Пентюх

Глава 9. В которой мы идём в гости

Тырк целился из какого-то монстра, по-другому не скажешь, рядом с которым мой дробовик казался детской игрушкой. Я с удивлением и некоторым ужасом рассматривал огромный ствол то ли ружья, то ли пушки, а Бобо прошептал, довольный произведённым эффектом:

— Таких мортир сделали всего пять! Одну мне подарил лично Порфирий Петрович! Стреляет почти как пушка!

Иваныч чуть отодвинулся, стараясь производить меньше шума и прошептал:

— Если эта дурында в руках жахнет, мы не в складе всех уничтожим, а себя в первую очередь! — подумал чуть и спросил: — Чем стреляет-то?

— Гранатами, — довольно улыбнулся Бобо Обеба, — Заряжается по одной, но бахает…

Тырк мечтательно подкатил глаза, показывая, как замечательно стреляет его мортира. Ирина повернулась к нам и молча показала кулак. Мы замолчали и принялись ждать команды. Вот уже час, как стемнело, а мы, тихонько подкравшись, лежали возле склада. Я и Ира держали в руках дробовики. Иваныч и гмур были вооружены многозарядными карабинами. А у Бобо оказалась мортира. И тут мы услышали, как в городе зазвучали выстрелы. Вначале редко: бах…. Бах. А потом часто, много, та-та тах! Ба-бах! Трескотню выстрелов изредка заглушали звуки глухих взрывов, но кто применял гранаты — сказать было трудно. Но у склада до сих пор было молчание и тишина. Я уже думал, что киллер обманул нас, как вдруг увидел, что из-за дома, примыкающего к складу, вынырнули сразу человек пятнадцать-двадцать. Сердце сжалось от страха. Одно дело вступить в бой с пятью, ну, семью бандитами. Тогда у тех, кто в засаде — явное преимущество. Но когда их больше чем вас вчетверо — не факт, что засада поможет. Впрочем, у других, видимо, никаких терзаний не было, потому как, только отряд подошёл к складу, Ирина выкрикнула:

— Огонь!

Я направил стволы в самую гущу вражеского отряда, нажал на курки, и ружьё бахнуло дуплетом. Слева и справа забахали карабины Иваныча и Дырна, ухнул дробовик Ирины. Я быстро переломил стволы и стал заряжать ружьё. В это время над ухом у меня будто ад разверзся. Это шарахнул из своей мортиры Бобо. Но грохот над ухом был ерундой по сравнению с тем, что воцарилось в месте попадания. Я невольно перевёл туда взгляд, и увидел, как взрыв просто разметал нескольких бандитов. Впрочем, часть отряда уже итак лежала, раскинув руки. Я зарядил ружьё и вновь поднял глаза к складу. Больше десятка бандитов лежали, убитые первыми выстрелами, ещё несколько лежали чуть дальше. Несколько принялись убегать, но их добили выстрелами из карабинов Иваныч и Дырн. А тех, кто остался в живых возле склада и залёг, видимо, уничтожил из мортиры Бобо. Он, кстати, тоже перезарядил своё чудовищное оружие и сказал:

— Надо для верности!

Мы хором крикнули «нет», но тырк уже нажал на курок, и граната полетела к складу. Она врезалась в дверь, взорвалась внутри, а дальше… воцарился ад. В складе вдруг начало греметь и взрываться. Я прям чувствовал, как надо мной пролетает что-то смертельно. Ирина закричала: «отходим!», и я пополз ногами вперёд! Даже не замечал за собой такой супер-способности, а тут проснулась вдруг. Я отползал от склада, прикрыв голову руками, и если бы кто-то стоял в этот момент рядом с секундомером в руке, я уверен, что олимпийский рекорд был бы побит многократно! Потому как, не успел я испугаться как следует, а уже оказался за соседним домом. Там, прислонившись к стене, отложил в сторону ружьё и принялся креститься, наблюдая в отблесках от разрывов своих друзей, тоже очень шустро отползших за дом. Что примечательно — все, за исключением Бобо, истово крестились. А Скоков ещё и матерился при этом.

Андрей Иваныч, — с укором воскликнул я, — Ты или креститься перестань, или материться!

— Бог с нами, русскими, он поймёт, — выдохнул сыщик. Но ругаться перестал всё же. Быстро поменял магазин на своём карабине и повернулся к моей девушке:

— Викторовна, думаю, здесь нам делать больше нечего!

