Постчеловек

Глава 20

Федор Ильич сидел все за тем же столом, все в том же кресле. Услышав за спиной шаги, резко обернулся.

— А, это ты, — рассеянно пробормотал он и вернулся к своим компьютерным делам. — Проходи.

Костя остановился в двух шагах за спиной мужчины. Постоял, ожидая, что на него обратят внимание. Не дождавшись, сел в кресло возле стены.

— Кэт сказала, вы хотите поговорить, — осторожно начал он, — хотите что-то предложить…

Федор Ильич поднял согнутую в локте левую руку.

— Это что-то значит? — удивился Костя. — Я не понимаю.

— Это значит: «Помолчи, Константин, я занят».

— Ясно…

Толстяк еще несколько минут постучал по клавишам и наконец обернулся.

— Мы сделали это, Константин! — Он улыбался своей кривой, но довольной улыбкой. — Низкий тебе поклон и огромное спасибо! Как я и говорил, все наше дорогое и любимое правительство благополучно возвращено в город и вскоре предстанет перед…

— Они мертвы, — на полуслове оборвал его Костя.

Понтифик на мгновение смолк.

— Кэт? — одними глазами спросил он.

Яковлев кивнул.

— Эх, девчушка-болтушка! — беззлобно рассмеялся Федор Ильич. — Ну да, мертвы. И что? Это что-то кардинально меняет? Они были ублюдками и получили по заслугам.

— Все равно это неправильно. И вы мне обещали…

Федор Ильич не дослушал.

— Не будь такой тряпкой, Константин! А то девки любить перестанут, — оскалился он и, когда Костя злобно засопел, повернулся левым боком и наигранно приложил ладонь к уху: — О, слышу, Катенька тебе все рассказала? Про нас с ней?

Парень сжал кулаки. Он был готов броситься на мужчину и вырвать ему кадык, выдавить глаза, оторвать это красное ухо… Но сдержался.

— Я не буду говорить о Кэт, — отрезал он. — Лучше скажите, зачем вам все это? Кэт сказала, что из-за мести… Но мне кажется, вам банально не хватает власти! Хотите быть новым главой города!

— Да, хочу быть главой, — согласился Федор Ильич. — И даже вскользь упоминал об этом, разве нет? «Меня еще можно выбрать мэром, как главного вояку!» Помнишь мои слова? А я помню… Но, Константин, разве это зазорно? Постыдно? Мечтать о лучшей доле? О богатстве? Не тесниться всю жизнь в малюсенькой комнатке, а жить в особняке? Кушать не синтетическую отраву, а самые гурманистые блюда? — Он замолчал, давая Косте возможность ответить, но тот лишь буравил собеседника взглядом. — Впрочем, дело даже не столько во власти, сколько в ресурсах. В человеческих ресурсах. В си-энергии.

— Это я помню. С их помощью вы хотите спасти Землю от столкновения…

Понтифик расхохотался:

— Ага, Землю! Себя я хочу спасти! Себя!

— Поясните.

— Думаешь, стоит? — хмыкнул тот. — Ну хорошо. Но я скажу только два слова — цифровое бессмертие.

— Что это?

— Вот видишь, как оно все происходит? — Федор Ильич выудил из кармана пачку сигарет, протянул ее Косте, но, вспомнив, что тот не курит, отдернул руку. — Каждый ответ порождает только новые вопросы. — И закурил.

— И все же?

— Какой же ты нудный, Константин! Цифровое бессмертие, честно говоря, это такая замороченная фигулина, что мне просто лень рассказывать… А-а, ладно, черт с тобой, слушай, пока я курю! Постараюсь коротко и просто. «ЦБ для чайников», так сказать.

Федор Ильич положил ногу на ногу, откинулся в кресле и стал пускать к потолку неровные колечки дыма.

— Последние лет десять моя команда разрабатывает особый ЦБ-чип, который при внедрении в подопытного синхронизируется с сознанием и становится его неким цифровым дубликатом. Но самое главное — в дальнейшем чип можно перемещать между людьми, точнее, между телами. То есть если со мной что-то случилось… предположим, я умер! То специально-обученные люди извлекут из меня ЦБ-чип, загрузят с него информацию — мое сознание! — в другое, заранее подготовленное тело… и вуаля! Дядя Федя снова бегает босиком по лужам! — Понтифик рассмеялся. — Впрочем, до окончания разработки еще далеко, пусть мы и сделали уже очень многое по этому направлению. Многое, но — мало!

