Пентюх

Глава 4. В горах

Наш отряд уже неделю пробирался по горам, и, честно говоря, горы мне совсем не нравились. Не понимаю граждан, которые по собственной инициативе лезут в это нагромождение камней, скал, песка и уродских кривых кустарников и деревьев! Эти граждане, кстати, альпинистами называются. Ещё, я слышал, что они огромные деньги на это тратят. Оборудование всякое покупают, обувь, одежду. Тросы там, карабины. Будто другого способа измотать себя с риском для жизни нету. Мой дедушка всегда любил повторять:

— Если ты хочешь задолбаться — купи дачу! А если хочешь, чтобы мозгу кислорода не хватало — женись!

И дед знал, о чём говорил. У него огорода с полгектара было, и женат был раз пять. Последняя жена была такой, что Эверест по сравнению с ней мелкой кочкой казался. Впрочем, честно говоря, всегда мало понимал экстремалов разного рода. То им с парашютом прыгать надо, то на скалы карабкаться. То сноуборды всякие. На Терре всяко проще было. Экстремал? Ну, так иди в охотники или исследователи! И любая вершина покажется детской сказкой по сравнению с ухобрюхом или хвылем. При встрече с ними тоже карабины нужны, но есть, как говорилось в одном анекдоте, есть нюанс.

В общем, горы мне не нравились ужасно, но делать было нечего. Именно в горы ушли последние остатки армии альфилов. Потому как после памятной битвы у Глухого, которую уже называли Глуховским побоищем, крупных сражений так и не случилось. Корпус альфилов на севере разгромили западные людские королевства. Ещё часть разрозненных отрядов разбили гмуры. В столице Альфии создали временное правительство под протекторатом Роси, Дарчии, Гексании и Гмурии. И альфилы зажили мирно и почти счастливо, выплачивая контрибуции за своё нападение. И только кучка упоротых женоподобных снобов решила биться до последнего. Впрочем, прятаться по лесам и партизанить у них особо не получилось — тырки быстро находили альфилов и истребляли безо всякой жалости. Вот и подались выжившие в горы. А несколько отрядов — преимущественно разведчики, да драгуны теперь рыскали по горам, выявляя и уничтожая воинственных любителей мирового господства.

Вот и болтались мы неделю в горах. Мы — это небольшой отряд в пятьдесят разумных. Возглавлял наш отряд Иваныч, так как имели мы какую-то свою, строго определённую и очень важную цель. Из разведчиков были штабс-капитан Эйнар Рамсов, я, Повеса, Хмырь и Лоб. Ну, и Чувырла, естественно, которая всему нашему разведбатальону сто очков форы могла дать. Ещё было тридцать пять драгун и десяток тырков под предводительством Дыда. Он был таким же огромным и мощным, как и Бобо, и даже шутки были примерно одинаковыми.

Миссия наша была настолько секретна, что даже мне Иваныч ничего не говорил. При этом уже дважды мы видели альфилов, но, вместо того, чтобы вступать в бой, Иваныч приказывал уходить влево или вправо. И мы карабкались, не пойми куда, сдирая руки в кровь и сбивая ноги. Когда Иваныч приказывал уходить от схватки, драгуны и тырки иногда ворчали, но больше для порядка. В бой безоглядно рвутся только те, кто в сражениях не был ни разу. И если есть возможность драки избежать — ворчать будут для порядка все, но ворчать с тихим ощущением облегчения глубоко внутри себя.

В конце концов, на седьмой день нашего путешествия мы остановились на каком-то плато, разбили небольшой лагерь и впервые за неделю сварили похлёбку и закипятили чаю. Я после обеда лёг на прогретый солнцем выступ и блаженно закурил. Рядом примостились Иваныч и Рамсов. Иваныч тоже закурил и загорланил вдруг громко:

— Если друг оказался вдруг и не друг и не враг, а так…

Рамсов покосился на Скокова, но тот, ничуть не смущаясь, продолжил:

— Если сразу не разберё-о-о-о-ошь! Плох он или хороооош!

И вдруг замолчал резко, прислушался. И тут, откуда-то сверху, донеслось:

— Парня в го-о-о-оры тяни, рискни! Не бросааай одногоооо его!

