Сага о Головастике. Уроки инопланетного мастерства

Судьбоносные встречи и подвиги Протовойска

Под потолком появился силуэт женщины. Сначала, конечно, только её сандалии, шествовавшие вниз по незримой лестнице в мою сторону. Но волшебные лучи струились не от её ног, и даже не из её головы или груди, а откуда-то сбоку. После того, как увидел сверкавшее платье неведомой гостьи, сориентировался, что сама она тоже светилась неведомым светом.

Вещица, которую она играючи держала в левой руке и была источником разноцветного сияния, заворожившего меня на несколько бесконечных секунд.

— Здравствуйте вам, ваше сиятельство. Гуля Лифтовна, как не стыдно? Ведь я вам творчество ещё не активировал, — выпалил я, начиная успокаиваться. — Думал, ко мне какой-то неорганический объект в гости пожаловал.

— Дурачок ты, Головастик Васильевич. Не угадал меня? Я же Ватария-Изарсия. Привет.

— Привет, Ватария, — промямлил я, уставившись на сверкавшую тётеньку с переливавшимся шариком-фонариком, а точнее, с миниатюрной звёздочкой в руке.

— Извини, что не девчушка. Я в своём, скажем, номинальном обличии.

— Тётковский вариант. Понял, — заново начал я приходить в себя.

— Какой вариант? — не поняла Ватария.

— Тётка-красотка. В моём кластере так называют Дарующую Стихию, когда она показывается взрослой. А что в руке? Негасимый…

— Извини, что без предупреждения. Это мой… Нет, не гостинец. Это подарок, но не тебе. Точнее, это твой подарок для одной особы, имя которой скажу позже. Или, вообще, не скажу. Там посмотрим. Ну, что, Шалопай Васильевич? Готов подняться в свою каюту? Предупреждаю сразу: местный интеллект заблокировал астероид и вызвал галактических специалистов по безопасности. Они, кстати, на Юбари сейчас. Здесь рядом. Теперь у тебя будет экспертиза на Бога. Нарвался ты на неприятности. Выдал компьютеру кодовую фразу. Айда в каюту. Там поговорим. Лови свой гибрид!

С этими словами тётка Ватария взмахнула рукой, и вдруг из ниоткуда ко мне по воздуху поплыл Скафандр Васильевич в его собранном состоянии. То есть, переливавшийся кубик из прото-бактерий и их особого скелета.

Пока соображал, о чём сказала знакомая Дарующая, скафандр, не долетев ко мне, растворился в воздухе, а потом в одно мгновение облил своей сутью. Секунда, другая, и я почувствовал себя невесомым.

Когда помутнение в глазах закончилось, оказался в каюте, забронированной то ли для Ватарии, то ли для одного из моих «званий».

— Где я? Чья это каюта? Можно раздеться? — не успел спросить, как скафандр сам снялся, но не стёк на пол, а заново собрался в кубик и приземлился на тумбочку. — Туды его в помидору!

Расстроился я, увидев рядом на тумбочке своё аккуратно свёрнутое покрывало, позабытое на Греноли.

— Твоя каюта. Твоя. Их здесь много. Твоих кают. Ха-ха-ха! — рассмеялась невидимая Ватария, а потом проявилась, сидя на стуле, но уже просто тёткой-красоткой.

Сияние от неё не исходило, да и фонарика с собой уже не было. Я поморгал пару минут, а потом ринулся в туалет, крикнув по дороге что-то похожее на: «Я скоро!»

Умывшись и сделав срочные дела, рванул на кухню и зарядил духовку брикетом первой попавшейся «калории», как я обозвал упаковки с сытными блюдами. И пока духовка задумалась над моим завтрако-обедо-ужином, вернулся к Ватарии.

— Точно это моё бомбоубежище? А то начал тут комиссарить без разрешения. Откуда покрывало? Мне что, уже пора домой? В свой кластер? К Скефию? Не молчи. Или по дороге к твоей подружке… Где она живёт, кстати? Если покрывало здесь, значит, дверца к Кармалии где-то рядом? — тарахтел я, не останавливаясь, а Ватария сидела и загадочно улыбалась. — Чего лыбимся? Отвечать будем?