Костя внимательно слушал, попутно размышляя о том, что за последнее время он узнал столько, сколько не узнавал за всю свою жизнь. И всю эту информацию еще надо было переварить!

— В будущем мы планируем запустить ЦБ-чипы в какие-никакие, но массы, — тем временем продолжал говорить Федор Ильич, — поэтому идея просто взять любое случайное тело и переместить в него чужое сознание не прокатит — гуманность, мать ее! Простой народ — рабы, которым эта процедура будет не по карману, — взбунтуется от такого своевольного распоряжения чужими жизнями! А мы не хотим кончить, как наше бывшее правительство… Хоть мы и защищены лучшими программами безопасности и армией андроидов, но на любого правителя всегда найдется свой «Федор Ильич», который все эти защиты и программы запросто взломает или обойдет. Дохлая элитка не даст соврать! А мы не хотим кончить, как они, — повторил толстяк. — Поэтому выход — в заигрывании с массами, а также в серийном производстве биоников и перемещении сознания только в них.

Понтифик замолчал, наслаждаясь едким дымом и с веселым прищуром косясь на парня.

— Еще около года назад мы добились невероятного успеха, создав полностью функционирующий, но, увы, единичный экземпляр бионика, — вновь заговорил он. — Но дальше этого дело не пошло — для исследований требовались нейросети, эксперименты, си-энергия, рабочая сила… И, как ты понимаешь, ничем подобным мы с командой не располагали! По крайней мере, в тех объемах, при которых можно было рассчитывать на относительно быстрый успех. Даже не то, чтобы на быстрый, а вообще — на успех! И тогда мы пошли к правительству. Точнее, я пошел. С предложением о сотрудничестве. И — не поверишь! Оказалось, в это же время в недрах секретной правительственной лаборатории тоже разрабатывался подобный чип, над которым корпела аж целая бригада ученых!.. Но то ли там идиоты работали, то ли лентяи… В общем,моя команда за десять предыдущих лет сделала больше, чем правительственная — за тридцать!

Федор Ильич замолчал. Не найдя рядом пепельницу, потушил окурок об стол и бросил его в угол.

— Но нас обманули. Меня обманули! Сотрудничество? Не-е-ет! В правительстве решили, что выгоднее украсть все наши наработки, а меня самого кинуть в тюрьму. Не входил я, видите ли, в их планы!.. Решили сгноить меня и присвоить себе все мои заслуги… А я люблю жизнь и хочу жить вечно! Поэтому мне пришлось силой вернуть все свое. Все украденное. И даже чуть больше. И теперь у меня есть все необходимое, чтобы продолжать исследования — люди, энергия, нейросети… И ты — постчеловек!

Костя подобрался, готовый узнать, зачем он снова понадобился Федору Ильичу. Кивнул:

— Да, Кэт сказала, что у вас есть для меня интересное предложение… Хотя я не очень понимаю, чем могу быть полезен.

— Все верно, я хочу позвать тебя в нашу команду. А чем можешь быть полезен? Будешь ходить по альтернативным мирам и выполнять различные поручения.

— Например?

— Ну-у, для начала… — Понтифик пристально уставился на парня, раздумывая, стоит ли давать тому всю информацию сразу, или придержать ее на потом. Решился: — Если у нас в течение полугода вдруг ничего не получится с ЦБ-чипом, если наших знаний и ресурсов окажется все же недостаточно… то ты выкрадешь готовый образец!

— Выкраду? — удивился Костя. — Где?

— Да все в том же параллельном мире! Как ты, наверное, заметил, они намного дальше ушли от нас как в техническом, так и в технологическом плане! Точнее, даже не дальше… а в другую сторону! Вширь! И вглубь! Эх, ты даже не представляешь, какими технознаниями они владеют… вот цифровое бессмертие как раз одно из них.

— Но мы ведь пообещали им, что больше не будем перемещаться между мирами! Опять ложь?

— Все врут, Константин. Все вокруг. Это нормально. Правду только в плохих фильмах сразу рассказывают.

«Все врут»… Костя мог поклясться, что совсем недавно Кэт сказала ему то же самое! Вот, значит, откуда ноги растут…

— И вы… тоже врете.

Толстяк вновь достал сигарету. Этот разговор и «правильность» парня начинали утомлять.

