Русская Америка. Сухой закон 3

Глава 11 Новые проекты!

Длинный сборочный цех был ярко освещён лампами. Пока днём в нём устанавливали закупленное оборудование, по всему зданию сновали туда-сюда рабочие и было шумно. Сейчас в вечернее время наступила тишина, и наши с Давидом шаги гулко отдавались эхом.

— Впечатляет! — признался Сарнов, осматриваясь по сторонам.

— Здесь будет проходить финальная сборка и подгонка моделей класса «эконом».

— «Эконом»? — удивился Давид.

— Да. Я думаю, сто́ит выпускать три типа моделей. Попроще, средней цены и премиум-сегмента.

Сарнов недоверчиво покосился на меня:

— Вы уверены, что приёмники будут покупать те, кто небогат?

Я усмехнулся. Ну да. Сейчас мы живём в эпоху раскрутки ар-деко. Многие радиоприёмники двадцатых в моём «мире» сами по себе представляли громадные махины. Но они были произведением искусства. Резные панели, слоновая кость тумблеров, красное дерево…

Большинство массовых товаров двадцатых так и делились. Или очень просто, или очень дорого. Или только очень дорого. Даже авто «среднего» класса сейчас редкость. Улицы наполнены простенькими дешёвыми Фордиками. Среди них очень редко мелькают редкие авто тех марок, которые окажутся тут же поглощены автомобильными гигантами. И редко, но броско смотрелись дорогущие лимузины. Расслоение, в котором между имущими и остальными настоящая пропасть, во всей красе. И Сарнов рассуждает исходя из того, что видит вокруг: раз радиоприёмник достаточно технологичная и массивная вещь, которая будет ещё и частью интерьера, то он должен быть дорогим.

— После того как мы запустимся, я уверен, что приёмник станет мечтой каждого. И мы постараемся максимально удешевить производство. Нужно опередить тех, кто захочет кусок эконом-рынка, как только их начнут покупать.

— А почему в центре столько пустого места? — остановился посреди широченного прохода Давид.

— Здесь будет конвейер. Это, пожалуй, одна из самых дорогих вещей.

М-да, на которую ушла приличная часть накоплений Горского, которые мы нашли в его «секретной» квартире, после того, как нам её сдали его же приближённые.

— Вы хотите собирать всё, как на заводах Форда?

— Примерно, — поморщился я.

Сравнение с человеком, некоторые воззрения коего были для меня в их весьма противны — мне не понравилось.

— Это объясняет удешевление, — оживился Сарнов.

— Отчасти, — усмехнулся я, — У меня есть ещё несколько интересных вещей.

— А где будут собирать корпуса? — спросил Давид.

— У меня есть мебельная фабрика. Собственно, это первый мой бизнес, который появился ещё до перевозок. Его сейчас перепрофилируют под изготовление корпусов. Затем они будут доставляться сюда. Это единственное производство, что расположено не на этой территории. Разумеется, пока мы не откроем заводы в других городах. Кстати, сама фабрика недалеко, так же в Бронксе.

Я не лукавил. Рощупкин-старший по моему указанию уже готовил цеха под новый технологический процесс. Пригодился и пустырь за фабрикой «Соколов и Ко» и гаражами. Теперь там быстро возводились новые простые боксы для грузовиков. А более основательные здания старой автобазы передавались мебельщикам.

Пришлось снова обратиться к Симону Дугласу из управления хозяйством города, который помогал нам со зданиями и землёй под суповую кухню, детсады и клуб «Колизей». Не бесплатно, разумеется… Симон очень любил хруст купюр. Но и работал на славу, не задавая лишних вопросов. Поэтому в проекте дорожного строительства Нью-Йорка появился дополнительный пункт с врезкой новой дороги, которая будет вести к новым гаражам.

Конечно же, не за счёт бюджета города. Чиновники и не посмотрели бы в нашу сторону. Как всегда и везде — планы расписаны, финансирование выделено… Поэтому не то что нужные мне лишние триста метров, а даже метра бы дороги не положили. Однако на деньги мецената-инвестора, который не просит из казны мегаполиса ни цента — это всегда пожалуйста! Очевидно, что этим инвестором выступил я… А они поставили галочку об успешно проделанной работе — привлекли сторонние средства и «сделали доброе дело».

