Пепельный. Книга Ⅰ

Глава 13: Смерть Императора

Я почувствовал это не сразу — словно слабый порыв ветра, едва касающийся кожи. Что-то изменилось в воздухе, в самой ткани мира. Люди вокруг продолжали заниматься делами: Варвара проверяла запасы зелий, Кир отдавал приказы в кузне, над бастионами кипела работа. Но я остановился. Прислушался. Где-то вдалеке ударил колокол.

— Что это было? — спросил я Варвару, подходя ближе.

Она нахмурилась, поднимая голову к небу.

— Это не наш колокол.

— Император… — выдохнул я. — Он мёртв…

Слова прозвучали, как выстрел в тишине. Варвара лишь кивнула, и я увидел, как по её лицу прошла тень — не страха, не скорби, а чего-то большего. Предчувствие.

В этот же день к нам пришло подтверждение: всадник, облитый потом и пеплом, влетел во двор крепости, будто гнался за собственной смертью.

— Он пал, — хрипел гонец. — Император… умер. Совет взял власть.

Мир вокруг будто качнулся. Земля не разверзлась, но я знал — трещина прошла по самой его сердцевине. Император сдерживал зверей в Совете. Он был стар, слаб, но пока жил, между ними не было согласия. Теперь — ничто не мешало им обнажить когти.

— Кто взял трон? — спросил я, не узнавая собственного голоса.

— Никто. Они не могут договориться. Но… — всадник замялся. — Они готовят войну. Вашу крепость назвали угрозой.

— Конечно, — произнесла Варвара. — Потому что они боятся того, что не могут контролировать.

Я вышел на балкон. С высоты крепости открывался вид на долину. Наш город оживал с первыми лучами солнца. Кузни уже дымили, крестьяне тащили блоки, по стенам шли патрули. Это было живое сердце, которое я построил с нуля, из пепла. Теперь его хотели вырвать.

Я сжал перила балкона до боли в руках. Ветер принес с собой запах гари и сырой земли. Там, за горизонтом, уже собирались армии. Я знал это.

— Варвара, — сказал я, не оборачиваясь. — Подними магов. Пусть начнут укрепление бастионов.

— Уже отправила. Кир тоже начал подготовку.

— Хорошо. Нам нужно больше — больше железа, больше стрел, больше людей.

— Люди уже очень устали… — тихо произнесла она.

— А враг нет.

Она промолчала. Но я знал — она понимает всю важность подготовки. Здесь, в этом городе, мы были свободны. Мы построили место, где изгнанники стали родом, а мертвецы — живыми. Мы не отдадим это просто так первым пришедшим сюда.

Я прошёл по коридору в свой зал, где стены были выложены камнем из Пепельных гор. На одной из стен — карта. Я провёл пальцем по ней. Совет, Круг, старые рода — все теперь были против нас. Но и у нас были союзники. Или те, кто ещё не выбрал сторону.

— Зови гонцов, — сказал я Варваре. — Я напишу письма. Времена меняются. Пепел стал стеной. Пусть теперь решают, по какую сторону хотят оказаться.

— Ты уверен, что они придут?

— Нет. Но мы придём к ним с посланием и тогда у них хотя бы будет выбор.

***

Ночь опустилась быстро. Я не спал. Я чувствовал, как смерть Императора развязала сеть заговоров. Ветры перемен уже хлестали стены моей крепости.

На рассвете к нам пришёл второй гонец. Уже не с вестью, а с угрозой.

— Совет требует, чтобы вы сложили оружие и передали крепость в руки Легиона. Иначе…

— …иначе мы станем врагами Империи, — закончил я за него.

Он кивнул.

— Отлично. Запиши: «Мы уже ими стали, ждём в гости».

Когда уходил второй гонец, солнце только начинало подниматься. Его лошади было всё равно — она шагала по вымощенной дороге с тем же равнодушием, с каким, вероятно, пройдёт и по телам павших.

Я стоял у главных ворот и смотрел им вслед. Не из-за сомнений. А чтобы запомнить — с какой стороны придёт буря.

— Что будем делать? — спросил Кир, когда я вернулся в зал совета. Он сидел за столом, закидывая в рот солёные орешки, будто всё это — просто тяжёлый день, не больше.

— Жить будем — ответил я. — Но сначала — дадим им понять, что сдохнем не раньше них.