— А что касается данных им обещаний… Когда речь идет о бессмертии, на обещания можно забить! — отчеканил Федор Ильич и закурил. — Тем более они сами не пользуются ЦБ-чипами. Секретная, видите ли, разработка, запрещенная местным законодательством для массового производства. Вот и лежат готовые и полностью рабочие образцы где-то в тайных правительственных хранилищах, пылятся… К слову, в том мире ни интерфейсов, ни чип-устройств не изобрели, развитие пошло по иному пути… поэтому их «чипы» — не чипы в нашем привычном понимании! А скорее сферообразный механизм. Но вот зато «начинка»… — И многозначительно замолчал.

Костя не разделил его тихого энтузиазма.

— Ну заполучите вы цифровое бессмертие, и что? В любом случае Земле конец! Значит, и вам тоже! Так для чего это все?

Федор Ильич ответил не сразу. По-прежнему сидя в своем крутящемся кресле, он неспешно смаковал сигарету, словно она источала не едкий дым, а божественное благоухание.

— Что ты знаешь о катастрофе, Константин? — в конце концов спросил он.

Яковлев скосился на свой чип информации:

— Все!

— Уверен? — хитро оскалился толстяк. — А если я шепну тебе… что катастрофы не было?

— То я не поверю. Вы врете. Все врут.

Понтифик рассмеялся то ли от наглости парня, то ли от его проницательности. Сказал:

— Вру? Ну слушай тогда! Про цифровое бессмертие ты уже знаешь. И знаешь о том, что, как я и говорил, правительственные хомячки разрабатывали ЦБ-чип ровно, — задумался он, считая в уме, — ну да, ровно тридцать лет, не соврал! С конца девяностых, в общем. По задумке, чип должен был быть доступен только так называемому «золотому миллиону», то есть самым богатым и влиятельным людям мира. Не Северогорска, Константин — мира!

— Я понял, необязательно повторять дважды.

— Но оставалась одна небольшая проблемка — чернь могла возмутиться, что чипы доступны не всем! Вечно жить ведь все хотят, не только богачи!.. И, чтобы будущие протестные настроения в народе свести к минимуму, Мировое Правительство — назовем его так! — заранее приняло отчаянное решение — плавно и незаметно установить во всем мире жесткий тоталитарный режим, первым шагом к которому должны были стать обязательные тяжелые, ежедневные, а главное, объединяющие людей работы. Но как заставить чернь трудиться добровольно, не из-под палки?

— Без понятия. Наобещать много денег?

Федор Ильич покачал головой:

— Вариант неплохой, но нет — тоталитарный режим это тебе не клуб щедрости… Вместо этого была придумана история с потухшим солнцем. И народ действительно объединился на тяжелых стройках по всему миру, трудясь день за днем, год за годом ради общей цели! А сейчас вы так же продолжаете трудиться ради общей цели, просиживая штаны в кибернете и уничтожая свой мозг… — Он замолчал, ловя за хвост ускользающую мысль. — За годы строительства были возведены тысячи городов-небоскребов, связанных одной си-нитью.

— Чем?

— Проще говоря, все разработки, все исследования, проводимые после «катастрофы» в исследовательских центрах разных городов, концентрировались и до сих пор концентрируются в одном, Самом Главном Городе — Вашингтоне. В крупнейшем из всех построенных небоскребов-мегаполисов со своей огромнейшей армией… Именно поэтому нам и было крайне важно, чтобы коптер с элитой до него не добрался! Иначе… — Федор Ильич стукнул кулаком по ладони.

— Ясно…

— Кстати, как ты понял, вам бессовестно врали, что си-энергию нельзя передавать дальше, чем на пару километров. Прекрасно она передается, причем по всему земному шару! Но простым людям об этом лучше не знать, иначе придется разрешать путешествия между городами через двери-порталы, что для режима невыгодно. Потому что вы должны вариться каждый в своем котле!..

— Передается? Серьезно? Значит, и связь между городами налажена?

Толстяк снова покачал головой:

— Как раз таки связи между городами действительно нет. Хоть где-то вам сказали правду, да? — засмеялся он. — Почему нет связи? Да все ради безопасности! Чтобы люди не связывались с друзьями и родственниками. А то мало ли что!

— Вы немного отошли от темы, — напомнил Костя. — За годы были построены тысячи небоскребов, связанных си-нитью…

— Да, точно, спасибо… В общем, как тебе известно, людей в конце концов просто одним днем загнали в легальные тюрьмы наподобие Северогорска, по-другому эти города и не назвать! Загнали под предлогом что все, солнца больше нет и находиться снаружи опасно для жизни. И вот теперь около миллиарда молодых и здоровых людей по всей планете трудится в кибернете на благо «золотого миллиона» и даже не подозревает об этом! Трудится и копит в локальных хранилищах просто неимоверные запасы си-энергии, которые потребуются для работы суперпродвинутых нейросетей будущего. Для разработки ЦБ-чипов.

