Падение летающего города 7. Путь падшего продолжается

15. Горячая замена и неудержимые

Со всех Молниеносных Соколов полетели световые сигналы фонарями: докладывали о поломках, о выбывших стрельцах или погонщиках.

Светоносный Орёл отряда Кохуру, продолжал мигать просьбу поделиться кристаллами «Лёгкости Воздуха». Потеряв летучесть, он медленно тонул, опускаясь к земле.

Продолжая считывать донесения, я подлетел к Орлу. В его боку зияла рваная дыра с остатками острых зубов, застрявших в металле.

— Вьевва сожрала запас кристаллов? — предположил я.

За панелью Орла сидел Эрну Кохуру, брат казнённого мною Вишала. Нехотя буркнул:

— И чуть ногу мне не откусила.

— А стрелец где? — спросил я, показав на пустующее место. — Завернулся в покрывало?

— Не дождёшься. — Над железным бортом, усеянном засохшими пятнами яда, показалась голова женщины. Она была так похожа на Рангата Кохуру, что я сразу почувствовал к ней неприязнь. Её имя…

«Этра Кохуру, третья старшая отряда прославленного отряда Кохуру», — напомнил Внутренний Голос.

Далее я сам вспомнил, что Этра владела несвойственным для Кохуру ярким «Призывом Зверя» и его модификациями. Она ловко запускала призрачных буйволов и орлов, управляя ими так, что низкие редко сбивали одного-двух, остальные добирались до целей.

Словно дождавшись, когда я всё это вспомню, Этра отвернулась к другому борту и начала рыгать, но рвоты не было.

— Целитель нужен? — спросил я.

— Уже исцелили, — отозвался Эрну Кохуру. — Сейчас ей станет лучше. Ну, есть кристалл? А то мы снижаемся.

В отличие от Орлов, внутри Соколов мало свободного места, да и его занимали скобы и мотки тонкой страховочной верёвки. Поэтому запас кристаллов, необходимых для полёта, мы носили на поясах. Порой пояс погонщика напоминал пояс торговца или ремесленника, те любили шкатулки и увешивались ими сверх всякой меры. И как ремесленники они привязывали дополнительные шкатулки с кристаллами к петелькам на воротнике и рукавах.

Другой вариант хранения кристаллов на Соколе — собрать их как орехи в один мешок из озарённой ткани, а мешок запихать в носовую часть акраба и утрамбовать ногами. Мешок редко кто использовал, так как кристаллы, сотворённые в авральном режиме для армии Дивии, не «подписаны». Только знатоки летучих озарений способны на глаз разобрать узоры кристалла и выяснить его предназначение.

Я как раз был из мешочников, мне не нравилось носить шкатулки на поясе, не говоря о других частях одежды. Я извлёк из мешка горсть кристаллов и присмотрелся. Отобрав нужный, спросил Эрну:

— Умеешь вставлять?

— Умею. Ну, знаю как… Видел.

— Ясненько. Позволь мне.

Эрну Кохуру вылез с водительского места и перебрался на носовую часть Светоносного Орла.

«Горячая» замена кристаллов в гнёздах акрабов возможна, но не всякий способен провести её. Кристаллы меняли ремесленники из родов акрабостроителей, для этого их и взяли на войну.

Лично мне казалось, что запутанная процедура смены кристаллов и хрупкость гнёзд созданы намеренно, дабы владельцы небесных домов регулярно обращались за помощью к акрабостроителям и платили звонким золотыми гранями. Ну, быть может, мой опыт жизни в двадцать первом веке вынудил меня плохо думать о доисторических людях. Быть может, они ничего такого не задумывали, и по-другому с кристаллами и гнёздами нельзя.

Признаться, я тоже не менял кристаллы в Светоносном Орле. Но я уже знал примерное устройство конкурентной модели от рода Гаруджа. Мне пришлось потратить немало времени, чтобы отыскать расположение гнезда на силовом сухожилии, запрятанном в днище Орла. Потом я долго-долго искал зазор, чтобы поддеть плотно пригнанные железные панели. Ещё и спаянные! Целостность металлического корпуса — фишка Светоносных Орлов. В итоге я просто и по варварски расковырял днище мочи-кой. Затем пришлось попотеть и несколько раз применить «Отталкивание Вещества», чтобы растянуть плотно сжатое, пустое гнездо.

На несколько секунд экипаж утратил летучесть и начал стремительно падать под собственным весом.

С помощью «Тяжёлого Удара» я вогнал кристалл «Лёгкости Воздуха». Светоносный Орёл завис на месте.