На карту легли метки. Мы знали: ближайшие гарнизоны Империи уже получают приказы. Нам предстояло держать удар с трёх направлений — с запада, с юга и с внутренних земель. А с севера — горы. Там не пройдут, если не захотят скатиться в бездну.

— Они думают, что мы бандиты, — сказал я. — Сожжём парочку отрядов — поймут, что сильно ошиблись.

— У нас меньше людей, — заметила Варвара, входя в зал. Она была в доспехе, волосы собраны в узел. — Меньше магов и оружия.

И если они бросят в бой всё, что у них есть…

— …мы не удержим стены, — закончил Кир, хрустя ещё одним орешком.

— Мы не будем сидеть за стенами, — сказал я. — Мы сделаем из них ловушку.

***

На следующий день началась подготовка. Наши маги вырезали руны на камнях, мастер Вард закалял железо в пепельной плавке, а Варвара тренировала новых призванных воинов. Я наблюдал за каждым. Не потому что не доверял — потому что не имел права на ошибку в данный момент. В прочем, как и всегда в этом мире.

Во второй половине дня пришли первые вести.

— Один из кланов, что поддерживали Совет, двинул армию, — доложил разведчик. — Клан Кровожилов. Их герб — три чёрных ворона.

— Отлично, — кивнул я. — Я ждал их. Они хотят мести.

— За что? — удивился Кир.

— За то, что я не умер, когда им было удобно.

На закате к крепости подъехал караван. Я ждал поставки оружия, но в нём были не клинки. Вышли люди. Их было немного — десятка два, не больше. В плащах, с серыми лентами на запястьях. Я узнал их. Род Теньших.

— Мы пришли не кланом, — сказал их вождь. — Но мы пришли. С нами ещё трое мелких домов. Тех, кого старшие дома предали. Мы за тобой.

Я посмотрел на них. В их глазах был не фанатизм, а читалось решимость. Холодная, чистая, как утренний воздух в Пепельных горах.

— Почему? — спросил я.

— Потому что ты не обещал ничего, — ответил вождь. — А дал нам больше. Ты дал нам надежду на будущее.

Я пожал ему руку. Это был первый шаг. Я знал — будут и другие.

К ночи на площади у центрального фонтана собрался весь клан. Я встал на возвышение. Впервые за много месяцев — без плаща, без маски. Лицом к людям.

— Император мёртв, — начал я. — Совет захватил власть. Они считают нас ошибкой. Угрозой. Они идут сюда — и сожгут нас всех, если смогут.

Молчание. Только треск факелов. Впереди стоял мальчик с закопчённым щитом, за ним — Вард в чёрной броне, рядом — Варвара, сжатая, как лук перед выстрелом.

— Они думают, что здесь живёт страх. Но мы — не боимся. Мы пепел. И если он разлетится — то только в их лёгкие смертельным ядом.

Кто-то выкрикнул «Слава Пепельному!», кто-то — просто поднял кулак. Но в этой тишине было главное — согласие. Готовность. Мы были не армией. Мы были огнём, на который они шли с соломой.

Ночью я не спал. Я вышел на стены крепости, смотрел на долину. Ветер нёс запах железа. Далеко-далеко, за перевалами — мерцали огни.

— Они уже в пути, — сказала Варвара, подойдя сзади.

— Я знаю это.

— У нас не хватит сил, чтобы встретить всех. Даже с новыми союзниками.

— Потому и не встретим. Мы их не встретим, Варвара. Мы их сожжём.

Так начиналась война. Не ради трона. Не ради мести. А ради того, что мы построили — из проклятий, изгнания и боли.

И я клялся: пусть сгорит весь мир, но наш пепел останется навсегда.

Я проснулся ещё до рассвета — не от страха, не от сна. От тишины. Такой, что казалась живой. Как затишье перед землетрясением. Всё в теле тянуло — к действию.

Я вышел на стены, укутанный в плащ. Ни ветра, ни звуков. Только чёрное небо и ощущение, что где-то там, за холмами, вгрызается в землю десятитысячная армия Совета.

Пока что она шла. Пока что мы — дышали.

— К нам идут, — сказал Кир, появившись рядом. Он пил кофе, обжигая губы, будто проверял, живой ли. — Сегодня или завтра.

— Нам надо, чтобы кто-то ударил им в спину, — ответил я. — Старые кланы не придут. Но есть и другие. Те, кто помнит Серовых.

Кир прищурился:

— Думаешь, ещё остались те, кто захочет мести?

— Не думаю. Я это знаю.

