Поймать синюю птицу

Глава 28

Син Лимариус Ру-Ториэн

Отправляясь на планету Ринж на собственном флайере отставил свой коммуникатор адмиралу. Я не думаю, что он начнет вскрывать в нем закодированные блоки с личной информацией, а держать под контролем нахождение Лауры сейчас кране важно. Если что-то случится со мной, то у илийцев будет возможность спасти ее. К тому же, я был уверен, что как только сунусь на арену, моего средства связи, коим, по сути, и является коммуникатор, меня лишат.

Итак, я летел в неизвестность к своей жене, в то время как «Призрак» отходил от планеты на достаточное расстояние, дабы заранее не привлечь к себе ненужного внимания: ненароком не спугнуть главные цели этой миссии.

На терминале космодрома в службе контроля работали илийцы и меня пропустили без особых проверок.

Первым препятствием на пути к цели обозначились у входа в здание арены два охранника вингардца: внушительного телосложения, безволосые и с землистым цветом кожи.

– Куда прешь? Бои послезавтра, – преградил мне дорогу один из охранников.

– А если за зрительским местом, то ты опоздал, места раскуплены, – расплылся в ухмылке второй.

– Я к вашему хозяину.

– Хозяин здесь не появляется, – грубо ответил первый.

– Тогда к управляющему.

– Зачем тебе к нему? – стал выпытывать второй.

– Об этом я буду говорить только с вашим управляющим.

Второй охранник отошел в сторону и связался с кем-то по коммуникатору.

Совсем скоро я оказался в просторном кабинете, обставленным с неплохим вкусом мебелью, где восседал за массивным столом управляющий этим «приличным» заведением, которое не так давно являло собой зрителям кровавые бои без правил. Этот вингардец был не таким внушительным своим строением тела, и даже имел заметный жирок, который отчётливо был виден на животе.

– Зачем вы пожаловали и что вы хотите? Син?..

Я не стал представляться. Пробить мое родовое имя, а там и звание с занимаемой должностью не составит особого труда. Нечего раньше времени раскрывать, кем я являюсь. Поэтому перешел сразу к делу:

– Я хочу выкупить девушку, что сражалась сегодня на ринге.

Вингардец рассмеялся и хлопнул ладонями по столешнице.

– О нет, эта илийка очень дорого стоит. Она принесет нам кучу кредитов. Снова наше заведение будет пользоваться славой, как в былые времена.

– А если она в одном из боев погибнет?

– Что ж, от этого никто не застрахован, – развел руками вингардец с гримасой сожаления на лице. – А чем так приглянулась вам наша илийка?

Надо же, он Лауру уже в свою собственность записал.

– Она моя жена!

– Ну надо же, кто бы мог подумать, калитианин и илийка... Хотя эти ваши с ней синие полосы... – задумчиво уставился на мои волосы. – М-да.

– Я хочу выкупить у вас свою жену, чтобы не подвергать ее опасности на ринге.

– Опасности?! Да эта свирепая кошка, мне лучшего бойца чуть в расход не пустила. И где только острие достала? – постучал пальцами по столешнице, и скребущий звук от ногтей о поверхность, неприятно донесся до слуха.

– Я заплачу вам в три раза больше, чем вы получили за проданные зрительские места на следующий поединок. Соглашайтесь. Она может на нем погибнуть, и вы лишитесь гораздо больших кредитов.

Я видел, как в вингардце борется чувство ответственности, как управляющего, с чувством алчности.

– Мне нравится ваше предложение, и я бы даже согласился на него. Вот только я отпущу илийку после того, как она поучаствует в следующем турнире.

– Почему не сейчас?

– Да как я могу ее отпустить, если сам хозяин едет посмотреть на бои с ее участием! Так как, син, вы оплачиваете мне сейчас трехкратную выручку? А сразу после боя сможете забрать свою жену.

– Я дам сверх этого, если вы позволите мне участвовать вместе с ней в поединке.

Гримаса удовольствия тут же расползалась по его лицу. Видимо просчитал зрелищность предстоящего боя с участием в нем еще и калитианина.

– Договорились.

– Вот здесь кредитов будет достаточно.

