Падение летающего города 7. Путь падшего продолжается

24. Подлая хитрость и обратная связь

Перед пробуждением я испугался, что окажусь в повозке с торговцем Иканом Каиватой и снова переживу те дни и ночи… Раскрыв глаза, увидел потолок летающей башни, залитый оранжевым светом костра. Облегчённо вздохнул. Пробелы в моей памяти заполнились воспоминаниями. Но прозрение повергло меня в уныние.

Я не встал, а повернулся на бок и уставился в огонь. Теневой Ветер сидел рядом, повесив голову, и храпел. А ведь должен был стоять на часах.

Теперь я мыслил ясно, и в настоящем времени, а не в глубоких воспоминаниях, навеянных Внутренним Голосом и Взором.

Ранее фигуры низких воинов вспоминались какими-то нечёткими, словно размытыми потоками дождя. Теперь я восстановил их очертания в памяти, особенно странной формы шлемы. Вытянутая носовая часть, как морда собаки, напомнила что-то из времени Дениса Лаврова. Но что? Как же это называется…

Слово вертелось на языке, а восстановившаяся память Дениса Лаврова подкидывала мне полузабытые образы. Припомнил уроки «Основы безопасности жизнедеятельности» в школе. Там учили, как действовать при пожаре, как… Но при чём тут эти уроки и шлемы низких? Что у них общего?

Образы из разных эпох выстроились в чёткую картинку — шлемы низких похожи на противогазы! Непромокаемая материя, облегавшая голову, и вытянутая носовая часть с дырочками фильтра снизу. Правда, вместо двух стеклянных глаз, один, как у древнего водолазного костюма. Вот почему во время сражения я вспомнил ОБЖ.

Остальное уложилось в голове без всяких вспышек и волн ясности: низкие атаковали мой отряд не столько оружием, гракками или запретными озарениями, сколько коричневым дымом. Если бы не яд, наши линии восстановились бы, и мы пробились бы к выходу. Но мы надышались отравой. Вот почему, низкие не спешили нас атаковать. Они ждали, чтобы яд подействовал.

Потравили мой отряд, как жуков на даче.

И в подводный храм заманили неспроста. На открытой местности дым быстро развеется. А так — идеальная газовая камера, стиснутая толщей воды. Даже если кто-то и сбежит, то всё равно утонет.

Неясным осталось следующее: Акана Ситт — жертва обмана или его часть? То, что она сбежала в самом начале химической атаки, говорило против неё. С другой стороны, она действовала правильно, ведь она единственная для кого стены не преграда. Быть может, спаслась и поспешила за подмогой?

Голос напомнил мне:

«Пендек говорил, что Сана Нугвари в плену».

Ах, точно… Значит, люди Диабы захватили и наш акраб. Без небесного дома Акане пришлось путешествовать много дней. И когда она привела на озеро подмогу, нас там давно не было.

— Да уж, такие дела, — сказал я и поднялся.

Теневой Ветер вздрогнул и проснулся. Осмотревшись, виновато сказал:

— Кажется, я уснул, рассказывая повесть моей жизни.

— Продолжишь в другой раз.

Мы собрали в мешки провизию. Потом помогли друг другу обмотаться озарённой обмоткой из трофейных запасов. Я надел доспехи из небесного стекла.

Теневой Ветер от доспехов отказался:

— Броня мешает двигаться.

Он взял кожаные наручи и поножи, надел их под тунику и чёрный халат, которые носил ещё во время заключения.

Пока мы одевались, я поведал о коричневом яде.

— Подлая хитрость низких поистине не знает предела, — покачал головой Теневой Ветер.

Кажется, он не разделил моих опасений. Как все доисторические люди, Теневой Ветер не представлял масштабов химического оружия. Он не знал, что люди будущего настолько испугаются смертоносности боевых отравляющих веществ, что договорятся о запрете на их применение в войнах.

— Надеюсь, теперь ты поспешишь в Дивию, чтобы рассказать об отравленном дыме? — с надеждой спросил Теневой Ветер.

— Да. Но сначала — освобожу товарищей.

✦ ✦ ✦

Остаток ночи мы провели в путешествии через лес. Я наслаждался вновь обретёнными силами. То мчался между деревьями на «Проворстве Молнии», то перелетал завалы и овраги на «Крыльях Ветра». Теневой Ветер ничего такого не мог, поэтому плёлся далеко позади. Он не горел желанием спасать каких-то узников из каких-то башен.

— Уважаемый, — сказал я, когда Теневой Ветер вылез из зарослей. — Спасение высших людей — это не забота падшего.