— Спасибо тебе огромное. Самое огромное в галактике!.. Хотя, нет. Не самое. Но скоро кое-кто поблагодарит тебя… И меня, конечно. Поблагодарит так… — запнулась Дарующая и зажмурила искрившиеся зелёные глазки, после чего мечтательно улыбнулась. — Готовься к таким приключениям, которые ещё никому, никогда и нигде не выпадали. Ни людям, ни мирам, ни богам. Не шучу. И открой дверь. Там тебя моя Природа дожидается. Ватрушкой зовут. Сёстры так дразнили, но ей понравилось это прозвище. Тоже что-то замыслила, неугомонная.

Ничегошеньки не соображая, я подошёл к входной двери каюты и распахнул её. За дверью оказался зеленокожий инопланетянин-киплонгец во всей своей полутораметровой красе. Да-да, именно, разыскиваемый мною мутуалист с огромным коричневым грибом-зонтиком, донельзя сморщенным и пришпандоренным к спине. Я не смог удивиться, потому как пребывал в "открыто-закрытом мире", как и мои второгодники во время их умственного помутнения.

— Здравствуй, Мутуалист. Собачку нашу тут не видел? — брякнул я первое, что пришло на ум.

А киплонгец хитро подмигнул и ответил на чистом армавирском:

— Здра будь, барин. Потрещим? Обещай, казак, что потом обязательно меня выгуляешь в каком-нибудь местном ковчеге.

После этого зелёненький паренёк с лицом-клювом и колючим рюкзаком бесцеремонно ввалился в каюту и скомандовал:

— Дверку-то закрой. Скоро Устройство скумекает о нашем заговоре, тогда разом все жилые модули заблокирует. Придётся тебе меня усыновлять. К себе в карман совать, а потом в скафандр нырять.

О чём таком говорил киплонгец, я совершенно не соображал. Захлопнул входную дверь и поплёлся на призывы. Призывала духовка, разогревшая калорию, а потому непрестанно сигналила негромким, но противным писком.

Вытащив неведомое жаркое, я вывалил его на большущую белую тарелку и без всякой ложки-вилки вцепился в обжигавшую массу зубами. Ел пока, наконец, в голове не начало устаканиваться.

— Так ты не киплонгец, а Ватрушка?! — взвизгнул я и подпрыгнул на стуле от внезапного озарения, но из кухни не вышел, а зарядил вторую серию высококалорийного фильма. — Ты Жучка? Оборотень?.. Где там моя Кондрашка Васильевна?..

— Очнись. Времени мало. Ешь, и помчимся отсюда. Не навсегда, не бойся. После дела вернёмся на твои экзамены и праздник Открытых Дверей, — услышал я от Ватарии.

— Только обо мне не забудьте. Погулять хочу! По шарльеру! А-у-у! — завыла киплонгка, словно превратилась в волчицу-недоросля, потому как очень смешным голосом.

— Можно я сначала прикончу завтрак туриста? Потом сферы, потом гости, — взмолился я из кухни.

— Валяй. Но сперва выгуляешь, — сказала Ватрушка новым дискантом, похожим на голос зайчика из «Ну, погоди!», а потом добавила: — Мы на пару минут всего. Не разбегутся. Неделю уже на орбите. Потерпят.

— Кто на орбите? — спросил я с набитым ртом.

— Те, кто надо. Ещё один сюрприз. Готовься стать Богом. Ха-ха-ха! — залилась смехом невидимая из кухни Ватрушка.

— Потом я легенду расскажу, — начала умничать дочка Изарсии. — Уже после похода. Кстати, твой скафандр не станет прозрачным, уж извини. И вообще, он сильно поменяется. После об этом поговорим. Я и об экзамене расскажу, и о пророчествах. Обо всём, но сначала…

— Выгуляешь! А-у-у-у! — перебила Ватарию её неугомонная Природа.

Через пару минут я помыл посуду, умылся, собрался с духом и ввалился в зал. На диване восседала Ватария, а вот Ватрушки рядом не оказалось.

— Где твой волчонок? — спросил, не найдя глазами Природу.