Я положил на стол платежную карту. Вингардец тут же отправил ее в сканер, чтобы выяснить, сколько на ней кредитов. И его лицо вмиг стало еще приветливее. Даже если в мыслях этого вингардца было, забрав мои кредиты, оставить здесь в качестве раба, то сейчас это не имеет значения. Мне главное быть рядом с Лаурой, и обезопасить ее от того, что будет ждать на ринге. Я не могу ее потерять, когда нахожусь совсем рядом со своей малышкой.

– Вполне достаточно, син. А теперь сдайте оружие и любые металлические предметы, которые могут послужить оружием на ринге.

Я выложил ему, то что имелось.

– А ваш коммутатор?

– Оставил на своем корабле, – произнес закатывая рукав.

Тем не менее меня все же просканировали на наличие всевозможных прослушивающих устройств, маячков и спрятанного оружия. Но не найдя всего перечисленного, управляющий оказался весьма доволен и вместе с двумя охранниками лично повел меня в отсек, где содержались бойцы, а по факту рабы. А значит к правильному мнению я пришел: отпускать отсюда меня никто не собирается.

Мы прошли по длинному коридору, здесь имелись камеры с решетчатыми вставками вместо стен, где содержались все те же рабы. Камера Лауры оказалась непросматриваемой снаружи. Управляющий открыл дверь, и сквозь проем я разглядел притиснувшуюся в угол, сидящую на каком-то непонятном тюфяке женскую фигурку. Она приоткрыла свои глаза глядя прямо на меня, чтобы через пару секунд вновь сомкнуть веки.

Моя девочка, что же с тобой сделали?

Развернулся к управляющему.

– Бой завершился уже давно. Почему, она до сих пор не в регенерационной камере?

– Так там наш фаворит, которого как раз таки она чуть не убила. Оставили посидеть и подумать. У нас все же приличное заведение, а не бои без правил.

– Вы выставили ее в своей афише, как одного из лучших бойцов, к вам едет хозяин, чтобы посмотреть на бой с ее участием, а она в таком плачевном состоянии. Как она по-вашему будет драться?!

Вингардец почесал затылок. Видимо такой расклад ему в голову не приходил.

– Сейчас все организую.

Как только я вошёл в камеру, дверь отрезала от внешнего мира. Подошёл к Лауре и присел перед ней. От вида синяков и ссадин, кровоподтеков у меня душа разрывалась на части. Хотелось прижать ее к себе, но как это сделать, чтобы не причинить лишней боли?

Она открыла глаза и легонько улыбнулась.

– Ты мне снишься – тихий, чуть хриплый голос с ласковой ноткой отдавался в душе мелодией счастья.

– Нет, это не сон. Я здесь, с тобой, – так же тихо и ласково произнес в ответ.

Окутал ее лицо в кокон своих ладоней. Так хотелось подарить моей девочке свое тепло.

– Лимариус, – протянула она с легкой улыбкой на губах.

Как мне было приятно услышать от нее мое собственное имя впервые за столько времени.

– Ну вот, а то все Рыжик, Рыжик.

Она хмыкнула и улыбнулась шире. Заметил, как этот жест вызвал у нее дискомфорт, но Лаура продолжала смотреть мне в глаза все так же улыбаясь. Ее улыбка, сквозь ссадину и треснутую губу доставляла мне горечь и сострадание. Было бы можно забрать ее боль, я бы взял всю.

– Ты пришел.

– Пришел, я не мог поступить иначе.

– Почему не мог? Ты только представь, какой прекрасной была возможность избавиться от такого недоразумения в роли своей жены, как я, – хмыкнула, с лёгким налетом грусти.

– Не говори так, – я вмиг стал серьезен. – Ты моя жена, и другой мне не надо.

Она прикрыла глаза и потерлась нетронутой ссадинами щекой о мою ладонь. Легонько коснулся губами ее виска, щеки, погладил по волосам. Они такие короткие, едва скрывают шею.

– Что с твоими волосами?

– Пришлось выбирать: или они, или я. А мне так хотелось еще хоть раз потанцевать с тобой.

– Мы непременно потанцуем.

– Ты обещаешь? – и столько надежды плещется в темно-сером взгляде.