— На что ты намекаешь?

— Оружие, кристаллы и припасы мы поделили. Ты свободен идти куда угодно.

Теневой Ветер помотал головой:

— Я не знаю где я. Можно сказать, я уже пришёл куда угодно.

— Если ты думаешь, что со мной безопаснее, то заблуждаешься. Я иду драться.

— Из повести о моей жизни, ты знаешь, что я искал другие Пути, прежде чем принять бой. Многие приняли это за слабость, но ошиблись, не так ли?

Я проспал весь его рассказ, но убедительно закивал:

— Да, да, отлично помню, что именно так. Но если ты хочешь мне помочь, то начни с простого — шагай быстрее, а?

Теневой Ветер обидчиво хмыкнул, но стал двигаться живее. Даже удивительно, насколько быстрым и выносливым он оказался. Бывший наёмник не слабее меня. Я перестал использовать озарения и тоже пошёл пешком.

Привал устроили под утро. Огонь не развели, чтобы не привлечь внимание наблюдателей на башне. Подкрепились холодной едой, попили ароматной воды. Теневой Ветер уснул, а я остался сторожить. Заодно прокручивал вернувшиеся воспоминания.

Итак, царство Свободной Вершины использовало против моего отряда химическое оружие.

Способны ли они распылять яд на большие и открытые пространства или пока что только в стенах помещений?

Если способны, то почему не снабдили этим оружием портового царя, как снабдили его выучками, колдунами, и творениями грязи? Берегли этот козырь для себя?

Как они произвели боевое отравляющее вещество? И что оно вообще такое? Одно дело набодяжить природные яды для стрел и коломётов, на такое способны и дикари. Совсем другое — произвести отраву в огромном количестве и разработать способы её распыления. Каким образом, например, они так быстро заполнили отравляющим дымом помещение храма? Это какой силы должны быть насосы? Не говоря о том, что механика насоса весьма продвинутая вещь.

Чем больше вспоминал «химическую атаку», тем больше понимал, что и без подавляющих озарений мы были обречены. Ядовитый дым вызвал у нас слабость и головокружение, в которых мы обвинили «Подавление Света» и «Ослабление Права».

Кристаллы «Обновления Крови» в гнёздах наших доспехов не отреагировали на яд. А ведь это целительское озарение срабатывало при уколе отравленными стрелами!

Подавляющие озарения — второстепенный фактор поражения. Может, их вообще применили для отвода глаз. Чтобы мы не сомневались, что могучие небесные воины ослабли от озарений, а не от дыма, напущенного низкими негодяями.

Как бы там ни было, нужно спешить с докладом к Совету. Даже если Акана Ситт добралась до Дивии или Речного Города и рассказала о случившемся, то она всё равно не осознала опасность химического оружия.

Я представил, как она доложила Экре Патунга, а тот ответил:

— Пф, отравленный дым? Разгоним его «Порывами Ветра»!

Настала моя очередь спать. Я разбудил Теневого Ветра и улёгся на его место. Было непривычно засыпать без радостного ожидания снов с воспоминаниями. Ведь я уже вспомнил всё.

✦ ✦ ✦

Теневой Ветер разбудил меня на закате. Пока он раскладывал еду на куске ткани, превращённой им в обеденное покрывало, я осторожно взлетел.

Башня на месте.

Я извлёк из «Тайника Света» подзорную трубу. Приближала неплохо, но показывала вверх ногами. Я разглядел, что на крыше горел костёр из смолистых палок. Время от времени низкий накрывал пламя шкурой, создавая прерывистые клубы чёрного дыма. Поднимаясь в небо, они подсвечивались заходящим солнцем, отчего их ещё лучше видно издалека. Я испугался, что башня запрашивала ответ от башни, на который мы всех убили. К счастью, сигнальщик смотрел в другую сторону. Кажется, отвечал на сигналы охотников. Что тоже плохой знак: значит, они близко, что видели дым.

Я приземлился, мы быстро поели и снова пустились в Путь.

К висящей над деревьями каменной башне прибыли ночью. Всё благоприятствовало нападению: небо затянуто тучами, отчего царил такой мрак, будто древний мир слился с космосом в единое целое. И только сквозь редкие щели в закрытых ставнями бойницах башни пробивался слабый багровый свет.

Оставив Теневого Ветра, я осторожно взлетел. Медленно преодолел сопротивление веток, стараясь не ломать их. Поднявшись над верхушками деревьев, совершил стремительный бросок вверх.