Радовало, что сейчас не двадцать первый век, где нужно миллион согласований, соблюдений технических регламентов и подготовки экспертиз. На которые уходят огромные деньги.

Мы прошли в следующее здание, бывшее когда-то большой пристройкой. Здесь, помимо света под потолком, были ещё качественные лампы над каждым рабочим местом.

— Цех для точных работ? — догадался Сарнов.

— Именно, — кивнул я, — Сердце нашего продукта будет собираться здесь. Пойдёмте наружу. Я покажу вам места для погрузки…

— Вы очень хорошо здесь все устроили, как будто с десяток лет занимаетесь отладкой процесса производства, — заметил Давид.

— Вы мне льстите.

— Нет, простите, для…кхм… такого возраста, вы продумали все до мелочей.

Я улыбнулся про себя. Ну да. В теле молодого Алексея Соколова «сидел» историк-экономист. Которому гораздо больше лет, чем самому Сарнову. Обладающий приличным послезнанием. Отчего бы не сделать всё качественно?

— Но у меня есть пара вопросов… — вдруг сказал Давид, когда мы вышли в просторный внутренний двор.

Мои люди, стоявшие у машин, подобрались при нашем появлении. Сарнов покосился на них, а затем продолжил:

— У этого места не очень хорошая слава. Пару месяцев назад здесь убили банду ирландцев. Если не ошибаюсь — во-он в том угловом здании. Там был оборудован бар, который стал прикрытием для бандитского притона. Я читал в газетах, что убили где-то с десяток человек. И сейчас вспомнил ту статью. Она была во всех изданиях на первой полосе…

— Эта история сделала данное место намного более дешёвым для съёма, — парировал я, — Более того, мы заключили договор аренды с правом приоритетного выкупа в течение полугода. Я планирую перевести его полностью в свою собственность в кратчайшие сроки.

— А что, если бандиты снова пожалуют сюда? — поёжился Сарнов.

Понятное дело. Ему и так очень не понравилась вся эта история с бандитами Джима Кравеца. Хотя он держался молодцом и не дал заднюю.

— Не пожалуют! — отрезал я, — И у меня есть собственное охранное агентство, которое будет обеспечивать безопасность нашего предприятия.

Не говорить же ему, что мне прекрасно известно — кто расправился с ирландцами Томпсона. Ведь это сделали я и мои люди, когда бандиты объявили нам войну и похитили Алю.

— Хорошо, положусь на ваше слово, — кивнул Сарнов и зашёл на склад, осматривая его.

— О чём ещё хотите узнать? Вы же сказали — «пара» вопросов…

— Вы так уверены в этом предприятии, что я, признаться, тоже быстро очаровался возможными перспективами. Откуда такая решимость?

— Всё просто. Человек всегда жаден до двух вещей. Удовольствия и информации. Мы предоставим ему и то и другое. Музыка, много разной и новой музыки! Передачи, звонки на радио, реклама, викторины, розыгрыши, которые, кстати, так любят американцы. Новости, результаты спортивных соревнований. И всё это слушателям будут рассказывать лучшие дикторы. Представьте! Вы не можете побывать на концерте Эдди Кантора? Вы не можете услышать Чарли Чаплина? Как он говорит или отвечает на вопросы слушателей. А мы дадим вам эту возможность! Для компаний это реклама. Для политиков это аудитория. Для звёзд это общение с их поклонниками.

Я, естественно, не стал открывать Сарнову знание о том, что впереди вдобавок ещё и Великая Депрессия, когда все начнут искать хоть какое-то развлечение от серых безработных будней. Именно в это время был бум Голливуда, который стал фабрикой грёз для миллионов американцев. «Хлеба и зрелищ!». Эти слова будут актуальны всегда и везде.

Давид даже остановился и задумался. На его лице появилась блуждающая улыбка.

— Вы правы, Алексей! Это может стать проектом всей жизни!

— Поэтому я надеюсь, что вы подумаете над моим новым предложением, — я решил воспользоваться моментом.

— Каким?

— Подумайте об уходе из радиокорпорации Америки.

Он хотел было что-то сказать, но я поднял руку в предупреждающем жесте:

— Я не тороплю. Обдумайте все. Взвесьте. И примите правильное решение.