— Ещё какой-то сюрприз приготовила. За дверью ждёт. Ты же понимаешь, что она играет с тобой. Сама же себя может выгулять. Уж двери точно открывать умеет. Ладно. Беги в сферы, узнай, что ей приспичило. Потом, всё равно, придётся её усыновить. Станет какой-нибудь блошкой и нырнёт в карман. Сама потом просигналит, когда нужно будет отпустить. Готов? И Кубика Васильевича захвати. Я на орбиту. Рядом побуду. Кое-кого успокою, чтобы… Иди уже! — скомандовала Ватария, прервав лекцию об оборотнях, и исчезла.

Я потоптался на месте, косясь на покрывало и вспоминая, нужно ли его брать с собой. После махнул рукой и, взяв в руки Васильевича «Мутного», как обозвал именной скафандр, вымахнул из каюты.

* * *

За дверью оказался обыкновеннейший фикус. Но не в цветочном горшке, а на загнутых ножках-корешках. Пара ног, пара крупных листьев с жёлтыми пятнами-глазами, и прочие листики, веточки, корешки. Пока соображал, фикус заговорил:

— Нравится? Эластика Робустика. Нет-нет, я в деревья не превращаюсь и не выдваиваюсь из них. Растениями занимается Ватария. Я только прикидываюсь ими. Иногда, — по-деловому доложила древовидная Ватрушка и пошагала в сторону лифта.

— Значит, и лозой виноградной можешь стать? — пролепетал я контужено и приготовился к самому кошмарному озарению в своей жизни.

— Конечно. Надоедает же рутина, а хулиганить нельзя. Чудить, фантазировать. Птеродактилем покружиться между небоскрёбами. Огромным динозавром поплавать в океане, а потом погулять по островам, — размечтался фикус и подпрыгнул под потолок, а приземлился на пол обыкновенной Жучкой.

Я истуканом подошёл к двери лифта и скомандовал:

— В оазис с заросшим футбольным полем.

Когда дверь подъёмника распахнулась, первой в неё вбежала Жучка. Простецкая дворняжка, вот только хвостиком она совсем не виляла, потому как хвост оказался непомерно длинным, да ещё и с шаровидным набалдашником на кончике.

— Это у тебя такая пятая нога?.. Значит, я карабкался не по виноградной лесенке, а по Натурке?.. А зачем тебе выгуливаться? В туалет захотела?.. Пятой ноги не бывает. Это хвост. Она им сбивает прохожих, — завёл я бесконечную беседу с самим собой, готовясь вот-вот потерять сознание от неперевариваемой дозы новых знаний и открытий.

Даже не заметил, как Фортепьян провернулся и снова открылся.

— Заползай в лифт. Живо! Приходи в себя! — скомандовал из коридора шлюзов невесть откуда взявшийся долговязый монец с бледным вытянутым лицом.

— Есть, заползать, — взял я под козырёк невидимой фуражки и вышагнул из лифта.

— С какими «ино» ещё незнаком? Сразу представлю. Ну, же. Киплонгцы, моны, арахи, — не смолкала Ватрушка, пока я, спотыкаясь, метался по складу-кладезю в поисках коробочек, которые никак не мог найти, а потому все мои умные тараканы преспокойно бродили по закоулкам разума, сбрасывали с полок и потрошили старые, хорошо проверенные знания.

— Уймись. Признавайся, с какой целью меня похитила? — взмолился я, вывалившись из мусорной свалки, в которую превратился мой кладезь.

— А что? Ты хотел сразу в лапки правосудия? В ГБ на экспертизу божественных достоинств? — выдала на-гора Жучка и выпрыгнула из лифта и подбежала к нужному шлюзу ковчега.

После этого она ловко подскочила, нажала лапой на ручку двери, которая без труда повернулась, и через десяток шагов сфера субтропиков распахнула свои объятья. Я прижал кубик скафандра к груди, чтобы из-за контузии не потерять его на просторах ковчега с мимозами и самшитами, выросшими чуть ли не до местного неба, и вышагнул на ароматный вечнозелёный простор.

— Выгуливайся. Чего замерла? Ату! — закипел я, ни с того ни с сего, и накричал на застывшую у выхода Ватрушку.

— Сначала контракт, — заявила Жучка и повернулась ко мне мордочкой. — С меня три…

— Желания, — буркнул я, всё ещё недовольно, потому что не понимал, зачем меня притащили в субтропики на прогулку.

