Пентюх

Глава 11. Нежданная встреча

Когда пришли в контору (так здесь назывались избы, где размещались староста и становые приставы с писарем), Корюх полез в деревянный шкаф, покряхтел и достал оттуда красивый кожаный чемоданчик. Писарь Федос, сидящий за столом в дальнем углу комнаты, посопел носом, и принялся что-то старательно выводить в большой амбарной тетради. Староста покряхтел ещё, глянул на Федоса и со словами:

— Пропажа нашлась! — положил на деревянный стол орден.

Орден этот тоже изображал солнце, только на перекрестье мечей. Я повертел его и так, и эдак. Отметил, что сделан он красиво. Может, даже из драгоценных металлов. По крайней мере, на шестиугольном солнце на краях каждого лучика были какие-то камни. Я достал опять блокнот, карандаш, тщательно описал орден, а потом бережно положил в сумку. Потянулся к чемодану, аккуратно открыл и посмотрел внутрь. Там лежали бумаги какие-то, табакерка, трубка и пачка денег. А ещё… документ.

— Владимир Пантелеевич, а гражданина этого, убиенного, в селе раньше кто-нибудь видел?

— Неа, — замотал головой Корюх, — Всё село посмотрело — никто не видел его.

— А как он в село попал? Кто нашёл? — я взял карандаш и приготовился записывать. Вывел вверху странички: «Показания старосты села Разумное В.П. Корюха!»

— Как попал — энтого не знаю, — староста переминался перед столом с ноги на ногу, — Нашёл с утра Федос! Как раз на службу шёл и обнаружил!

— Дальше? — я старательно записывал за старостой.

— Дальше он заорал, ровно кабанчик, которого резать собрались! — забубнил староста.

— Кто заорал? — поднял я глаза, — Убиенный?

— Какой убиенный? — выпучился староста: — Как убиенный заорать-то мог?

— Я-то откуда знаю? — я пожал плечами: — Вы сами сказали: — Заорал как кабанчик!

— Так Федос заорал! — староста глянул на меня удивлённо.

— Понял, — кивнул я и принялся записывать: — Дальше…

— Ну, сбежались мужики. И я прибежал со всеми. Глядь, а на земле убиенный лежит!

— Как лежал? В каком положении?

Староста диковато на меня посмотрел. Покряхтел и лёг на пол, откинув левую ногу и оттопырив руки в стороны.

— Полежите минуточку! — попросил я, и спросил Федоса: — Так убиенный лежал?

Сельский писарь испуганно кивнул, и я принялся писать, проговаривая вслух:

— Убиенный лежал на спине, лицом кверху, — я быстро подточил карандаш и спросил старосту: — Глаза закрыты были?

— У кого? — прошептал с пола Владимир Пантелеевич.

— У убиенного, конечно, — я взял наизготовку карандаш и приготовился писать.

— Закрытые, господин Пентюх!

— Закрытые, — записал я, и начал конспектировать дальше: — Руки раскинуты в стороны, левая нога оттопырена!

Когда переписал позу, продолжил опрос:

— Итак, убиенный в неизвестном мундире…

— Почему неизвестном? — Корюх глянул на меня удивлённо: — Это мундир Дарчии!

— Ага! — я от изумления вытаращил глаза: — А вы откуда знаете?

— Так служил на западной границе пять лет! В Дарчии в таких мундирах ходят!

— Это меняет дело, — я вновь принялся писать, но остановился: — А как правильно? Дарчиец, дарчиянин или дарчианец?

Староста моргнул и признался:

— Не знаю, мы их дрочерами называли.

— Дроче… — принялся писать я и плюнул: — Владимир Пантелеевич! Не могу я такое в официальном документе прописывать!

Я подумал и нашёл выход. Написал: «мужчина в мундире Дарчии». Закончил опрос старосты. Потом опросил Федоса. Но тот мало что смог добавить. Шёл, увидел. Закричал. Прибежали.

— А откуда убиенный идти-то мог, Владимир Пантелеевич? — спросил я у Корюха, — Почтовая карета в тот день была в селе?

— Была-с! Я с каретой и отправил письмо исправнику, что убиенного нашли!

— А перед этим?

Староста задумался и кивнул:

— И перед этим была.

— То есть, мог на карете приехать и остаться?

— А зачем оставаться ему? — староста посмотрел на меня с удивлением.

— Откуда ж я знаю? — я развёл руками, — У вас из Дарчии никого не живёт? Может, в гости к кому заехал?

— Да я кареты встречаю, не было никого! — Владимир Пантелеевич помотал головой: — И из Дарчии нету никого у нас.

— Ну, и ладно! — я махнул рукой: — Я всё описал, вас опросил, а дальше пусть уже сыщики разбираются! Карета на Бирюль завтра?

— Завтра-с. В полдень приходит.

Когда я вышел на улицу, уже темнело. Тварь подбежала ко мне и ласково завиляла уродливым хвостом. Я подумал немного и наклонился, чтобы погладить животину. И вздрогнул от знакомого девичьего голоса:

— Кто это тут у нас?

Распрямился резко и увидел Ирину. Покраснел густо, но, надеюсь, в темноте этого не видно было и спросил невпопад:

— А ты откуда здесь?

— Как откуда? — засмеялась девушка, — Приехала с командой своей!

— С командой? — тупо переспросил я, припоминая, что Ирина действительно рассказывала что-то про команду. И про то, что они изыскания проводят какие-то в нашем уезде. Правда, я плохо помнил, что за изыскания. Дело в том, что когда девушка это всё рассказывала, она сидела рядом со мной на травке, изредка касаясь меня своей… округлостью. Ну, той самой, которая между шеей и солнечным сплетением. А я ведь говорил уже, что с девушками у меня… не сильно ладилось. Потому, когда чувствовал прикосновения эти, всё плыло, как в тумане. И забывал обо всём. Вот и помню совсем смутно, что да, точно, команда какая-то была. В разговоре. А вот что за команда… Впрочем, Ирина быстро сама всё рассказала:

— Со мной мои помощники — гмур Дырн и тырк Бобо. Вон они, лошадей распрягают!

— Гмур и тырк? — опять тупо переспросил я. Те и другие были представителями нечеловеческих рас, населяющих эту планету. Про гмуров, их низкий рост, мастеровитость и кряжистость я уже рассказывал. Но вот если они были похожи на невысоких людей, то тырки на людей походили мало. И хотя руки у них были, и племя это являлось прямоходящим, ноги у тырков заканчивались копытами. А на голове были натуральные рожки. Не очень большие, конечно, но имелись. Ну, и рожа волосатая, как у обезьян, только вытянута, а нос широкий, будто у коров каких. Тырки отличались могучей силищей, невероятной выносливостью и… кажущейся тупостью. Многие думали, что интеллект тырков равнялся интеллекту первоклассника, а то и вовсе детсадовца. Тут уж как повезёт. Говорить они умели, но лавры Цицерона не снискали бы. Но на самом деле тырки были не только могучими, но и очень даже сообразительными. И те, кто общался с представителями этой расы точно не назвал бы их глупыми.

Ирина же, выслушав мои ответы, внимательно посмотрела и рассмеялась:

— С тобой всё в порядке? Такое ощущение, что тебя по голове чем-то хорошо приложили.

— Да! — ответил я.

— Да, в порядке? Или да, приложили? — изыскательница явно веселилась, рассматривая моё, наверное, донельзя тупое лицо.

— Да, в порядке, — я вздохнул и проговорил: — Позволь пригласить тебя на ужин? Только я не знаю, где тут покушать можно, сам с утра голодный…