Женщина-воин из рода Кохуру всё это время рыгала у меня за спиной, восстанавливаясь от отравления. Когда я закончил и пересел обратно в Сокола, заметила:

— После тебя, Самиран, наш акраб выглядит так, будто над ним надругался гракк.

— Не стоит благодарностей, уважаемая, — ответил я и отвёл Сокола в головную часть всеобщего построения.

К этому времени все экипажи закончили доклады. Наши потери оказались ещё меньше, чем я думал! Четырнадцать Молниеносных Соколов. Какие-то разбиты в щепы ещё в воздухе, какие-то получили повреждения и упали. Среди личного состава потери такие: сильно ранены пятеро погонщиков. Двое убиты без сомнений. Больше всех потеряли стрельцы, что и понятно. Двенадцать человек тяжело ранены. Целители увезли их в небесные дома. Ещё двадцать восемь поражены отравленными стрелами, но могут продолжать воевать, нужно лишь подождать. И примерно четверо стрельцов считаются предположительно погибшими. На поиски их тел отправились подручные. Другие подручные заняли места раненых стрельцов или погонщиков.

И да, не было потеряно ни одного Светоносного Орла. Разве что один экипаж пришёл в негодность, да и то я сам его спас… Счёт не в пользу продукции рода Зелдан. Наверняка конкуренты из рода Гаруджа используют эту статистику, чтобы склонить Совет Правителей к производству Светоносных Орлов.

Небо очистилось от врагов, в нашу сторону медленно и на большой высоте поплыли небесные дома с целителями и стрельцами. Я отправил шесть Соколов им навстречу, чтобы охранять от редких вьевв, ещё шнырявших где-то на горизонте.

Мы одержали победу в воздухе. Теперь пора помочь нашим войскам внизу.

✦ ✦ ✦

Дав стрельцам ещё несколько минут на отдых, я поднял Молниеносного Сокола на максимальную высоту, чтобы охватить взглядом всё поле битвы. Пока мы рубились с вьеввами, небесные воины под руководством Экре Патунга схлестнулись с полчищами низких.

Рисунок битвы полностью напоминал битву за Речной Город. Из-за громадного превосходства в численности сиабхи даже не могли толком напасть на нашу армию, построенную четырьмя большими Непоколебимыми Волнами. Самые широкие дуги построения смотрели на все четыре стороны света, а старшие стояли в центре. Там же сгрудились боевые целители, оказывавшие первую помощь раненым. Сектора между построениями заполняли мелкие отряды и бойцы одиночки.

Мой взгляд зацепился за небольшой отряд воинов, одетых в разномастные доспехи, чуть ли не как выучки. А управлял ими громобоец в доспехах из коричневого небесного стекла — это папа Хаки Энгатти, печально известный Ротт Громобоец.

Вообще, коричневый и его оттенки принадлежали родам сословия Созидающих Пищу, типа, э-э-э, цвет земли. Но Хаки рассказал мне историю происхождения этого оттенка.

После позорного провала в прошлой войне с Портовым Царством, Ротт Громобоец предвидел последствия своей ошибки для всего рода Энгатти. Вернувшись в Дивию, он весьма расчётливо, пока весть о его некомпетентности, стоившей Дивии победы, не дошла до Совета Правителей, срочно распродал по бросовым ценам все драгоценности, хранившиеся в родовой казне. Он успел сбагрить несколько домов, принадлежавших младшему брату, когда рода Кохуру и Патунга, спохватившись, назначили разбирательство в Прямом Пути.

Мне даже не верилось, что в прошлые поколения Ротт Громобоец обладал такой быстротой ума. Да уж, дурманящий дым из коробочек ещё никому не пошёл на пользу.

По решению Обвинения и Правды род Энгатти вычеркнули из Скрижали Славных, а его высокоморальным представителям приказали взять имена других родов.

К этому времени Ротт Громобоец обратил в золотые грани чуть ли не треть всех богатств рода. И не просто обратил, а заказал на все деньги у ремесленников двенадцать наборов доспехов из небесного стекла самой долгой закалки. Приняв деньги, ремесленники загрузили ресурсы в печи и начали калить. Всё эти годы, пока рос Хаки, стекло калилось в печах. Так как за стекло было уплачено, то его не могли изъять из печей. Впрочем, закалка стекла для доспехов длилась поколениями. Так что неудобств ремесленникам этот мошеннический заказ не доставил. Наоборот, Ротт Громобоец спешил, и заплатил больше, чем стоило калёное небесное стекло на двенадцать наборов доспехов. Ну и добросил сверху ещё несколько сундуков золота, чтобы ремесленники не рассказали, кому принадлежит стекло.