– Обещаю. Как только выберемся с тобой отсюда, мы устроим праздник, где будем танцевать и танцевать, – мне очень хотелось ее подбодрить.

– Ты сумасшедший, Лимариус, – ее легкий смех вырвался наружу.

– Почему?

– Для тех, кто сюда попадет, обратной дороги уже нет. Нас не выпустят отсюда.

Я и рад бы признаться, что совсем скоро окажемся на свободе, но здесь установлена камера видеонаблюдения, а я не могу просто так взять и раскрыть план операции. Придется моей девочке немного побыть в неведении.

Очень аккуратно приподнял Лауру и пересадил к себе на колени, усевшись при этом на жесткий неудобный тюфяк. Нежно прижать свою жену к себе, было сродни успокоительному для раскаленных нервов, а чувствовать, как она в ответ доверчиво прильнула к моему телу, точно ища защиты и поддержки, придавало внутренних сил. Я ласково гладил ее по спине, когда она обняла меня и уткнулась лицом по центру моей груди.

– Все у нас будет хорошо, Лаура, слышишь?

– У-гу, – прозвучало с нотками сомнения.

– Верь мне. Нам бы только продержаться следующий бой.

– Почему только следующий?

Она чуть отстранилась и заглянула в мои глаза, ища в них ответа. Вот только ответить у меня уже не вышло: дверь в камеру отворилась, являя довольное лицо управляющего.

– Капсула регенератора ждет.

Я тут же поднялся, держа на руках свою драгоценную ношу, и направился к выходу.

– Лимариус, стой, – вмиг засуетилась она. – Поставь меня на пол.

– Я донесу тебя до капсулы регенератора, ты сейчас слишком слаба.

– Именно поэтому и поставь меня на ноги, – откуда только взялись силы для такой твердости в голосе. – Я не хочу, чтобы те, кто сидят в соседних клетках, лицезрели мою слабость. Не дай им почувствовать мою сломленность и наслаждаться этим. Прошу, я смогу дойти сама.

Аргумент сработал, и я отпустил ее ноги на пол, при этом не переставая поддерживать. Но она устояла. Я понимал ее стремление: противнику, как и хищнику, нельзя показывать свою слабость. Она первой вышла в коридор под наставленное на нее оружие, а мне пришлось проскальзывать уже в начавшую закрываться дверь, не давая той возможности отрезать меня от Лауры.

Моя жена развернулась, почувствовав, что нас хотели разделить, не делая больше ни шага, а я сурово взглянул на управляющего, от чего тот стал оправдываться:

– А вам-то, син, зачем в медблок? Регенерационная капсула вам не нужна. Посидели бы, отдохнули.

– Прослежу, чтобы капсула моей жены работала, как полагается. И организуйте в камере нормальное спальное место на двоих с матрасом и одеялом. Я вам прилично заплатил за то, чтобы оказаться на послезавтрашнем турнире, имею права на удобства.

– Ты ему еще и заплатил за это?! – качая головой, и не веря в происходящее, воскликнула Лаура.

– Заплатил, – ответил ей, а сам сверлил взглядом вингардца.

– Да будет вам нормальное спальное место. Только не нервничайте.

– И пусть ваши охранники уберут свои бластеры, ничего она ни им, ни вам сейчас не сделает.

– И с чего бы мне доверять этой свирепой кошке?

– Даю вам слово.

– Слышал, калитиане держат свое слово, – задумчиво произнес управляющий.

– Держат. А сейчас может уже пойдем в медблок? Моя жена еле на ногах стоит.

И хоть Лаура стоически делала вид, что все у нее хорошо, но я чувствовал, скольких усилий ей это стоило.

Управляющий кивнул охранникам, чтобы следовали дальше. Оружие от Лауры отвели, но полностью не убрали. Неужели опасаются ее даже в таком состоянии?

