Пентюх

Глава 7. Беседа с изначальным

Драгуны остались с пленными, а мы двинулись по ущелью в ту сторону, куда рванул аэтер. Чувырла исчезла, будто растворилась, проверяя всё впереди. Бобо и двое его соплеменников шли в авангарде. Ещё две пары тырков шагали слева и справа. Мы остальным отрядам двигались шагах в тридцати позади. Передвигались быстро, оставив почти все припасы в разгромленном лагере, чтобы ничего не мешало нам идти. Но даже налегке было нелегко. Темп взяли быстрый. Все помнили, с какой скоростью рванул с места боя алый гигант, потому понимали, что медлить нельзя. Даже разговаривали мало. То ли от быстрого шага, то ли оттого, что прибывший на Терру представитель исконной расы внушал тревогу, опасение и даже, чего греха таить — ужас. А ну, как он остальных аэтеров сюда перетащит? Или наколдует такое, что хрен потом расколдуешь? В общем, торопились мы до самого вечера. А потом попáдали, кто где. Чувырла возникла из ниоткуда и сказала Ирине:

— Большой алый впереди.

— Далеко? — простонал я.

— Не так, чтобы очень, — сообщила Чувырла, — Но и не так, чтобы совсем.

— Спасибо, очень информативно, — улыбнулась моя супруга. А потом подумала и добавила: — Держи его в поле зрения, чтобы не потерять.

Чувырла взяла сухарики. Флягу с водой, кивнула и… растворилась по своему обыкновению. А я устал настолько, что даже есть не хотелось. Но остальное делать хотелось. Только вот я привык всё делать хорошо. Даже в туалет ходить не абы как, а с удобством. Потому всегда старался на месте стоянки ямку выкопать. Вот и в этот раз выбрал место, где не скалы, а земля, выкопал с помощью тырков яму сантиметров тридцать глубиной, и наши отходы мы разместили туда. только после этого я достал папиросу, лёг на спину и закурил, глядя в звёздное небо. Ирина легла рядом, прижалась и мы заснули.

Проснулся я ночью, будто от толчка. Некоторое время лежал, не понимая, что разбудило меня, а потом резко сел, глядя по сторонам. Еле тлел костёр, разожжённый тырками. Возле костра спали Дырн, Бобо, Иваныч и Рамсов. А ещё возле костра сидел… аэтер. Сидел и внимательно смотрел на котелок, висящий над огнём. Вблизи алый был пугающе безобразен и одновременно притягателен чуждой внешностью. Кожа — розовая. Светящаяся, будто из латекса какого-то, но латекса морщинистого. Губы — синие, почти чёрные, и очень-очень тонкие. Волос не было вообще. Пальцы — будто из десятка фаланг каждый. Гибкие, длинные. И… будто фасеточные глаза. Жутковатые. И глаз этих было сразу три штуки! Он смотрел этими глазами в костёр. Потом перевёл взгляд на меня и заговорил, тщательно подбирая слова:

— Это… есть… твой… язык?

— Это мой язык, да, — осторожно кивнул я и потянулся к револьверу.

— Не надо, — покачал головой аэтер, и даже языком прищёлкнул, — Я хотеть говорить!

— Давай поговорим, — я аккуратно и неспешно достал портсигар, вынул оттуда папиросу. Так же медленно придвинулся к костру, взял веточку, поджёг и прикурил. Глубоко затянулся и посмотрел на аэтера, внимательно наблюдающего за мной.

— Это дым в себя? — спросил алый гигант. Чёрт, даже сидя он был величиной со взрослого стоящего мужчину!

— Дым в себя, — я выдохнул, — Называется курение.

— Зачем? — спросил аэтер.

— Мне нервы успокаивает, — признался я. А потом спросил: — Вы куда делись? Аэтеры?

— Ушли в другой мир, — гигант задумчиво смотрел, как я курю, — Который сделали сами.

— А нас зачем сюда перетащили?

— Мы не перетаскивали, — аэтер пожевал губами и спросил: — Как к тебе обращаться?

— Семён, — я махнул в воздухе рукой с папиросой.

— Семён, — алый гигант повторил имя, будто запоминая, а потом произнёс: — Я Аэль.

