Проклятая Империя

Глава 13

Утро было на редкость тихим. Даже слишком тихим. Особенно странно то, что сегодня местные птицы молчали. В этой тишине можно было услышать, как мыши воруют в амбарах с зерном продовольствие.

Алекс неподвижно стоял на стене крепости, упершись руками в камень. Ветер бился в зубцы, трепал его плащ, но внутри было странное спокойствие. Метка на груди не пылала, не болела, но пульсировала глухо, как предгрозовое небо.

Он чувствовал их. Они идут.

Почти не слышные шаги заставили его обернуться. Лия. Снова подошла и молча встала рядом, облокотившись на стены. Они долго не говорили. Тишина. Молчали, как птицы, о которых говорится выше. Просто смотрели куда-то вдаль — туда, где горизонт терялся в дымке.

— Сегодня очередное странное утро, — сказала она тихо. —Заметил, что воздух… как перед грозой.

Алекс кивнул.

— Потому что гроза уже идёт на нас где-то в далике

Она взглянула на него:

— Ты чувствуешь их, да?

— Я знаю, — ответил он.

Метка в груди словно отзывалась эхом тысяч шагов. Он видел во сне поля, по которым идут ряды инквизиторских знамен. В этих снах он слышал лязг доспехов, командные крики, рев льда и пламени. И каждый раз просыпался с ощущением, будто это не сон, а главное напоминание о завтрашнем дне.

На совете Алекс слушал молча. Гномы говорили о стенах и баллистах. Лесные ведьмы — о ритуальных кругах и заклинаниях. Люди — о еде, оружии, стрелах. Все обсуждали, как готовиться. Все — кроме него. Он просто молчал.

Когда голос совета стих, Алекс встал. Его взгляд обошёл комнату и лица всех, кто находится в ней.

— Мы не готовимся к битве. Мы готовимся к шторму. Инквизиция идёт. Вся. Не только отряды. Целая армия. Их лидер хочет не просто уничтожить нас — он хочет стереть наш след с лица земли. Вычеркнуть из истории. Но у нас есть нечто большее, чем мечи и магия. У нас есть причина стоять до конца. Мы — метконосцы. Мы — те, кого предали. Мы — гномы, воины, ведьмы. Но теперь мы не жертвы. Мы — армия.

Он посмотрел на Ольгу, затем на лидера гномов, на старого мага. Те, кто выжил в прошлом. Те, кто верил в будущее. Те, кто были с ним рядом несмотря на надвигающуюся опасность. Те, кто готов был идти за Алексом до самого конца несмотря не на что.

— Друзья, я чувствую их приближение. Уже через три дня они будут под нашими стенами.

Совет рассеялся в тишине. Каждый ушёл думать. Готовиться. В такие моменты каждый должен быть один.

Ночью Алекс не спал. Он ходил по крепости, словно заглядывал в её душу: осматривал башни, склады, поля. В каждом углу — рука бойца, глаз лучника, чары ведьмы. Всё дышало ожиданием предстоящей битвы.

Он зашёл в оружейную. Меч пламени лежал на стойке. Он провёл пальцем по клинку — тот отозвался тихим звоном.

— Готов?

Голос Лии за спиной. Она пришла, как всегда — без стука, но вовремя. На ней была простая рубаха и шаль, волосы распущены. Без магии. Без титулов. Просто Лия. Его Лия.

— Нет, — честно ответил Алекс. — И, боюсь, не буду. Я ведь уже не солдат. Я…

— Император? — с иронией подняла бровь Лия.

Он хмыкнул:

— Я просто человек. Но, похоже, людям уже недостаточно просто человека. Им нужен лидер! И я им стану!

Он вышел снова к стенам. Внизу во дворе новобранцы тренировались: кто с мечом, кто с магией. Пламя, молнии, металл — всё сливалось в ритм. Его ритм. Ритм сердца и метки пульсирующей в груди.

Метка зажглась. Не жаром. Внутренним светом. Она не кричала. Она звала.

Вставай. Готовься. Их время пришло. Теперь — твое.

Алекс посмотрел на небо. Тучи медленно собирались с севера. Он уже слышал, как приближается гром.

Инквизиция идёт.

Утро началось с топота. Двор крепости был полон: гномы перетаскивали арбалеты, кузнецы перековывали старое оружие в новые клинки, ведьмы наносили руны на стены. Каждый знал: остались считанные дни.

Алекс стоял перед огромной картой, прикреплённой к доске в военном зале. Лия рядом — с нотами тревоги в голосе, но с тем же холодным умом, что и всегда.

