Спрячу вас!

Пролог

Я зачерпнула из чаши щепотку очищающей смеси и бросила в пламя. Над алтарём сразу взвился серебристый дым — лёгкий, едва уловимый, с ароматом мирры и иссопа. Пахло домом. Пахло светом.

— Свет явился миру не как дар, но как долг… — начала я вполголоса, привычно складывая ладони на груди. — Мы не берём его, но несём. Мы не просим — мы даём.

Ритуал вечернего очищения. Я проводила его каждый день — и уже давно не вспоминала слова. Они шли сами, как дыхание. Автоматически. И всё же каждый раз внутри становилось чуть тише. Чуть легче. Чуть… правильнее.

Иногда мне даже казалось это забавным. Всего семь лет назад я понятия не имела, как работает магия света. А теперь — провожу ритуал с закрытыми глазами. Будто делала это всегда.

Хотя на самом деле…

Мне было сорок два, когда я умерла. В своём мире. Как — не помню. Смерть выпала из памяти, будто вырезана чьими-то осторожными руками. Но я помню, как очнулась.

На алтаре. В большом зале, залитом мягким золотистым светом. Надо мной склонялись женщины в белых одеждах. Их губы шевелились, и в ушах звенела магия.

— Ты пришла, — сказала одна из них. — Свет призвал тебя. Это твой второй путь.

Я не сразу поняла, что тело, в котором я очнулась — не моё. Молодое. Слишком лёгкое. Руки как у куклы. Тонкие, почти прозрачные. Новой мне было пятнадцать.

Пять лет я жила в монастыре, училась быть светлой. Меня учили говорить, лечить, слышать и направлять. Учили свету, и как его нести. Не себе — другим. Светлые никогда не использовали его для себя.

А потом меня отправили сюда — в Тейрвен. Маленький город на краю света. Я — служительница света. Помогаю тем, кто приходит. Очищаю, благословляю, лечу. Уже два года, день за днём. И да, я привыкла. Странно, но я и правда привыкла.

Я как раз собиралась завершить ритуал, когда услышала звук. Резкий, глухой — как будто что-то разбилось. Стекло?

Я вздрогнула. Сердце замерло. Я выпрямилась и быстро потушила пламя. Затем потянулась к подвеске на поясе — амулет защиты, на всякий случай. Мои шаги по полу были почти неслышны.

Кто-то был в доме. Я сразу это почувствовала — как дрожание воздуха, будто сама ночь затаила дыхание.

Я выпрямилась, зажала между пальцами подвеску на поясе и медленно направилась к источнику звука. Мои шаги по полу почти не слышны, но внутри всё гудело от напряжения. Кто мог проникнуть в дом служительницы света? Да, мы были в пограничном регионе, но достаточно глубоко в пределах королевства. А здесь такие, как я, считались благословением. Нам нельзя было вредить. Это был закон. Священный.

Я знала: любая моя сестра по монастырю продолжила бы ритуал, не отвлекаясь. Но… Я — не совсем как они. Отголоски прошлой жизни — той, земной, иногда поднимались во мне, как осколки льда. Я взяла со стены кочергу. Не самый святой инструмент, но лучше, чем ничего.

Я прижала её к груди и пошла на звук.

В тени у входа мелькнуло движение — и из темноты вышли двое. Один — высокий, сильный, мрачный. Он почти тащил второго, обессиленного, с запёкшейся кровью на боку. Раненый тяжело дышал, опираясь всем телом на спутника.

— Не кричи, — прохрипел тот, что держал его. — Мы не причиним тебе вреда.

Я не закричала. Только крепче сжала кочергу.

— Не похоже, что твой друг сейчас способен кому-то навредить, — сухо заметила я.

Теперь, при ближнем свете, я рассмотрела их. Первый — тот, что держал. Настоящий брюнет, волосы чёрные, как вороново крыло. При этом цвет кожи почти болезненно-бледный, но это лишь подчёркивало яркость глаз: синие, холодные, затягивающие. Как бездонное озеро в метель. Аура вокруг него — чужая. Леденящая. И очень сильная.

Второй — раненый. На первый взгляд тоже брюнет, но пряди волос отливали медью. Может, просто освещение? Он был красив — даже ослабленный и излучал силу. Резкие черты, скулы, тонкие губы, стиснутые от боли.

Я сделала шаг ближе. Их магия струилась, ощутимая кожей. Они не обычные горожане. И точно не светлые.

— Вы… тёмные, — выдохнула я, когда осознание наконец догнало. Тёмные. Самые опасные враги Света. Нас учили, что они беспощадны, сильны, страшны. Что их магия разрушает всё, к чему прикасается. И вот двое из них стоят в моём доме.

Брюнет — тот, что держал раненого — чуть склонил голову и с легкой усмешкой поднял бровь:

— А разве для служительницы Света есть разница, кому помогать?

Я почувствовала, как внутри всё сжалось. Он прав. И в этом была проблема. Я вспомнила, как однажды наставница шептала мне то, чего не говорили вслух. Что я попала в этот мир не просто так. Что иногда бывает, что девушка, в чьё тело должен снизойти Свет, не выдерживает. Просто не справляется. И тогда проводят ритуал для призыва подходящей души. Никто не знает, что я попаданка. Это тайна за семью

печатями.

На этот раз монахини призвали меня.

Мне объяснили, что это — дар. Второй шанс на жизнь. Но с условием: служить свету безоговорочно и безгрешно. Пока я служу Свету — я живу. Перестану — и всё закончится. На этот раз навсегда.

Отказ помочь нуждающемуся — это не просто ошибка. Это предательство. Любая другая на моём месте уже бы впустила их. А я… я не была рождена в этом мире. У меня были сорок лет жизни, в которых я слишком хорошо узнала, что бывает, когда слишком доверяешь.

Я не хотела умирать от того, что отказала в помощи.

Но, черт возьми, я боялась. Боялась этих двоих. Боялась той магии, что струилась от них, липкая, хищная. Боялась того, что может случиться, если я их не выгоню.

Я вцепилась в кочергу, как в щит, и подняла подбородок.

— Ты просишь о помощи, тёмный? — спросила я, с надеждой, что гордость не даст ему ответить. Это была ритуальная формулировка. Признание от тёмного — почти немыслимо.

Но он посмотрел прямо на меня. Его голос прозвучал чётко и спокойно:

— Да, светлая. Я прошу о твоей помощи.