Он постоял несколько секунд и воскликнул:

— Это будет поистине каламбур! Два выходца из России управляют желаниями миллионов американцев! Ха! Кому не скажешь — не поверят!

И он пошёл дальше, осматривая складские помещения.

А я посмотрел ему вслед с улыбкой. Знал бы Давид, что эти слова так близки сейчас к моей задумке…

Я подозвал жестом Виктора, который маячил позади в проёме одного из погрузочных терминалов.

— Ну что он? — поинтересовался мой друг.

— Думаю, мы получили высококлассного специалиста. Ты подготовил все бумаги?

— Да. Но нужен юрист, чтобы всё заверить.

— Конечно.

— И ты пока не можешь обладать полным правом в управлении. До получения гражданства, — напомнил Громов.

— Знаю. Но когда мы ехали сюда, то договорились с Сарновым, что акции будут делиться соразмерно вкладу. Его доля минимальна. Держателем акций я быть могу даже сейчас. Плюс, всё оборудование здесь и аренда зданий за «Соколов и Ко». В патенте я буду вписан реализатором с правом принятия решений о судьбе изобретения. В любом случае, это подстраховка. Я не думаю, что с Давидом у нас возникнут проблемы. И обманывать его я тоже не собираюсь. Это человек увлечённый, ему просто нужно дать возможность и ресурсы для творчества.

Виктор серьёзно посмотрел на меня:

— Ты уверен, что такая рекламная кампания, которую ты затеял — обязательна?

— Конечно!

Громов развернул папку и достал несколько листов. Недоверчиво посмотрел на меня:

— Здесь написаны такие звёзды. Да нас просто-напросто пошлют, когда мы будем им звонить.

— А мы им и не будем звонить. Мы попросим Еноха «Наки» Томпсона, — хитро прищурился я.

— Ты хочешь «запуститься» в Атлантик-Сити? — догадался Виктор.

— Да! Сначала там. «Наки» каждый сезон организовывает грандиозное шоу. Скоро будет ещё одно. И если мы сделаем там трансляции со звёздами и прямые включения с ипподромов — мы получим большую рекламу.

— А он согласится? — с сомнением протянул Громов.

— Трансляции с ипподромов, Витя! — посмотрел я на друга многозначительно.

— Ставки? — догадался он.

— Конечно. В масштабах почти всей страны и с «живыми» комментаторами из динамиков. И поддержкой звёзд!

Громов уставился на меня как на диковинку:

— Как у тебя это рождается в голове? До сих пор не пойму…

Эх, хотел бы я приписать это всё себе. Но я просто скопировал идею первого крупного боя тяжеловесов по боксу, который транслировали коммерческие радиостанции. Тогда в Хобокене, штат Нью-Джерси, бился американец Джек Дэмпси против француза Жоржа Карпентье, а по радио комментатора слушали в залах и кинотеатрах больше чем шестидесяти городов. Это дало дополнительные гигантские барыши организаторам. И поистине невообразимый рост акций производителя радиоприёмников. А я решил провернуть подобное на год раньше, пока радиокорпорация Америки не «распробовала» идею Сарнова и не захватила всё, что можно в коммерческом радио. Фактически я запрыгивал в уходящий поезд. Кстати…

— И ещё, Виктор. Часть акций должна быть в открытом доступе. Но очень малая. И четверть всего пакета выйдет на биржу только после запуска трансляций из Атлантик-Сити. Никаких больших и влиятельных объёмов акций на торгах! Полный контроль должен всегда оставаться за нами, какими бы сладкими ни были предложения. Патент у нас. Первые радиостанции тоже будут у нас. Кто хочет вложиться и разбогатеть — пожалуйста. Кто хочет «выкупить» право голоса — сразу мимо. Поэтому выпускать бумаги на биржу будем малыми объёмами и с лимитом портфеля. Ты понимаешь — о чём я?

— Понимаю, — кивнул друг.

Уже несколько месяцев я заставляю его штудировать лучшие источники по экономике. И он демонстрирует ощутимый прогресс. А я делаю вид, что тоже это изучаю. Иначе будет слишком подозрительно. Успехи Громов делает значительные. Это всё у него в крови. Ни дать ни взять — будущая акула биржи.

