Падение летающего города 7. Путь падшего продолжается

16. Четвертая задумка и небесновоинский юмор

Низкая армия, по сути, это просто толпа доисторических мужчин, вооружённых копьями, топорами и палицами. Вместо мозгов у них — Матушкины собеседницы, самые лучшие политруки в истории человечества. Обмазанные заколдованной морской водой низкие мужчины покорно шли в бой и, попав под боевое озарение высшего человека, складывались штабелями трупов.

В противовес им выучки, перенявшие воинские приёмы дивианцев, вели бой организованно, с манёврами, отступлением и перегруппировками. При необходимости усиливали фланги гракками, при необходимости — подгоняли платформы с лучниками и коломётами. А изредка — призывали откуда-то небольшие отряды всадников на вьеввах, отчего небесной кавалерии приходилось отправлять экипажи на их перехват.

Эффективными оказались и грязные колдуны: обеспечили свои отряды пусть слабеньким, но исцелением, а так же недоступными для других низких защитными озарениями. Некоторые колдуны применяли «Стену Воздуха» не хуже дивианцев.

Я больше не уверен, что наши потери остались столь же малыми, как в прошлые сражения. Мою грустную догадку подтвердило то, что отряды и группы наших войск перестали обмениваться с небесным домом рода Патунга данными о количестве выбывших воинов и экипажей. Когда потери невелики, это воодушевляло остальных бойцов, но если число покалеченных и завернувшихся в покрывало смерти перевалило за несколько сотен, то лучше это скрыть. Тем более, что сиабхи тоже считывали наши сигналы.

Из-за столь мощного натиска врага, наше воинство не могло повторить манёвр, сработавший в сражении при Речном Городе: позволить окружить себя и, создав ловушку окружения, перемолоть самых боеспособных врагов, а потом развернуться в боевые порядки и погнать оставшихся в город, одновременно препятствуя бегству ударами с воздуха, что станет задачей летучей кавалерии.

Как только наши воины выстроили первые лабиринты из «Стен Воздуха», а другие бойцы заманили в них врагов, чтобы испепелить искрами и огнём, так Матушкины собеседницы завизжали:

— Мощь волны не только в накате, но и в откате! Яростно утекайте, славные сыны Морской Матушки, дабы накатить с большей яростью в ином месте!

И полчища сиабхи, выучек и бронированных гракков послушно отступили, уступив место коломётам и ядовито-огненными дрынами и лучникам. Теперь заманивающие их небесные воины оказались в невыгодном положении и тоже отступили.

Лабиринты «Стена Воздуха» бесполезно гудели и мерцали: враг не желал перемалываться. Видать, извлёк урок из поражения Речного Города.

Товарищи мне уже несколько раз просигналили вопрос, мол, почему бы нам не вмешаться? Я отвечал одним и тем же набором подмигиваний фонаря: «Не болтать. Держать строй». Хотя, признаться, после схватки с вьеввами не совсем понятно, как должен выглядеть наш строй и как его держать, если Соколы не могли подолгу висеть на одном месте.

Шло время, но необходимый нам перелом в битве всё не наступал. Наоборот, чаша весов ресурсного преимущества склонилась в сторону низких: они избегали наших ловушек, при этом не переставали бомбардировать нас огненными кольями, отравленными стрелами и атаковали бронированными гракками, убить которых намного сложнее, чем обычных. Некоторые твари владели «Ледяным Копьём» или «Огненным Смерчем» мерцающей ступени — несмертельно, но всё же это расшатывало нашу оборону, укрепляя атакующие возможности врага.

С точки зрения непосвящённого в нашу задумку, всё это выглядело как неумение старших сословия Защищающих Путь найти действенный ответ на манёвры противника. Я усмехнулся, представив, что прямо сейчас в нашем тылу, на небесном доме с откинутой крышей, сидели какие-нибудь летописцы из сословия Сохраняющих Опыт, перед ними стояли чистые скрижали, на которых они торопливо набирали иероглифы, описывая растерянность наших военных начальников. Свора учителей-летописцев всегда сопровождала армию в сражениях, чтобы увидеть и описать события якобы беспристрастно и без выдумок. Создатели ведают, чего они могли разглядеть на таком далёком расстоянии.

