Пепельный. Книга Ⅰ

Глава 7: Турнир масок

Сегодняшняя ночь опустилась на столицу, как огромный чёрный плащ, обтянутый золотыми нитями из фонарей. Я стоял на крыше башни, где прятались мы с Варварой и остальными во время осады порта, и смотрел вниз — туда, где гуляли дети знати. Улыбались. Где старшие пили ежевичное вино. Смеялись во весь голос и наполняли свои животы различными яствами.

А в подвалах тех же улиц люди гнили заживо от болезней и нищеты, торгуя органами, телами и последней надеждой. Город был огромной гниющей рыбой, которую красили дорогими красками придавая внешний лоск. Но это всё была иллюзия. Самый большой обман. Истинное лицо Империи было скрыто на этих самых узких улочек столицы

— Они не видят ничего этого… — прошептала Варвара, подходя ко мне. — Для них ты не существуешь.

— А скоро не смогут не видеть. Я стану слишком жирным пятном на их белоснежной скатерти…

Внизу, в общей зале, шёл разговор. Кир спорил с девушкой из воительниц.

Я вошёл в тишине. Все замолкли.

— Братья и сёстры, принял важное для нас всех решение. Мы идём на Турнир Масок. — сказал я. — От Академии Магии.

Кир поднял голову:

— Это для знатных. Для магов с известными фамилиями, меценатами. Там не дерутся — там ведут смертельные бои. Но это витрина, конечно, хорошая витрина.

— Именно. И я стану трещиной на этой витрине

Варвара встала с места. Её голос был хриплым:

— Это опасно. Там будут те, кто помнит твоё лицо. И те, кто охотится за ним.

Я пожал плечами:

— Значит, наденем новое.

Рынок масок в столице — особое место. Здесь, среди лавок, которые меняются местами ночью, торгуют не тканью и кожей, а смыслами. Маски бывают не только лицом, но и судьбой.

Я нашёл свою у старой торговки, которая не называла цену — только смотрела.

Она достала её из шкатулки: угольная, шероховатая, как будто слеплена из пепла и давно потухших углей…

— Она будет жечь тебя изнутри, — сказала женщина. — Эта маска хочет говорить с миром.

— А я давно хочу, чтобы меня услышали.

Я надел её. Мир стал другим. Глухим. Тесным.

Я больше не был человеком. Я был голосом. И золой.

В Академии меня встретили в зале, где пахло лаком, мебельной кожей и властью. Судьи — трое магов, в мантиях, где цвета обозначали статус, смотрели внимательно.

— Имя участника?

— Прах.

— Источник магии?

— Пепел. И память.

Они не спрашивали герб. Не в этом турнире. Здесь — только сила и зрелище имели значение.

Здесь рождаются монстры под аплодисменты толпы.

— Ты не обязан идти, — сказала Варвара, когда я вернулся в комнату.

Я сел рядом, снял маску. Лицо горело — от гнева или от предвкушения.

— Я именно, что обязан. Знаешь почему?

— Потому что хочешь мстить…

— Потому что они мнят себя богами. А я покажу, как легко боги горят, как обычные простолюдины.

Ночью мне не спалось.

Я читал старые свитки, вдыхал запах чернил и крови, тренировался с тенью.

Иногда ко мне возвращался взгляд той судьи — не страх, нет. Узнавание. Как будто она знала, чьё имя я носил до Праха.

Утро турнира было воодушевляющим. Лёгкий туман окутал академию, как саван.

Я вошёл на территорию, будто отправился на собственные похороны — только вместо крышки гроба у меня была там самая пепельная маска.

Толпа собралась уже на первом раунде.

Кто-то шептал: «Кто это такой?»

Другие: «Может, сын Восточного Клана?»

А один мальчик, видимо новичок, прошептал:

— Он пахнет гарью, мама…

Я улыбнулся под маской. Это был правильный запах.

Арена была круглая, из резного камня, вымытая до блеска, будто предназначалась не для боя, а для жертвоприношения или празднования какого-то большого события.

Толпа на трибунах бурлила: юные аристократы, маги, преподаватели Академии, военные и даже пара судей Имперской Коллегии. Все ждали зрелища. Все ждали боли. Все — кроме меня. Я ждал исключительно тишины.

В первом раунде мне досталась магичка из западной школы стихий. Молодая, уверенная, с серебристым орнаментом на новенькой мантии.

Она не ждала сопротивления. А увидела напротив себя пустоту.

— Имя? — спросил маг, ведущий поединок.