Лаура неспеша начала двигаться вперед по коридору. С прямой осанкой и вздернутым подбородком она казалась принцессой даже в обтягивающих шортах и топе, и со своими растрепанными короткими волосами. Я шел следом за ней. И чем дальше продвигалась наша процессия, тем все больше разных непрезентабельных личностей оказывались у решеток камер, и своими замасленными взглядами рассматривали мою жену. Послышались присвисты и предложения как непристойного характера, так и прямые угрозы, но Лаура с достоинством и гордостью шла вперед, не удостаивая ни одного своим вниманием. И чем дольше это продолжалось, тем больше выкриков неслось за нами вслед.

Моя девочка держалась из последних сил, я заметил, как ее начинает немного подкашивать, но она упорно идет. Но стоило нам покинуть блок с камерами, как я еле успел поймать ее, теряющей равновесие, а следом и сознание. Весь оставшийся путь до капсулы я нес ее на руках. Сам раздевал и укладывал в лоно регенерационной капсулы такое родное тело любимой. Следил, чтобы медик ввел нужные параметры. А потом просто ждал. Ждал, когда ее тело полностью восстановится.

В капсуле Лаура пролежала практически сутки, и все это время я почти не сомкнул глаз. Пару раз ненадолго дремал, но сон мой был чуток, и просыпался я каждый раз от визита их медика, который то приносил мне еды, то мониторил состояние своей пациентки. И каждый раз глядя на показания датчиков, прикрепленных к Лауре, оставался доволен. К тому же он принес чистую одежду для моей жены по моему же требованию. Та, которую я снял с нее, нуждалась в хорошей чистке.

А когда капсула, пропищав, наконец открыла свою крышку, я был счастлив увидеть вновь живую, здоровую и полную сил свою девочку. Так радовала душу ее сияющая улыбка, обращенная ко мне в тот самый миг, когда Лаура увидела меня сидящего рядом на стуле. Сразу встал и протянул ей руку, чтобы помочь выбраться из капсулы.

– Как ты, малышка? – нежно улыбнулся, смотря в прекрасные темно-серые омуты ее глаз.

– Словно только что родилась, – широко и радостно она улыбалась в ответ, принимая мою помощь.

С ее мокрых волос стекали капельки, скатываясь по спине, плечам и груди. Они оставляли притягательные взгляду дорожки, беззастенчиво стекая все ниже и привлекая к себе особое внимание. И в этот миг я подхватил Лауру под мышки и скорее вытянул наружу. Сейчас совсем не время, чтобы расслабляться. Тут же укутал голенькое тело в широкую светлую ткань, приготовленную медиком для обтирания, и обнял. Так невероятно и волнительно чувствовать Лауру в своих объятиях.

– Как же я соскучился по тебе.

– И я тоже. Долго я здесь отлеживалась?

– Сутки.

Но стоять сейчас и обниматься тоже не время. Лауре стоило как можно скорее одеться, мы не в том месте, где можно расхаживать в подобном виде, становясь психологически уязвимым перед противником. Поэтому промокнул уголком ткани ее волосы и, вынуждено разорвав наши объятия, передал ей сверток с одеждой. Лаура поняла без лишних слов и очень быстро натянула на себя белье, облегающие штанишки, ботинки, топ и маечку с коротким рукавчиком. И только завершила она с одеванием, как подоспел медик, чтобы сопроводить нас до камеры.

На этот раз путь до нее мы проделали намного быстрее, от чего зрителей, с их проявлением повышенного внимания, практически не наблюдалось. А когда вошли в камеру, я остался доволен. Затребованное спальное место ждало нас, что сразу уселись на застеленный матрас. И я тут же притянул Лауру спиной к себе, оплетая ее руками. Моя девочка, я так рад, что она рядом со мной. Провел ладонью по ее еще влажным рыжим волосам с синей полосой, моих рук дело, что улыбнуться хочется. Жаль только, что они такие короткие. И как она будет сражаться, когда пряди так и норовят закрыть собою обзор. А что если?..

– Что ты делаешь? – пытаясь повернуться, спрашивает она.

– Не крутись. Косы тебе плету.

– Какие могут быть косы, да на мои-то волосы? – рассмеялась она.

– Вот когда закончу, тогда и будешь спрашивать. И вообще, как так получилось, что ты оказалась здесь, на арене боев без правил?

От моего вопроса ее веселость вмиг слетела.

– А тебе что, известно, куда меня везли изначально, и кто устроил мне эту гадость?