Когда началась подготовка к войне с Портовым Царством, Ротт Громобоец рассказал сыну и своей тайне и передал ему право на богатство, скрытое в печах.

«Из этого огня возродится род Энгатти, и ты, сын мой, поведёшь его по Всеобщему Пути во славу Дивии», — якобы сказал Ротт Громобоец. В точности высказывания я сомневался, ибо вечно обдолбанный или пьяный старик не мог произнести столько связанных между собой по смыслу слов. Как бы там ни было, но двенадцать сетов дорогих доспехов — это отличное начало для отряда.

Хаки взялся за возрождение рода Энгатти. Каким-то образом он уговорил некоторых бывших дядей, тётей и дедов снова принять опозоренное имя рода, пообещав, что Громобоец имя Энгатти носить больше не будет.

Вероятно, не обошлось без помощи Маджи Патунга, но к началу войны Хаки собрал достаточное число высокоморальных «родственников», чтобы превзойти совокупным Моральным Правом самый последний род в списке Скрижали Славных.

Конечно, род получился неказистый. У Энгатти не было ни дворца, ни даже небесного дома, который нельзя перепутать со скотовозкой. Жалкая слава рода Энгатти держалась исключительно на линиях Морального Права Хаки и других бойцов, принявших имя рода. Подозреваю, что все они были грязерожденными выходцами с ветроломов и не имели никакого отношения к родственной линии Энгатти.

Избрав себя старшим рода, Хаки потребовал вытащить из печей родовое калёное стекло, пролежавшее там почти поколение. Затем, используя накопленное на службе в отряде Маджи золото, заказал изготовление доспехов.

Обычно небесное стекло для достойных доспехов закаливалось треть поколения. За этот срок оно приобретало характерный небесный оттенок. Доспехи из такого стекла носили рядовые небесные стражники. Воины предпочитали стекло подороже. Чёрное стекло доспехов Ваена Миаса, в которых он заявился на сафари, приобрело цвет после целого поколения закалки.

Срок каления родового небесного стекла Ротта Громобойца чуть-чуть не достиг нужного предела: стекло приобрело не чёрный, но коричневато-дымчатый окрас, напомнивший мне видавший виды мангал.

Цветом доспехи рода Энгатти не вышли, а вот качество достигли уровня полноценного чёрного стекла. Насколько я помнил, закалка не влияла на крепкость доспеха. Что у синего, что у чёрного примерно одинаковое сопротивление ударам мочи-кой или копьём. Длительная закалка увеличивала устойчивость материала к озарениям. И к тем, что наслала на носителя доспехов, и к тем, что он использовал сам. Доспехи из чёрного стекла выдерживали установку большего количества гнёзд и более устойчивы к разрушениям при длительном использовании ярких кристаллов.

Такие доспехи можно передавать из поколения в поколение, тогда как обычные уже через одно-два поколения пылились на рынках подержанных товаров, а чуть позже, если торговец получал разрешение от сословия Обменивающих Золото, их продавали низким. Или послы выкупали старое оружие и доспехи, чтобы составить из них подарочные корзины для царей низа.

Каждая часть доспеха воинов рода Энгатти имела по два гнезда для ярких кристаллов. Двенадцать воинов в самых дорогих и мощных доспехах, доступных в Дивии — это уровень отряда славного рода.

Вот так развернулась ещё одна мутная, завязанная на сложные традиции Дивии и законы Прямого Пути, история становления рода. По ней можно понять, как грязерожденные постепенно вливались в общество Дивии и становились прирождёнными жителями.

Прославив род на войне, Хаки очистит имя Энгатти от позора бесславного предка, после чего присягнёт на верность роду Патунга.

Расчётливость Ротта Громобойца в прошлом помогла новоявленному роду достойно показать себя на войне. Обычно громобойцы обходились без доспехов. Да и вообще почти без одежды: выставляя напоказ свои выпуклые мускулы, носили короткие туники и кожаные перевязи через грудь вместо поясов. Но на войне с низкими не до эстетических изысков. Необходимо защищать себя.

Сам Ротт Громобоец нанялся к сыну в качестве челядинца. И тут же получил от него набор коричневых доспехов и принял командование над отрядом из друзей-ветеранов, с кем столь бесславно опозорился в прошлую войну. В эту войну они решительно настроились искупить свою роковую ошибку кровью. Так род Энгатти приобрёл что-то вроде вассалов.