Уцепившись за край смотровой площадки башни, достал кинжал и замер прислушиваясь. В такой тишине мой полёт создавал подозрительный шум. Но стражник не поднял тревоги. Правда и его самого не видно. Эх, и почему я не усвоил хотя бы мерцающее «Зрение Ночи»?

Наконец, стражник шевельнулся и вздохнул — оказалось, сидел недалеко от меня, привалившись к стенке. Ещё один стремительный перелёт, сопровождаемый стуком доспехов. В темноте не разобрать, но я вонзил кинжал куда надо — в горло. Хрипя и плюясь, стражник упал. Я ударил кинжалом ещё несколько раз. «Тяжёлый Удар» не применял, так как он излишне громкий.

Я спрыгнул вниз, крылья не расправил, чтобы не шуметь. Включил их перед самыми верхушками деревьев, благо Голос подсказал нужный момент. К тому времени, как мы договаривались, Теневой Ветер взобрался на верхние ветки. Я снял его оттуда и перенёс на смотровую площадку башни.

Мы немного посидели в тишине, прислушиваясь. Камни башни слабо скрипели, изредка из её глубин доносились возгласы на ач-чийском и на языке сиабхи.

Я пополз в центр площадки, нащупывая люк, но рука провалилась в пустоту — люк открыт. Снова удача — не придётся шуметь, взламывая его.

Спрыгнув внутрь, я присел, дожидаясь Теневого Ветра.

Его шёпот раздался впереди меня:

— Чего ждём?

Я вздрогнул:

— Когда это ты меня обогнал?

— Как ты помнишь из повести о моей жизни, ходить неслышно и незаметно я научился в детстве. И без всяких озарений.

— А, да, повесть. Конечно, гм. Но лучше держись позади меня.

— Хорошо, — раздался голос за моей спиной.

И снова я не уловил ни движения воздуха, ни малейшего шороха.

Все летающие башни устроены примерно одинаково: между крышей и входом в помещение с погонщиками расположен чердак, заполненный связками кольев для коломётов, снопами стрел, кувшинами с отравой и прочим снаряжением, необходимым стрельцам на смотровой площадке. Сюда спускался коломёт на подвижной платформе.

Эта башня — не исключение. Только на чердаке абсолютная тьма.

Сначала я споткнулся о какие-то мешки, потом пнул пучок стрел, разлетевшийся по полу с сухим стуком, и наконец упал на стойку с железными кольями. Они зазвенели, угрожая обрушиться с весёлым грохотом. Теневой Ветер каким-то образом перехватил падающие колья и прошипел:

— Замри.

Я покорно дождался, когда бывший наёмник без шума собрал колья и отложил куда-то в сторону.

— Ни грязи не вижу, — виновато признался я.

— Я тоже, — раздался голос Теневого Ветра впереди меня. — Но всё же позволь мне идти впереди.

✦ ✦ ✦

Теневой Ветер быстро провёл меня через лабиринт из мешков, громадных кувшинов, пахнущих отравой, и корзин со стрелами. Я услышал шорох ткани, появились вертикальные красные проблески. Оказалось, дверь была занавешена тряпкой. Как мой спутник сориентировался без «Зрения Ночи» — загадка.

Я толкнул дверь и первым вошёл в комнату погонщиков. Тут горел один масляный светильник, а верёвки свешивались с потолка как лианы. Никого.

Подойдя к перилам центральной шахты, я осторожно посмотрел вниз и… встретился с взглядом какого-то бородатого мужика на нижнем ярусе. Запрокинув голову, он стоял совершенно голый в кадке, а второй голый мужик поливал его водой из деревянного ведра.

— Ах-бл-гл-гл, — забулькал бородатый мужик, глядя на меня.

— Понимаю, брат, — ответил товарищ на языке сиабхи, продолжая щедро лить воду ему в рот. — Тоже люблю в горяченьком поплескаться. Вернёмся на Свободную Вершину, попаримся всласть…

Но бородатый не разделил его надежд — выпрыгнув из кадки, показал рукой вверх и заорал:

— Там этот! Летучий!

Я подлетел к ним и дважды махнул мочи-кой — два голых трупа, обливаясь горячей кровью, свалились в кадку. Это произошло быстро и относительно бесшумно, но всё испортило ведро: выпав из мёртвых рук банщика, прокатилось по полу и свалилось на нижний ярус.

— Эй, драть вас ядовитыми крючьями, — заорали снизу. — Вы чего там устроили?