— Короче, мы должны быть готовы к запуску «во всеоружии»…

— Много работы, — сурово проговорил друг.

— Очень много. Но, поверь, это того сто́ит! И не забудь, копии документов должны быть у меня уже к возвращению…

— Когда возвращаетесь?

— До штата Мэн не так далеко. Я не знаю, насколько затянутся переговоры с тамошним начальником береговой охраны. Позвоню, как буду собираться обратно. Со мной едет Соломон. Оставлю его разбираться в Портленде с поставками из Европы.

— Всё будет идти морем через Портленд?

— Я уверен, что не всё так просто. Думаю, есть ещё несколько мест, куда уходит вся контрабанда. Её обычно перегружают в море. В порты приходят уже «чистые» судна…

На следующий день

Путешествие в удобном и продуманном до мелочей купе на двоих было весьма приятным. Я с удовольствием сидел напротив окна на обитом бордовым бархатом диване и потягивал чай с корицей. Тепло, хорошо, мерный перестук колёс и лёгкое покачивание вагона настраивали на сентиментальный лад. Всегда любил поезда. Особенно если едешь с комфортом. Хотя после пребывания в распределительной тюрьме, я, наверное, и обычным вагоном бы остался доволен. Не то что люксом, в котором мы ехали вместе с Соломоном Михайловичем.

В соседних купе ехали четверо моих подчинённых. И возглавлял всех Молотов. Грозного вида казак ехал вместе с верным Матвеем. И ещё пара людей, которых капитан Синицын выделил для охраны Соломона, пока он будет в Портленде организовывать все наши дела с местными, после моего отъезда.

Раздался стук в дверь, и следом в неё заглянул официант. В проходе вагона перед ним стоял столик на колёсиках.

— Ваш ужин, джентльмены!

За спиной парня в накрахмаленной рубашке и жилетке маячил в своём чёрном костюме Матвей, держа руку за пазухой. Предосторожности после всех последних событий.

На столик выставили яства.

— Чем я могу быть ещё Вам полезен? — вежливо осведомился официант.

— Ничего не надо. Спасибо, — ответил я после отрицательного жеста Соломона и положил на поднос долларовую купюру.

С небольшим поклоном довольный паренёк исчез, закрыв за собою дверь.

— Ну вот мы и одни. В тишине, — произнёс Соломон, вглядываясь в проносящиеся за окном виды.

Сейчас мы ехали вдоль берега. Небольшой участок уже после Портсмута. Вдалеке за окном, в поздних сумерках, тяжёлые чёрные волны медленно и неумолимо вздымались пенными гребнями, накатывая на узкую полоску берега.

— Как ещё раз зовут этого начальника береговой охраны? — сморщился Соломон, открывая свою записную книжку.

— Грейс МакКой. Он уже восемь лет на этой должности в Портленде, — ответил я.

— Вполне достаточно, чтобы выстроить нужную сеть, — хмыкнул аптекарь.

— Согласен. «Наки» уже позвонил ему и предупредил о нашем приезде. Нас будут ждать на вокзале.

— Предпочитаю перемещаться на своём авто…

— Я тоже. Матвей арендовал для нас автомобили. Агентство пригонит их к вокзалу. Мы поедем за людьми МакКоя на своих машинах.

— Не боитесь, что он сочтёт это знаком недоверия?

— Мы с ним не детей крестить собрались. А вести совместный бизнес. Это Америка. О каком доверии может идти речь, да ещё и с контрабандистами? — пожал я плечами, — Лучший вариант укрепления отношений, это регулярные выплаты и растущие объёмы поставок.

Соломон усмехнулся:

— Вы, как всегда, правы, Алексей… Откуда будет идти товар?

— Из Ирландии и Франции в первую очередь.

— Думаю, нужно ставить в приоритет Ирландию, — заметил старик.

— Не соглашусь, — улыбнулся я.

— Почему? — удивлённо вскинул седые брови аптекарь.

— Вы рассуждаете так, ибо уже привыкли, что лучший товар для бутлегеров — виски. Что-то покрепче. Но это можно найти и здесь, на месте.

Соломон пристально воззрился на меня, а затем снял свои очки и начал протирать их платком. Морщинки вокруг его глаз треснули. Старик тихонько смеялся:

— И у вас есть такой источник поставок внутри страны?

