинным пониманием магических основ, погрузился в анализ. Он перепроверял каждый энергетический срез, каждый резонансный контур, построенный Салтыковым. Он заставлял своих лучших криптографов искать скрытые коды или следы подлога, которые могли бы указать на то, что всё это — лишь сложная симуляция, созданная в недрах «Магической Реальности».

Но чем глубже Александр копал, тем мрачнее становилось у него на душе. Чужеродность этой магии была тотальной. Она не просто отличалась — она бросала вызов самой логике мироустройства.

И самое главное — она идеально, до жути, стыковалась с теми отрывочными, засекреченными донесениями, что приходили из Нефритовой Империи о «катаклизме в Янчэне» и «проблемах в Тариме».

Слишком много совпадений, чтобы быть случайностью.

Апостолов тем временем продолжал своё «шоу».

Невероятная схватка с «прото-божественной» сущностью, дополненная реальность в Янчэне, проникновение в Карту Управления Вод… Император не раз задумывался — если это не мистификация — откуда у простого слабородного дворянчика ТАКИЕ возможности?

Даже учитывая, что он является сильным пожирателем, всё это смотрелось просто невероятно.

Плюс — его «внезапно» оживший и снова погибший дед, который должен был умереть ещё несколько лет назад в Баку… Демонические вампиры, неизвестная энергия…

Новые ролики, снятые уже после визита Апостолова в Янчэн, демонстрировали разгром логова пожирателей где-то в предгорьях Гималаев. Император допускал, что эти кадры тоже могли быть постановкой.

Но энергетические аномалии, фиксируемые его же собственными спутниками наблюдения… они перекликались с той самой моделью, с данными и картой, что лежала перед ним — по которой можно было отследить Апостолова.

Спустя двое суток, глубокой ночью, Император откинулся в кресле, смахнув усталость с лица.

Разум, отточенный годами власти, отказывался верить в грядущий апокалипсис. Но холодный, безжалостный расчёт диктовал иное. Отрицать доказательства было глупостью, граничащей с государственной изменой. Риск был слишком велик.

Он больше не сомневался — он принимал решение.

Наутро он вызвал к себе князя Иловайского.

— Сергей Андреевич, у меня будет для вас особое задание.

— Слушаю, Государь.

— Пётр Сергеевич Салтыков предоставил исчерпывающие доказательства, — без предисловий начал Император, когда министр иностранных дел встал перед ним, — Угроза, о которой твердил Апостолов… Вполне может быть реальна. Я не склонен слепо верить на слово беглому преступнику, но данные, добытые в «МР» и нашей разведкой за последний месяц игнорировать нельзя.

— Я согласен, Ваше Величество.

— В таком случае, сразу к делу. Первое: результаты исследований графа Салтыкова будут в обезличенном виде распространены среди членов Совета Безопасности и руководителей силовых блоков. Начнём тихую подготовку. Без паники, без публичных заявлений. Разработка протоколов на случай… магического кризиса неведомой природы.

— Слушаюсь, — Иловайский склонил голову, его цепкий ум уже просчитывал первые шаги.

— Второе, — продолжил Государь, и в его голосе зазвучали стальные нотки, — Вы немедленно отправляетесь в Нефритовую Империю. Официально — с дипломатической миссией по укреплению культурных и магических связей. Неофициально… Я хочу знать, что там на самом деле произошло. Разберитесь на месте. И поделитесь нашими исследованиями с «восточными партнёрами». Если шторм грядёт, то лучше встречать его вместе.

Иловайский кивнул, его лицо оставалось бесстрастным, но в глазах вспыхнул знакомый огонёк охотника, получившего сложный и опасный след.

Игра вступила в новую фазу.

Личная авантюра Марка теперь становилась делом государственной важности. И как бы Император ни сомневался до конца, машина имперской власти уже начинала потихоньку, со скрипом, разворачиваться для встречи с угрозой, масштабы которой лишь предстояло осознать…

Ум Салтыкова, летящего в своё поместье, был переполнен данными, выводами и странным, тревожным восхищением. Он сидел в глухом салоне своего АВИ, глядя на мелькающие за стеклом сосны, и мысленный взор его был обращён не к отчётам, а к одному-единственному человеку.

Марк.

Он всегда знал, что Апостолов — гений. Безудержный, хаотичный гений. Они вместе создали «Магическую Реальность», совершив прорыв, на который у корпораций ушли бы десятилетия.

Но то, что Марк делал сейчас, выходило за все мыслимые рамки.

Пётр думал не о том, как Марк уничтожает пожирателей. Это было эффектно, даже пугающе, но лежало в плоскости грубой силы. Нет, Салтыков восхищался другим — тем, как его друг постоянно находил решения для задач, которые вообще не должны были иметь решения.

Взять ту же кому Арсения.

Лучшие медики-маги Империи разводили руками. А Марк, по сути, по обрывкам вампирских трактатов и результатам спектрального анализа какого-то цветка, выстроил теорию, которая сработала! Он не просто создал невероятное заклинание — он создал изящный магический механизм, тонкий как скальпель.

И это — между делом, между схватками с прото-божественными сущностями, уходом от преследования лучшими ищейками Империи, разборок между вампирскими кланами и съёмками блокбастеров!

Или его заметки по стабилизации энергопотоков, которые Пётр использовал при доработке «МР»… Они были гениальны в своей простоте — но ломали устоявшиеся парадигмы, предлагая взгляд на магию словно сверху, со стороны того, кто видел её изнутри и снаружи одновременно.

В голове у Салтыкова складывалась пугающая картина.

Скорость обучения Марка. Глубина понимания магии, недоступная ни одному смертному, даже архимагу с двухсотлетним опытом. Его способность не просто использовать Эфир, а… чувствовать его, как родную стихию. И этот постоянно растущий аппетит к силе, к новым, всё более опасным знаниям.

Эфир… Они оба владели им. Но Пётр чувствовал свою крупицу истинной силы как слепой, ощупывающий слона — с трудом, фрагментарно, боясь обжечься. Марк же… Марк вёл себя так, будто Эфир был его правой рукой. Привычной и послушной.

АВИ плавно приземлился на посадочной площадке у особняка.

Пётр вышел, направился в дом, прошёл в кабинет, машинально налил виски, но не пил его, а лишь смотрел на золотистую жидкость, в которой отражался огонь в камине.

Подозрение, тёмное и липкое, выползло из самых глубин подсознания и настойчиво стучалось в виски.

А что, если Марк — не совсем человек?

Что, если он не просто один из двух счастливчиков, получивших наследный ключ к Эфиру?

Слова «прото-божественная сущность», которые он так часто слышал в последнее время в связи с Ур-Намму, обретали новый, леденящий душу смысл.

Что, если Марк — один из них? Один из этих Древних? Только… проснувшийся иначе? Не желающий подчиняться правилам своего Совета?

И тогда вся его «охота» на пожирателей выглядела в совершенно ином свете.

«А не убирает ли Марк конкурентов?..»

Мысль повисла в тишине кабинета, отравляя воздух.

Пётр отставил бокал. Восхищение гением друга никуда не делось. Но теперь его отравлял холодный, рациональный страх. Страх перед тем, что тот, кого он считал самым верным, пусть и непредсказуемым союзником, на самом деле может оказаться фигурой в куда более грандиозной игре.

Игре, правила которой знал только он один.

И где такие фигуры, как Пётр Салтыков, князь Иловайский, сам Император — да и вся Российская Империя, были всего лишь пешками…