— Почти. Извини, ты сам всё начал. Когда ткнул яблоком в живот Ватарии. Теперь расплачиваешься. Не один ты, а половина кластера расплачивается за твою опрометчивую выходку. Потом узнаешь.

Так вот. Контракт. С меня так и быть, три шерстинки-волосинки. Приживутся на твоей бестолковке. Не бойся, не отличишь от родных. Начнут зудеть, когда окажешься у какого-нибудь клада. Может, другого чего-нибудь интересного. Сокрытого от людей, миров, и так далее. Активируются ногой. Извини, но рукой ты каждую минуту чешешь затылок. Примерно так, — заявила Жучка и почесала задней лапой своё правое ушко.

— Это… Как его, — промямлил я, не понимая, что за небылицы рассказывает Природа.

— Короче. Как зудеть начнёт, сможешь дотянуться. Я много тысяч циклов назад в них оборачивалась. Паразитов тогда строгала. Но это особые. Умные. Почти волшебные.

Ватария не знает, что я нескольких спрятала на видном месте. Ещё она не знает, кто ей подсказал, где искать искорку Первой Астры. Она сейчас ею балуется. Если бы я с помощью этих паразитов не нашла эту искру, нечем было бы баловаться. Ну так что? По рукам? — спросила меня дворняжка, закончив дрессировать мои извилины, и завиляла хвостиком-булавой.

— От меня-то что надо? Мутуалистами меня не запугаешь. Тремя больше, девятью меньше. Что я такого натворил, ткнув яблоком в живот? Ими, кстати, не только Ватария схлопотала, а ещё мумии разные. Они все к жизни пробуждались… Или… Но Ватария не спала. Я заснул, сразу как тыкнул.

— Ой, дурачок. Ты не знаешь, что вытворял? Тебя разве никто не просветил на эту тему? Ну и ладно. Спас был, а станешь Мессией. В шутку, конечно, но в каждой шутке…

В общем, кто-то тебе пожаловал одно из чудес Мироздания. Давным-давно их наделала первая Природоначальница. Так наделала, что до сих пор не расхлебали. Не смогли повторить. Может, конечно, смогли, а за Прамамку спрятались. Потом поговорим об этом. Когда вернёшься. Айда, найдём яблоню и начнём процедуру. Ватария заждалась уже. Да и войско твоё вот-вот взбунтуется.

— Какое ещё войско? — ничегошеньки не понял я своим заторможенным разумом.

— Прото-войско. Сейчас всё увидишь. Только не признавайся Изарсиевне, что скафандр её не послушался, и показывает всё, как есть. Будет показывать, то есть. Нам вон туда! — тявкнула Ватрушка и умчалась в заросли.

— Ёш… Ки… Ин! — взвизгнул я, получив тройной укол в затылок, и зачесался, пока что рукой.

Нехотя поплёлся в гущу деревьев, стараясь ни о чём не думать. Заплело все мозги виноградными побегами из самой Натурки, да так заплело, что никак не мог распутать. А тут ещё навязчивые зелёные тараканы поселились прямо посреди кладезя. Животики, так, лапками поглаживали, собираясь перекусить моими мозгами, чтобы места для них стало больше. Чтобы заменить мой рассудок коллективным разумом паразитов.

Пока вышагивал по травке, Ватрушка смоталась к ближайшей райской яблоньке и уже летела навстречу с красным плодом, приклеившимся к набалдашнику её хвоста.

— Лови! — тявкнула она и махнула хвостом с ненавистным мне фруктом, после чего плод взмыл в воздух и через секунду примёрз к моей правой ладошке.

— Мне зажмуриться? — еле выдавил я из себя и рухнул на колени, чтобы не нагибаться к собачьему животику.

— Лучше, конечно, жмуриться. И ушами поменьше маши, — весело выговорила Природа и завыла: — А-а-у-у-у!

— Чем бы собака ни тешилась, лишь бы не кусала дедово сало, — проворчал я и приступил к процедуре.

Закрыл глаза, вытянул правую руку с яблоком вперёд и собрался в очередной раз потерять сознание.