— Очень приятно, — кивнул я.

— А мне не очень приятно, — Аэль посмотрел на меня, потом в костёр, а потом опять на меня: — Мне совсем не приятно! Почему меня вытащили сюда? В старый мир?

— Потому что думали, что нас сюда переместили аэтеры, — удивлённо ответил я, — Но заклинание заканчивается, и вот альфилы надумали вызвать вас обратно, чтобы вы это заклинание восстановили.

— Мы никого не перемещали, — аэтер пощёлкал своими длинными пальцами: — Мы создавали мир в другом пространстве. А каналы перемещения — это побочный эффект заклинаний.

— А назад вернуть нас можете? — внезапно спросил я.

— Скорее всего, — аэтер повернул свои фасеточные глаза к огню: — Если изучать этот вопрос несколько сотен лет, то можно добиться результата. Но вы не интересны.

Алый гигант помолчал немного и проговорил:

— Как и ваши миры.

Я выкинул окурок и тут же достал вторую папиросу. И проговорил с внезапно проснувшейся злостью:

— То есть, вы там строили себе мир, в результате тысячи разумных оказались оторваны от своих миров, им… нам пришлось выживать в жутких условиях. Строить заново цивилизацию. А вам это не интересно? Ведь это по вашей вине!

Аэтер развернул свои фасеточные глаза ко мне и проговорил:

— Ты не поймёшь, ведь даже сейчас мне приходится разговаривать максимально примитивно, чтобы ты понял меня. Но, вы развели костёр, чтобы согреться — вы думали в тот момент о насекомых, которых затоптали и сожгли? Ты испытываешь перед ними вину?

— Мы не насекомые, — вспыхнул я.

— Это вы так думаете, — аэтер вновь перевёл взгляд на огонь.

— Насекомые — не разумны! — я продолжал гнуть свою линию.

— Вы так полагаете? — гигант вновь перевёл глаза, и выглядело это жутковато.

Я закурил и пробормотал:

— Уверен в этом!

— А в чём, по-вашему, разумность заключается?

— Мы строим, производим…

— Муравьи и пчёлы тоже.

— Мы общаемся, — менее уверенно сказал я.

— И насекомые общаются, — Аэль свернул и развернул в какой-то веер свои длинные пальцы, посмотрел сквозь них на костёр.

Я совсем смутился, но проговорил настойчиво:

— Мы не насекомые! Магия, технологии!

— Вы можете вернуть меня обратно? — внезапно спросил аэтер, будто ему стало резко неинтересно продолжать разговор со мной.

— Скорее всего, если изучать этот вопрос, то можно добиться результата, но нам это не интересно, — мстительно сказал я.

Аэль вновь уставился на меня. И проговорил:

— Тогда мне придётся всех вас уничтожить. Вы слишком агрессивные, чтобы жить с вами вместе на одной планете.

— А уничтожить всех — не агрессия? — внезапно заинтересовался я.

— Нет, если это вынужденная мера, — скучно проговорил аэтер.

И тут вдруг я увидел Чувырлу. Она возникла сзади алого гиганта. Тихо сделала пару шагов и вдруг кинулась на Аэля, сразу вцепившись ему куда-то в шею. Аэтер заорал дико, вскинул руки, пытаясь схватить мою питомицу, но она грызла шею представителя изначальной расы, истошно визжа. Вскочили все обитатели лагеря, Иваныч, увидев творящееся, выхватил револьвер и пытался выстрелить в Аэля. Тот взмахнул рукой и сыщика потащило по камням, будто он был сбит невероятной силы невидимой пощёчиной. Рамсов тоже пытался выстрелить, но и от него отмахнулся аэтер. А потом оторвал наконец-то от себя Чувырлу. Зрелище было не для слабонервных. Кровь у алого гиганта оказалась зелёной, она залила плечо и грудь аэтера. В этой же зелёной жиже была вся пасть Чувырлы. Прямо на глазах жуткая рана аэтера стала затягиваться. Кровь перестала хлестать. А аэтер поднял над головой Чувырлу. Тут уже я выхватил револьвер и выстрелил, испугавшись, что аэтер убьёт мою питомицу.