Отряд Ротта Громобойца прославился бесстрашием и презрением к смерти, поразившим даже самых храбрых небесных воинов и легендарных героев. Обнюхавшись дымом, ветераны крушили врагов и, не обращая внимания на раны, гнали целителей от себя с криком: «Лечите молодых! Оставьте нас!».

С моей подачи их стали звать «неудержимыми».

Ротт и его неудержимые старики-разбойники часто делали вид, что не услышали приказ старшего или не увидели сигналы фонарей. Допускаю, что, упоровшись дымом, они и впрямь ничего не видели и не слышали.

Однажды их непослушание оказалось полезным.

В ходе схватки на затерянном в море острове старший рода Поау решил, что численный перевес у сиабхи слишком большой и приказал отступить. Отряд небесного воинства послушно умчался на противоположный край острова, чтобы дождаться прибытия летучей кавалерии, занятой битвой с кораблями сиабхи. Но обдолбанные старики продолжили наступать. Вдесятером они вытеснили из центра острова две тысячи воинов сиабхи с колдунами, выучками и гракками.

Видя это, старший Поау вынужден был снова скомандовать наступление. В той битве у нас было много раненых отравленными стрелами и покусанных гракками, но зато остров зачистили до прибытия кавалерии. Контроль над островом помог нам завершить блокаду Портового Города.

Конечно, такое удальство было наказуемым. После каждой стычки бойцы отряда неудержимых подолгу валялись в палатках целителей, страдая от ран и отходняков после дурмана.

К моменту битвы за Портовый Город из двенадцати неудержимых осталось семеро. Остальные умерли. Именно умерли, а не завернулись в покрывало, так как низкие разорвали их тела на кусочки вместе с покрывалами смерти, а грани поглотили грязные колдуны и гракки.

В сражении за остров один неудержимый, носивший перчатки из сплава золота и мрачного камня, упал. На него накинулись сиабхи с топорами, чтобы разобрать высшего человека на запчасти. Начали с ног, отрубив их по колени. Но товарищи успели спасти его. Вместе с другими инвалидами безногого отправили в Дивию, где он окончательно сторчался и умер — задохнулся над сундуком с тлеющим дурманом.

✦ ✦ ✦

Сейчас неудержимые, привычно презрев опасность, врубились в ряды низких воинов. Пройдя по трупам, они сильно отдалились от нашего воинства. Сверху мне видно, что ещё десяток метров и неудержимые будут отрезаны от основных сил тысячами низких.

Я много раз промигал сигнал: «Возвращайтесь», но Ротт Громобоец не глядел вверх. Он без устали наваливал «Ударами Грома», превращая десятки низких в куски мяса и клочки доспехов, а потом измельчал их в кровавый туман. Этого тумана вокруг него клубилось и осело так много, что земля превратилась в красное болото с воином в дымчатых доспехах в центре.

Один за другим товарищи Ротта Громобойца пали под натиском бесчисленной толпы низких. Даже мощные «Порывы Ветра» уже не раскидывали толпу, а только вздымались волной исковерканных человеческих тел.

Ещё двадцать секунд и последний неудержимый потонул в толпе. Остался Ротт Громобоец, но и его силы на исходе. Он перестал использовать своей скрытый «Удар Грома» и перешёл на мерцающий «Порыв Ветра».

К сожалению, летучая кавалерия не могла спасти безумца, нам нельзя терять строй. Скорые помощи целителей тем более не полетят в такую даль, так как их ещё на половине дороги изрешетят огненными кольями. Молниеносный Сокол, на котором сидел Хаки, дёрнулся было из строя, но его остановило свирепое мигание фонаря на Соколе Маджи: «На место!»

Перестав сдерживать рвущихся к нему выучек, творений грязи и колдунов с неизменными «Ледяными Копьями» наперевес, Ротт сбросил с левой руки перчатку громобойца. Освободившейся ладонью снял с пояса шкатулку, запалил в ней траву и сделал глубокий вдох.

Бронированный гракк с каменным ярмом, усеянным шипами и ракушками, прорвал защиту из «Порывов Ветра» и обрушил на Ротта Громобойца передние лапы, покрытые тонкими каменными плитами, связанными верёвками — что-то вроде кольчуги для творения грязи.

Не отнимая ото рта коробочку, Ротт ушёл на «Проворстве Молнии» и правой рукой в перчатке заехал в бок гракка. «Удар Грома» перекрыл прочие шумы битвы. Животное заверещало и изогнулось, точнее — переломилось набок, а потом отлетело в набегавших со всех сторон низких, поливая их кровью из разорванного ударом брюха.

Это был последний «Удар Грома» Ротта Громобойца — лавина воинов сиабхи накрыла его.