С тобой сквозь века

Глава 73. Проклятие

Дрейя

Мир вокруг меня потерял четкие очертания, растворившись в водовороте противоречивых эмоций. Смятение сковало грудь, неверие жгло изнутри, а страх – холодный, цепкий – заставлял сомневаться в самой реальности происходящего. Что, если Одриан – это всего лишь иллюзия, и вот-вот он исчезнет, а, возможно, это вообще не он? Я подняла взгляд на мужчину, несущего меня на руках. Его губы были сжаты в тонкую упрямую линию, но шаги оставались уверенными и твердыми. Когда он почувствовал мой взгляд, его лицо озарилось той самой улыбкой – той, от которой замирало сердце.

"Стар в обличии Одриана смотрел на меня точно так же", – пронеслось в голове. "Я же сама видела, как умирал Одриан..."

– Стар, – голос прозвучал гораздо спокойнее, чем я чувствовала на самом деле, – если это снова ты... На этот раз я сожгу тебя дотла. И тебе меня не остановить. Даже в таком моем состоянии.

Я ждала, что он остановится – испугается, отпрянет, сбросит меня наземь. Но вместо этого он лишь крепче прижал меня к груди, и его сердце забилось чаще под моей щекой.

– Я уже говорил тебе, Дрейя, – его голос был мягким, но в нем звучала несокрушимая сталь, – я не боюсь твоей тьмы. Если суждено умереть от твоих рук – пусть будет так. Я заслужил это. В той жизни... и в этой. Я снова не смог защитить тебя.

От этих слов в груди защемило так сильно, что на глаза навернулись предательские слезы. Неужели это действительно он? Я потянулась рукой, желая коснуться его лица, но в этот момент живот свело схваткой, тихое “ой” сорвалось с моих губ. Одриан тут же ускорил шаг.

– Ты зря торопишься, – сквозь зубы прошептала я. – Каир родится только завтра.

Он бросил на меня задумчивый взгляд:

– Почему именно Каир?

– Не знаю... Это имя просто... подходит. Просто чувствую – оно должно быть именно таким. – Это имя пришло ко мне задолго до того, как Каир появился в поселении.

Мы вошли в дом. Проходя мимо столовой, я услышала, как что-то упало и разбилось. Одриан на мгновение замер.

– Привет, мам, – произнес он спокойно, будто и не убивали его. Возможно, он так пытался успокоить женщину, – я вернулся.

Но его спокойный тон не помог, мать рухнула в обморок.

– Ожидаемо, – тихо пробормотал он.

Хлопнула дверь, и воздух в доме внезапно сдвинулся – будто само пространство не могло вместить всех, кто ворвался вслед за нами. Изольда вошла первой, а за ней те двое, что были с Одрианом.

Из кухни вышел Эрнем. Его шаг замер на полпути, когда он увидел нас:

– Одриан? – голос его дрогнул.

Одриан лишь усмехнулся, но в его глазах не было веселья.

– Да уж, ситуация, – прошептал он, прежде чем добавить более твердо, – О моем возвращении поговорим потом.

Он быстро переключился, его команды звучали четко:

– Фэр, помоги Эрнему отнести мать в спальню.

Затем повернулся к другому:

– Лархан, нам нужна повитуха. Дрейя вот-вот родит.

Я скользнула взглядом по этим незнакомцам. Мышцы спины напряглись – доверять им я не могла.

– До родов еще далеко, – произнесла я сухо, пытаясь вырваться из его рук. – Одриан, поставь меня.

Но он лишь крепче прижал меня к себе.

– Не могу, Дрейя.

И, не слушая возражений, понес наверх. Войдя в нашу комнату, он бережно опустил меня на кровать, но я тут же соскользнула на пол.