Я отправил троих. Без плащей, без гербов. Только слово. Только пепел. Варвара была против — «опасно», «слишком близко к столице», «светские охотники». Но я не собирался прятаться. Нам нужны были союзники — не рабы, а те, кто сам примет решение.

***

Прошло два дня. Мы готовились. Очищали улицы, укрепляли стены, подготавливали резервные склады. Мастера переплавляли мечи в пепельных печах. Солдаты ставили ловушки.

Я спал по два часа в сутки, но чувствовал себя острее, чем когда-либо.

На четвёртый день они пришли.

Сначала — отряд северов. Вороний герб. У тех, кого двадцать лет назад Серые вырезали до младенцев, остался только старик.

— Мы помним, — сказал их лидер. — И если ты поднимешь меч — поднимем наши вместе с тобой.

Затем — южане.

Род Мерк. Они никогда не были военными, но в их землях сожгли школы, за то, что отказались преклониться перед Советом. Они пришли с арбалетами и пустыми глазами.

— Мы не твои союзники, — сказал глава рода. — Но в этот раз — наши враги одни и те же.

Позже — кланы лесных. Молчаливые, со звериными повадками. Их магов истребили первыми, ещё до падения Империи.

Я встретился с каждым. Не уговаривал. Не обещал. Только смотрел в глаза и говорил:

— Я не дам вам мира. Но дам вам шанс закончить войну.

И каждый из них — кивнул.

— Мы можем выстоять, — сказала Варвара ночью, когда мы стояли у карты. — Если они ударят одновременно.

— Ударят, — ответил я. — Потому что они пришли не ко мне. Они пришли к Пеплу.

Он теперь живёт в каждом, кто устал гнуться.

— Что будем делать? — спросил Кир.

— Мы не будем ждать, — сказал я. — Пусть Совет знает: мы не в осаде. Это они — на нашей земле.

В ту ночь я зашёл в храм. Один.

На стенах — пепельные отпечатки. Следы от рук, мечей, даже губ. Люди приходили сюда перед сражением, как в последний раз.

Я встал перед алтарём, вытянул руку. Пепел хрустнул под пальцами.

— Слушай, старик, — сказал я. — Я знаю, ты следишь. Ты сказал мне: иди через пепел. Я иду. Только ты, мать твою, будь рядом, когда я начну гореть.

Ответа не было.

Только треск факела.

И холод, который вдруг сменился жаром — словно огонь внутри снова проснулся.

Пока они собирают армии — мы собираем пепел. Он не блестит. Он не красив. Но он — вечен.

И он будет нашей бронёй.

Они пришли до рассвета.

Не фанфарами. Не проклятиями с трибун. А ровным шагом тысячи ног. Земля дрожала. Стены отзывались ритмичным гулом. Совету не нужно было запугивать — они просто шли, как буря, как наводнение, как-то, что должно смести нас с лица имперской земли.

Я стоял на центральной башне и смотрел вниз. Пыль. Доспехи. Маги в алых капюшонах. Тотемные штандарты великих родов, от которых осталась только жажда власти.

— Кир, Варвара, позиции?

— Восточные баллисты готовы, — Варвара. Её голос — как меч. Чёткий, резкий, ледяной.

— Западные башни держат маги из клана Мерк, — доложил Кир. — Пепельные мечники — внизу. Люди готовы.

Я кивнул. Никаких речей. Никаких героических воплей.

Я просто поднял кулак.

И в тот же миг загремел первый залп.

Они шли волнами. Сначала наёмники — пушечное мясо. Мы били по ним сверху: стрелы, камни, алхимические бомбы. Те, кто прорвался, встречали клинки на мостах и перекрёстках.

Я сражался вместе со всеми. Не на стенах. Не в зале. На земле. Меч в руке, пепел под ногами. Каждый удар отдавался в груди.

— Сжечь фланг! — крикнул я, когда с запада пошли боевые жрецы.

Варвара подняла руки. Вспышка. Пепел всплыл в воздухе и полетел, как пыльная буря. Их заклинания погасли. Они упали, крича. Кто-то сгорал заживо, кто-то корчился, хватая рты.

— Не жалеем, — бросила она, — они нас не пощадят.

День превратился в месиво.

Вечером мы держались из последних сил.

Потом они выкатили големов — железные чудовища с символами древнего Совета. Мы были не готовы.

— Отступить к центру! — крикнул я.

Но в тот момент, когда один из големов уже врубался в стены, раздался рёв. Глухой, низкий, как будто сама земля заговорила.