Ирина прислушалась к разрывам и кивнула коротко:

— Пойдём к зданию губернской управы!

— Можно ли по дороге к купцу Нехлюдову наведаться?

Ирина посмотрела внимательно на Иваныча и спросила:

— Это который тебя и Семёна заказал?

— Он самый, — кивнул сыщик.

— Обязательно навестим! Первым делом. Где он живёт?

— А на улице Пушкарной, — осклабился Иваныч и потёр ладони, — Надо же поздороваться!

Я бы, честно говоря, обошёлся без всяких церемоний и дело передал тем, кто этим и должен заниматься — полиции и охранке. Но друг мой был совсем иного склада характера. Во-первых, он был паталогически справедлив. Во-вторых, не прощал никому обиды. Даже Мерлену Железному пару раз уже успел подпортить карьеру. А две его вышеупомянутые черты характера сделали Иваныча ещё и достаточно жёстким борцом за справедливость. И так как был бывший следователь скор на расправу и не воздержан, боялись его во Вронжске, как огня. Правда, боялись всякие негодяи и подонки, потому как с хорошими людьми и Иваныч был хорошим.

Потому, после решения идти здороваться к купцу, я даже возражать не стал. Понимал, что занятие это бесполезное. Взял в руки свой дробовик и приготовился шагать, куда прикажут. Выдвинулись мы тут же, под грохот разрывов со склада. Впереди шёл Иваныч, который знал дорогу к дому купца. Слева от него шёл Гмур. В середине мы с Ириной, а сзади Бобо.

— Эх, жаль ты Тварь свою не взял с собой, — с досадой произнёс сыщик.

— Вот ещё! — возмутился я, — Брать туда, где со всех сторон стреляют? А если поранят?

— Сёма! — Иваныч даже плечами пожал: — Удивляюсь я тебе! У тебя, наверное, самое страшное существо на Терре, а ты его оберегаешь, будто котёнка!

— Может, потому дмамеда его и выбрала? — спросил сзади Бобо, — Что он как никто жалеет и оберегает?

Сыщик удивлённо оглянулся на тырка, а гмур поддержал друга:

— А Бобо прав! Горгонзола животное странное, говорят, оно душу видит!

— Ладно, — отмахнулся Скоков, — Обойдёмся без дмамеды вашей! Сами тоже не пальцем деланы!

Дом купца на улице Пушкарной выделялся даже среди особняков зажиточных торговцев. Был он в три этажа, массивный, могучий, с четырёхскатной крышей. И огорожен кирпичным забором метра в три высотой.

— А я сразу сказал, что честный человек за таким забором прятаться не будет, — процедил Скоков, высматривая усадьбу с противоположной стороны улицы. В городе то тут то там раздавалась стрельба, потому мне было достаточно тревожно. Впрочем, спутники мои держались уверенно. Ирина сразу сказала, что, наконец, можно будет прихлопнуть всех этих гадов одним ударом. А потом только выловить оставшуюся деморализованную нечисть.

В это время к усадьбе купца подбежали трое, явно недавно вышедшие из боя. Один был ранен, приволакивал ногу, второй помогал ему передвигаться. А третий, воровато оглядевшись по сторонам, быстро постучал в калитку купца. Бах, ба-бах, бах! Калитка тут же отворилась и все трое скрылись во дворе. Ирина и Скоков тут же переглянулись, и даже без слов, видимо, поняли друг друга. Потому как Иваныч достал сразу четыре гранаты и стал их быстро связывать между собой.

— Дырн, идёшь вместе с Иванычем! — распорядилась Ирина: — Стучишь, как только открывают, — стреляешь во всех за дверью. Иваныч, ты кидаешь во двор гранаты. Только после этого заходим!

Мы перебежали через улицу, и я прижался к огромному кирпичному забору шагах в десяти от калитки. Рядом со мной стояла Ирина. С другой стороны от калитки притаился Бобо. Иваныч и Дырн быстро подошли к воротам и гмур постучал: бах, ба-бах, бах! И вновь калитка отворилась почти мгновенно. Дырн тут же начал палить из карабина, а Иваныч кинул во двор гранаты. Дырн и Иваныч отпрянули от входа, прижались к кирпичной кладке, а внутри мы услышали вначале крик, а затем и взрыв. Да так сильно бахнуло, что я взрывную волну почуял спиной, которой к забору прислонился. Ирина побежала вперёд, и я рванул за ней следом.