Мне нужно было переодеться, привести себя в порядок. Однако, сделав несколько шагов к ванной, я снова ощутила острую волну боли – схватки становились сильнее. Внутренне сжавшись, я не подала виду, прошла дальше. Умываясь, я размышляла над тем, что не доверяю мужчине, который принес меня сюда. Я по-прежнему не была уверена, что это Одриан, и надо было придумать, как его проверить. В голове возникла мысль, что вряд ли в этом мире кто-либо мог узнать, что между нами происходило в Ашвардии. В голове вспыхнуло воспоминание – как мы едем в телеге и играем в светлое и темное. Я вытерла лицо, переоделась и вернулась в комнату.

– За кого ты играешь, Одриан? – спросила я громко, останавливаясь в дверном проеме. – За свет или за тьму?

Он стоял у окна, его силуэт четко вырисовывался на фоне полуденного солнца.

– О чем ты, Дрейя? – он не обернулся.

Сердце замерло. Одриан должен был понять.

Но прежде чем я успела призвать свою тьму, он тихо продолжил:

– Мы не можем быть полностью светлыми... и не можем быть полностью темными.

Теперь он медленно повернулся, и я увидела его лицо – задумчивое, печальное.

– Я играю за тех, кого люблю, Дрейя. За тех, кого должен защищать... даже если для этого придется совершить то, что кажется неправильным.

Он сделал шаг ко мне, и в его глазах вспыхнула холодная ярость:

– Стар будет наказан за все, что сделал. Я приготовил для него путешествие в один конец... даже не сомневайся.

Еще один шаг – и он был уже рядом. Его пальцы осторожно коснулись моей щеки.

– Но сначала... я должен быть уверен, что ты и наш ребенок в безопасности. - он громко выдохнул. – Но, если тебе важно знать, за кого я играл в телеге по дороге в земли Илларии... – его дыхание коснулось моих губ, – за тёмных, Дрейя.

Слёзы навернулись на глаза сами собой, но в тот же миг очередная схватка пронзила живот, вырвав громкий всхлип.В мгновение ока я снова оказалась в его руках – сильных, твёрдых, но так бережно опускающих меня на постель.

– Я так скучал по тебе... – его пальцы осторожно скользнули по моей щеке. — Только мысли о тебе помогли мне выжить. Сбежать. Вернуться.

Его губы коснулись моих – сначала робко, будто проверяя, можно ли. Но когда мои пальцы впились в его волосы, притягивая ближе, поцелуй стал глубже, отчаяннее. Новая схватка? Я едва заметила её сквозь тепло его прикосновений.

– Знаешь, – прошептала я, отрываясь на мгновение, – мне стоит злиться на тебя. Твоё упрямое нежелание видеть правду чуть не убило твоего отца. И меня.

– Знаю. – Его пальцы запутались в моих волосах, сжимая чуть сильнее. – И я прошу...

Он прижался лбом к моему, и в этом жесте было столько немой мольбы, что я закрыла глаза, потянувшись к его губам снова:

– Прошу у тебя за это прощение.

Я потянулась к его губам, но в этот момент раздался тихий стук. Дверь скрипнула, и в комнату вошла Изольда. Её щёки вспыхнули румянцем, но она не отступила, упрямо застыв на пороге.

– Где повитуха? – голос Одриана прозвучал резко, как удар хлыста.

Я положила ладонь на его грудь, чувствуя под пальцами учащённое биение сердца.

– Мы договорились с Изольдой, что она примет роды.

Девушка молча кивнула.

– Но пока ещё время не пришло, – добавила я мягче. – Изольда, принеси, пожалуйста, чаю.

Она быстро выскользнула за дверь, а я приподнялась на локтях, впиваясь взглядом в Одриана. Он здесь. Он действительно здесь.

– Расскажи мне, что произошло тогда, на площади. – Мои пальцы сжали его руку. — И где ты был все это время.

Одриан вздохнул, и его взгляд потемнел. Он сел на край кровати, охватив мои ладони своими.

– Ты уверена, что хочешь услышать это сейчас?

Я кивнула, посмотрела в окно. Солнце стояло в зените:

– Каир, сказал, что родится завтра, а это значит, что меня ожидают долгие часы в схватках. Твоя история поможет отвлечься.