Из леса появились тени. Те, кто клялся лишь одному — мести. Северяне, лесные, южане, даже чёрные кузнецы из Прахгорода. Они били в спину тем, кто пришёл с Советом.

И битва обратилась.

Я не помню, сколько мы рубились. Я чувствовал боль, знал, что у меня сломано плечо, кровоточит бок, но я стоял. Пока враг стоял — я стоял.

А потом — всё. Пыль. Тишина.

Они отступили. Не позорно. Без знамён. Просто исчезли в ночи, как привидения.

— Мы… победили? — прошептал кто-то рядом.

— Мы выжили, — ответил я. — А значит — победили.

Я поднялся на ту же башню, где ждал их утром. Внизу — костры. Наши. Живые. Тела — и те, и другие. Мы хоронили своих. Сжигали врагов.

— Ты стал больше, чем был, — сказала Варвара, подойдя ко мне. — Это не просто замок. Это уже крепость клана.

— Это только начало, — ответил я. — Совет ушёл. Но не проиграл. Теперь они захотят большего. Большей крови. Большего страха.

— И что мы сделаем?

Я сжал рукоять меча, закованную в пепельную сталь.

— Мы покажем, что у страха теперь новое имя.

Но ночью, когда я уже почти заснул, Варвара вбежала в мою комнату. Без слов. Без дыхания.

Я сидел у костра, держа чашу с отваром. Горло саднило, как будто пил стекло, но это было не важно. Мои руки дрожали не от усталости. От предчувствия. Как пёс перед бурей.

— Пепельный… — Варвара появилась рядом. — Идём. Там… Кир.

Я не спрашивал. Я как будто бы знал.

Потому что уже в тот момент в груди — словно что-то хрустнуло. Как в бою, когда щит не выдерживает удара.

Он лежал на полу казармы, под старым стягом с пепельным знаком. Глаза распахнуты. Пустые. Смотрят в потолок, как будто искал ответ.

В груди — клинок. Не наш. Не в пепельной манере. Имперская работа. Я знал такие: гладкие, тонкие, рассчитанные на один точный удар. Убийца точно знал, куда бить.

Я опустился на колени. Пальцы касаются его руки — ещё тёплая. Мгновение.

Всё. Тепло уходит. Его тело холоднеетю

— Вы знаете кто это сделал? — спросил я тихо.

Словно во мне кто-то чужой заговорил. Не я. Не тот человек, что до этого рубился в крови, поднимал знамёна и вёл в бой.

— Мы не знаем. Никто не видел, как он вышел, — сказал один из бойцов, дрожащим голосом. — Дверь была не взломана. Стража ничего… ничего не слышала.

— Значит, это был кто-то из своих, сука… — сказал я, глядя в лицо Варвары.

Она не ответила. Только медленно опустилась на колени, прикрывая Киру глаза ладонью.

— Он был одним из самых близких наших людей… — прошептала она. — Глупым, горячим, но верным. Он не заслужил…

— Никто не заслуживает такой смерти, как и смерти вообще. Но получают все её когда-то

Я поднялся. Медленно. Ощущая, как спина ноет от свежих шрамов.

— Закройте зал. Не пускайте никого, кроме меня. Оружие — долой. Пусть никто не выходит, пока не поговорим со всеми.

— Пепельный…

— Это не приказ. Это моё слово, а значит закон.

Солдаты кивнули. Варвара осталась с телом. Я вышел, чувствуя, как внутри нарастает странная, ядовитая пустота. Не ярость. Пепел.

Я прошёлся по казармам. По мастерским. По палаткам, где лечили раненых. Смотрел в глаза.

Молчал.

Потом вернулся в свою башню. Закрылся.

И впервые за долгое время — я закричал. Громко. Глухо. В подушку. В стены. Не от боли. От бессилия что-то исправить в этот момент.

Кир был не просто оружием. Не просто верным мечом. Он был — памятью о начале. О том моменте, когда я ещё сомневался, стоит ли идти этим путём. Он верил в меня, когда сам я себе не верил. А теперь — его больше просто нет.

Потому что кто-то внутри стал чужим и предал в самый ответственный и важный момент.

Ночью я сжёг письмо. Письмо, что Кир когда-то написал, когда только вступил в клан.

«Если умру — не мсти. Живи. Только живи. Мы всё равно все — из пепла».

Я не смогу исполнить его просьбу.

Я найду убийцу.

И тогда — пепел накроет всё.