Я даже подпрыгнул, так как голос принадлежал… моей жене! Уж я бы точно его ни с каким другим голосом не спутал. Подскочил и Рамсов и кинулся к боевому охранению, крича на ходу:

— И как к нам подкрасться сумели?

— Это Ирина, — тут же пояснил я штабс-капитану, — Жена моя. Она куда хочешь подкрасться сможет незамеченной!

— О! — тут же остановился Эйнар, — Надо ж было сразу сказать! Об Ирине Викторовне наслышан-с! Буду весьма рад увидеть!

— Ага, — буркнул я, — Я тоже буду рад. Как только узнаю, что она тут делает…

А Иваныч в это время подошёл к скалам, из-за которых раздался голос Ирины, и навстречу ему вышли… Дырн, Бобо и моя жена. Выглядела она даже в горах великолепно: кожаные сапожки, приталенная курточка и прямые брюки. Волосы Ирина собрала в хвост и лукаво мне подмигнула. А я вдруг застыдился своего вида. Неделю тут по горам ползаем — немытые, небритые. Да и одежду никто не стирал, конечно же. Но Ирину это не смутила, она сказала пару слов Иванычу, а потом подошла ко мне, обняла и крепко поцеловала, чем вызвала завистливый свист кого-то из драгун.

— Ты как тут? — спросил я Ирину, — И с кем сын?

— С ним всё в порядке, он в надёжных руках Кати и нянечки-кормилицы. А я тут по той же причине, что и ты.

— Это тебя мы искали целую неделю? — я смотрел на жену и не мог взгляд отвести. Соскучился за эти месяцы ужасно. А она улыбнулась и проговорила:

— Скорее, мы вас искали. И не только вас.

— А кого ещё? — я, чтобы успокоиться, достал папиросу и нервно закурил. Ирина посмотрела лукаво и подмигнула:

— Совсем скоро узнаешь. А пока накормили бы гостей!

Поели Ирина, Бобо и Дырн быстро. Чувырла залезла к моей жене на колени да так и сидела, мурлыча ей что-то. Ирина кивала, изредка переспрашивала шёпотом что-то и вновь внимательно слушала. А потом Иваныч проговорил зычным голосом:

— Итак, друзья, приближается финальная часть нашего похода! Прошу оружие привести в боевое положение, и быть всё время настороже! У нас с вами сразу пять пулемётов! Наша задача — подняться вверх по скалам, а потом напасть на лагерь альфилов. Там их будет много больше, чем нас. Но, надеюсь, у нас будет преимущество не только в огневой мощи, но и во внезапности. Потому пойдём ночью. Пока же отдыхаем и набираемся сил!

Весь день до вечера мы с Ириной говорили и не могли наговорится. Она рассказывала про сына — Семёна Семёновича, а я слушал и умилялся. И очень-очень хотел, чтобы поскорее уже всё закончилось, мы вернулись домой, и я бы ходил на любимую, да, любимую работу в губернское управление. Работал бы писарем, отвечая на письма идиотов, и приходил бы домой, где меня бы ждали жена и сын. За все эти месяцы приключений, перестрелок, дуэлей и боёв я понял одно — больше всего на свете я люблю свою прежнюю работу. Шелест бумаги, запах чернил и карандашей и, самое главное, спокойствие управы, где максимум, что может случиться страшного — разлиться чернила.

А Ирина потом начала рассказывать про книгу, которую мы нашли:

— Оказывается, аэтеры были очень могучими магами. И именно они открыли порталы, через которые на Терру хлынули разумные расы сразу из шести миров. Зачем они это сделали — понять очень трудно, всё-таки аэтеры очень сильно отличались мышлением от всех знакомых нам рас. Зато удалось понять, что количество попаданцев уменьшается не просто так. Заклинание теряет силу, и ещё пара десятков лет, и на Терру не будут попадать новые люди, альфилы, гмуры и другие. И мы все останемся без новостей из своих родных миров. Альфилы поняли это давно и забили тревогу.

— А почему тревогу-то забили?

— Связь у них с родиной очень уж сильная, — пожала плечами Ирина, — А может, ещё что. Но вот решили они вернуть аэтеров, чтобы те заклинание возобновили.