Костя, казалось, не поверил ни единому слову. Или, по крайней мере, отнесся к новой информации довольно настороженно. «Все врут», — стучала мысль в его голове.

— Если все это правда… Тогда почему, когда нас везли в лабораторию, вокруг…

— … было темно и холодно? — закончил за него Федор Ильич.

— Да.

— Холодно… Но явно не минус двести градусов, верно?

Костя пожал плечами. Вряд ли он вообще мог себе представить, каково это — минус двести! Впрочем, как и минус двадцать. И даже минус два…

— Если ничего не путаю, то вдоль дороги тепловые пушки стоят, — рассеянно почесав лоб и стараясь вспомнить фразы, сказанные сопровождавшим их андроидом, пробормотал парень. — Или батареи… Что-то типа того.

— Тепловые пушки и батареи, говоришь, стояли? — незаметно заулыбался толстяк. — Тогда попробуй объяснить вот это.

Федор Ильич вполоборота повернулся к компьютеру и нажал на клавиатуре несколько кнопок. На стене в который раз появилась россыпь черных экранов. Спустя мгновение они вспыхнули, проецируя одно большое изображение.

— Воспоминания некоего человека, — со смешком пояснил Понтифик. — Сейчас поймешь. Смотри.

Костя уставился в экраны…

Звука нет, только картинка. Темные, мрачные тона. Грузовик. Точнее, кузов изнутри. Человек, чьими глазами показывается происходящее, осматривается вокруг. Полтора десятка незнакомых лиц. Испуганные, непонимающие глаза. По краям лавок — андроиды. Напротив сидит молодая пара, и Костя неожиданно узнает в закутанных в теплую одежду людях себя и Кэт… Грузовик заметно трясет на рыхлом снегу, и человек слегка подпрыгивает на месте — то ли от качки, то ли от нервов. Скачет и картинка.

Человек выглядывает на улицу через дырку в заднем борту кузова. Нависшие над дорогой фонари, будто специально изогнутые в сторону дороги, ослепляют, не давая рассмотреть, что находится дальше. Там, где дорога заканчивается и начинается «обочина Шредингера».

Внезапно человек вскакивает. Толкает возникшего на пути андроида и выпрыгивает из грузовика. Бежит.

Бежит недолго. Чувствуется — видится! — сильный удар в спину. Человек падает и утыкается лицом в снег. Затем переворачивается…

Действие на экране оборвалось.

— И? — не понял Костя.

— Не заметил?

— Нет.

— Хорошо, давай еще раз концовку.

Человек бежит. Удар в спину. Он падает. Переворачивается…

Картинка застыла на последнем кадре.

— И?

— Ну звезды, Константин! Звезды!

Костя прищурился и действительно едва-едва различил в небе сияющие точки.

— И что?

— Плохо в школе учился? Вроде же чип стоит, а знаний в голове… Звезды, Константин, не могут гореть на небе, если нет солнца! Они отражают его свет, и поэтому мы их видим!

Костя с удивлением посмотрел на толстяка, обдумывая услышанное.

— А вы, Федор Ильич, не такой умный, как кажетесь! Только без обид! — расхохотался он. — Сказанули же! Не видно звезд, потому что они отражают свет нашего солнца! Ха-ха-ха, насмешили!

Понтифик смутился. Замер. Было видно, что он ищет информацию в своем чипе.

— Кхм… да… что-то я ступил, — наконец признал он ошибку. — Значит, зря я готовил этот пример, искал подходящие кадры…

— Именно! Зря! — со злорадством подтвердил Костя, которому было приятно, что толстяк хоть где-то и на чем-то прокололся. — А вообще, вместо того, чтобы пытаться проводить эти непонятные… аллегории, можно было просто выпустить меня на улицу и показать, что есть что на самом деле! Если, конечно, вы не врете насчет катастрофы и того, что ее действительно не было.

— На улицу? — теперь рассмеялся уже Федор Ильич. — Нет, Константин, на улицу ты не выйдешь. Никто не выйдет. Никогда. Иначе я не достигну поставленной цели. Люди не должны ничего знать, они должны и дальше работать… Только теперь на мое благо. На меня!