Я перевалился через перила, вылетел в центр шахты и крутанулся, отметив цели:

На третьем ярусе два грязных колдуна молились изваянию Морской Матушки. Один низкий, судя по красным полосам на руках и шее — погонщик, сидел на перилах четвёртого яруса и с выражением возмущения на мокром лице ждал ответа от товарищей, опрокинувших на него ведро воды. На самом дне, где располагались клетки с пленниками, стоял одинокий выучка в полном облачении из железных дивианских доспехов, вооружённый длинным копьём.

Как и в нашей башне, этажи перекрыты верёвками и сетками, мешающими полётам, но мои молнии легко прошли сквозь них, каждый враг получил заряд и погиб моментально.

В следующее мгновение «Крылья Ветра» самопроизвольно дёрнули меня влево и тут же — вправо. Две стрелы просвистели там, где я только что висел. Моральное Право спасло, ибо стрелы были тяжёлыми, с усиленными четырёхгранными наконечникам.

Я отлетел на ярус с голыми трупами и распластался на полу — ещё две стрелы просвистели над головой. Одна ткнулась в голого мужика и, протащив по полу, пригвоздила к стене.

Таких мощных лучников, хотя и редко, встречали в боях за Портовый Город. Сам я с ними не сталкивался, но слышал на разборе сражений рассказы других воинов. Эти лучники по совместительству являлись грязными колдунами, владевшими «Тяжёлым Ударом». Луки у них громадные, с них ростом. Тетива толщиной с верёвку. Стрелы тяжёлые, полностью выкованы из бронзы, даже оперение. Выпущенная из такого лука стрела, усиленная «Тяжёлым Ударом», пробивала лёгкие доспехи и озарённую обмотку. Тяжёлую броню стрела не брала, но сразу несколько стрел, выпущенные примерно в одно и то же место, раскалывали небесное стекло и в эту щель уже стреляли ядовитыми стрелами другие лучники.

Сейчас на мне доспехи из небесного стекла стандартной закалки, плюс хорошая озарённая обмотка. Но на столь близкой дистанции лучше не рисковать. Если меня ранят, то рядом нет целителя.

Ещё одна стрела, с треском проломив деревянную стену, огораживающую ярус, пролетела мимо меня и разнесла в щепки кадку с водой. Ага, значит, лучники меня не видели и палили наугад.

По направлению полёта я предположил, что первый лучник сидел на том же ярусе, что я, только напротив. Второй — где-то внизу. В подтверждение догадки подо мною вздулись и затрещали доски: пробив пол, стрела ударила мне в живот. Раздался характерный звон лопнувшей пластины небесного стекла. Живот скрутила боль, напомнив милые и бесконечно далёкие времена, когда я и Хаки выходили на дружеские поединки и он молотил меня по животу своими громобойскими перчатками.

Я перекатился в сторону — вторая стрела пробила пол навылет и врезалась в потолок, выбив из него несколько крупных камней.

Надо что-то делать, а не кататься по полу в надежде, что у лучников закончатся стрелы.

Пока я прикидывал, как и куда перекатиться, чтобы потом взлететь и ударить молниями, снизу донёсся вскрик и хрип — кому-то перерезали горло.

Как был, ничком в пол, я взлетел и ударил несколькими молниями по предполагаемому месту укрытия врага. Синие разряды разбили доски и часть стены, обнажив силовые жилы, обвитые верёвками. Мой противник даже не вскрикнул — его разрезало и сожгло моментально. Из груды искрящихся досок и камней выпала половинка громадного лука и несколько толстых, похожих на заточенную арматуру стрел.

Дистанционные боевые озарения не давали обратной связи, по которой можно узнать — удалось ли поразить цель? Это определялось по крикам жертв, брызгам крови или разлёту кусков тела. Но любой небесный воин приобрёл интуитивное чутьё, подсказывающее, во что именно попала молния, улетевшая далеко от тебя. Так и я уверен, что поразил живую плоть, а не только камень или дерево.

Я замер, ожидая, не объявятся ли незамеченные ранее враги?

— Сюда, — сказал снизу Теневой Ветер. — Тут несколько грязеедов закрылись в комнате.

Я перепорхнул на его ярус.

Теневой Ветер стоял перед толстой деревянной дверью. Я вышиб её пинком с «Тяжёлым Ударом». Влетев в комнату, я разметал мочи-кой перепуганных низких. Они были не воинами, а погонщиками и обслугой.

Теневой Ветер, зажав в обеих руках по кинжалу, отправился в другие комнаты, а я вылетел в шахту и снизился до сеток и верёвок, перекрывавших доступ к этажу с темницами. Разрезав сетки мочи-кой, приземлился на нижний этаж.