— Башни усилили, ворота заменили на дубовые с железной обвязкой. Гномы предложили заложить мины в подступах. Ведьмы чертят защитный круг. Но этого всё ещё мало.

— Нам нужно больше времени, — пробормотал Алекс. — Или больше союзников.

И как по заказу, в ворота постучали рога.

Первой прибыла оставшаяся армия Ольги. Всадники на светлых конях, в алых плащах, как будто сорвались с полотна старинной легенды. Во главе — сама Ольга. Снова тут. Вернулась. Уверенная, сдержанная и смертельно красивая.

— Ты всё ещё жив, Алекс, — усмехнулась она, сойдя с коня. — Хорошо. Было бы обидно, если бы мне пришлось хоронить отца моего сына без приличной войны.

— Приятно знать, что ты здесь ради меня, — сдержанно ответил он. — А не ради славы.

— Кто сказал, что это не одно и то же?

Они обменялись коротким взглядом — и всё стало понятно. Союз остался прочен.

Час спустя прибыли ведьмы и маги из южных пустынь: вереница в капюшонах, посохи, руны, мешки с травами и глазами в пузырьках. Старшая ведьма, мать Касселина, поклонилась Алексу:

— Мы услышали зов Лии. И зов метки. Мы здесь.

— Тогда добро пожаловать на край света, — сказал Алекс. — Здесь начинается последний круг.

Гномы разместились в северной части крепости и уже построили свой собственный «пивной бастион», где варили жидкость, напоминавшую смесь нефти и самогона. Алекс попробовал на вкус. Не повторил бы этого впредь.

— Это не напиток, это боевое заклинание в кружке, — крякнул он, вытирая губы.

Атмосфера крепости менялась с каждым часом. Сначала это был просто замок. Теперь — оплот. Место, где стояли те, кого изгнали. Те, кого прокляли. Те, кто теперь собирались удивить весь этот чёртов мир.

По вечерам Алекс ходил вдоль стен. Он чувствовал: что-то менялось в людях. Они уже не смотрели на себя как на изгнанников. Они — армия. Люди из деревень приносили еду. Дети подражали солдатам. Даже обычные крестьяне просились в ополчение.

— Это не просто защита, — сказал он как-то Лие. — Это начало чего-то нового.

— Возвращение великой Империи? — спросила она.

— Возможно… — ответил он. — Или нашего общего конца.

Ночью он не спал. Снова и снова пересчитывал бойцов, проверял стены, тренировался.

Когда он вышел во двор, увидел, как старый маг начертал на камне огромную руну — вокруг неё лежали свечи, камни, кровь животного и пепел.

— Что это такое? — спросил Алекс.

— Печать последнего сопротивления, — сказал маг. — Если стены падут — круг рванёт. Всё. Чтобы враг не взял даже камней.

— Ты веришь, что мы проиграем?

— Я верю, что лучше сгореть, чем пасть на колени.

Алекс сжал амулет. Прах мёртвых под землёй знал: скоро их вновь позовут на боле брани.

На рассвете с юго-востока подошёл последний отряд. Маленький, но важный.

Один из командиров окликнул Алекса:

— Их эмблема — волчья лапа. Это… проклятые. Как ты.

Алекс вышел им навстречу. Из строя шагнул мужчина с меткой на шее.

— Ты звал. Мы пришли. Мы не верим в царей. Но мы верим в ярость. А у тебя она — как у волка на цепи.

Алекс протянул руку:

— Тогда сорвём цепи. Вместе, братья!

Крепость больше не была одинока.

И в последний вечер перед бурей, когда небо затянулось серым, когда молчание опустилось на стены — Алекс стоял на башне и смотрел вдаль.

Они идут.

Он не дрожал. Он ждал.

Ночь была неожиданно тёплой.

Они сидели у костра рядом с одной из башен крепости. Все остальные уже спали или дежурили на стенах. Тишина стелилась по камню, как тонкий плед. Огонь потрескивал, отбрасывая пляшущие тени на их лица.

Лия молча смотрела на пламя. Алекс держал в руках кубок с тёплым вином, но так и не пригубил.

— Тебе не страшно? — вдруг спросила она.

— Страшно? — Он усмехнулся. — Всегда страшно. Даже когда делаешь вид, что нет.

— А чего именно ты боишься?