Он кивнул и придвинулся ближе, его голос зазвучал низко и мерно, будто стараясь заглушить мою боль словами. Он рассказывал о Старе, о работорговцах, о побеге. Его пальцы то касались моих волос, то скользили по запястью – будто боялся, что я исчезну, если он перестанет чувствовать меня.

Время потеряло смысл.

За его рассказом я не заметила, как свет сменился тьмой, а за окном давно воцарилась ночь.

Тихий стук в дверь – Изольда вернулась.

– Дрейя... – её голос дрогнул. – Пора.

Я перевела взгляд на Одриана.

– Выйдешь?

Он отрицательно покачал головой:

– Нет, я хочу видеть, как родится мой сын.

***

Одриан

Каир появился на свет с тихим всхлипом, будто не желая тревожить ночь. Я держал его – такого крошечного, с ещё влажными после купания волосами, и мир перевернулся. Он был тёплым. Настоящим.Моим. Я до сих пор не мог поверить, что я здесь с ними.

– Посмотри на него... – прошептал я, бережно поднося сына к Дрейе.

Она устало улыбнулась. Её пальцы дрожали, когда коснулись щёчки малыша.

– Он... совсем не похож на того мужчину, что гонял тебя по арене, – её голос звучал хрипло, но в нём уже появились нотки облегчения.

Я хмыкнул:

Изольда аккуратно забрала Каира из моих рук, укутав в мягкий плед.

– Он... здоровый, – прошептала она, возвращая ребёнка Дрейе. – И очень сердитый.

И правда – малыш уже хмурил крохотные бровки, словно возмущаясь тем, что его потревожили. Я не мог отвести взгляда.

– "Вот он – наш свет. Наша тьма. Наше будущее." – пророкотал волк в моём сознании, и я с ним согласился.

Дрейя прижала сына к груди, закрыв глаза. Именно тогда я заметил изменения на лице Дрейи.

– Дрейя... – я осторожно провёл пальцем по её щеке. – Метка проклятой исчезла.

Она резко открыла глаза:

– Ты больше не проклятая.

Она уставилась на меня, в её взгляде читалось недоумение, надежда и страх.

– Как? Почему?

У меня не было ответа. Как и у неё.

– Возможно... – мягко вступила Изольда, – это связано с рождением Каира.

– Да, – в моей голове вспыхнуло понимание. – Твоя мать прокляла тебя, когда ты случайно убила птицу. А теперь... ты дала жизнь.

Дрейя медленно коснулась щеки – там, где годами горело клеймо.

– Возможно...

Изольда вздохнула и шагнула к двери:

Дверь закрылась, но тишина после её ухода была густой, будто наполненной невысказанными мыслями. Дрейя всё ещё водила пальцами по щеке.

– Ты думаешь, это правда? – её голос дрогнул.

– Не знаю. Но это не имеет значения, теперь у нас, Дрейя, есть все. –

Я дотронулся до руки Каира – его крохотные пальцы тут же сжались вокруг моего. – А сейчас нужно отдохнуть.

Она кивнула, а я прилег рядом, прижимая к себе самое дорогое, что у меня есть.

В момент, когда я проснулся, за окном уже забрезжил рассвет. Стараясь не разбудить, я тихо встал, спустился вниз, на крыльцо.

Воздух пах дождем и землёй. Я прикрыл глаза. Где-то там, ждал моей расправы Стар. А еще нужно навести порядок и искоренить работорговлю. Но это все чуть позже, а сейчас...Сейчас у меня было всё. И я был благодарен миру и Богине за этот день и будущее с Дрейей и Каиром. Перед мысленным взором встал мужчина, который ловко уклонялся от моих атак и называл отцом. Теперь я понял: он не предсказывал мои удары, он просто их знал, так как именно я тренировал его.

Я ухмыльнулся:

– Мой сын – хитрец.