Яковлеву надоело. Надоело слушать этого самодовольного и напыщенного во всех местах индюка. Надоело, что всю жизнь за него все решают вот такие сволочи, как Понтифик. Надоело быть безголосым тихоней.

— Значит, говоришь, я никогда не выйду на улицу? Говоришь, что я обязан всю жизнь впахивать на тебя?.. Хм… А знаешь что, Федя? — брезгливо процедил он. — А не пошел бы ты нахрен со всеми своими делами, спекуляциями, ложью, убийствами? Просто. Иди. Нахрен. Ты меня, сука, бесишь!

Парень угрожающе поднялся.

— Оу, звучит так, словно у меня неприятности! — усмехнулся Понтифик.

— Я думал что ты, Федя, нормальный человек! Что хочешь сделать жизнь людей лучше! А ты думаешь только о себе… о цифровом бессмертии!

— Ну-ну, не расплачься. — Федор Ильич тоже встал. — Ты такой смешной в своей беспомощной злости! А хочешь, еще тебя позлю? Представь, что мы с Катей после нашего бурного секса весело обсуждали, как ты знакомил ее…

— Заткнись, сука! Я не прощу тебе Кэт!

Костя с рыком прыгнул. Неловко выбросил вперед кулак, уже видя, как тот впечатывается в лицо ублюдка.

Понтифик одним шагом ушел в сторону от удара и ладонью подтолкнул проскочившего мимо парня. Тот, потеряв равновесие, упал на одно колено. Но тут же поднялся.

А толстяк улыбался.

— Константин, прекрати.

Нет, еще попытка!

— Р-р-р!

Поймав в блок следующий неумелый выпад, Федор Ильич без особых усилий крутанул руку Кости и ударом по голени отправил того на пол. Отступил на шаг.

— Я хоть и толстый, — довольно выдохнул он, — но, в отличие от тебя, у меня есть опыт, сила и военная подготовка. Так что давай не дури, Константин. Я даже обещаю забыть об этом маленьком инциденте, и мы начнем наше сотрудничество с чистого листа.

Но Яковлев ничего не видел и не слышал — перед глазами стояла сцена лежащей на кровати обнаженной и улыбающейся Кэт… а рядом смеющийся кривым ртом Федя!

Костя вскочил. Крутанулся. И ударил — наотмашь, по колхозному.

И на этот раз кулак достиг цели! Прочертив в воздухе дугу, он смачно вонзился в подбородок мужчины.

Впрочем, Федора Ильича это ни капельки не потрясло и не смутило! Отступив еще на шаг, он, не примериваясь, с ленцой ткнул парня в лицо.

Мозолистые костяшки резанули по щеке, выбивая сознание из головы и сопли из носа.

Перед глазами потемнело от боли.

— Говорил же — не дури! — Понтифик беззлобно оттолкнул парня в сторону кресла.

Костя не удержался на ногах и завалился назад, приземлившись на деревянный столик, который, не выдержав веса парня и тяжести бытия, раскинулся на полу сломанными ножками. Следом посыпалась, зазвенела посуда.

— Знаешь что, Константин? Тест на преданность и стрессоустойчивость ты не прошел! — заключил Понтифик. — Да, мне нужен такой человек, как ты… постчеловек! Но вот знаешь, что я вдруг понял? А зачем мне именно ты? Теперь, когда все ресурсы города в наших руках, в чем проблема поднять бумажные архивы лаборатории и узнать, кто еще обладает подобным даром? Представляешь, как все просто? Тем более я терпел тебя лишь потому, что Катя замолвила за своего «Котика» пару словечек… И не только замолвила, но уже и отработала! Думаю, догадываешься, как именно.

Пока он говорил, Яковлев, держась за вмиг опухшие нос и скулу, с трудом поднялся.

— Пошел ты… сучоныш, — хрипло прошептал он. — Я сваливаю.

Костя шагнул к двери, но у Федора Ильича было другое мнение!

— Нет уж, Константин! Никаких «сваливаю»! Сам посуди, зачем мне лишние свидетели?

— Что, убьешь?

— Нет. Для начала сотру тебе память, а потом…

И Костя сорвался с места!

Два скачка, и вот он возле выхода! Осталось только открыть дверь, а дальше — бежать! Нестись! Ломиться! Толстяк его точно не догонит! Главное, успеть выскочить из кабинета! Ведь здесь, один на один, у него нет шансов! Слишком уж он слаб! Слишком неподготовлен… Слишком поверил — после драки в том мире — что способен вырубить хоть кого-то с одного удара!