Тяжело вздохнул, прежде чем ответить:

– Да.

Она пожала плечами. Немного ушла в себя. Зря я задал этот вопрос именно сейчас, можно было об этом узнать, когда оказались бы на свободе. Но сказанного не вернуть. А мне важно знать, что происходило с моей женой, в то время, о котором мне не известно.

Спустя несколько долгих минут, она начала говорить:

– Снотворное, которое подсыпала мне... она ведь твоя бывшая? – Лаура обернулась через плечо, удостоив меня серьезным взглядом, и пока не кивнул утвердительно в ответ, молча ждала. – В общем, оно перестало действовать слишком рано. И пока двое моих охранников спорили и выясняли, кто из них первым воспользуется моим телом… – она чуть скривилась от неприятных воспоминаний. – Короче, они уже никогда не смогут поспорить.

– Тебе пришлось их убить, – произнес как констатацию факта.

– Убить... Как же ты был прав, Лимариус. Не стоило кричать о трупах. Вот сама себе и навлекла беду. Сейчас их столько на моих руках... Что задаюсь вопросом, как бы теперь отмыться?

– Тебе не за что упрекать себя.

– Разумом-то я понимаю, что выбора особого не было: либо ты, либо тебя, а третьего не дано. Знаешь, на мне и раньше были смерти, вот только подбить вражеский истребитель – это совершенно другое. А сейчас закрываю глаза, и они точно оживают передо мной.

– Посмотри на меня. Они не были невинными жертвами, это отпетые негодяи. И нечего себя упрекать и накручивать.

На какое-то время вновь опустилась тишина. Я не стал настаивать на продолжении ее рассказа. Понимаю, что ей сейчас тяжело вспоминать о случившемся, не время и не место для этого. У нас завтра ответственное сражение, и Лаура должна быть с ясными мыслями.

Я продолжал заплетать ее волосы в тонкие косы, которые плотно прилегали к коже головы от лба и до затылка. Снял со своей косы тесьму и, распустив ее на нити, стал завязывать ими свое творение. Получилось красиво, и Лауре очень шло с такой необычной прической.

Моя девочка развернулась, смотря в мои глаза. Взял ее ладони в свои руки, нежно поглаживая большими пальцами ее запястья.

– И как я тебе, Лимариус?

– Ты очень красива, Лаура.

Она хмыкнула и опустила взгляд, на наши руки. Но в тот же вмиг стала серьезной, потянув рукав на моей левой руке вверх.

– А где твой коммутатор? – встревожилась Лаура.– Они его забрали?

– Нет, не забрали, я сам отдал, – смотрю, как потускнел ее взгляд и добавляю: – Доблестному рыцарю.

От удивления ее глаза округлились, и она так мило приоткрыла ротик, но тут же закрыла, и вновь приоткрыла, точно собираясь что-то сказать, но сама же и останавливая себя в этом. Я улыбнулся, одаривая ее теплотой своего взгляда. Смотря, как в ее глазах рождается надежда на наше спасение. Она многое поняла. Не ожидала Лаура услышать от меня тайный позывной, которым они еще в детстве наградили мужа своей подруги Рианы.

– Лимариус, я когда-нибудь тебе говорила, что люблю тебя?

Услышать эти слова было неожиданностью, но, тем не менее, невообразимо приятно. Мне понравилось направление, что она задала.

– Нет, не говорила.

– Я люблю тебя, Рыжик!

– А я тебя люблю, маленькая моя, Синичка.

– Прошу, подари мне свою любовь. Прямо сейчас.

– У нас завтра важное сражение.

– Вот именно поэтому и прошу тебя. Мне это очень нужно.

Ласково прикоснулся ладонью к ее щеке, и она закрыла глаза, полностью отдаваясь на волю чувствам. Коснулся губами ее губ, они так доверчиво приоткрылись, вызывая в ответ внутренний трепет. Эта не та ночь, где бушует только страсть, сейчас будет главной – нежность, именно ее так не хватает в этот миг моей девочке. А значит, ее и подарю своей жене. Укрывшись легким одеялом от посторонних взглядов, мы дарили друг другу так необходимую свою ласку и нежность, свою любовь.