Он на миг задумался. Потом ответил тихо, будто вслух самому себе:

— Что проснусь и пойму, что всё это было зря. Что ни армия, ни крепость, ни артефакты… не имеют значения. Что я просто человек, которого сожрёт система. Снова. Как уже было со мной однажды в другом мире.

Лия повернула к нему лицо:

— Зря? Ты собрал народ. Ты поднял мёртвых. Ты дал людям смысл. Даже мне. Разве это — зря?

— А если завтра я не выживу? Что тогда будет со всеми вами? — спросил он. — Всё, что я создал, рухнет.

— Тогда кто-то поднимет знамя. Я. Или Ольга. Или… кто-то другой. Да кто угодно. Алекс, ты дал им искру. Ты стал началом. Началом чего-то светлого и намного большего чем тьма инквизиции.

Он посмотрел на неё. Долго. Словно впервые.

— А ты? — спросил он. — Ты чего боишься?

Она на секунду улыбнулась — устало, но по-настоящему.

— Что ты умрёшь. А я останусь. С этим огнём внутри. Без тебя. Лучше будет умереть вместе. Для меня уже давно это нге просто война за империю против инквизиции! Для меня это уже давно война за тебя. Надеюсь ты это заметил.

Тишина. Костёр треснул, выбросив искру.

— Заметил, но никогда не думал, что ведьмы бывают сентиментальными, — пробормотал Алекс, глядя на пламя.

— Только ночью у костра. И только рядом с такими идиотами, которые называют их сентиментальными в глаза. — Она подалась ближе. — Ты не обязан быть героем, Алекс. Но ты нужен этим людям!

— Но все ждут, что я именно им и стану.

— А я жду, что ты просто останешься жив. Вот чего я жду, Алекс!

И тут — короткая пауза. Их пальцы соприкоснулись. Просто случайно. И не случайно одновременно.

Он взял её ладонь в свою. Сжал. Она не отдёрнула. Только смотрела — прямо в глаза.

— Лия…

— Не говори. — Она улыбнулась чуть грустно.

— Если завтра кто-то из нас не проснётся, пусть хотя бы этот момент останется чистым.

Он хотел было пошутить — как обычно. Сказать что-то про то, как она хорошо пахнет травами и смертью, или что влюбиться в ведьму — не лучшая идея. Но не сказал. Потому что впервые ему было не до слов. Ему было хорошо.

Он просто потянулся — и коснулся её лба своим.

И они долго сидели в молчании. Без поцелуев. Без страсти. Но ближе, чем когда-либо.

Потому что завтра — война.

А этой ночью они были не проклятым метконосцем и ведьмой.

Они были — просто людьми. Честными.

Утро началось не с петухов — с рёва горна.

Алекс стоял на возвышении внутри главного двора крепости. Перед ним — море лиц: метконосцы, гномы, лесные ведьмы, крестьяне с топорами, проклятые, что едва выглядели живыми. Их было много. Больше, чем он ожидал. Больше, чем когда-либо было вместе.

Он посмотрел на них и почувствовал, как метка в груди вспыхнула. Не болью. Гордостью. Гордостью за себя и за каждого из них.

Шагнув вперёд, он поднял руку вверъ.

Тишина опустилась мгновенно.

— Ну что, родненькие, давненько не виделись! — начал Алекс, глядя на всех. — Ребятишки, сегодня тот самый день, когда мы либо станем легендой… либо станем частью легенды, которую расскажут другие. Будут передавать от отца к сыну.

Послышался лёгкий смех. Кто-то даже крикнул: «Говори, командир!»

— Я смотрю на всех вас, и знаете, что вижу? Нет, не армию. Не гвардию. Не отряд героев из страшной сказки.

Я вижу:

— Проклятых, которых списали со счёта.

— Ведьм, которых сжигали.

— Гномов, которые просто хотели варить своё пиво.

— Крестьян, что до вчерашнего дня умели только копать картошку.

Толпа снова усмехнулась. Алекс позволил себе короткий хмык.

— Но всё это… всё это не вообще не важно. Потому что сегодня мы все — одно. Один единый кулак. Один стальной сапог, готовый дать хороший такой пинок под сраку тем, кто считал нас отбросами общества.

Он замолчал на секунду, давая словам утонуть. Потом продолжил, уже тише:

— Мы сражаемся не за трон. Не за золото. Не за славу. Не за меня. Мы сражаемся за право жить. За право быть собой.

Мы — те, кому дали клеймо. Метку. Проклятие. Но знаете что? Пусть тогда они боятся нас. Потому что мы — не мёртвые. Мы — те, кто встал. И больше никогда не упадёт.