— Прах.

— Прах? — Она фыркнула. — Неужели так быстро решил слечь?

Я молчал. Поединок начался.

Она вызвала ветер — яростный, как весенний шторм.

Я стоял. Пыль била по мантии, волосы метались, маска скрипела.

Я вскинул ладонь — и ветер задохнулся, как будто кто-то отключил всю её магию нажатием одной кнопки.

— Что ты сделал?! — Она запнулась.

Мой голос был ровным:

— Я сильнее, чем воздух. Ведь я то, что остаётся после него.

Я сжал кулак. Из трещины в земле поднялся рой чёрных искр — тлеющих, плотных. Они окружили её, облизали ткань, не сжигая, но оставляя пятна страха.

— Достаточно, — раздался голос судьи. — Победа — Прах.

Я поклонился. Она не двинулась. Только смотрела — уже по-другому. С большой тревогой.

Второй бой. Парень в золотом, с копьём света. Академия Востока.

Из хороших кровей. Явно сын какого-то важного рода.

На лице — маска льва.

Он не нападал сразу. Он присматривался.

— Ты из низов? — спросил он. — Или просто вышел из тени?

Я пожал плечами.

— Я — из тех, кого вы забыли.

Он атаковал быстро — копьё вонзилось в землю у моих ног, вспыхнуло, как молния. Я отступил на шаг. Затем провёл по ладони ногтем. Появилась кровь. Я прошептал:

— Говори, пепел.

Проклятые слова вплелись в воздух. Они не были громкими — но отозвались эхом в костях.

Копьё у него задрожало и взорвалось превращаясь в пепел.

Парень закричал — и упал на колени.

Судья поднял руку:

— Победа — Прах.

Я не смотрел на него. Я слышал только, как он выдохнул:

— Это… нечестно.

Нет. Это — старо. Древнее, чем ваша магия. Грязнее. Правдивее и точно сильнее.

После третьего боя, где я всего лишь рассыпал по земле соль из мёртвых озёр и противник внезапно забыл, где он находится, судьи переглянулись.

— Слишком мало информации, — сказал один. — Его школа не зарегистрирована.

— Неважно, — буркнул другой. — Пока он соблюдает правила.

Третий судья — женщина в чёрно-синих одеждах, с пронзительным взглядом — не сказала ничего. Только записала что-то в свиток.

Я чувствовал: она знает. Или догадывается кто я такой.

Но до полуфинала меня никто не тронет.

Ночью я сидел в своей комнате. Маска лежала на коленях. Варвара стояла у окна, закутавшись в плащ.

— Они начинают бояться тебя — сказала она.

— И это только пепел, — ответил я.

— А ты? Боишься?

Я взглянул на неё.

— Я боюсь только одного. Что забуду, зачем начал всё это. А так, конечно же нет! Если бы я боялся, всего этого бы не было и мы бы с тобой не прошли путь от того леса до столицы.

Она подошла, положила руку мне на плечо:

— Тогда я напомню.

Завтра — полуфинал. Завтра — сын великого дома. Завтра — слава или смерть. Но сейчас — тишина.

Я одел маску обратно на лицо.

Чёрная зола не горит. Но она помнит, как это было, когда пепел говорил с миром…

Толпа на арене уже не гудела как раньше — всё было иначе. На трибунах не просто ждали крови — ждали подтверждения легенд о новом маге пепла.

Многие не верили, что он настоящий. Что он — истиная угроза.

Что этот безымянный в маске из чёрной золы не просто странный боец, а нечто большее. И страшнее.

Полуфинал.

С другой стороны арены вышел юноша. Высокий, в серебристой мантии, на которой сиял герб Дома Валест. Один из древнейших родов Империи. Его звали Клер Валест — сын архимагистра, наследник политической школы Чистоты, любимец магической знати.

— Имя? — спросил судья.

Клер не ответил. Он просто посмотрел на меня и ухмыльнулся.

— Думаешь, если спрячешься за золой — она скроет твою грязь?

Я молчал.

— Ну что ж, — он поднял жезл, сделанный из слоновой кости и окованный пламенем, — сожжём её до конца.

Судья махнул рукой. Бой начался.

Он атаковал первым. Поток белого огня вырвался из жезла — не просто магия, а родовая сила, сформированная веками. Сила чистоты, изгнания проклятых, выжигания всякой тьмы.

Я отступил. И не спеша коснулся земли ладонью.

— Говори, пепел, — прошептал я.