Ватрушка, наверно, с разбега врезалась в руку так, что пришлось её одёрнуть, а вот после этого началось! Земля ковчега дрогнула от топота неведомого зверя, в которого обратилась моя исцеляемая. Я выронил яблоко, вскочил на ноги и, не открывая глаз, скомандовал:

— Кубик, спасай!

Скафандр в одно мгновение вытек из левой руки и хлюпнул, погрузив меня в подпространство, где, как я надеялся, исцелённой Мостро-Жучке, в которую обратилась Ватрушка, меня не достать.

— Правда, что меня на орбите ждёт прото-войско? — начал беседовать с Васильевичем Мутным, а сам подумал об обмане Ватарии, на который сговорился с её Природой.

«И войско – правда, и прозрачность сейчас настроим. Подожди минуту. Но уговор: ведёшь себя ответственно. Мы все готовы к жертве. Все! Запомни!» — провещал хор атласарских и скафандровых блошек, а с ними и три призовых шерстинки.

— Ладно. Но только без жертв, — выдвинул я своё условие.

«Не получится. Но здесь собрались все, кто готов встретиться с нашей судьбой. С нашим предназначением. И мы встретимся. Скрижали не врут! Но это не жертва и не смерть. Это перерождение. Избранные удостоятся, неизбранные понадеются на следующее воплощение. Уже видишь?»

— Вижу, — ответил я, когда перед глазами просветлело. — Только где же наш оборотень?

«Уже набегался. Впустить его?.. Её?»

— Если больно кусать не будет. Ладно. Впускай, и полетели уже к войску.

После моей команды, начало зудеть всё тело, но мне так показалось. Потом почувствовал, как очередной таракан залез в штанину брюк и вскарабкался в нагрудный карман рубашки. «Усыновил», — подумал я и воспарил.

* * *

Протиснувшись сквозь монолит астероида, осмотрелся по сторонам, но никакого войска не увидел. Обыкновенный чёрный космос, а за спиной огромная незнакомая звезда.

— Как вас зовут? — спросил я звезду, надеясь, что мои прото передадут вопрос по назначению.

— Идили-мона Константа-III, — услышал совсем не раскатистый женский голос.

— Здравствуйте, Идили-мона, — продолжил общение, а сам начал от неё отдаляться, целясь к следующему астероиду, а может, к малюсенькой планете.

— А меня зовут Исида-мона. Я умирающая планета. Точнее, природа моя умирает, а я ещё нет. Это ты собрал всех Первых? — спросила о чём-то Исида.

— Нет, конечно. Жаль вашу природу. А что с ней случилось? — решил скоротать время путешествия, пока нёсся куда-то в пустоту.

«Каким образом ты их слышишь? Мы же тебе ничего не ретранслируем», — всполошились мои ш-проты.

— Если бы я знал. Это я со скафандром. А кто такие Первые? Строители? Они меня пригласили, да. Но собрал их не я, а праздник Жабы. Шутка. Земная шутка, — балаболил я, приближаясь к планете.

— Первые – это не те, кто первыми научились жить в космосе. А те, кто построил Космос и все Вселенные. Я об умных бактериях. Они повсюду. Сейчас их собралось вокруг видимо-невидимо. С какой, интересно, целью? Что-то замыслили? — неведомым способом услышал я от Исиды.

— Бог его знает. Я не в курсе. Так что с вами случилось? Атомная война? — захотелось мне докопаться до истины.

— Астероидная. Но не война. Мои старые моны решили откорректировать орбиту, чтобы я не встретилась с болидом. Сдвинуть сдвинули, а остановить не смогли. Позже стабилизировали, конечно, но на место никогда не поднимут. Приблизилась я к мамке, поэтому разогрелась. Пришлось Строителям всерьёз заняться освоением космоса. Переселились, кто куда смог, а я дальше умираю, — поведала невесёлую историю Исида.

— Жаль вас, — вздохнул я и понял, что приблизился к безжизненной планете вплотную. — Кто мне рассказывал о войске? Где оно? — рявкнул я погромче, надеясь расслышать ответ новобранцев.

И тут вдруг весь космос начал переливаться, словно включилось бесконечное необъятное северное сияние, разогревшее всю галактику.

— Братцы, вы что, со всей вселенной собрались? — удивился я не на шутку.