Не упуская из вида вялое сражение, я поглядывал на крышу летающего дворца рода Патунга, где установлен мощный синий светильник, окружённый симметрично расставленными шарами то ли хрусталя, то ли огранённого небесного стекла. Они преломляли и фокусировали свет в лучи, расходящиеся по небу, как восход маленького синего солнца. Сейчас светильник посылал редкие и одинаковые сигналы, для корректировки защиты от бронированных гракков и вьевв.

Наконец синие лучи озарили половину солнечного неба, светильник подал заветные сигналы: «СОКОЛЫ» и «ЗАДУМКА ЧЕТЫРЕ». Нужно быть обдолбанным неудержимым, чтобы не заметить такой сигнал. Низкие тоже поняли, что сейчас что-то изменится и вообще перестали атаковать.

Прорабатывая план атаки, мы предусмотрели несколько вариантов развития событий. Для каждого создали «задумки», то есть серию ответных мероприятий на возможные удачи сиабхи. Четвёртая задумка — разработана как раз на случай, если ловушка окружения застопорится. Если и четвёртая задумка не получится, придётся перейти к задумке пятой — отступлению.

Я просигналил своим бойцам, что командование переходит к Инару. А сам направил свой Сокол к группе других экипажей, слетевшихся по сигналу небесного дома.

Пендек радостно засопел:

— Наконец-то.

✦ ✦ ✦

В нашей группе было восемь экипажей, один из них — Светоносный Орёл рода Кохуру, который я недавно помог починить. На скамейке стрельца сидела Этра Кохуру, но на месте погонщика не Эрну, а какой-то малознакомый мне парень. (Голос, молчи, не напоминай его имя).

— Эрну пробили глаз отравленной стрелой, — ответила Этра на мой немой вопрос.

К нашим восьми экипажам подлетели четыре скорых помощи с опытными боевыми целителями, которые берегли свои линии на случай активации четвёртой задумки.

Я тут же развернул своего Сокола и полетел в… наш тыл, к той полоске из небесных домов на горизонте. Остальные потянулись за мной.

Для наблюдавших за нами низких мы просто вышли из боя. Вероятно, они даже обрадовались, придя к выводу, что покалечили сразу много высших и поломали их летающие лодки.

Минут тридцать мы летели к скоплению небесных домов. Поле боя скрылось из вида, под нами тянулись засеянные какими-то растениями поля, частично вытоптанные нашими пехотинцами, промаршировавшими тут несколько часов назад.

Пендек ткнул меня коленями в спину:

— Если мы продолжим притворяться, что возвращаемся, то на самом деле долетим до нашего тыла.

Со мной поравнялся Светоносный Орёл, а Этра, сложив руки рупором, крикнула:

— Эй, Саран, если ты испугался, то так и скажи. Я согласна взять командование на себя.

Тупой небесновоинский юмор. Не смешно. Но погонщик Светоносного Орла расхохотался, ведь славная Этра Кохуру так едко поддела этого Самиран из рода Саран, этого челядинца бесславных Патунга!

Но вместо меня неожиданно нашёлся с ответом Пендек:

— Не, уважаемая, нам хватило позора, когда Кохуру командовали в прошлой войне с Портовым Царством.

— Ничего не позор, — буркнула Этра Кохуру. — Мы, в целом, победили…

— Позор, позор, не будут же врать скрижали Дома Опыта?

Теперь я захохотал, будто Пендек сказал самую лучшую шутку в мире.

Я махнул рукой, приказывая акрабу Кохуру вернуться в строй позади меня. После поднял нос Сокола резко вверх. Если где-то на растоптанном поле и прятался разведчик врага, то он увидел как двенадцать скоростных акрабов, встав почти вертикально, понеслись в небо, для него мы просто превратились в маленькие точки и пропали в небесной синеве. И это наблюдение навряд ли помогло врагу разгадать наш план. Впрочем, никаких разведчиков тут быть не могло, разве что мёртвые.

Акраб — это не истребитель с крыльями. Он может подниматься вверх без того, чтобы принимать вертикальное положение. Но разрезать воздух на огромной скорости лучше заглаженным носом экипажа, а не всем корпусом. Всё-таки дивианские акрабостроители имели зачаточные представления об аэродинамике.

— Уф, — сказал Пендек от перегрузки.

Меня тоже вдавило спиной в край борта, а страховочные верёвки впились в живот и плечи, продавливая озарённую ткань. Опять я с завистью вспомнил, что на Светоносных Орлах использовались не верёвки, а широкие кожаные ремни. Да и скамейки и внутренние стенки у них оббиты мягкой тканью, а не голая полированная древесина, как у Соколов.