Вокруг поднялась завеса дыма — тягучего, с запахом палёной земли. Огонь Клера прорезал её — но не добрался до меня. Он прошёл сквозь меня, как сквозь пыль.

— Иллюзии? — Клер нахмурился.

— Нет, — сказал я спокойно. — Истина во плоти.

Он взвёл жезл обеими руками и швырнул его в небо. Над ареной появился знак: круг света, охваченный лентами рун. Они начали вращаться, ускоряться. Заклинание высшей школы.

Толпа взорвалась от восторга. Я всё ещё стоял, будто ждал чего-то.

И вот — его огонь ринулся вниз.

Я закрыл глаза. Когда я снова их открыл — мир был чёрно-белым.

Время шло медленно. Я видел каждую искру, каждый клочок света. И видел, как они умирают, касаясь меня.

Пепел принял их. Проглотил. Пожрал.

Я раскрыл руки. Магия вышла из меня огнём.

Огромный силуэт из чёрного пепла поднялся позади меня — человекообразный, но без глаз, без лица. Он расправил крылья из пыли и закрыл ими небо.

— Что ты сделал?! — Клер отступил, впервые — в панике. — Это… это запрещено!

— Нет, — сказал я. — Это было давно забыто.

Я направил руку вперёд. Тень сгустилась. Воздух стал вязким.

Маска на моём лице треснула.Толпа увидела моё лицо.

Кто-то вскрикнул, кто-то встал, а кто-то — узнал.

— Это же он… — прошептала женщина на трибуне. — Тот самый глава… из дома Пепла…говорят он последний из рода Волковых

— Но они… они исчезли…

Клер снова атаковал — но руны не сработали.

Его жезл закоптился, как щепка. Он рванулся впритык, но я поймал его за запястье.

— Мы возвращаемся, — прошептал я. — Один за всех.

И разжал пальцы. Он упал. Не мёртвый. Но поражённый и не мог больше двигаться.

Судья долго молчал.

— Победа — Прах…

Толпа не аплодировала. Толпа молча смотрела.

Я надел треснувшую маску обратно. Она держалась. Пока.

А за мной шёл мой пепел и с каждой секундой он собирался крепче.

В этот день весь город узнал моё истинное лицо.

И понял: началось. После полуфинала арена словно онемела. Люди не знали — аплодировать или бежать.

Моё имя всё ещё не объявили. Только судья повторил:

— Победа — Прах.

Слово, будто случайно сказанное, стало символом.

Так и начали шептать в переулках:

— Ты видел Прах?

— Это он.

— Пепельный… Род Волковых вернулся.

В магической академии, что стояла над ареной, вспыхнули совещания. Архимаги, сивые старики с кольцами и регалиями, спорили громко:

— Это невозможно. Школа Пепла была уничтожена.

— Но он пользовался её заклинаниями. Прямо на нашей арене.

— Что за безумие! Он бросает вызов основам!

— Или возвращает то, что было утеряно.

В зале знати — другая паника.

Лорд Серов, глава клана Серых Псов, наблюдал бой из своей ложи. Его лицо не дрогнуло даже тогда, когда магия Пепельного расплавила воздух.

— Он хочет играть с нами на равных, — тихо сказал Серов, медленно наливая себе вино. — Что ж. Пусть приходит за своей судьбой. Мы её уже написали.

Я вернулся в старое убежище в подвале храма.

Варвара ждала меня, не скрывая волнения.

— Ты знаешь, что сделал?

— Да.

— Теперь они будут охотиться. Ты им не просто бросил вызов — ты ткнул пальцем в их лицо.

— И не отвернул глаза. Я всегда смотрю всем прямо в глаза.

Она хотела что-то сказать, но только сжала мою руку.

— Тогда мы пойдём до конца. Вместе. С самого начала и до самого конца. Весь путь

На следующий день в городских лентах появилась запись.

Анонимный маг, скрывавшийся под маской, допускается в финал Турнира Масок.

Но самое важное было не это. Внизу, мелким шрифтом:

«Горожане официально требуют открыть его имя.

Если он хочет бороться за сердце Империи — пусть не прячется».

И тогда я сам поднялся на трибуну и впервые сказал:

— Меня зовут Пепельный. Наследник школы, которую вы пытались забыть. Я — не угроза. Я — напоминание о былом прошлом.

Толпа испуганно молчала.

Но кто-то в глубине трибун выкрикнул:

— Да здравствует Пепел! Да здравствует Пепел! Да здравствует Пепел!

Один голос. Потом второй. И третий.