— Кто ты? — вдруг выкрикнул кто-то из проклятых.

Алекс усмехнулся. Положил руку на грудь, туда, где пылала метка.

— Я? Я — такой же, как вы. Только громче.

Я — спецназовец, умерший в своём мире.

Я — преступник, которому дважды пытались отрубить голову.

Я —Герой. Проклятый. Я Алекс Метконосец!

И больше всего — я ваш Император.

Молчание повисло над строем. Потом кто-то крикнул:

— Мы с тобой, Алекс!

— Мы — Армия Метки! — второй голос.

— Проклятые — не значит отбросы!

Толпа начала скандировать. Барабаны загремели. Гномы били по щитам. Лесные маги взвели посохи. Лия стояла в стороне и смотрела, как огонь собирается вокруг одного человека.

Алекс обернулся к ней — взгляд на миг встретился.

Он не кивнул. Не улыбнулся. Просто взглянул. И она поняла.

Он готов.Он поднял руку в последний раз.

— Враг думает, что мы тут легко сломаемся.

— Он думает, что нас разъедает проклятие. Но как же он ошибается! Проклятие — это наша сила! Мы Проклятая Империя! И мы победим!

— Но пусть знает — мы не сломаемся. Мы разорвём цепи. И выжжем их лёд. Мы — огонь. Мы — метконосцы. И если завтра мы падём — мы падём, стоя. С мечом в руке. Со смехом в сердце. И с огнём в груди.

— Так давайте заставим их пожалеть, что эти сукины дети пришли сюда!

Рёв армии был таким, что задрожали стены.

В этот миг всё изменилось.

Когда гул толпы стих, Алекс спустился с трибуны. Мускулы дрожали не от усталости — от напряжения, сдерживаемого напряжения по всему телу. Он ощущал, что стало слишком… правильно. Слишком едино. Слишком хорошо, чтобы не сорваться в ад.

Лия догнала его у входа в башню.

— Красиво говорил, — тихо сказала она.

— Просто слова, — ответил он, глядя в небо. — Завтра посмотрим, чего они стоят.

Она хотела что-то сказать, но в этот момент к ним подбежал маг-разведчик, запыхавшийся, как будто бежал от самой смерти.

— Милорд! — он едва не упал на колено. — Разведка с южного холма. Там… вам нужно это видеть.

С холма действительно было видно всё.

На горизонте, в разрывах облаков, медленно двигалось чёрное море. Но это было не море. Это были знамена. Колонны. Отряды инквизиторов.

— Их… столько, — прошептал один из дозорных. — Я не знал, что их столько вообще существует.

Алекс молчал. Он уже достаточно давно видел не просто армию. Он чувствовал, как метка в груди откликалась болезненным жжением. В их рядах был он. Главный. Лидер Инквизиции. Каир Весс.

— Он там, — сказал Алекс, не отводя взгляда. — Я чувствую его.

Лия сжала плечо:

— Что теперь будем делать?

Он медленно обернулся. На лице — спокойствие, которого он сам не ждал от себя.

— Теперь… начнётся буря.

И вдруг — из тумана впереди, над инквизиторской армией, поднялся тёмный силуэт.

Гигант. В чёрных доспехах. Огромный, как башня.

Он был живым — и мёртвым одновременно.

Собранный из костей.

Закованный в лед.

С глазами, горящими как угли.

— Что это такое… — выдохнул дозорный.

Алекс сжал рукоять меча.

— Это их туз в рукаве. Такого даже я не ожидал

— Он двигается, — произнёс маг. — Прямо на нас.

Алекс развернулся и пошёл вниз.

— Поднять тревогу. Всех на стены. Началось. Дайте мне немного времени, я придумаю, что нам с этим делать.

Внизу снова загремели рога. Воины бросились к оружию. Гномы — к баллистам. Лесные ведьмы стали чертить руны.

Алекс стоял на бастионе. Метка в груди пылала огнем, будто там переродился Феникс.

— Ну что ж, Каир… — пробормотал он. — Посмотрим, кто кого победит сегодня. Лёд или Пламя.

Крепость содрогнулась.

Первая ледяная волна ударила в ворота. Держатся. Не зря он приказал заменить их в самом начале своего правления крепостью

Небо трескалось от молний. Настолько много их было.

Буря началась. Самая великая битва в истории этой империи уже на пороге.

И сегодня земля будет окрашена в красный цвет от крови павших на неё

воинов.