Деревянный остов скрипел и трещал, пока мы взбирались на максимально доступную высоту. Причём высота, как я узнал, ограничена исключительно ёмкостью кристалла, чем выше, тем сильнее расход граней, не считая того, что грани расходовались на сам полёт, манёвры и управление силовыми жилами. Теоретически Молниеносный Сокол может забраться на высоту авиалайнера, но пробудет там недолго: сожжёт все кристаллы и рухнет в неконтролируемое падение. Поэтому высокие и далёкие полёты — дело для больших и медленных небесных домов.

Но нам не надо улетать в стратосферу, главное скрыться от возможного наблюдения с земли. Ведь за всё время войны мы удостоверились, что летучая кавалерия наносила наибольший ущерб, когда незаметно подбиралась к врагу.

Закончив подъём, я перевернул Сокола и положил на противоположный курс. Посмотрел назад — все экипажи повторили манёвр. Мы понеслись обратно к полю боя. С такой высоты оно выглядело несколькими пятнышками поражённой озарениями земли. Людей почти не видно, только мерцали искорки ярких озарений. В очередной раз можно пофилософствовать на тему ничтожности человеческих деяний. То, что на земле было адским месивом огня, электричества и крови, с неба выглядело суетливым облачком пыли, окружённым величественной и беспристрастной природой доисторической эпохи.

Миновав наше воинство, всё ещё пытающееся завлечь врага в ловушку, мы пошли на снижение. Я просигналил «Прозрачность Воздуха» — все экипажи стали невидимыми.

Возле пятен основной зарубы виднелись разрозненные очаги прошлых столкновений, по которым хорошо видно, что сиабхи не просто остановили наше продвижение, но отбросили небесное воинство назад.

Сиабхи шли на смерть фанатично и бездумно, но военные начальники и Матушкины собеседницы не злоупотребляли их готовностью умереть. Берегли войска, ждали нашей ошибки или истощения линий, чтобы бросить в решительный накат все силы. К тому времени моряки, поплывшие в обход, высадятся и ударят по нашему правому флангу, или, вероятнее всего, нападут на тыловой лагерь. Поэтому мы не могли полагаться на время — из-за осторожности врага оно работало против нас.

Тем важнее идеально отработать четвёртую задумку.

Размышляя об этом, я вглядывался в территорию, разделявшую городскую стену и тылы воинства сиабхи. Увиденное мне не понравилось — у врага практически нет тыла. Многотысячная орда низких стояла от стен до поля битвы. Куда ни глянь, везде двигались толпы сиабхи, топали гракки и плыли акрабы с лучниками.

Кое-какие поля и холмы пустовали, но они контролировались врагом, если мы приземлимся там, то станем мишенями для сотен коломётов и тысяч лучников. Да и находились эти пустыри поодаль от основной массы противника, тогда как мы должны нанести удар именно по центру.

Ладно, раз для нас нет места, нужно его расчистить!

Чтобы товарищи поняли мой замысел, пришлось выйти из невидимости. Впрочем, она и не нужна, мы достигли цели.

Вражеские сигнальщики задудели в раковины и забили в барабаны, разнося по всему войску весть о появлении смертоносных летающих лодок. Я встал на скамейке во весь рост и убрал руки с панели. Пока Молниеносный Сокол падал, я накидал во Внутреннем Взоре шесть узоров «Удара Гремящей Молнии».

Толстые и вьющиеся как торнадо столбы небесного электричества ударили по скоплению врагов. Не давая ни себе, ни им передышки, я повторил удар, сместив на десяток метров, потом ещё раз и ещё. И так — девять раз, перемещая столбы энергетического смерча по окружности.

На десятый удар мой линии задрожали, хотя цифры показывали, что я могу ударить ещё два раза. Но я не стал доводить себя до полумёртвого состояния, тем более, что моя своеобразная артподготовка очистила для нас пространство, метров в сто.

Я сам удивился, как подсознательно (или всё же с интуитивной помощью Внутреннего Взора и Голоса?) с точностью рассчитал удары молниями и падение Сокола. В конце артподготовки я успел положить руки на панель и аккуратно приземлил акраб в центр поляны, выжженной и усеянной искрящимися ошмётками трупов. Среди них агонизировал бронированный гракк, наполовину рассечённый молнией. Он безмолвно раскрывал пасть, показывая окровавленные металлические клыки, и распространял вокруг себя иней, предсмертно использованной «Морозной Бури».