Да здравствует Пепел! Да здравствует Пепел! Да здравствует Пепел!

И в этот момент, где-то в ложе, советник Серова спросил:

— Что нам делать?

Серов только улыбнулся:

— Пепел летит по ветру. Но ветер — всё ещё наш. Мы им управляем, а значит укажем пеплу нужное нам направление…

Я стою на краю арены.

Под ногами — гладкий камень, холодный от утреннего тумана. Над головой — шепот толпы, что затаила дыхание. Тысячи глаз смотрят в центр, туда, где я — не просто воин, не просто тень, а символ того, что должно было остаться пеплом.

Моя маска треснула в прошлом бою. Теперь лицо открыто. И они знают, кто я такой на самом деле. И мне плевать на них. На каждого из этой толпы в данный момент.

Соперник выходит первым. Он — сын графа Синевича, знатного и старого рода. Его мантия расшита рунами, лицо спокойно. Он моложе меня. Точно богаче. И всё в его взгляде кричит: ты не должен быть здесь.

А я — здесь.

Он кланяется. Машинально. Без уважения. Просто чтобы соблюсти традиции турнира.

Я не кланяюсь. Я вспоминаю мальчика, умирающего на моих руках, чьи глаза уже стекленели, когда он прошептал:

— Пусть имя твоё станет проклятьем для них…

— Начнём! — раздаётся голос судьи.

Первый удар — пламя. Его магия — чистая, огранённая, академическая. Но я не двигаюсь. Я чувствую жар на коже, как пощёчину. И только тогда отвечаю.

Пепел взлетает с моих пальцев. Он обволакивает его заклинание, разъедает его форму, разрушает структуру. Магия пепла не просто атакует — она отрицает всё, что создано без боли.

Он отступает. В глазах — испуг.

— Ты не из школы, — шепчет он. — Ты используешь проклятия.

— Я из прошлого, которое вы пытались сжечь, но у вас так и не вышло — говорю я.

Он атакует снова — цепи молний. А я ухожу в дым. Я — вездесущий. Я — их страх. Я слышу крики толпы, но они как будто за стеклом. Сейчас я — только с ним. Я не сражаюсь, я наказываю за преступления против моего рода.

Каждый удар — напоминание. Каждое движение — урок.

Он падает на одно колено. Его перчатка тянется к сердцу — жест отчаяния. Я стою перед ним, ладонь пылает.

Я могу убить. Я должен.

Но… Я гашу пламя.

— Встань юноша…

И передай своему отцу, что огонь ещё не погас. Он ждёт за стенами.

Я поворачиваюсь к судьям. К толпе. К их ожиданию крови.

— Я не ваш палач. Я — ваше отражение.

Молча, я ухожу с арены. Ветер гонит за мной шлейф пепла. Кто-то тянется ко мне, кто-то шепчет моё имя, кто-то молится.

И вдруг — голос сверху, хриплый и старческий:

— Совет признаёт: Пепельный получает официальную победу в турнире масок…

Я не улыбаюсь.

Я просто поднимаю взгляд к небу.

Пусть видят меня. Пусть боятся. Пусть знают: я не просто пепел прошлого. Я — огонь будущего.

Я не успел ступить и трёх шагов за пределы арены, как воздух сгустился.

Сквозь шум толпы донёсся глухой, металлический звук — будто цепь прорезала небо. Все замерли. И тогда он появился.

На самом верху мраморной лестницы, что вела к креслам старейшин, стоял он — в чёрной мантии, без герба, без имени, но с лицом, которое знала вся империя.

Серов-младший.

Наследник рода Серых Псов. Легенда академии. Тот, кого уже прочили в личные маги императора.

— Пепельный, ты бросил вызов системе, — произнёс он, не повышая особо голоса, и всё же каждая буква врезалась прямо мне в мозг. — Теперь система ответит тебе.

Толпа ахнула. Судьи вскочили. Варвара сжала меч. А я просто смотрел на него.

Он бросил мне вызов этой перчаткой. И не дожидаясь ответа, исчез за колонной света. Как же это было пафосно, прилюдно бросить вызов и убежать. Фирменный стиль рода Серовых.

Я поднял эту брошенную перчатку.

Пламя внутри меня отозвалось где-то в груди.

Если они хотят войну — они её получат.

— И пусть весь город горит в пепле тогда. Но мы точно не дадим заднюю. Мы дойдём до самого конца, чего бы мне это не стоило. Клянусь своим родом и именем. Я Пепельный, последний из рода Волковых…

Продолжение следует…