— Будет.

— Не хотите делиться со мной?

— Не хочу сглазить, — уклончиво ответил я, не рассказывая ему про Кентукки и Блум, — Но запомните главное, наш приоритет, это Франция.

— Вина?

— Именно. Они исчезнут из предложения очень быстро. И я намерен этому поспособствовать в самое ближайшее время. Вина будет всё меньше внутри страны. А требоваться будет всё больше. И, кстати, виски от контрабандистов сейчас растёт в цене из-за Сухого закона. Наценки за риск и прочая-прочая… Сколько, по-вашему, мы будем отдавать за один ящик ирландского виски Грейсу МакКою?

— Около тридцати долларов.

— Это в Нью-Йорке. А здесь без особых «пошлин» тридцать пять. И в Нью-Йорке цена тоже вырастет и сравняется со здешней, поверьте. И будет ещё повышаться. Франция же ищет сейчас новые рынки сбыта и восстанавливает экономику после войны. Ящик дорогого хорошего вина будет прибывать сюда «в чёрную» по пятьдесят баксов. А уходить в четыре-пять раз дороже. И даже больше. Если будет расходиться ингредиентом и заканчиваться быстро…

— Вы хотите открыть ещё клубы? — удивился Соломон.

— Естественно. И при этом стать поставщиком в другие клубы. По всему востоку. Сейчас это пустая ниша. Везде кроме Атлантик-Сити.

Аптекарь погладил бородку и нахмурился:

— И какой объём нам нужен от МакКоя?

— Посмотрим на месте по условиям. Но он будет расти, пока не наладим собственные поставки.

Брови старика снова полезли на лоб:

— Свои?

— Да. Портов на востоке много. И не все они под дельцами вроде Наки Джонсона или МакКоя, — ухмыльнулся я.

— Но для этого…

— Вы совершенно верно подумали, Соломон Михайлович!

— Франция?

— Париж ждёт нас. Не сегодня и не завтра. Но придётся ехать во Францию. А точнее, не в саму столицу, а к виноградникам Бордо и Прованса. Теперь понимаете, почему я взял вас?

Аптекарь медленно захлопал в ладоши:

— Браво, Алексей!

— Да, Соломон Михайлович. Мы достаточно долго общаемся, и я знаю, что вы очень хорошо разбираетесь в винах. Мы найдём поставщиков, которые захотят работать с нами напрямую. Но это — в будущем. А пока: Грейс МакКой и поставки из Франции. Виски тоже берите, но немного, чтобы поддерживать его интерес на перспективу.

— Я запомнил.

— Вот и отлично!

Старик посмотрел на закрытую дверь и посерьёзнел:

— Пока мы одни и можно спокойно всё обсудить, я бы хотел задать вам один вопрос, Алексей. Вы уж простите старика, но мне и жить-то не так много. Своё я отбоялся. Поэтому могу спрашивать кое-какие вещи напрямую…

Я нахмурился. Не нравится мне этот «заход». Но всё же ответил:

— Задавайте.

— Видите ли, я встречался недавно с Лаки Лучано и Мейером Лански. По моим, кхм, «аптекарским» делам. И вот такое дело, они обсуждали давний инцидент, который случился несколько месяцев назад…

— Какой же? — спросил я, уже догадываясь, о чём будет дальше говорить старик.

— Как-то раз их склад ограбили. Трое молодых парней. Они надели платки, и их лиц не было видно. Но охранники были уверены, что налётчики были молоды. И говорили со странным акцентом. Так вот, эти грабители забрали всего лишь один грузовик с виски. За ними погнались. Водителя и пару людей Лучано убили. Грузовик пропал. Но вот что интересно. В этот же момент у вас с друзьями появились деньги. Я не придал этому значению. Больно дерзкий был налёт. Но после всех последних событий, в которых вы участвовали, понял, что если кто и мог решиться на такой безумный поступок и поставить всё на карту — то только один знакомый мне молодой человек… И больно много странных совпадений. Акцент, время и прочее…

Взгляд Соломона внимательно просверлил меня.

Аптекарь совершенно точно описал наше с парнями самое первое дело, с которого мы получили стартовый капитал. И сейчас сидел напротив меня в купе поезда между Портсмутом и Портлендом, ожидая ответа…