Пендек одобрительно застучал коленями в мою спину:

— Это было славно, самый старший!

✦ ✦ ✦

Остальные экипажи приземлились через пару секунд после меня. Опытные погонщики на полной скорости и лихо остановили акрабы так, слегка коснувшись килем земли. Менее опытные остановились без выкрутасов.

Пендек выпрыгнул первым, за ним повыскакивали остальные стрельцы. Все выстроились с дистанцией в шесть-семь метров друг от друга. За ними встали целители.

Один целитель, проходя мимо, окатил меня «Живой Молнией». На его кожаной броне виднелась вышивка с иероглифами рода Разех, второго по старшинству после Ронгоа. В те далёкие времена, когда я выбрал Путь воина, обидев старших сословия Возвращающих Здоровье, этот род вместе с Ронгоа отвернулись от Саран. Поэтому я мало общался с его представителями, хотя их предостаточно среди уполномоченных помощников. Однажды дядя Шоодо, докладывая мне о делах в нашем роде, упомянул, что в отличие от Ронгоа, продолжавших на нас дуться, род Разех прислал ему ларец дружественного дара, предлагая возродить былую дружбу.

— Эти подлецы никогда нас не жаловали, — усмехнулся дядя. — Но когда мы победили в родовой войне и улучшили своё положение в Скрижали Славных, засуетились, чуя, что мы подвинем их в сословии. Вот и хотят договориться о союзе против Ронгоа.

Я вспомнил это сам, а Внутренний Голос вдогонку напомнил, что именно с этим целителем я разговаривал в тот день, когда сидел в небесном дворце рода Патунга, ожидая возвращения старших с благоволения. Видать, уже тогда представители этого рода пытались со мной подружиться. Помнится, я довольно грубо ответил на его вопрос о моём самочувствии, и он прозвал меня злоречивым.

Я запоздало поблагодарил парня. «Живая Молния» была весьма кстати.

Построение стрельцов заняло секунд тридцать.

Обнаружив нашу высадку прямо в гущу их воинства, враги развернули на нас десятки коломётов и направили семь бронированных гракков, сопровождаемых двумя всадниками на больших вьеввах, чудом выживших после воздушной битвы. Ну и полчища воинов с копьями, топорами и луками, приближались со всех сторон. Матушкины собеседницы возвышались над ними, окропляя всех зомбирующей водой.

— Ну, давайте, — приказал я.

Пендек и остальные стрельцы начали тужиться. Если бы их лица не были закрыты шлемами и масками, можно было бы увидеть, как побагровели их лица, а на шеях вздулись жилы, внутри которых вместе с кровью пробегали лучики зелёного и синего света.

Что поделать — порождение громадных призрачных существ с помощью «Призыва Зверя» напоминало запор или роды. Хомяки, орлы, змеи, обычные буйволы и прочие существа, не выше светлой ступени, порождались моментально. Существа светлой и высшей ступени, такие как громадные буйволы, рождались медленно и мучительно.

В первые секунды своего существования призванные чудовища крайне уязвимы для физического урона, даже низкий способен забить кулаками громадного энгара, которого сейчас порождал Пендек. Защитить зверей и их призывателей — задача погонщиков.

Я выпрыгнул из Молниеносного Сокола.

«Живая Молния» от целителя рода Разех укрепила мои линии, но толщина недостаточная для применения моего коронного «Удара Молнии». Впрочем, я на него и не рассчитывал: с одного борта снял свою шестисильную мочи-ку, которой я так и не дал имя, хотя в её истории уже записаны сотни смертей низких и десяток побед и поражений в дружеских поединках, проведённых от безделья во время периода дождей. В правую руку взял Цветок Деррида.

Заодно расправил «Крылья Ветра» мерцающей ступени — летать я не буду, но буду много и высоко прыгать. Такой способ перемещения мне нравился больше, чем «Проворство Молнии». Оно хорошо в поединках или сражениях во дворцах или площадях, где есть много ровных поверхностей. На пересечённой местности, вдобавок перепаханной моей артподготовкой, «Проворство Молнии» менее выгодно. Враг научился предугадывать начало и конец перемещения высшего и бил с упреждением — небесный воин практически сам с размаха налетал на выпущенные в него колья или стрелы.

Остальные погонщики тоже вооружились дерридами. Я был командиром операции, но мы заранее условились, что после высадки каждый будет действовать по своему усмотрению, главное — защитить наших «рожениц».