— Из нескольких параллелей. Ты что, не видишь?.. Ах, да. Куда тебе до Бога! Ха-ха-ха! — затрясся Мутный всеми запчастями и мною, своей начинкой.

— Действительно, войско, — оживился я, ещё не представляя, зачем собрались эти ребята, и спросил их с надеждой: — Вы здесь, чтобы помочь Исиде?

«А как ей поможешь? Она стабилизировалась циклов этак четыре тысячи тому назад. Уже давно выжгла воду из материков. Досушивает океаны. Потом опустеет», — доложили прото.

— Но вас же так много собралось, что можно её как-нибудь подтолкнуть на старое место. Или вы здесь по другому поводу? — забеспокоился я, потому что не разгадал, зачем, собственно, войско, если не с кем воевать.

«Нас ни за что на такое не хватит. И потом, ты же знаешь, что придётся целых двенадцать планет выводить на их прошлые орбиты? Целых двенадцать, по числу детализаций кластера», — заявили мои совсем не оловянные солдатики.

— Понял. Жаль, конечно. Так вы из этих двенадцати собрались или из скольких миров? — не захотелось мне сдаваться. — Может, поморгаете ещё? Спросите у соседних кластеров?

«Кластеров? Может, параллелей, а не кластеров? В нашем их пятьсот двенадцать», — завелись мои прото, но я их перебил.

— Попробуйте хоть раз в жизни. Кликните свой вакуумный клич. Вдруг, соседские парни поддержат? Дело-то богоугодное. Жизнь возродить. Ату, я сказал! Сияйте и ворчите! Если не получится, значит, не получится. Отвезёте меня, куда собирались, и дело с концом. Убьётесь или перекраситесь, дело ваше, — чуть ли не заплакал я в скафандре, представив своих Босвеллий, умиравших посреди пустыни.

Неожиданно космос снова воссиял, но уже не только вокруг меня и Исиды, но и бесконечность начала переливаться и моргать разноцветными вспышками. Я залюбовался на то, что натворил и не сразу увидел, что начал отдаляться от планеты. Или не отдаляться? По крайней мере, Исида точно стала уменьшаться в размерах.

— Мы улетаем? Договориться с соседями не получилось? — забеспокоился я.

«Получилось! Неслыханно! Ты всех воодушевил!» — раскричался Мутный.

— Куда тогда рванули? В гости к новым друзьям?

«Никуда не рванули. Просто, ты становишься Богом. Поздравляем! Маленький Бог становится большим!» — радостно возопил скафандр и продолжил отдаляться от Исиды.

— Хватит издеваться. Богом. Ну, брякнул, не подумав, — начал я возмущаться, но впал в детство.

Нежданно-негаданно осознал себя годовалым карапузом, игравшимся с кубиками, погремушками, мячиками. Неведомо как приблизился к серому шарику, висевшему в воздухе, и осторожно взял его правой ручкой. Потом, недолго думая, передвинул игрушку в место, на котором увидел другой прозрачный шарик с голубым переливом. А может, мне так указали место, где должна была жить Исида? Скорее всего, так почудилось, что стал ребёнком, но бесконечно огромного размера. Собрался уже поиграть ещё одиннадцатью планетами, но этого не понадобилось. Оказалось, что я был единым, но в двенадцати детализациях одновременно.

В общем, в голове такие галактические метаморфозы не поместились, и я взмолился, обращаясь к замолчавшему скафандру:

— Если всё получилось, поблагодари братьев и замути свою прозрачность, пожалуйста. Отвези, куда собирался, а я пока с тараканами повоюю. Уговор?

«Ты не представляешь, что наделал! Ты стал нашим Всем! Теперь мы можем такое! Тако-ое!.. Командуй!» — очнулся мой извозчик, а я сразу задумался, не пожалею ли в последствии о своих добрых делах.

— Летим! И где там Ватария? Куда запропала?

Но Ватария никуда не пропадала. Она, просто, уменьшилась. Или я неслыханно увеличился? В последний момент своего скафандрового помутнения увидел микроскопическую тучку с парой ярких звёздочек посредине. Мутный шепнул: «Успел увидеть? Теперь спи». И я заснул. Махнул рукой на кладезь, переполненный прожорливыми насекомыми, и задремал.