«Открывать на себя или от себя? Вспоминай!» — успел подумать он… и тут же получил ответ — на себя!

Дверь распахнулась, чуть не снеся парню нос, и с силой грохнула об стену.

На пороге стоял Кондор. В руке масочник сжимал пистолет.

Костя, не успев среагировать на стремительно изменившуюся ситуацию, с разбегу налетел на командира наемников, и они оба оказались на полу.

Падая, Кондор не удержал в руках свое оружие, и оно, ударившись рукояткой об пол, отскочило в сторону.

«Пистолет! Нужно схватить пистолет!» — пронеслись мысли в голове парня.

Костя прыгнул вперед из самого неудобного положения — с локтей, без опоры для ног. Но — допрыгнул!

Вцепившись в холодную стальную рукоятку, перевернулся на спину. Толстяк был уже совсем рядом.

Бах!

Несмотря на то, что при выстреле руку повело немного в сторону, Костя не промахнулся — пуля угодила Федору Ильичу в грудь. Мужчина пошатнулся, изумленно выпучив глаза.

Бах! Бах! Бах!

На последнем, четвертом выстреле, Понтифик завалился навзничь, но парень продолжал и продолжал жать на спусковой крючок, даже несмотря на то, что пистолет в ответ на эти действия лишь безвредно щелкал…

Отбросив оружие в сторону, Костя вскочил и побежал.

«Надо было убить масочника! А не всаживать все пули в жирного!» — запоздало подумал он и отчаянно заскрипел зубами — тренированный Кондор, по его мнению, представлял куда большую угрозу!

Навстречу торопилась взволнованная Кэт. Увидев несущегося на нее парня, она в растерянности замерла посреди коридора. Со словами: «С дороги, шлюха!», Костя оттолкнул девушку с пути и впервые обернулся. Он думал — за ним погоня, что Кондор как минимум за спиной… Но нет, балаклавщик продолжал сидеть на полу в том же месте, где упал, и смотреть парню вслед.

Костя на крыльях адреналина буквально долетел до телепорта. Вбив адрес, переместился в свою квартиру и только здесь смог наконец немного перевести дух.

Но медлить было нельзя! Он сомневался, что сообщники Понтифика — да тот же Кондор! — оставят его в покое! И поэтому, если толстяк не врал и за воротами города есть жизнь… то пора валить!

Второпях напялив на себя чуть ли не всю имевшуюся в доме одежду и кинув в рюкзак несколько пачек таблеток, Костя остановился возле портала. Мимоходом глянул на себя в зеркало — правая часть лица опухла, под глазом появился кровоподтек, на верхней губе запеклась кровь…

— Красавчик, блин! — прокомментировал он и ввел координаты. Пока датчик на двери занимался идентификацией, в последний раз через плечо оглядел свою квартирку, прощаясь с каждым уголочком…

И шагнул в дверь.

Он очутился на первом этаже города, в уже знакомом ангаре, откуда совсем недавно его с другими «подопытными» вывозили в лабораторию. Удивительно, но в эту минуту здесь было невероятно тихо — ни граждан города, ни андроидов-охранников, лишь слабый ветерок неуверенно бегает по полу…

«Странно, где все? — подумал Костя. — Андроиды ладно, с ними все понятно — Федя призвал их со всего города для своих нужд, но люди… Неужели до сих пор мародерствуют на верхних этажах? Ну что ж, значит мне, можно сказать, повезло! Свалю незаметно ото всех! И, надеюсь, удача и дальше будет мне сопутствовать!»

Немного постояв, он направился к противоположной стене, к воротам, через которые грузовики с людьми покидали город. Ворота были закрыты, но еще в прошлый раз Костя заметил рядом с ними калитку.

По ангару разнеслись его гулкие шаги…

Постоянно оглядываясь и физически чувствуя, что сейчас его окликнут, остановят, он дошел до выхода. Дернул ручку на себя. Затем от себя. Вбок…

Калитка была заперта.

— Так, удача куда-то испарилась, — пробормотал парень и, еще раз осмотревшись, направился в стеклянную будку охраны в надежде отыскать ключ. Но нашел лишь электронную панель с полусотней кнопок и рычажков. Особо не вдумываясь, начал наугад тыкать во все подряд. И с десятой попытки попал по нужной кнопке — калитка со скрипом отъехала в сторону, скрывшись в стене.

— Вот сейчас и узнаем, врал Федя насчет катастрофы или нет!

За калиткой черным пятном простиралась суровая неизвестность.